Сервас взял протянутый стариком стакан. Виски был отличный, с выраженной нотой дымка. Первый глоток обжег горло и желудок.

— Романскую.

— Учились?

— Очень давно, на филологическом.

Уиншоу энергично покивал в знак одобрения.

— Только поэзия может выразить неспособность человека постичь смысл нашей мимолетной жизни на Земле, — сказал он. — Впрочем, если предоставить человечеству выбор, оно предпочтет Виктору Гюго футбол.

— Не любите смотреть матчи по телевизору? — поддел старика Сервас.

— Хлеба и зрелищ. Ничего нового. Гладиаторы, во всяком случае, ставили на кон собственную жизнь, у них был «стиль» — не то что у юнцов в трусах, гоняющих мяч по полю. Стадион — не более чем увеличенная в размерах версия школьного двора.

— «Не стоит, однако, пренебрегать и физическими упражнениями»… Это слова Плутарха, — заметил Сервас.

— Вот за Плутарха мы и выпьем.

— Клер Дьемар была красивой женщиной, согласны?

Оливер Уиншоу замер, не донеся стакан до рта, устремив взгляд выцветших глаз в пустоту.

— Очень.

— Даже так?

— Вы сами имели возможность убедиться. Разве что… только не говорите, что она… что ее…

— Скажем так: сегодня был не лучший день в ее жизни.

Глаза старика затуманились.

— Господь милосердный… Мы упражняемся в остроумии, пьем виски… А рядом творится нечто ужасное…

— Вы за ней наблюдали?

— В каком смысле?

— Поверх стены, когда она выходила в сад, вы следили за вашей соседкой?

— На что это вы намекаете, черт бы вас побрал?

— Женщина загорала: на теле остался след от купальника. Она наверняка прогуливалась по саду. Лежала в шезлонге и, полагаю, плавала в бассейне. Красивая женщина… Время от времени вы наверняка замечали ее, проходя мимо окна.

— Глупости! Не ходите вокруг да около, майор. Хотите знать, подглядывал ли я за ней?

Оливер Уиншоу явно не любил недомолвки.

— Что вам сказать… — Он пожал плечами. — Да. Такое случалось. Иногда я пялился на нее… И что с того? У нее была фантастическая задница, и она это знала.

— Как так?

— А вот так. Эта дамочка не вчера родилась, уж вы мне поверьте, майор.

— Она принимала гостей?

— Не слишком часто.

— Вам знакомы те, кто приходил к Клер?

— Нет.

— Никто из них?

— Ни один человек. Она не общалась с местными. А вот мальчика я уже видел.

Старик пристально посмотрел на Серваса, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Хотите сказать, он уже бывал у Клер?

— Именно так.

— Когда?

— Неделю назад… Я видел, как они разговаривали в саду.

— Вы уверены?

— Я не страдаю старческим слабоумием, майор.

— А раньше вы его видели?

— Да.

— Сколько раз?

— Раз десять, не меньше… Но, думаю, свиданий было много больше. Я совсем не всегда «караулю» у окна.

Сервас был убежден в обратном.

— Они всегда встречались в саду?

— Не знаю… Не думаю, нет… Один или два раза он, очевидно, звонил в дверь, она его впускала, и они оставались в доме. Только не подумайте, что я строю предположения или делаю намеки.

— Как они держались? Вам не показалось, что между ними существует особая… близость?

— Напоминали ли эти двое любовников? Нет… Хотя… Честно говоря, я ни в чем не уверен. Если вам нужна «пикантная» информация, вы обратились не по адресу.

— Как давно начались встречи?

Профессор пожал плечами.

— Вы знали, что он ее ученик?

Во взгляде Оливера промелькнуло неодобрение.

— Нет, не знал. — Он сделал глоток виски.

— Вы не усматриваете никакой двусмысленности в том, что ученик встречается с преподавательницей у нее дома? С такой красивой преподавательницей?

— Не мне об этом судить.

— Вы общаетесь с соседями, господин Уиншоу? До вас доходили какие-нибудь слухи, сплетни?

— Слухи? В Марсаке? Вы, должно быть, шутите… Я не общаюсь с соседями — этот труд взяла на себя Кристина. Она гораздо… как бы это сказать… общительней меня, так что поговорите с ней.

— Вы с женой бывали в доме вашей соседки?

— Когда Клер переехала, мы пригласили ее на кофе. Потом она позвала нас к себе, но это был «визит вежливости», продолжения не последовало.