Ания почувствовала, как пол комнаты качнулся у неё под ногами, и, чтобы не упасть, она схватилась рукой за косяк двери, сделала шаг и села на скамью у стены.

– От... Откуда... Откуда вы...- прошептала сиплым чужим голосом.

– Я видел вас в "Пропавшей подкове" в прошлом году!

– Нет!- Она отрешённо замотала головой.- Не может этого быть... Вы лжёте... Это ложь... Неправда...

– После того, как я победил его на турнире, он выбыл из состязаний, и его раненого перевезли в "Пропавшую подкову"... Я ходил туда после того, как барон не сказал мне, что с ним, и будет ли он жить. Я ходил туда, и вы тоже... Я видел вас вместе. Я пришёл вечером, а мне сказали, у барона женщина, а я ещё удивился, дурак, думаю, ну, не так ему и плохо, раз он с женщиной, жить будет. Я же не знал, что эта женщина - вы... Я ждал до утра, вы всю ночь были вместе, и он сам провожал вас... А вы,- он окинул её долгим взглядом с головы до носков сапог из-под подола простого льняного платья,- вы были одеты примерно так же, как сейчас. И что? Барон отпустил вас к любовнику? И вы прошли по улицам города одна и без всякого сопровождения?- Он сомнительно дёрнул головой и усмехнулся.- Это как же вам хотелось к нему? Видно, сильно соскучились по ласкам любовника...

Ания, слушая его, не сводя глаз с лица, и всё, что было год назад, проносилось в голове воспоминаниями. Он был там! Он не мог бы знать всего этого, если бы его там не было. Но как? Боже, как это могло получиться?

Она слушала, а слёзы сами собой начали заполнять глаза, срывались на скулы и текли по щекам, горячие, обжигающие после холодных капель дождя за весь день. Нет... Этого не может быть... Весь этот год он всё знал! Он всё-всё знал... И когда он при разговорах намекал ей на связь с пасынком, это было не голословно - он знал! И эти его улыбочки, насмешки... И когда Ания отпиралась, когда врала ему об этом, он всё равно всё уже знал...

– Когда...- прошептала, откашлялась и повторила вопрос:- Когда вы скажете ему?

– Кому? Барону?

– Прошу вас...- Она сложила ладони в молитвенном жесте.- Умоляю вас, пожалуйста, дайте мне хотя бы день, всего один день, когда мы вернёмся. Я заберу ребёнка и уеду... Вы больше никогда меня не увидите...- Оруженосец нахмурился, не понимая, о чём она говорит, и Ания поспешно заговорила:- Если он узнает, он убьёт меня и моего сына... Он сделает это... Пожалуйста. Я прошу всего один день... Вы молчали целый год, подождите всего один день...

– Вы думаете, я такой? Что мы вернёмся, и я сразу же всё расскажу ему? Вы так думаете?

– А зачем тогда?- Ания смахнула ладонью слёзы с правой щеки, и потянулась сквайру навстречу.

– Да нет же!

– Я люблю его! Я всё время любила его, ещё до свадьбы с этим... бароном,- заговорила быстро срывающимся голосом, словно боялась, что её перебьют и не дадут договорить.- Но меня никто не спрашивал, за меня всё решил опекун. А барону нужен был только наследник, потому что сына своего он ненавидел и пытался убить...

При этих словах Эрвин нахмурился. Да, ему это было знакомо, предательство близких людей, тех, от кого бы не ожидал никогда. Вспомнился этот барон Арвинский.

– А как сейчас он оказался вдруг среди людей графа Мард? Он предал отца... Такое не прощается...

– Он перешёл в род матери, она была из людей графа. Он - ребёнок перемирия. Но барон ненавидел свою жену и своего сына... Поэтому он обвинил и его, и меня в связи. Это был только повод избавиться от него! Да мы тогда... Господи... У нас и не было-то ничего! Его он вышвырнул на улицу в чём был, в январе... Со сломанной рукой... Он избил его своей проклятой тростью... Он сам сломал ему руку... Боже, зачем я всё это говорю? Какая уже разница?- прошептала, стирая слёзы с лица, но Эрвин не останавливал её, просто слушал все эти обрывки мыслей, чувств, переживаний прошлого. Она, в самом деле, любила его, его, своего барона из Арвина, столько всего она успела рассказать о нём, а не о себе.

– А вы? Что он сделал с вами?

Баронесса прикрыла глаза с невыразимой усталостью.

– Он морил меня голодом и холодом, хотел, чтобы я совершила самоубийство, угрожал убить меня... повесить, и выдать, будто это я сама... Он бил меня... обзывал грязными словами... Он... Он вышвырнул меня в монастырь... Меня спас его проклятый кубок... За мной не было вины, и я пила из него...- При этих словах Эрвин нахмурился, не понимая, почему она смогла пить из кубка после всего?

Ания заметила его недоумение и добавила:

– У меня не было ничего с бароном тогда, если поцелуй не считать изменой! Да и что было-то?- Она резко передёрнула плечами.- Мы и были-то вместе всего один раз в этой "Пропавшей подкове..."- прошептала чуть слышно, и Эрвин почему-то верил ей, верил без всякого волшебного кубка каждому её слову.

Что это? Ночь откровений? И что ему делать теперь со всем этим?

Эрвин вздохнул, глядя на убитую горем баронессу.

– Вы хоть сказали ему про сына?

Она дёрнулась, будто её ударили, до этого смотрела в сторону, а тут вдруг полосонула по лицу таким взглядом.

– Нет! Конечно же, нет!

– Почему? Он - отец и должен знать об этом...

– Какая теперь уже разница?- повысила тон голоса.- Артин болеет, не всё ли равно, кто там его отец? Тем более, вам, какое до этого дело?- Она почему-то вспылила, набросилась вдруг, как кошка, защищающая своих котят от неожиданной собаки.- Вам-то что? Теперь дело за бароном, что он решит!

Эрвин отвернулся от неё. Да уж, он-то решит.

– Я сейчас выйду за дверь, а вы разденьтесь, не сушите на себе мокрое, там есть ещё одно одеяло. Здесь тепло, не замёрзнете... Я вас не трону, не бойтесь...