Весной 1934 г. штаб ВМС Германии разработал концепцию борьбы с французским флотом в тылу у последнего, то есть у берегов Северной Африки, чтобы препятствовать переброске французских войск из колоний в Европу. Этот смелый во всех отношениях план требовал нового линкора, корабли типа «Германия» для таких операций явно не годились. Однако и после заявления Э. Редера о возможном противостоянии с Англией немецкие инженеры продолжали придерживаться генеральной линии, ориентированной на превосходство немецких линкоров над французским «Ришелье». Единственное— появилась новая вводная: более высокий калибр, чтобы не отстать от английских линкоров, имевших на вооружении орудия 330 мм. Таким образом, Редер поставил перед немецкими корабелами сложную задачу, вытекавшую из стратегии еще веймарского периода — создать рейдер и линкор в одном лице.

Свои коррективы в историю рождения «Бисмарка» внесла политика. После прихода к власти в Германии Гитлера началось сближение между Францией и Италией. Муссолини опасался Германии. Германский Генеральный штаб в марте 1935 г. всерьез рассматривал вероятность конфликта с франко-итальянским альянсом. Объединение флотов Франции и Италии ставило ВМС Германии в сложное положение. Редер и Гитлер увидели выход в создании суперлинкора, который, правда, сохранил бы черты рейдера, то есть высокую скорость, чтобы действовать на коммуникациях в тылу у французов. В итоге компания Blohm & Voss получила задание на строительство линкора водоизмещением 41 тыс. т и главным калибром 380 мм. Модернизация старых крупных кораблей рейха с заменой орудий на более мощные была отложена.

Структурная проблема военно-морского флота Германии в первой половине 1930-х гг. заключалась в том, что ему не хватало тоннажа, поскольку в 1920-х гг. крупные суда Германией не строились, так как социал-демократический режим стремился строго соблюдать положения Версальского договора. В этом смысле немецкие военные опасались при реализации проектов в рамках договора Рапалло о советско-германском военном сотрудничестве не зарубежных разведок, но агентов собственного же правительства.

Дефицит тоннажа поставил Редера перед дилеммой — либо создавать силы для обороны побережья, то есть оставаться со стратегией времен Веймара, либо создавать рейдерские группы (карманный линкор и один-два менее мощных корабля сопровождения при нем). Сочетать то и другое было достаточно сложно. В июне 1935 г. Редер выбрал все-таки стратегию наращивания океанского флота.

Прекрасно понимая, что дефицит тоннажа не позволит немецкому флоту одержать победу в отрытом бою в рамках даже Северного моря, Редер осенью 1935 г. пришел к идее частичных успехов рейдеров на коммуникациях противника, к числу которых он относил и Британию, правда, очень смутно представляя вероятный характер противостояния с англичанами на море. Но зато в 1935 г. вероятным противником «Кригсмарине» стал СССР, который, по мысли германских стратегов, мог войти в союз с Францией. В таком случае Балтика превращалась в главный театр войны на море. Но все-таки основным театром войны Редер считал Северное море, через которое рейдеры должны были проникать в открытую Атлантику.

Как мы сказали выше, в планах Редера были две установки — борьба будет вестись в основном против Франции, хотя он и считал Англию вероятным противником, но даже в конце 1935 г. продолжал придерживаться официально старой концепции, и линкор должен совмещать функции рейдера и полноценного боевого корабля. Вторая установка означала отказ от дизельных двигателей, которые подходили только для рейдера, но не варианта «два в одном». Однако замена дизеля силовыми установками высокого давления привела к снижению скорости линкора «Бисмарк» и его модернизированного прототипа «Тирпиц» до 19 узлов в час (фактическая скорость, хотя официальный ее показатель был выше примерно на 10 %), а радиус действий— до 8525 морских миль [227] . По признанию экспертов, это была катастрофа для немецкого военного кораблестроения, Германия получила что-то среднее между рейдером и полноценным боевым кораблем [228] .

Однако все военно-морское планирование Германии вплоть до конца 1937 г. исходило из того, что Англия будет держать нейтралитет в случае франко-германского конфликта, однако нарушение этого принципа означало, по признанию тогдашнего эксперта немецкого фрегаттен-капитана Гельмута Хейя, полное фиаско «Кригсмарине» [229] .

Э. Редер в феврале 1937 г. предложил стратегию наращивания наступательной силы немецкого флота, что подразумевало строительство авианосцев. Для этой цели ранее в Японию была отправлена специальная миссия немецких морских экспертов, чтобы перенять опыт строительства авианосцев. Правда, командование «Кригсмарине» в середине 1937 г. по-прежнему рассматривало Францию как практически единственного противника в Атлантике [230] .

Во втором полугодии 1937 г. адмиралы Бем и Карле высказали сомнения по поводу способности немецких рейдеров проводить операции в Атлантике из-за их незначительной скорости, при этом непригодными для этой миссии были сочтены практически все крупные боевые суда рейха.

Спор по поводу стратегии развития флота разрешил Гитлер. На знаменитом совещании глав военных ведомств 5 ноября 1937 г. он обозначил Британию как главного противника. Таким образом, ориентированная на противоборство с Францией военно-морская стратегия оказалась похороненной.

4 мая 1938 г. Гитлер поставил задачу перед «Кригсмарине» и люфтваффе в случае войны с Англией быть к весне 1940 г. готовыми к нарушению торговых коммуникаций Британии. Но уже 14 мая 1938 г. контр-адмирал Герман фон Финшель — бывший командир линейного флота рейха — признал, что у Германии нет рейдеров для борьбы с Англией, так как нет новых крупных кораблей с дизельными двигателями [231] . Однако процесс постройки «Бисмарка» уже шел, и остановить его означало — оставить рейх вообще без современного линейного флота. Та же проблема была и для других кораблей Германии: они создавались из расчета борьбы с Францией, но не с Британской империей.