– Не простынет? – снова отвлек его от мыслей Альберт, за что заслужил недовольный взгляд. – Ну, сам посуди, простоит под дождем, потом по холоду возвращаться…

– Ну и простынет, – пробормотал Карел. – Так хоть отлежится, а то в кровать ее не уложишь. То тут о деле вспомнит, то там, то пол помыть надо, то на чердаке прибраться, да и вообще, «залежалась я что-то».

Альберт невольно заулыбался – так у брата похоже получилось передать взволнованные скрипящие нотки в голосе матери.

– Нехорошо так говорить, знаешь ли. А еще священник.

Ему тут же прилетел смачный подзатыльник. Пока Альберт осмысливал ситуацию, Марта обернулась на них и покачала головой. А Карел, кажется, удивился еще больше, чем пострадавший.

– Извини.

Альберт пожал плечами.

– Ничего страшного. У Тиля рука была тяжелее.

Ему показалось на мгновение, что Карел снова его ударит, но этого не случилось. Брат зажмурился и выдохнул сквозь сжатые зубы.

К ним незаметно подошла Марта.

– Идем. Я буду спать, – и, взяв сыновей под руки, она начала осторожно спускаться.

Марта и правда засыпала и клевала носом, все замедляя и замедляя шаг, но у дверей дома остановилась и обернулась, строго глядя на старшего сына.

– Карел. Возьми брата и иди погуляй.

– Мы тебя доведем до комнаты.

– Я дойду. Идите. Альберт, кажется, что-то хотел тебе сказать. Верно?

Альберт потрясенно молчал и смог только дернуть плечами, когда Карел на него обернулся с вопросом в глазах.

– Да, мам. Спасибо.

– Хорошо. Мы скоро вернемся.

Марта мягко улыбнулась и скрылась за дверью, оставив братьев в поскрипывающей сверчками ночной тишине.

– Ну, пойдем пройдемся, – протянул Карел, приоткрывая дверь и снимая с крючка свой пиджак и легкую куртку брата. – Держи, прогуляемся до лодки.

Почти всю дорогу, занявшую не больше десяти минут, они молчали. Альберт, помня разговор с Лиа, старательно подбирал слова, но стоило им дойти до небольшой инсталляции из поломанной машины и дубового пня, как все вылетело из головы.

– Знаешь…

Альберт с удивлением смотрел, как Карел взбирается по перебитому крылу в лодку и садится на место пилота.

В домах по обе стороны от улицы горел свет, еще не закончился день у жителей Гора, но постепенно окна гасли, одно за другим. К нему подступило страшное ощущение, что они в темноте одни и никого вокруг.

Альберт подошел к лодке и прислонился к нагретому за день боку, глядя вверх, на увлеченно копающегося в рычажках Карела.

– Как только увидел эту штуку, подумал, что хотел бы на ней полетать. Жаль, что она уже не на ходу, да?

– Наверное, жаль.

Альберт удивленно поднял брови. Вот уж более чем бредовая идея.

– Так о чем ты хотел поговорить?

Альберт сполз спиной по борту машины и присел на корточки.

– Карел, послушай меня, пожалуйста, и постарайся понять, о чем я тебе говорю, – ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Карел напрягся и привстал с места, глядя на брата. – Я не буду тебя спрашивать, что такого ты натворил, что все на ушах стояли, и почему мне об этом никто не рассказывает. Ты ничего не обязан мне рассказывать, я знаю. У тебя своя жизнь. Я всего лишь хочу узнать твое мнение.

– Н-ну? – задумчиво пробурчал голос сверху.

– Если Йохан не вернется, у Гора есть будущее?

– У Гора есть Лиа. Но это лишь вопрос времени, – голос Карела стал еще непонятнее.

Он сложил руки на краю лодки и устроил на них подбородок, глядя в том же направлении, что и брат. Там, в полнейшей темноте, заканчивался город и начиналась стена Завода.

– Тогда я пойду искать Йохана. Его нужно вернуть.

– Не пойдешь. Ты нужен здесь. А он, если не вернулся, значит… значит, его уже нет.

Альберт вздрогнул и отрицательно помотал головой.

– Он с Юнгой, и он обещал, что все сделает. Я ему верю.

Карел где-то наверху помолчал и ответил только через пять долгих минут.

– Я бы на твоем месте не верил каждому встречному-поперечному. Хорошо это не кончится.

– Ты просто обижен, Карел.

– Ничего подобного. Ты хотел услышать мое мнение. Я все сказал.

Заскрипел неизвестный материал, из которого была сделана лодка: это Карел сполз на землю. Он постоял рядом с братом, погладил лодку по крутому боку и спрятал руки в карманы.