Папенька уверенно вел меня по бело-золотой ковровой дорожке к ступеням, ведущим в храм. Как поднималась по ним, я не запомнила, глядела только на узорчатый портик над входом и гнала прочь панические мысли.

Мир Шеррервиль распахнул перед нами позолоченную, украшенную мозаикой дверь и объявил о нашем прибытии, а моя душа позорно бежала в пятки, ноги налились свинцовой тяжестью, сердце пропускало удар за ударом.

— Ну же, дочка, я с тобой! И никому не дам обидеть свою малютку, — ободряюще шепнул мне родитель.

Глубоко вдохнув, смело шагнула в свою новую жизнь. Изумилась. Вместо мраморного пола я стояла на ковре зеленой травы, и по нему в разные стороны разбегались мощенные светлым камнем лучики-тропинки.

Второе, что бросалось в глаза, был яркий солнечный свет, льющийся сквозь стеклянный свод храма. Третьим же привлекало внимание исполинское Древо богов, росшее на возвышении и простирающее свои могучие цветущие ветви над всем залом. Охапки белоснежных цветов свисали с потолка, вились по светлым стенам, опутывали большие полукруглые окна. Под Древом стояли жрецы и он — мой дракон, одетый в темно-синие брюки и шелковую гатору чуть более светлого оттенка — все в цветах клана сапфировых.

По обеим сторонам широкой дорожки, ведущей к лестнице, стояли многочисленные гости. Я даже зажмурилась — кого здесь только не было! Драконы, люди, гномы, эльфы, феи, орки, гоблины, дуайгары, наги, оборотни. Были здесь мои родные и друзья, среди которых была и Искра, а еще множество знакомых — Повелители, воины, наставники, ученики Шайна, маги, градоначальники и многие другие.

Сердце гулко отсчитывало удары, и если бы папенька крепко не держал меня за руку, я позорно бежала бы прочь. Поднимаясь по лестнице, смотрела только на ее ступени. Потом услышала, как родитель громко проговорил:

— Ради сохранения жизни на Омуре, ради продолжения рода, ради любви я прошу вас, сударь мир Эсморранд, разделить со мной заботу о моей дочери, любить и оберегать мое дитя с этого дня и до самого последнего мига вашего пребывания в этом мире! — Батюшка вложил мою ладонь в протянутую руку Арриена.

Сильные пальцы захватили в плен мою дрожащую руку и уверенный голос произнес:

— Ради сохранения жизни на Омуре, ради продолжения рода, ради любви, сударь ир Велаис, я обещаю, что оправдаю оказанное мне доверие!

Папенька растроганно кивнул и отправился вниз, а меня повели к жрецам, стоящим у широкого ствола Древа богов. Спускающиеся с ветвей кисти ароматных цветов дурманили голову, успокаивали, и я рискнула поднять взор. На темных волосах жениха сверкал сапфировый обруч, а опустив взгляд чуть ниже, я столкнулась с синими очами Шайна. Растерялась еще больше, забылась, как это со мной всегда бывало, потому что есть в Арриене нечто такое, что заставляет меня замереть и потеряться в синей глубине его необычных глаз. Теперь мне стало все равно, кто я, где я нахожусь и что произносят жрецы. Я видела только своего любимого, чувствовала тепло его руки, слышала наше общее, одно на двоих, взволнованное дыхание.

И вот под бешеный стук моего сердца великолепный черноволосый мужчина опустился передо мной на колени. Под сводами древнего храма на отдаленном острове зазвучали слова его венчальной клятвы:

— Нилия мир Лоо’Эльтариус! Я, Арриен Шайнер мир Эсморранд, люблю тебя больше самого себя, больше своей собственной жизни, потому что без тебя, ма-шерра, она становится лишь жалким, бессмысленным существованием. В этот день, в это самое мгновение я торжественно клянусь тебе, моя Нилия, что готов стать для тебя не просто самым лучшим супругом, я готов стать для тебя другом, защитником, дарителем. И это значит, что я хочу делить с тобой все горести, невзгоды и радости, готов оберегать тебя от всех бед, и я хочу подарить тебе дочку, девочку с рыжими волосами! Прошу, ответь мне, согласна ли ты принять меня в свою жизнь…

С каждым его словом я все больше и больше удивлялась. Мне хотелось ущипнуть себя и проверить, а не сон ли все это? Мой гордый, самоуверенный «зверь» преклонил передо мной колени и при всех признался мне в любви! В сердце моем буйно расцвели розарусы, а над ними залетали разноцветные бабочки, в то время как в голове не осталось ни одной связной мысли. Я смотрела на этого сильного, уверенного всегда и во всем воина-дракона, чье имя внушает ужас врагам, а видела нежного и трепетного мужчину, который в данный момент ожидал моего ответа. На лице Шайна не дрогнул ни один мускул, но в глазах застыло тревожное, неуверенное выражение.

Я смешалась, растерялась, разом позабыв обо всем на свете. Сердце мое ликовало: «Любимый любит меня!» Слова тщательно выученной клятвы в стихах вылетели из моей головы. Медленно опустилась на колени, напротив мужчины, ожидающего моего ответа, и собственный голос показался мне чуть громче мышиного писка, но говорила я уверенно:

— Арриен Шайнер мир Эсморранд! — Дыхание перехватило и, глубоко вдохнув, продолжила: — Я, Нилия мир Лоо’Эльтариус, очень хочу, чтобы ты стал моим супругом! Хочу, чтобы мы были вместе каждое мгновение, радовались и грустили сообща, делили на двоих все невзгоды и все счастье. Хочу быть для тебя не просто женой, а быть твоей любимой, единственной и неповторимой, потому что я очень сильно люблю тебя, мой дракон, и готова последовать за тобой куда угодно, хоть в Навь…