Шрифт:
Только спрячется светило
Он уж мнёт свое правило,
По-французски и по-русски,
С дополнительной нагрузкой,
Лёжа, стоя, в гамаке
И в шпагате
И в прыжке,
Под водой и на камнях
Мнёт себе кудрявый пах.
Начал он изобретать,
Как ещё приятней стать,
И из шкурок маракуйи
Склеил тёлку надувную.
Накачав её насосом,
Чтобы не было вопросов,
В жаркий полдень Робинзон
Вышел с ней на полигон.
Там её поставив в позу
Для мейоза и митоза,
Крузо, превзмогая боль,
Въехал в туз по си-бемоль.
Не сдержав давленья хуя,
Манекен из маракуйя,
Пёрднул и с сердитым свистом
Смяк в руках у онаниста.
Робинзон от перепуга
С пляжа дрыснул как сельпуга,
Дома спрятался за печкой,
Сжал звенящие яечки,
В сне забылся беспокойном,
Неприличном и отстойном.
Робинзон хрипел и кашлял,
А когда воссел на нарах —
Видит в кухне бродит ара
Или, может, какаду,
Впрочем ну его в пизду!
Вещи на бегу срывая,
Робинзон на попугая
Позабыв про птичий грипп,
Сверху рухнул и прилип.
Попугай сопротивлялся,
Извивался, матюкался,
Отомстить жестоко клялся,
От давленья обосрался,
Но в конце концов отдался.
Мягко шелестит сакура —
Исполняется Сосюра.
Потянулись дни опять,
Крузо бросил шишку мять,
Так как, утверждаем смело,
Попугай был в курсе дела.
Но не думайте, что Крузо
Спал, гонял и жрал от пуза,
И, хоть попугай мешал,
Мудрый Крузо не дремал.
Там где пальмы смотрят в реку,
Он построил дискотеку,
И гигантского тамтама.
Часто ночью Робинзон,
Выпив красного бидон,
С попугаем шёл в танцпол
(Без одежды, в чём прикол).
Ди-джей дятел по сигналу,
Со всей дури бился в шпалу,
В жбан стучал лесной тукан
Робинзон скакал канкан,
А потом, исполнив твист,
Бородатый онанист,
Драл до кончика кукана
Изумлённого тукана.
(Попугай молчал, понятно,
Потому что пудрил дятла).
А в лесу дремучем звери
С возмущением ревели,
Наблюдая за мохнатым
Островным дегенератом.
В день когда созрели сливы
Робинзон напился пива,
Ни хуя ни соображая
Пьяный, сел на попугая
И, вставая, на заду
Ощутил он какаду.
Попугай был смят в лепёшку,
Но ещё дышал немножко.
Крикнув: «Крузо! Ты мудак!»,
Он напрягся и обмяк.
После пышных похорон
Горько плакал Робинзон,
На семь дней ушёл в запой,
И на пляже, никакой,
В изумлении и грусти
Голый спал в морской капусте.
Конец второй части