Annotation
Свят Заставный
Глава 1
Глава 2
Свят Заставный
Знаток Имён
Пролог
"Небо застилал багровый ковер пульсирующей мощи.
Пузатые, вздутые ганглии пламенно сияющей массы переливались, извивались, напоминая лоснящуюся броню мирового змея, под которой крылась пугающая сила могучих мышц. Плазменные канаты белоснежных артерий сокращались и вибрировали, распуская призрачным бутоном волны концентрированной энергии.
И вспышки, вспышки, вспышки!..
Свет проникал так глубоко внутрь самого естества, что казалось заживо перетравливал саму суть бытия. Осколки восприятия трещали по швам и ниспадали шелковыми одеждами потусторонних материй, существовавших по своим, неписанным законам и правилам.
Пространство, если "это" поддавалось подобной характеристике, дрожало и спазмировало. Подобно живому существу в чей гомеостаз вторгалось нечто извне. Перебирая внутренние ткани, мышцы, кости и, будто-бы вовсе клеточные структуры, тела, словно старые вещи. Стремясь к своей неопознанной и неосознанной цели.
А на пути, щепкой рубленного леса, стояла его тушка биомассы. Сама плоть закатывала истерику, в тисках оборванных кукловодческих ниток сознания.
Трусливого, животрепещущего отчаянной попыткой выжить."
– О-о-х...
– стон выдался весьма аутентичным и неподражаемым.
Лев открыл слезящиеся глаза, пытаясь равномерно распределить массу отяжелевших век. Оные никак не хотели отрегулироваться на одной линий горизонта, то и дело поднимаясь-опускаясь словно взбудораженные маятники.
Мыслительная деятельность все еще застряла где-то на пороге приснившегося абсурда, что стремительно таял в памяти, подобно пустынному миражу. Пришлось положиться на мышечную память того, что спустя некоторое время должно принять форму мало-мальски доступного для жизнедеятельности, тела.
Свет резал глаза, порождая нелепые сомнения о родстве с главным персонажем румынского фольклора. Голова же... Ну, допустим, она была. Но ощущалась скорее, как полигон после ядерных испытаний, нежели как храм мыслительных свершений.
Тщетные попытки сориентироваться в пространстве, кончились неким намеком на "махнул рукой". Мягкий матрац, всегда напоминавший обитель райских наслаждений сна, едва отлепился от спины, насквозь промокнув холодным потом.
Марш-бросок в ванную комнату с переменным успехом удался спустя N-ное количество попыток, сопровождаемых не только интерьерными увечьями, но и телесными.
Первым пришедшим на ум решением, было падение в ванну с попутным толчком порядком поржавевшего смесителя. При других условиях это можно было бы назвать контрастным душем. Увы, сейчас процесс больше походил на разновидность интенсивной терапии.
Самолечение неожиданно пошло на пользу, вызывая поспешную консолидацию "вечного" и "бренного". По-крайней мере, именно так многие считали правильным именовать разум и тело, создав прецедент.
Со стороны кухни донеслись шаркающие шаги.
– Мать моя женщина, вот это да-а... Эк тебя перекрутило!
– Ехидное ухмыльнулся Женя, безропотно нарушая процесс уединения с главным элементом жизни.
– Уйди, юродивый...
– беззлобно прохрипел Лев своему соседу. На что тот лишь еще шире усмехнулся.
Бесцеремонно, как это принято у всех общажников, сосед справил нужду, продолжая искренне злорадствовать чувствам ближнего своего. После чего удалился столь же неспешно и нарочито, как явился.
Около получаса спустя, Лев смог набраться достаточного заряда мотивации, чтобы найти в себе силы закончить водные процедуры и явиться на кухню в уже не столь печальном состоянии.
Налитое свинцом тело ныло, а головная боль вызывала подозрения, что взглянув в зеркало повнимательнее, можно увидеть вместо привычного облика нечто больше похожее на бракованного болванчика после хорошей встряски.
– Вы там что вчера, - ракетным топливом убивались, что ли?!
– полюбопытствовал рыжий, веснушчатый и, само собой бездушный, Евгений, вот уже почти два года делящий с Левом жилплощадь, после съезда с университетского общежития.
– Не удивлюсь, если и так.
– Мрачно буркнул Лев, благодарно принимая стакан хим-раствора, по нелепому стечению обстоятельств именуемого супом быстрого приготовления.
– Ты мой спаситель!
Друг понимающе улыбнулся, шуточно отсалютовав запачканной в сгущенку ложкой.