Шрифт:
Лина.
Ноябрь
Последняя Твоя открытка была от 25-го сентября. Сейчас — ноябрь. Что случилось, Линушенька? Почему Ты не ответила на мою телеграмму? Я до сих пор не знаю, пропадают Твои открытки или не пишутся. Если Ты перестала писать, значит, я чем-нибудь Тебя обидел. Чем, длинноногая? Если они пропадают, значит, я еще кого-нибудь обидел. Кого, длинноногая? Чем больше объяснений я придумываю, тем меньше я начинаю понимать. Хорошо, что хоть я знаю, что Ты здорова, а то было бы уж совсем паршиво. Я пишу Тебе каждый четвертый день и в каждом письме спрашиваю об одном и том же. Телеграфируй мне, Пинчик, пишешь Ты или нет? Как Ты живешь, моя радость? Целую Тебя, Худыра. Николай. Когда же я опять прочту Твой поцелуй?
Москва,
проезд Художественного театра,
Художественный театр Союза ССР им.Горького,
Ангелине Осиповне Степановой.
6 нояб. 34 г.
Бездомная моя барышня. Твои грустные открытки начинают приходить в пятнах, с расплывшимися чернилами — все время идет дождь и снег. Сибирь опять превращается в сказку — кисельные берега уже налицо, молочные реки тоже не за горами. Осень здесь прекрасна, в особенности издали — на том берегу. Вблизи, под ногами, хуже. В комнате у меня тепло и тихо, и я с огорчением думаю, как плохо и неуютно в развороченном доме. Ложусь я сейчас с курами, встаю с петухами. Работаю и читаю Талейрана. Когда чувствую себя бездарным, утешаюсь твоими успехами. Не тревожь себя, милая, ни пароходами, ни городами. Пожелай мне написать хорошую страницу и спи спокойно. Целую Тебя, красивая. Николай. Привет Елочке и гихловской дамочке.
21 ноября
Я счастлива, милый, вчера получила телеграмму, что открытки доходят до тебя. Сегодня посылаю тебе посылку, надеюсь, что даже при самых неблагоприятных обстоятельствах она к 19 декабря, к твоим именинам, будет у тебя. Посылку обсуждали с Елкой, вместе ходили по магазинам, делали покупки, вспомнили, что у тебя имело успех сало, — решили послать, а уж рюмка «амброзии» там найдется. Володя прислал телеграмму, что здоров, деньги получил. Борис твой, замечательный, звонит мне сейчас же, как только от тебя что-нибудь приходит домой. Он уезжает на три дня в Харьков, я звала его на свое новоселье, если оно к тому времени состоится. Я «скромна и уединенна», при мне два рыцаря: Володя Ершов и Дима Качалов. Оба изредка бывают званы в гости. Дима возится с моей квартирой так рьяно, что выдвигается на первое рыцарское место. Вчера встретила Афиногенова, у него все налаживается и конфликт с «Ложью», возможно, ликвидируется. Пиши мне, дорогой! Хочу быть чаще такой счастливой, как сегодня. Целую.
Лина.
Заказное
Москва,
проезд Художественного театра,
Художественный театр Союза ССР им.Горького,
Ангелине Осиповне Степановой.
14.12.34 г.
Перед большим горем [13] все слова делаются маленькими. Я знаю, Линушенька, что мои последние письма не сумели передать и частицы той нежности, которая заставила меня их написать. Если бы я мог взять Тебя за руку.
Хорошая моя, как трудно должно быть Тебе сейчас. Я стараюсь представить себе Твои дни и не могу — у меня нет о них ни одного слова.
13
В декабре 1934 года у Ангелины Иосифовны умер отец.
Вот уже третий месяц, как нас разлучили. Целую Твои руки, Лина.
Николай.
Кажется, моя первая ночь в Томске продолжалась около двух суток. Должен признаться, я здорово устал: едучи из Енисейска в Красноярск и из Красноярска в Томск, я все время сидел; сидя в Красноярске, я все время ходил, а в промежутках между сидением и хождением или стоял, или таскал чемоданы. Можешь себе представить, с каким наслаждением я влез в ванну, а потом в постель.
За границей показывали фильм, в котором проститутка, получившая в наследство миллион, смогла осуществить мечту своей жизни. Она купила самую дорогую кровать и, вытянувшись под одеялом, сказала: «Наконец одна» — и уснула. В Томске я понял эту проститутку.
Я мало еще видел город, но кажется, это «очаровательный старик», который созвал к себе молодежь всей Сибири. Если в этом городе я буду получать Твои письма, то я заранее уверен, что даже сумею полюбить эти «Снежные Афины».
Пиши мне, Худыра, может быть, новый путь окажется счастливее для Твоих писем, чем старый. Подумать только, сколько времени я о Тебе ничего не знаю. Как Ты живешь, милая? Над чем работаешь?
Сейчас побегу на почту, может быть, я получу там Твою телеграмму. Потом буду искать комнату. Сейчас я живу в гостинице. Целую Тебя, моя замечательная.
Николай.
Москва,
проезд Художественного театра,
Художественный Театр Союза ССР им.Горького,
Ангелине Осиповне Степановой.
Томск. До востребования. Н. Р. Эрдман.
Пришлось и мне перейти на открытки — в городе нет конвертов. Живу в поисках комнат: плачусь у парикмахеров, останавливаю на улицах прохожих, изучаю бумажки на столбах — все тщетно. Вчера дал объявление в газету, боялся, пропустит ли цензура. Опасения оказались напрасными — поместили целиком. Как видишь, все идет к лучшему, меня уже стали печатать.
Томск мне нравится. Центральная улица похожа на школьный коридор во время большой перемены. Помимо учебных заведений в городе есть цирк, кино и оперетта. В цирке с удовольствием досидел до конца, из оперетты с удовольствием ушел после второго акта, в кино (после «Веселых ребят» — видел в Красноярске) с удовольствием не пошел.
Кстати, о картине — такой постыдный и глупый бред. Неужели нельзя было сделать даже такой пустяковой вещи?
У Диньковых [14] был один раз. Во второй раз не только идти к ним, но даже выйти на улицу не имел возможности. Спасибо, хорошая, за заботы.
14
Речь идет о томских знакомых Н. Эрдмана.