– При каких обстоятельствах его убили?

– Он и его жена были застрелены в своём доме, – каменный дом, где мы неожиданно встретили полицейских.

– Они находились под действием наркотиков?

Квиллер холодно посмотрел на неё:

– Никто здесь не принимает наркотиков, Элкокови.

– Это ты так думаешь. Полиция знает, из-за чего произошло убийство?

– Очевидным мотивом считают кражу. Говорят в доме были богатые коллекции, собранные предыдущими поколениями Фитчей. Фитчи не нувориши, их здесь любят. Харли и его брат – люди общительные, доброжелательные, со стилем.

– Что известно о жене Харли?

– Они поженились совсем недавно. Я не был с ней знаком.

– Не знаю, стоит ли говорить об этом, но… строители сказали, что она была гулящей.

– Они представили какие-нибудь доказательства?

– Нет, но все они стоят на этом. Почему такой мужчина, как Харли, женился на девушке с подобной репутацией?

– Хороший вопрос. Меня это тоже интересует.

На миг она отвлеклась, потом произнесла:

– Там сидит женщина, которая неотрывно смотрит на нас. С ней другая женщина.

– Опиши её.

– Среднего возраста, выглядит интеллигентно, некрашеные волосы, приятное лицо. Простой серый костюм, простая белая блузка.

– Шестнадцатый размер? Прогулочные туфли? Это моя библиотекарша, – сказал он. – Я говорил ей, что буду обедать с приезжим архитектором, и она, вероятно, думала, что архитектор с бородой и курит трубку, Я не пускался в объяснения. Теперь я оказался в неудобном положении.

– Если тебе нужно утешение, – сказала Элкокови, – молодая, талантливая женщина-архитектор может его предоставить.

Внезапно настроение в ресторане изменилось. Приятный гул голосов обедающих был прерван возбужденным шумом в дальнем углу комнаты. Двери в кухню захлопали. Официантки что-то сообщали своим клиентам, а те отвечали им, сокрушенно восклицая. Одна официантка уронила поднос на пол. Это была Салли. Встав на колени, она начала торопливо собирать сырный пирог.

Квиллер окликнул Дерека:

– Что происходит?

– Салли узнала новости и подняла переполох. К счастью, это был сырный пирог, а не суп или что-нибудь ещё.

– Какие новости? – взревел Квиллер.

– Ты в курсе, что мать Харли в больнице?

– Конечно, – сказал Квиллер нетерпеливо. Дерек посмотрел в сторону кухни.

– Мать нашей официантки работает санитаркой в больнице. Она только что позвонила и сказала, что миссис Фитч умерла.

– О Боже! – простонал Квиллер и объяснил Элкокови: – У миссис Фитч случился удар, когда она узнала о сыне.

– Ага, – сказал Дерек. – Когда она умерла, её муж ещё находился в больнице. Узнав о случившемся, он сел в машину и застрелился.

Место действия: редакция «Всякой всячины».

Время действия: субботний вечер.

Читатели высказали свое мнение, «Всякая всячина» стало официальным названием газеты, хотя это раздражало и смущало Арчи Райкера.

– Я всегда хотел быть главным редактором, но я никогда не хотел быть редактором газеты с таким названием! Ребята из Центра уже присылают ругательные отклики по телефону, почте и с курьерскими голубями, и боюсь, это только начало, – сказал он.

Тем не менее в субботу вечером он принимал гостей. Столы в кабинете сдвинули вместе, и они служили одновременно и баром и буфетом, а хозяин раздавал всё: от пива до шампанского. Вокруг столов вертелись редакторы, репортеры, обозреватели; один фотограф пил за троих. Были здесь и музыканты из отдалённых городов, и персонал офиса, и сотрудники рекламного отдела, а также отдела по распространению газеты.

Несмотря на усталость после выхода в свет первого номера, сотрудники газеты сумели подготовить праздничный обзор на тридцати шести страницах. Он ушел в печать настолько быстро, что не отразил новостей о смерти Маргарет и Найджела Фитч, и крупный заголовок во всю первую полосу сообщал: «Дикие индюки возвращаются в Мускаунти».

Кевин Дун, который нес покрывало на похоронах Харли и Белл, отдавал теперь должное напиткам из бара.

– Мне нужно выпить, – сказал он Квиллеру, поднимая бокал с мартини. – Эти похороны оказались самым трудным делом в моей жизни. Харли был моим родственником, ты знаешь, и прекрасным парнем. Когда Броуди заиграл на волынке – мы в тот момент спускались по церковным ступенькам, – я почувствовал, что разваливаюсь на куски! Дэвид хотел, чтобы волынка играла и в церкви, и на кладбище, потому что Харли всегда нравилась такая музыка. Господи! Это звучало душераздирающе! А теперь тётушка Маргарет ушла. И Найджел… Я должен ещё выпить. – Кевин рванулся к бару.