Молли растерянно заморгала припухшими глазами, когда осознала, что легкомысленно поддается порыву страсти. Она стала вытирать пальцами щеки, хотя все свои слезы выплакала Грегори на пиджак. Он вынул белый платок и подал ей.

Молли хотелось бы, чтобы он сам промокнул ей глаза, погладил по щекам. Видимо, почувствовав, что ей уже мало утешительных объятий, он нежно потрогал ее волосы и убрал тяжелую прядь со лба. Это прикосновение было как удар током. Она задрожала, посмеиваясь нервным дребезжащим смехом.

— Это не истерика! — Молли постаралась взять себя в руки. — Но я перед сном молилась и решила, что обрежу волосы, если дядя выживет.

В глазах Грегори мелькнули веселые искорки.

— Я бы подождал, что скажет сам дядя. Не думаю, что он будет доволен.

— А тетка была бы только рада. — Молли сердито скривила пухлые губки. — Она ужасно злилась, когда я отказалась заплетать косу. Первое время я просто расчесывала их, они свободно падали вдоль плеч, и я чувствовала себя вольной и необузданной амазонкой.

Он снисходительно погладил ее по голове.

— Вы такой и остались!

— Вы так думаете?

— Конечно!

Приступ истерики у Молли уже прошел, и ее утешитель в любую минуту мог встать и уйти. Он провел с ней сегодня достаточно времени, но ей хотелось побыть с ним подольше, поговорить. Сидеть бы так всю ночь в объятиях Грегори и вдыхать его терпкий мужской запах!

Она начала рассказывать, как дядя Чарльз учил ее водить машину, а когда экзамен был сдан, тетка ехидно поинтересовалась:

— Кто из твоих ухажеров давал тебе уроки?

Неожиданно зазвонил телефон, и атмосфера тепла исчезла. Грегори вскочил, и Молли поняла, что звонят из больницы, а столь поздний звонок мог означать только одно.

— Оставайтесь здесь! — бросил он с порога, но она уже была рядом с ним. На этот раз не было времени даже помолиться.

Телефонные аппараты были в гостиной миссис Хартли и в спальне хозяина, но он поспешил вниз, к тому, что в холле, и Молли чуть не упала, торопливо спускаясь по лестнице. Если бы она не вцепилась в перила, то полетела бы кубарем. Она стояла рядом с телефоном, когда Грегори снял трубку.

— Уилфилд слушает! — Затем, взглянув на Молли, успокаивающе покачал головой — дескать, звонят не из больницы. Она с облегчением привалилась к стене.

— Я разберусь! — сказал Грегори, недолго послушав, и повесил трубку. — Мой клиент попался в подпитии, превысив скорость! Звонит из полицейского участка.

— Просит вас приехать? — Молли расстроилась: значит, она останется одна?

— Полагаю, с этого идиота хватит и Дерека!

Кому-то, конечно, надо ехать. Нарушение серьезное, но виновнику не обязательно пользоваться услугами самого шефа адвокатской конторы.

— Пошлите Дерека, пожалуйста! — попросила Молли.

— Идите в постель! — сказал Грегори недовольно, как отец непослушному ребенку.

— А вы заглянете? Только пожелать спокойной ночи…

Он кивнул, набрал номер и заговорил:

— Извини, Мэри, мне нужен Дерек!

Молли вдруг обнаружила, что стоит в коротенькой рубашечке, с голыми ногами, и быстро взбежала по лестнице. Должно быть, Грег провожал ее взглядом, как малого ребенка. Наверху она оглянулась — он смотрел на нее, держа в руках трубку. А я вовсе не такая уж маленькая! — подумала она.

Оставив дверь спальни открытой, Молли выключила настольную лампу и забралась в постель, натянув одеяло до подбородка. Снова согревшись, почувствовала, как кровь стремительно струится по жилам, румяня щеки, горяча и будоража тело.

Через минуту на пороге появился Грегори. Свет, падавший сзади, с площадки, делал его еще мощнее, чем обычно. Молли затаила дыхание.

— Спокойной ночи! — сказал он.

— Спокойной ночи!

— Постарайтесь не тревожиться, дядя поправится.

— Я знаю! — Теперь она была в этом уверена и очень благодарна Грегу.

Он закрыл дверь, и через несколько мгновений полоска света под ней исчезла. Молли чувствовала сокрушительное разочарование от того, что Грег ушел. Ей хотелось, чтобы он вернулся дружески обнять ее и побеседовать. А еще лучше — чтобы страстно поцеловал, и они бы занялись пылкой и нежной любовью. Ведь сегодня она нашла мужчину, способного воспламенить ее. Такого с ней еще никогда не было, но тело предупреждало, что этому уже пора случиться.

Молли лежала в темноте, вспоминая, как у нее перехватило дыхание, когда три года назад она впервые увидела Уилфилда. С тех пор, заметив его в городе, она чувствовала, как ее охватывает дрожь. Почему? Рассудок не мог дать ответа на этот вопрос, инстинкт подсказывал, что это судьба затевает с ней будоражащие колдовские игры.