– И часто вы воюете? – полюбопытствовал он.

– Нет, не часто. С нашим оружием много не навоюешь. Вот если бы ваши ружья да корабли с пушками, – лукаво посмотрел вождь на Андрея Петровича, – тогда было бы совсем другое дело!

Андрей Петрович быстро глянул на довольно бойко переводившего Кабри. «Правильно ли он переводит?» – мелькнуло тревожное подозрение. Но француз, поняв его взгляд, только обиженно поджал губы.

Только теперь Андрей Петрович понял, почему Крузенштерн именно на него возложил обязанности по ведению переговоров с туземцами. Ведь Григорий Иванович, являясь руководителем их экспедиции, был только талантливым ученым, и не более того. В то время как политика – дело тонкое. И здесь были нужны совсем другие качества.

– Русские с местными жителями не воюют, – сдержанно ответил он, пристально глянув на Кабри.

Француз, напрягаясь от этого, ничего хорошего не сулившего взгляда, перевел и посмотрел на Андрея Петровича, как бы подтверждая: «Я перевожу дословно».

Вождь, видя напряжение, возникшее между начальником белых и переводчиком, понимающе кивнул и уточнил:

– Я просто хотел выразить свою несбыточную мечту.

«Да, умен ты и наблюдателен, вождь полинезийцев, а не прост, каким можешь показаться с первого взгляда, – заключил Андрей Петрович, – и с тобой нужно держать ухо востро».

– Может быть, отсюда и направимся в горы? – предложил Григорий Иванович, показывая на поросшую густым лесом вершину в центре острова. – Вон там видна чуть приметная лощина, уходящая к горам. Наверное, это русло речушки, впадающей в залив западнее деревни. Если это так, то нам не придется продираться сквозь тропические чащи, экономя силы и время.

Андрей Петрович уже давно свыкся с мыслью, что поход в глубь острова неизбежен, и посчитал доводы натуралиста в пользу его начала именно отсюда убедительными. «Из двух зол нужно выбирать наименьшее», – вспомнил он кредо своего батюшки.

Видя молчаливое согласие своего спутника, Григорий Иванович деловито, но с некоторой долей задумчивости, произнес:

– Необходимо, все-таки, сделать окончательный вывод о происхождении острова, а его тайна несомненно скрыта именно там, в горах.

В группу для похода решили включить еще и двух матросов в качестве носильщиков.

– Как при восхождении на Тенерифский пик, – обосновал состав группы Григорий Иванович.

Тяжелые ружья с огневыми припасами было решено с собой не брать, так как, по уверению туземцев, никаких зверей, угрожающих жизни людей, на острове не было, а встреча с какими-то ни было аборигенами в центральной части острова практически исключалась. Вполне достаточно было ножей в кожаных ножнах на поясе у каждого путешественника, двух топоров и тесаков, или мачете по-испански, у матросов.

В поход вышли ранним утром сразу же после легкого завтрака, дав указания штурману нанести очертания залива на карту, а боцману промерить глубины в его акватории.

Натуралист оказался прав. Чуть видневшаяся с берега залива лощина действительно оказалось руслом речушки, усыпанным валунами, и продвигаться по нему было очень удобно, перепрыгивая с одного валуна на другой. И все убедились в огромных преимуществах такого способа передвижения, видя непролазные дебри тропической растительности, буквально нависавшей над нешироким руслом речушки. Создавалось устойчивое впечатление их движения в своеобразном туннеле, конца которому, казалось, никогда не будет.

– А валуны-то базальтовые, Андрей Петрович, – торжествовал Григорий Иванович, который уже высказывал предположение о вулканическом происхождении острова. – Да и глыбы из туфа [23] налицо. Нам бы еще найти застывшие потоки лавы или хотя бы какие-нибудь их следы, пусть даже самые незначительные, – мечтательно произнес натуралист, поднимая глаза к небу, словно ища помощи и поддержки у Всевышнего.

– Найдем, Григорий Иванович, обязательно найдем, – убеждал Андрей Петрович, проникшийся верой в правильность сделанных тем предположений и почувствовавший азарт первооткрывателя.

– Вашими устами да мед бы пить, – благодарно улыбнулся ученый.

«Сколько веревочка ни вейся…» – вспомнил народную мудрость Андрей Петрович, когда уже не речушка, а ручеек иссяк у последнего ключа, бившего из-под груды камней. Теперь их с трех сторон окружал девственный и, казалось, непроходимый тропический лес, заслонявший собой все вокруг. «Куда же теперь идти?» – с тревогой подумал он и с надеждой взглянул на Григория Ивановича, словно ища у него поддержки, хотя и предполагал, что двигаться нужно правее русла ручейка, остающегося теперь позади.

И натуралист, достав компас и сориентировавшись на местности, показал рукой именно в том направлении, которое и предполагал Андрей Петрович. «Ай да молодец! – мысленно поздравил он себя. – Значит, кое-что можем!»

Набрав в фляжки родниковой воды, двинулись в указанном направлении. Теперь впереди двигались матросы, крепкие парни, руки которых привыкли к топорам. Они, как бы играючи, перерубали лианы и мелкие деревца, преграждавшие им путь.

Войдя в тропический лес, путники окунулись в его духоту, густо пропитанную запахами гниющих деревьев и их плодов. Дышать стало трудно, и они стали делать небольшие остановки для восстановления дыхания, так как уклон местности стал гораздо больше, чем у русла речушки. К тому же путь им часто преграждали каменные глыбы, которые надо было обходить, и под ногами был не ровный грунт, а камни различной величины, поросшие какой-то скользкой растительностью. Поэтому Георгий Иванович все время следил за правильностью их движения по компасу.