Мисс Брэдшоу мило покраснела и задумалась.

— Зачем иметь бриллианты и автомобили, если нет любимого существа, кому можно было бы их дарить, — продолжал молодой человек.

Глаза девушки блеснули, но в этот момент звякнул звонок у входа, и она поспешила в лавку. Райт свирепо посмотрел на новоприбывшего.

— Добрый вечер, — сказал вошедший. — Пожалуйста, папирос на шесть пенсов. Как поживаете, мисс?

Мисс Брэдшоу сделала строгое лицо.

— Ах, — продолжал молодой человек. — Я видел вас сегодня во сне и не мог успокоиться. Какой это был ужасный сон!

— Почему ужасный?

— Мне снилось, что вы вышли замуж, — сказал Хиллс, улыбнувшись.

— А за кого?

— За меня, — просто ответил Хиллс. — Я проснулся в холодном поту. Алло! Кто это там? Джордж? Как поживаете, Джордж?

— Спасибо, хорошо, — с достоинством ответил Райт.

— Что-то незаметно, — продолжал Хиллс. — Может быть, промочили ноги?

— О, не беспокойтесь, — улыбаясь, сказала мисс Брэдшоу.

— Ну и прекрасно, — заявил Хиллс, усаживаясь в кресло у конторки и приглаживая свои усы. — Если бы вы знали, какой у меня сегодня ужасный день.

— А что вы делали? — спросила девушка.

— Работал, — гордо ответил тот. — А где ваш миллионер? Я пришел посмотреть на него.

— Он с мамой отправился в "Ампир".

М-р Хиллс многозначительно свистнул и, положив осторожно папиросу на конторку, стал громко сморкаться в носовой платок.

Мисс Брэдшоу с удивлением посмотрела на него и на дрожащего от ярости Райта и вышла, хлопнув дверью. М-р Хиллс сунул папиросу в рот и тоже ушел.

Он пришел на следующий вечер опять за папиросами и выслушал все, что рассказывали о чудесах "Ампира". Миссис Брэдшоу приняла его очень холодно, но м-р Кемп, очарованный его веселостью, был с ним очень любезен.

— И я в его годы был таким же, — сказал он.

— О, я не стою вашего мизинца, — разливался Хиллс. — Я не вожу дам в шикарные рестораны. Вы, кажется, говорили мне, что приехали жениться, не так ли?

— Тьфу, тьфу, что вы! — смутился м-р Кемп, а миссис Брэдшоу строго призвала Хиллса к порядку.

— О, с таким человеком каждая женщина была бы счастлива, — продолжал Хиллс. — Подумайте только: иметь мужа, который даже не знает, сколько у него денег в кармане! Как приятно штопать белье такому человеку и пришивать пуговицы. Это — не человек, а золотая жила!

Миссис Брэдшоу опять укоризненно покачала головой, и м-р Хиллс, извинившись, начал расспрашивать м-ра Кемпа о блестящих перспективах, открывающихся для бедного, но энергичного молодого человека, который бы рискнул отправиться в Новую Зеландию. Все слушали этот разговор с большим интересом, несмотря на частые покашливания м-ра Райта, начинавшего беспокоиться.

Наконец дядя с племянником поднялись, простились и ушли.

— Почему вы не сказали, что получили письмо, вызывающее вас в Новую Зеландию? — сердито сказал он Кемпу.

— Я… я забыл, — отвечал тот.

— Забыл! Это мне нравится! А я из за вашей забывчивости должен переживать чорт знает что!

— Ну забыл, эка важность! — отозвался ворчливо Кемп. По-моему, мне следует остаться здесь, чтобы выяснить положение.

— Смею вам напомнить, — сердито заметил Райт, — что не вы, а я организовал все это дело. Так вот: завтра днем вы придете сюда и заявите, что должны уехать. Слышите? Я не намерен больше швырять деньги на ветер. И что это за покровительственный тон с этим дураком Чарли Хиллсом? Вы ведь знаете, что он тоже ухаживает за Бэллой!

Утром, за завтраком, Райт дал Кемпу точные инструкции и ушел на работу очень расстроенный. Когда он вернулся, старого моряка еще не было. Райт наскоро оделся и пошел к Брэдшоу.

Там опять сидел Хиллс! Мало того, скоро Райт понял, что м-р Кемп и не заикался об отъезде. Тогда, не теряя времени, он во всеуслышание объявил сам об этом печальном обстоятельстве. Все очень сожалели.

— У меня самого не хватало духу объявить вам об этом, пробормотал м-р Кемп. — Я еще никогда не был так счастлив.

— Но, может быть, это не так срочно? — спросила миссис Брэдшоу.

— Завтра, — поспешно заявил Райт, прежде чем Кемп раскрыл рот. — Дела.

— Неужели вы непременно должны ехать?

— Боюсь, что да, — смущенно сказал старый моряк.

— Какая жалость! — воскликнул Хиллс.

— Останьтесь хоть на несколько дней, — взмолилась Бэлла.

— Не огорчайте нас, — говорила ее мать, — подумайте, как тяжело будет Джорджу.

— Мы вас свяжем и никуда не пустим! — заявил Хиллс.