– С помощью жестов.

– Как глухонемые? – удивилась Руби.

Он кивнул:

– Одна из наших горничных глухая. Должно быть, Аннабель научилась у нее.

Для глухого ребенка или для того, у которого есть глухой брат или сестра, это нормальное явление. Но для ребенка, который слышит и все понимает, это весьма странно.

– Возможно, она считает, что это нормально, – предположила Руби.

Он покачал головой.

– Аннабель когда-нибудь говорила? Произносила хотя бы отдельные слова?

– Да, но эти случаи можно пересчитать по пальцам.

Руби охватило профессиональное любопытство. Избирательная немота – явление необычное, но прежде ей уже приходилось иметь дело с несколькими случаями. Она даже опубликовала две научные работы на эту тему.

– У Аннабель были какие-нибудь серьезные заболевания?

– Нет.

Какое-то время они молча сидели и смотрели друг на друга. Руби поняла, что не может разговаривать с ним как с обычным посетителем.

Ее возмущению не было предела. Неужели он решил, что после стольких лет может как ни в чем не бывало прийти к ней и попросить о помощи? Неужели у нее на лбу написано, что она идиотка?

Она не могла объяснить, какие чувства охватили ее в тот момент, когда она повернулась, услышав его голос. Это было похоже на удар под дых. Но больше всего ее злило то, что она по-прежнему его хотела.

Пришло время поговорить начистоту.

– Я не понимаю, Алекс, – начала она, откинувшись на спинку кресла. – Почему после стольких лет ты приехал ко мне? В Эвронии, наверное, есть множество хороших специалистов в этой области.

Между его темных бровей залегла складка.

– Я хочу быть полностью уверен в том, что сделал для Аннабель все возможное. Я не верю тем людям, которые ее осматривали. Девять из них несли откровенную чушь. Десятый, как мне кажется, поставил правильный диагноз, но мне не понравился его план лечения.

«В таком случае, может, тебе оставить ее в покое и позволить ей быть нормальным ребенком?» – подумала Руби, представив себе, каким стрессом были для несчастной малышки все эти осмотры. Разумеется, она не могла сказать об этом вслух.

– И что это за план лечения? – поинтересовалась она.

Он пододвинул к ней папку, которую принес с собой. Открыв ее, она достала из нее скрепленные листы бумаги и начала читать.

Осмотр, похоже, был тщательный, но Руби не была согласна с планом лечения и преждевременными заключениями.

– У каждого профессионала может быть своя идея относительно плана лечения твоей дочери, – осторожно произнесла она. – Я не вправе не соглашаться.

Он указал ей на папку:

– Что бы сделала ты?

– Какое это имеет значение?

– Я бы хотел, чтобы ты отправилась со мной в Эвронию и сама осмотрела Аннабель. Чтобы ты сама разработала план лечения и применила его.

Руби почувствовала себя так, словно ее окатили ледяной водой.

– Это невозможно, – сказала она.

– Возможно. Я знаю, что у тебя много пациентов, но я предложил вашему администратору огромную компенсацию, которую он сможет потратить на нужды отделения, если ты согласишься поработать на меня.

Руби не поверила своим ушам.

– Что ты сделал? – Она резко вскочила на ноги, обошла стол и схватила Алекса за лацкан пиджака, заставив его подняться. – Ты это сделал, не поговорив прежде со мной? Как ты посмел, Алекс? Я не продаюсь. У меня есть работа. Я должна заботиться о своих пациентах. У меня полно других обязанностей.

Она посмотрела на свою руку с побелевшими костяшками, все еще держащуюся за его лацкан. Что она делает, черт побери?

Она тут же отдернула руку и сделала шаг назад. Ее сердце бешено колотилось.

– Твое отделение будет работать еще лучше, если в нем станет на два сотрудника больше.

Руби почувствовала, как у нее вытягивается лицо.

– Что?

– Я обещал вашему руководству, что буду платить зарплату человеку, который тебя заменит, и двум дополнительным сотрудникам, если они отпустят тебя со мной.

У Руби голова шла кругом. Наличие еще двух сотрудников пошло бы на пользу отделению. Это позволило бы принимать больше пациентов и решить проблему с очередями.

Ей не нравилось, что на осмотр каждого ребенка отводится слишком мало времени. Им не хватает сил, чтобы помочь всем нуждающимся, из-за этого людям приходится месяцами ждать приема. Два дополнительных сотрудника – это роскошь, от которой они не вправе отказаться.

Алекс откинулся на спинку кресла и провел ладонью по лицу.

Она читала обо всем, что произошло в его жизни за прошедшие десять лет, и искренне ему сочувствовала.

– Это похоже на шантаж, Алекс. Я не видела тебя десять лет. За это время ты ни разу не дал о себе знать. – Покачав головой, она принялась измерять шагами маленький кабинет. – Я знаю, что произошло с твоим отцом. Весь мир знает. Десять лет назад ты не связался со мной. Я два дня безвылазно просидела в отеле в ожидании вестей от тебя. Мне уже начало казаться, что наша с тобой встреча – плод моего воображения.