Есть поговорка, что в армии умников не любят. Это верно. Но также и верно, что дураки у нас тоже не задерживаются. По крайней мере в боевых частях.

Тащить чужой труп почти полкилометра вместо завтрака то ещё удовольствие, но однозначно лучше когда ты, чем когда тебя.

Мы по приказу истопника закинули мертвого отморозка в ящик и быстро потрусили обратно в столовую. Данное событие не отменяло желания и необходимости восполнить сегодняшнюю трату калорий и создать запас для новых тренировок.

Я поймал себя на мысли, что как-то слишком быстро привык к смерти и к опасности для собственной жизни. Если первый жмурик привёл меня в жуткое нервное волнение, вогнал в состояние ступора, а затем паники, то теперь я гораздо больше беспокоился о том чтобы успеть вернуться в столовую до окончания завтрака.

Что-то мне подсказывало (и правильно), что до последнего клиента данное заведение не работало.

Не знаю какие препараты вкалывал местный айболит, но есть хотелось невероятно.

Мы успели пробежать вовремя, чтобы схватить положенные порции и быстро закинуть в желудок.

Я немного удивлялся своему спокойствию по поводу жестов и неявных угроз со стороны друзей погибшего отморозка.

Возникло странное ощущение что под лопнувшей скорлупой прежней личности наркомана- неудачника родился (или проснулся) совершенно другой человек. Сильный, жёсткий и спокойный.

После завтрака нас снова погнали к медикам. Как космонавтов. Кстати, а это мысль. Закинуть мусор в экспедицию на Марс. Выживут - отлично, погибнут- не жалко.

Эскулап посмотрел на мои показания на планшете и объявил:

– Состояние стабильно хреновое. Но жить будешь. Понемногу продолжим снижать дозу наркотика и загрузим тебя по уши витаминами.

Он быстро и безболезненно сделал мне несколько уколов и велел проваливать.

Снова построения и снова физические упражнения.

На этот раз отработка нескольких связок - ударов. Самых простых и понятных даже обезьяне, по несколько сотен каждая.

Джет-кросс, Джет-кросс, хук левой, хук правой, хук левой, хук правой.

Ленивых и медлительных подгоняли инструкторы добродушными ударами дубинок.

– Шевелитесь, свиньи кастрированные, враг не будет ждать пока вы сами подохнете. - Громко кричала капитанша и бодро трясла своими сиськами.

Спустя час на левом конце третьей шеренги, не выдержав темпа нагрузки, упал пожилой мужичок и трижды отказался на требование инструктора встать и продолжить занятия.

Иванова подскочила к бедолаге, достала пистолет и рявкнула:

– Вставай, ты никчемный кусок верблюжьего кала.

Не могу больше, - сказал бедолага как можно более спокойно, стараясь сохранить достоинство, - кончай меня, красавица.

– Был бы ты лет на двадцать моложе, дядя, - сказала Иванова с явным сожалением, - сделала бы тебя взводным.

Сухо треснул выстрел, и тело престарелого новобранца обмякло неживой куклой.

– Ещё раз для умственно отсталых: у нас здесь не санаторий в Сочи имени товарища Ворошилова для престарелых генералов. Если не будете шевелить булками, Родина вас похоронит.

Народ немного взбодрился, чужая смерть и страх впрыснули адреналин в кровь, а тот добавил энергии в изнемогшие тела.

Следующий свалился спустя ещё полчаса.

Смертоносная фурия стремительно подбежала к павшему, достала из кобуры пистолет и ... прозвучал громкий сигнал, означавший окончание блока физических нагрузок.

Иванова искусно изобразила разочарование и смачно плюнула прямо на лежачего:

– Тебе повезло, жирный хряк, тренировки закончились. Только завтра нагрузка будет посильнее и побольше. - Пнула его сапогом в бок и, покачивая бедрами, гордо удалилась. Она прошла как авианосец по зелёным волнам...

Её место занял другой инструктор, мужчина с роскошными как у Буденного усами.

– А теперь, чудо- богатыри, давайте перед обедом совершим лёгкую пробежку для пущего аппетиту.

Ему в ответ раздался недовольный вой из более чем полутра сотен глоток.

– Два круга бегом марш. Последнего на дистанции мне рекомендовано застрелить.

Народ зашевелил конечностями. Самоубийцы в наших стройных рядах вроде бы закончились. Жить хотелось, как никогда. Пусть не долго и счастливо, но хотя бы ещё денёк. Как пел в свое время Бюль Бюль Оглы: