учреждения отказываются от них, они не входят в категорию «больные», Совершенно не

знают, что с ними делать, да у них нет на это ни финансов, ни возможностей. Часто такие

пьяные становятся буйными, с ними некому бывает разобраться. Отдельных палат для них

нет, так-как стационары переполнены, вместе со всеми их тоже не положишь. Пьяные стали

никому не нужны. Нетрезвые граждане теперь повсюду. Они мешают ездить в общественном

транспорте, выбегают на дороги, мешают проезду транспортных средств. Постоянно

находятся в общественных местах, почти всегда являются объектом преступления: или в

отношении их, или они сами совершают преступления. На сегодняшний день, видя такую

проблему, администрации некоторых городов на свой страх и риск, совместно с отделами

внутренних дел, сообща, снова стали открывать медицинские вытрезвители, или что-то на

подобие этого. Этот риск сразу начинает себя оправдывать. Но законодатели, не понятно, по

каким причинам, не решают эту насущную проблему. Наверное, жизнь и здоровье граждан

на сегодня не столь важная проблема для нашего государства.

Советского Союза уже давно нет, но приказ, так и остался без изменения. Вместе с

ним остались планы, которые спускались ежедневно для сотрудников заведения и экипажей

милиции, определяющие, сколько пьяных лиц нужно доставлять и размещать в медицинские

вытрезвители.

В самом медицинском вытрезвителе, кое-что упразднили. Не стало кресел для вязки

особо буйных, но за то, негласно осталась мягкая вязка. Так же исчез из обихода холодный

душ, но за то осталось холодное помещение и одиночная палата. Антигуманные вещи

пропали, но это только усугубило положение состояния в медвытрезвителях. Если раньше,

особо буйного, который мешал отдыху другим гражданам, выводили и сажали в кресло,

связывая ему руки, ноги и голову, чтоб он ничего не повредил себе, или другим. То теперь, за

такой же проступок, нарушителя переводили в одиночную палату, если это не помогало,

вязали руки, ноги, или помещали в холодное, не отапливаемое помещение. Иногда это

повторялось по нескольку раз с одним и тем же гражданином. Понятно, что гуманностью тут

не пахнет. Чтобы как-то себя облагородить, прокуратура требовала, при таких случаях, в

обязательном порядке, письменным рапортом докладывать по команде и в прокуратуру. Но

милиционеры, не доверяя «зенице ока», шли наиболее простым путём: оформляли хулиганку,

составляли новый административный протокол и данного гражданина отправляли в райотдел

для разборок начальником милиции общественной безопасности.

Представьте себе, вы, заходите в помещение медицинского вытрезвителя, в котором

находятся на вытрезвлении не меньше двадцати пьяных. Из палат доносятся трёхэтажный

мат, монотонно кто-то бьёт по двери, слышен визг, каждому что-то надо. Из палаты идёт

зловоние, кому-то приспичило, и он наложил тут же, или справил свою нужду по всем углам

своей палаты. Вы спросите: почему по углам? Потому что так держаться удобнее. Я уже не

говорю, те случаи, когда он сходил под себя и теперь успешно сушит всё это своим теплом. В

таких случаях, когда буйный находится в палате, не безопасно входить туда одному. Часто

бывали случаи, когда ты только снял замок, дверь вылетает вместе с буйным. Начинаешь его

поднимать, так как он пьяный, а он в ответ тебе кулаком по лицу. После такой суточной

смены, выходя из заведения, не можешь справиться с нервным тиком, который охватил тебя.

Трясутся руки и колени, будто бы ты идёшь после крупной и долгой пьянки. Если вы,

пойдёте туда служить, сколько продержитесь в таком состоянии, на такой службе? Но работа

есть работа, и сотрудники выполняли возложенные на них задачи. Со временем ко всему

этому привыкаешь. И работа становится обыденным делом. Хорошо, или плохо, это уже

другой вопрос. Качественно выполнять такую работу в этих заведениях очень сложно. Чтобы

понять такую службу, надо полностью её ощутить на себе. Я совсем вкратце нарисовал

деятельность работника вытрезвителя. Думаю, что после моего повествования, желающих

туда пойти, будет мало.

Этот период службы, в милиции, для меня был сложным периодом. Я дал своё слово,