Вот так приблизительно выглядит применение аналитических методов к отдельным ядам ума, благодаря чему появляется способность смотреть сквозь мешающие эмоции и видеть, что те, собственно, не существуют. Исходя из этого понимания, они познают настоящую природу мешающих эмоций, удаляют причины, которые иначе содействовали бы перерождению в Самсаре. Когда они умирают, их ум переходит в медитацию, и они не могут больше переродиться. Эта иллюзия закончилась.

Итак, мы используем выражение "медитация", а принятое тибетское выражение этого — гом. Однако в тибетском языке есть еще одно, более точное слово тингедзин (санскритское самади). Тинг означает `глубину'. Тинге — укоренившееся сегодня измененное произношение, означает способность неподвижно испытывать глубину ума. Дзин означает `удерживать', то есть быть способным удерживать переживание неколебимого состояния глубины ума.

Другое тибетское обозначение медитации — самтен. Самтен означает испытывать стабильное состояние ума. Здесь так же, как и при тингедзин, существуют различные уровни. Если вы спросите тибетского учителя о медитативных учениях и попросите его рассказать немного о гом, то есть о медитации вообще, он сможет вам что-нибудь рассказать. Но если вы скажете: "Расскажи мне немного о тингедзин", то это может вызвать у него легкую панику, если только, конечно, он не хороший медитирующий или очень хорошо обучен. Такая реакция на вопрос о тингедзин или самтен, вызвана тем, что учитель — исключая очень хорошего — думает, что вы это знаете. (Смех.)

На пути Тхеравады мы проходим сначала уровни самтен — сконцентрированной медитации, и затем уровни тингедзин. У обоих из них определенное построение, определенный вид уровней.

Бодхисаттвы идут в медитации аналогичным путем. Также и здесь, сначала проходишь уровни концентрации (самтен), затем — глубокой медитации (тингедзин). Достижение Бодхисаттвой этой ступени делает его способным использовать достигнутое спокойствие ума в широком объеме для помощи существам. В то время, как на пути Тхеравады на этой ступени полностью ориентируешься на как можно более быстрое достижение собственного освобождения.

Мы говорим сейчас о тингедзин и самтен. Однако, без приобретения соответствующего опыта не слишком далеко уйдешь в общении на эту тему, несмотря даже на то, что наш человеческий язык немного превосходит кошачий. (Смех).

Поэтому уместней обсудить аналитический вид медитации, применение медитации на обычные мысли и ум, вместе с правильной позой сидения и образом питания. Не находите ли и вы, что это лучше, чем беседовать о тингедзин и самтен? На сегодняшний день я прежде всего я рассказываю об этом, когда путешествую и даю людям учения.

При медитации как аналитическом процессе и при применении медитации на мысли и чувства есть очень много возможностей. Как было уже упомянуто, можно применять медитацию на отрицательные эмоции и тем самым "ломать" их. Но когда речь идет о привязанностях, удерживании, нужно их подразделять. Один вид привязанности полезен, другой, тем не менее, — нет. Разделение делается в зависимости от того, насколько далеко вы продвинулись в медитации. Можно работать с каждой отдельной мыслью, чтобы используя познание отдельной мысли выиграть тем самым также и понимание собственной ее природы. После исследования мысль не может больше существовать. Но то, что остается, — это свойственная уму стабильность, открывающая нам природу ума, делающая ее видимой для нас. В иных условиях, при постоянно возникающих мыслительных процессах, времени на познавание их природы нет. Она скрыта. Аналитическое исследование каждой мысли позволяет природе становиться все более глубоко и истинно познаваемой.

Эмоции — такие, как гнев, ревность, и т. п. — рассматриваются с буддийской точки зрения как отрицательные. Возникая в уме, они — как и любые другие мысли — не имеют большой негативности. Однако они закладывают в ум причину, порождающую затем отрицательность. Вообще, реакции и мысли человека бывают различные. Когда видишь внешний объект, вероятно, возникает мысль: "Это голубое, имеет такую-то и такую-то форму, и т. д.". Это нейтральная мысль, не имеющая положительного или отрицательного действия. Гнев и ревность, однако, могут производить нечто отрицательное, чего не желательно было бы иметь, и что нужно снова удалить. Вместе с тем, практикующему не хотелось бы иметь слишком много мыслей в уме. Стало быть, с одной стороны, он старается успокоить ум, а с другой — хочет удалить из ума отрицательное. То есть мы применяем аналитические методы к мыслям, становясь, в частности, способными обращаться с теми из них, что влекут за собой негативные последствия.

Одновременно, благодаря этому, испытывается и меньше привязанности к чувственным впечатлениям. Хорошо также немного отступить от них, выстраивая медитацию в такой форме, когда занимаешься развитием концентрации. Если слишком сильно ориентироваться на внешние вещи, выдумывать себе, каким все должно быть и каким хотелось бы все испытать, то сконцентрировать ум и привести его к покою будет трудно. Автоматически возникает тенденция к сильному цеплянию за эти внешние чувственные впечатления, отчего появляется все больше отвлечения.

При достижении этого уровня спокойствия ума испытывается очень спокойный, мирный ум. С этого времени и аналитическая медитация также лишается сферы применения, поскольку движения в уме, прежде служившие целью, на которую была направлена аналитическая медитация, уже не столь велики как прежде. Вместе с тем, этот уровень спокойствия ума — состояние, при котором испытывается абсолютный покой, к которому затем непременно снова привязываешься.

Когда же этот уровень спокойствия ума созревает и становится стабильным, стараешься достигнуть более глубокого и высокого уровня.