Детлефа охватило неприятное ощущение, будто то, что Крали говорит, он знает на собственном опыте. Династиям выборщиков нужны один-двое слуг, чья преданность превосходит щепетильность. Трудно было понять, что может связывать их — честного Освальда и этого убийцу с сердцем ящерицы.

— Но умер он не от этого?

— Нет.

— Выглядит так, словно на него напал волк или голодный демон. Нечто бешеное, прожорливое, свирепое…

Крали криво усмехнулся:

— Да, я сначала тоже так подумал, но взгляните сюда.

Он указал в полость тела, приподняв с грудной клетки лоскут кожи.

— Кости не сломаны. Органы не тронуты. На случай, если вам интересно, то вот что пьяницы вроде Вегенера делают со своей печенью.

Упомянутый орган был красным, раздутым и усеянным гнойными пустулами. Он явно прогнил насквозь, это понимал даже тот, кто понятия не имел, как выглядит здоровая печень. Детлеф решил, что его сейчас снова вырвет. Крали ковырялся в ранах.

— Кто бы это ни сделал, он действовал хладнокровно и весьма умело.

— Что конкретно с ним сделали? — спросила Женевьева.

— Госпожа, с него тщательно срезали весь жир.

Крали оставил мертвеца в покое, и вся компания, не сговариваясь, двинулась прочь. Детлеф был возмущен.

— Но зачем кому-то могло понадобиться сотворить такое?

Управляющий пожал плечами. Детлеф понимал, что человек наслаждается этими недолгими мгновениями власти. В кои веки он оказался в центре событий, а не просто служил марионеткой Освальда.

— Вариантов много, мистер Зирк. Религиозный ритуал, жертва, посвященная какому-то темному богу. Маг, которому понадобились ингредиенты для работы. Для многих заклинаний нужны весьма специфические компоненты. Или это могло быть делом рук сумасшедшего, одержимого навязчивой идеей, который убивает в такой своеобразной манере, пытаясь сказать нам нечто…

— Например, «надо меньше есть и больше двигаться», да? Это абсурдно, Крали! Человек мертв!

Женевьева взяла его за руку. Это немного помогло. Он успокоился.

— Простите.

Управляющий принца принял его извинение без особой искренности.

— Перед лицом явной угрозы мы должны смотреть фактам в глаза. Среди нас есть убийца.

Все снова уставились друг на друга, точно участники одной из скучных мелодрам про замки с привидениями, в которых актеры гибнут через определенные промежутки времени, пока верховный жрец Морра не вычислит убийцу и публика не проснется.

— И мы должны поймать его таким образом, чтобы ни звука о наших проблемах не вышло за пределы замка.

— Простите?

— Все, что бы мы ни делали, должно совершаться тайно. Кронпринц не хотел бы, чтобы это нарушило гладкое течение его представления. Я здесь как раз на такой случай. Вам не нужно забивать этим голову. Знайте, лишь, что я сделаю все возможное, чтобы предать убийцу правосудию как можно скорее.

Заговорил Бреугель:

— Детлеф, может, действительно лучше предоставить это людям принца.

— Но мы же не можем просто вести себя так, как будто ничего не случилось!

— Не можем? Насколько я понял распоряжения кронпринца, у нас нет другого выхода.

Небензаль все еще трясся и стонал. Детлеф кивнул в его сторону:

— И как мы заставим молчать этого хлыща?

Рот Крали изобразил нечто такое, что у другого человека могло бы сойти за улыбку.

— Мистера Небензаля срочно вызвали в Альтдорф. Он отбыл сегодня рано утром и написал своей хозяйке, что разрывает с ней отношения…

Астролог вздрогнул и уставился на представителя принца.

— Мне дали понять, что многие оставляющие службу у мисс Лилли Ниссен предпочитают расставаться с ней именно таким образом.

У Небензаля был вид человека, которому только что сообщили о его близкой смерти.

— Не беспокойся, гадатель на потрохах, — сказал Крали. — За то, чтобы ты заткнулся и убрался прочь, тебе заплатят больше, чем ты бы получил, торча здесь и болтая языком кому ни попадя. Я думаю, для тебя могло бы сыскаться местечко в Эренграде.

Алебардщик покинул зал, волоча за собой Небензаля. Детлеф не представлял, как этот хилый мошенник сможет существовать среди обитателей Норски и кислевитов в студеном порту на границе Северных Пустошей. Теперь уже Крали взбесил его, но Детлеф понимал, что должен сохранять хладнокровие в ярости. Он ничего не добьется, если будет устраивать припадки с воплями, как Лилли Ниссен.

— А я обязан продолжать работу над пьесой, моей, между прочим, пьесой, не благословенного кронпринца Освальда, а людей в это время будут убивать?