Шрифт:
Так вот, с потолка свисала прекрасная люстра из муранского стекла. А с люстры свисал труп преуспевающего адвоката Ильи Старикова.
Глава 3
Итак, юбилей Ильи Петровича Старикова закончился полным кошмаром. Дом после праздника затих далеко за полночь – пока убрали посуду и помещение, пока хозяин с гостем закончили беседу… В четыре утра Ирина Старикова спустилась вниз, чтобы, как она утверждала, взять в холодильнике бутылку воды – запить таблетку от головной боли. И обнаружила мужа висящим на люстре.
Вопли молодой вдовы мгновенно разбудили всех в доме. Домочадцы и слуги столпились вокруг страшной находки в полной растерянности. Даже Звоницкий растерялся – а уж он-то во время работы в прокуратуре сталкивался с преступлениями чаще, чем остальные зубы чистили.
То, что это именно преступление, убийство, Глеб понял сразу. Мысль о самоубийстве Ильи Старикова он даже не допускал. Не такой был человек Илья… К тому же Звоницкий расстался с ним всего за несколько часов до смерти. Адвокат вовсе не выглядел подавленным, не испытывал проблем ни с деньгами, ни со здоровьем, с родными и близкими был в ладу… Так что самые распространенные причины для суицида Глеб отбросил сразу же.
Не бывает так, чтобы здоровый, довольный жизнью и собой, крепкий мужик, только что справивший юбилей в кругу не последних в этом городе людей, муж молодой красотки и отец другой, еще краше, преуспевающий адвокат, только что получивший достойно оплачиваемую непыльную работенку, вдруг ни с того ни с сего взял и покончил с собой… Да еще таким способом – всем напоказ. И это при том, что в доме находился сейф с коллекцией огнестрельного оружия – еще вчера Стариков хвастался перед однокашником…
Глеб просто не мог поверить, что Ильи больше нет. С первого взгляда Звоницкий понял, что помочь уже ничем нельзя – тело даже успело остыть. Ирина Старикова рыдала, разбила стакан и даже порезалась осколками стекла. Толстая домработница по-матерински обняла хозяйку за плечи и куда-то увела – подальше от тяжелого зрелища. Звоницкий остался в окружении растерянных теток. Он достал мобильный телефон и вызвал полицию. Подумал – и сделал еще один звонок.
– Саша? Это Звоницкий. Извини, что беспокою, но дело не терпит отлагательств. Я в доме Старикова. Ну, помнишь, Илья Стариков, адвокат? Он убит. Да, точно.
Поговорив еще минут десять, Глеб прервал связь. Александр Пестряков был замначальника УВД. Когда-то он проходил стажировку у Звоницкого и до сих пор чрезвычайно уважал Глеба Аркадьевича. Обычно Звоницкий старался не задействовать связи «из прошлой жизни», но тут был такой случай…
– Папа? Папа?!
Как ни странно, Арина Старикова явилась к месту трагедии последней. Даже Глеб с его больной ногой опередил ее минут на пятнадцать. Странно, крики Ирины разбудили бы кого угодно, а дочь убитого их не слышала? Девушка была полностью одета – в отличие от остальных обитателей дома, которые прибежали кто в пижаме, кто в халате. На Стариковой были джинсы, свитерок и мокрые от росы кроссовки.
– Нет, нет! Он не мог так со мной поступить! – кричала Арина. Девушка повернулась к Глебу и яростно напустилась на него: – Что же вы стоите?! Нужно его снять! Сделать искусственное дыхание, массаж сердца…
Глеб перехватил ее кулачок – кажется, Арина всерьез собралась его ударить – и мягко произнес:
– Арина, слишком поздно. Он умер. Ему нельзя помочь.
– Тогда снимите его! Я не могу видеть… – всхлипнула девушка.
– И этого делать не надо, – вздохнул Звоницкий. – Сейчас приедет полиция. Им нужно осмотреть место преступления. И до их приезда ничего нельзя трогать…
– Полиция?! – вскинула голову Арина Старикова. – Кто же их вызвал?
– Я сделал это по праву старого друга вашего отца, – стараясь говорить спокойно, произнес Звоницкий. – Постарайтесь взять себя в руки, Арина. Вам понадобится все ваше самообладание. Сейчас приедут представители закона, начнут задавать вопросы. Вам придется на них отвечать.
– Да не хочу я ни с кем разговаривать! – вскинулась Старикова. – Оставьте меня в покое!
Девушка всхлипнула и бросилась вверх по лестнице – очевидно, в свою комнату.
– Мы… того… это… пойдем, а? – робко спросила Глеба толстая тетка во флисовом костюме. Обслуживающий персонал как-то сразу признал Звоницкого главным.
– Хорошо, идите, – кивнул Глеб. – Только пусть никто не разъезжается по домам, ясно? До приезда полиции все остаются в доме.
Вот так Глеб Аркадьевич остался наедине с телом старого друга. Он подтащил стул и устроился неподалеку от тела – нести стражу, охранять покой умершего… Точнее, убитого.
Судебную медицину Звоницкий, конечно, слегка подзабыл, но не настолько, чтобы не понять: Стариков умер другой смертью. На люстру муранского стекла подвесили уже мертвое тело.