— Анна на работе?

— Думаю, да. Ник, при чем тут Бэзил и Анна? Том покончил с собой?!

— Позвони Кейт и Терри в гостиницу «Балморал». И узнай у Анны, не звонил ли ей Бэзил. Можешь? Это очень важно. Я перезвоню. Мне надо бежать.

— Погоди, Ник, я…

— Прости, Ирен, я обязательно перезвоню.

Ник отложил телефон и начал поспешно собираться. Внезапно он понял, что делать. Хватит беспомощно ждать у моря погоды. Единственный способ узнать, не попал ли Бэзил в ловушку, — последовать за ним туда, где эту ловушку расставили.

Он вытащил из кармана расписание и нашел ближайший поезд в нужную сторону. Так, на двенадцать он уже не успевает, а вот на час дня — в самый раз. Придется как-то объяснить свой неожиданный отъезд Терри и Кейт, тем более что он должен рассказать Кейт о смерти сына. Ничего не поделаешь. Нельзя угодить сразу всем. Ехать придется через Милтон-Кинез, чтобы захватить паспорт. Ник позвонил в «Бритиш эруэйз» и узнал, что сегодня три рейса в Венецию из аэропорта Гэтуик, последний — в 19.20. Даже по грубым подсчетам, Ник на него не попадал. Он попытался заказать билет на самый ранний завтрашний рейс, но билетов не было. Разочарованный, он выбрал тот, что вылетал в 13.15 и приземлялся в 16.25. Как ни старался Ник, в Венецию он попадет только через тридцать часов. А за тридцать часов может случиться все, что угодно. Вспомнить только последние сутки.

Зазвонил телефон. Ник взял трубку, надеясь, что это Бэзил, а не Ирен. Нет, ни тот ни другая.

— А, Палеолог! Это Вернон Дрисдейл.

— Профессор Дрисдейл, я…

— Я только хотел сказать, что страшно расстроился, услышав о судьбе вашего племянника. Я не смог выразить свои соболезнования из-за агрессивной манеры вашего спутника, мистера Моусона, хотя должен отметить, что его нападки вызваны скорее всего болью утраты. Это трагедия не только для вашей семьи, но и для всей мировой истории. Могу представить себе, что вы чувствуете.

Нику подумалось: Дрисдейл и в малой степени не представляет его чувств.

— К сожалению, я сейчас очень спешу, профессор. Я перезвоню.

— Нет-нет. Понимаете, в свете последних событий — я имею в виду ваши семейные потери — я пересмотрел некоторые из своих взглядов и вынужден признать, что существуют некоторые многозначительные совпадения, о которых я не упомянул в самой известной из моих публикаций из опасения, что другие, менее порядочные ученые вырвут их из контекста и поднимут нездоровый шум. Когда же я анализировал их в менее известной из моих книг, я совершенно недвусмысленно описал то, о чем вы просто обязаны узнать, так что, если только не…

— Профессор, простите, но у меня и в самом деле нет времени. Мне надо бежать. До свидания.

— Но…

Ник отключил телефон, покидал в сумку остатки вещей и вышел из номера.

— Ты уезжаешь?

Кейт съежилась в углу гостиной их с Терри номера в «Балморале». С тех пор как они с Ником виделись, она постарела на десяток лет. Лицо заострилось, выступили скулы и подбородок, глаза покраснели и опухли. Завернутая в безразмерный гостиничный халат, она казалась хрупкой и усохшей. Со смертью Тома ушла и большая часть Кейт.

— Когда?

— Сейчас. Прямо сейчас.

— А ты не можешь подождать Терри? Он скоро вернется.

— Нет, Кейт, извини. Мне надо ехать.

— Зачем?

— Не могу объяснить. Все слишком сложно.

— Но ведь я хотела поговорить с тобой… расспросить о Томе.

— Я уже все рассказал Терри.

— А я хотела, чтобы ты рассказал мне. Как это случилось. Что привело к…

— Прости, Кейт. Сейчас не могу, поверь. У меня просто нет выбора.

— Как я могу тебе поверить, если я ничего не понимаю?

Несколько секунд Ник беспомощно смотрел на нее, а потом честно ответил:

— Не знаю.

И отвернулся.

К счастью, отправление поезда задержалось на десять минут, и Ник не опоздал. Они еще не выехали из Эдинбурга, когда зазвонил мобильный. Терри.

— Какого черта, Ник?!

— Сейчас не до подробностей Терри. Я просто стараюсь сделать хоть что-нибудь, чтобы нам всем не стало еще хуже, чем теперь.

— Что может быть хуже, чем самоубийство Тома?

— Сходи к Саше Ловелл, его бывшей девушке. Ранкеиллор-стрит, 56. Он прислал ей прощальную записку. Ты узнаешь столько же, сколько и я. Но перед этим советую тебе рассказать Кейт правду.

— Не могу. Во всяком случае, пока.

— У нас нет времени на раздумья. Ни у меня ни у тебя. Расскажи ей все, мой тебе совет.

— Ну и совет!

— Больше ничего не могу предложить. Пока.

Нику страшно хотелось отключить телефон, но пришлось держать его включенным, на случай если объявится Бэзил. Он не объявился. Не перезванивал и Терри. Следующий звонок оказался от Ирен — поезд как раз выехал из Йорка.

— Ник, я говорила с Кейт. Она просто убита. А ты ей совсем не помог! Куда ты едешь?