– Неудивительно, что мы нищие.

– Вообще-то, ему очень везло на скачках, милорд. Обычно он оказывался в плюсе. В большом плюсе.

– А-а.

– И все же он с этим покончил, – продолжал Тиллом, забирая поднос и пустую чашку. – К несчастью, милорд, пока лорд Ладриан выигрывал на скачках приличное состояние, Дом потерял гораздо больше из-за неправильного руководства и финансовых сделок. – Дворецкий направился было к двери, но остановился. Его обычно мрачное лицо смягчилось. – Не мне читать вам нотации, милорд. Когда юноша становится мужчиной, он может и должен принимать собственные решения. И все же хочу предупредить. Даже нечто хорошее может сделаться разрушительным, если довести дело до излишеств. Ваш Дом нуждается в вас. Тысячи семей уповают на вас. Им нужно ваше руководство и ваши наставления. Я понимаю, вы об этом не просили. Но великим человеком может считаться лишь тот, кто знает, когда следует отложить на потом важные дела, чтобы заняться жизненно важными.

Дворецкий ушел и закрыл за собой дверь.

Ваксиллиум стоял под сверхъестественно ровным светом электрических ламп, глядя на свою схему. Потом отбросил карандаш, ощутив внезапное изнеможение, и вытащил из кармана часы. Два пятнадцать. Ему бы стоило поспать. Нормальные люди в такое время спят.

Приглушив лампы, чтобы не светили в спину, Ваксиллиум подошел к окну. Его по-прежнему угнетало отсутствие туманов, хоть он их и не ждал.

«Я так и не помолился… Слишком суматошный выдался день».

Что ж, лучше поздно, чем никогда. Ваксиллиум сунул руку в карман и достал простую серьгу, украшенную десятью пересекающимися кольцами Пути. Вдел в ухо и, прислонившись к окну, стал глядеть на погруженный во тьму город.

У следовавших Путем не было никакой специально предписанной позы для молитвы. Просто пятнадцать минут медитации и размышлений. Кому-то, к примеру, нравилось сидеть со скрещенными ногами, закрыв глаза. Однако Ваксиллиум всегда считал, что так сложнее думать. От этого болела спина и по ней бегали мурашки. Что, если кто-то проберется и выстрелит ему в затылок?

Поэтому Ваксиллиум просто стоял. И размышлял.

«Как там дела наверху, в тумане? – мысленно спросил он. Никогда не знаешь, как следует разговаривать с Гармонией. – Полагаю, все хорошо? Ты ведь бог и все такое?»

В ответ пришло нечто вроде… веселого изумления. Ваксиллиум никогда не понимал, выдумывает он эти ощущения или нет.

«Что ж, поскольку я-то сам не бог, – продолжал Ваксиллиум, – может, ты бы применил свое всеведение и ниспослал бы мне какие-нибудь ответы. Похоже, я попал в переплет».

Противоречивая мысль. Это совсем не походило на большинство других переплетов, в которых он побывал. Он не связан, его не собираются убить. Он не потерялся в Дикоземье без воды или еды, не пытается отыскать дорогу обратно в цивилизацию. Он стоит посреди шикарного особняка, и хотя у его семьи финансовые проблемы, они со всем справятся. У него роскошная жизнь и место в городском Сенате.

Так почему же вдруг его охватило чувство, что последние шесть месяцев оказались едва ли не самыми тяжелыми за всю жизнь? Бесконечная череда отчетов, гроссбухов, званых ужинов и деловых соглашений…

Дворецкий был прав: слишком многие и впрямь полагались на Ваксиллиума. Дом Ладриан, основанный вслед за Первоначалом, состоял из нескольких тысяч человек и за триста лет сильно разросся, принимая под свою защиту всех, кто приходил работать на его земле или в литейных цехах. Сделки, которые заключал Ваксиллиум, определяли их заработок, их привилегии, их образ жизни. Если Дом рухнет, они найдут работу где-нибудь в другом месте, но будут считаться малозначимыми членами Домов на протяжении одного-двух поколений и лишь потом получат полные права.

«У меня и раньше бывали трудности, – подумал Ваксиллиум. – Справлюсь и с этим. Если я прав. А я прав?»

Стерис назвала Путь простой религией. Возможно, таким он и являлся. Существовала лишь одна основополагающая заповедь: твори больше добра, чем вреда. Имелись и другие аспекты: вера в важность любой правды, требование отдавать больше, чем берешь. В Словах Основания было перечислено более трехсот существующих религий. Существующих или когда-то существовавших. В другие времена, в другом мире.

Путь состоял в том, чтобы изучать их, постигать их моральные устои. Несколько правил имело первостепенную важность. Не ищи вожделения без привязанности. Познай сильные стороны любых изъянов. Молись и медитируй пятнадцать минут в день. И не трать время, поклоняясь Гармонии. Поклоняйся ему, творя добро.

Ваксиллиума обратили к Пути вскоре после того, как он покинул Элендель. Он по-прежнему считал, что женщина, которая повстречалась ему в том поезде, была одной из Безликих Бессмертных, рукой Гармонии. Она и дала ему эту серьгу: каждый последователь Пути надевал такую, когда молился.