их в единое целое.

Но он не смотрел на нее.

– Сед!
– прокричала Джессика.

Она уже бежала к нему, не дождавшись, когда он посмотрит на нее. Стоило Седу

поднять голову и увидеть ее, он ухватился за Брайана, словно у него подкосились ноги.

Джессике хотелось извиниться, за то, что заставила его волноваться. Наорать на него, что

он допустил мысль, что она могла бросить его. Но больше всего ей хотелось смотреть и

пожирать его глазами. Он был красив, как никогда. Такой любимый, и только ее.

Она резко затормозила, подбежав к первому ряду. Накидки на стульях, цветы, ленты

развевались на сильном ветру, но ей было все равно. Главным для нее был ее мужчина, и

он был идеальным.

Звуки свадебного марша стихли, и теперь были слышны перешептывания и

обсуждения устроенной ей сценой. Но это были ее друзья и родственники. Они-то

должными были знать, как она любила устраивать сцены.

– Кто отдает эту женщину этому мужчине?
– начал священник, словно ничего

страшного не случилось, и церемония шла строго по плану.

Перешептывания стихли и все молча уставились на пустующее место рядом с

Джессикой, которое должна была занимать ее мать, и передавать ее в семью Седа.

– Я сама себя отдаю, - выпалила Джессика.
– Моя мать не достойна этой чести.

Сед усмехнулся, показывая ямочки на щеках. Он протянул ей сильную,

мускулистую руку. Ее сердце ускорило бег, как и всегда в его присутствии, и Джессика

приняла его руку, вставая рядом с ним. Она не знала, кто из них дрожал больше, но никто

из них не стоял ровно, пока Мирна как могла расправляла шлейф платья Джессики, чтобы

они могли в идеальной обстановке произнести свои клятвы. Но вся ситуация была далека

от совершенства: небо было почти черным из-за нависших над ними туч; волны шумно

бились о скалы; ветер развивал ее тщательно подобранную фату и платье; а ее бедный

букет почти рассыпался. Но рядом стоящий мужчина…

Он был восхитителен в черном смокинге, с ослепительной улыбкой, и глазами,

полными любви и озорства.

Если он сейчас засмеется от ее поступка, она… она… засмеется в ответ. На самом

деле, она была в одном шаге от истерики, и сама не понимала почему. Ее идеальная

свадьба была далеко не идеальной, и по непонятным причинам, ее это не волновало.

Главное, чтобы Сед произнес клятву, заявляя собравшимся о своей любви, такой же

безграничной, как и ее любовь.

Она едва слышала священника из-за шквального ветра, но они с Седом сами

написали свои клятвы, поэтому ей не нужно было повторять слова за священником. Свои

слова она помнила наизусть.

– Ты тот, ради кого я дышу, - сказала она, теряясь в пристальном взгляде голубых

глаз Седа, до тех пор, пока песок не попал ей в глаз, и она не потерла его, без сомнения

размазывая идеальный макияж, становясь похожей на панду.

– Что? Я тебя не слышу?
– прокричал Сед.

– ТЫ ТОТ, РАДИ КОГО Я ДЫШУ, - крикнула Джессика.

– ДА, Я ЧУВСТВУЮ ТОЖЕ САМОЕ!

Он что, забыл свои слова? Но это можно было понять. Он перенервничал, подумав,

что она его бросила, к тому же, никто из них не слышал речи священника. Джесс

продолжала моргать, избавляясь от песка, а потом подняла глаза на Седа. Он стоял, крепко

сжав губы, словно сдерживал смех. Она продолжила говорить. Было важно произнести их

клятвы, даже если кроме них их больше никто не услышит.

– С КАЖДЫМ НОВЫМ ДНЕМ Я ЛЮБЛЮ ВСЕ БОЛЬШЕ! – продолжала кричать

она.

– Я ТОЖЕ!
– ответил Сед.

– ОБЕЩАЮ ПОДДЕРЖИВАТЬ ТЕБЯ, ПЕРЕЖИТЬ С ТОБОЙ ЛЮБОЙ ШТОРМ…

– ЛЮБОЙ ШТОРМ?
– переспросил он.

– Да, любой, даже в этот.

– Я ТАК СИЛЬНО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
– Сед начал свою клятву.
– ТЫ САМОЕ

ГЛАВНОЕ, ЧТО ЕСТЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ. Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ НИ МИНУТЫ, ЕСЛИ ТЕБЯ

НЕ БУДЕТ РЯДОМ!

– Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
– это были не те слова, что они планировали сказать. Но

ее горло начало болеть от крика, так что времени на что-то другое у них не было.

– ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ МОЕЙ ЖЕНОЙ?

– ДА, КОНЕЧНО! А ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ МОИМ МУЖЕМ?