— Ты ничего не сказал об этом на совещании. Почему?

— Покора вывел меня из себя.

— Это очень добросовестный работник, он искренне верит в то, что делает. Ты и сам это прекрасно знаешь.

— Но он слишком легко поддается влиянию привычных схем. Начинает с «пятен» в биографии, которые ни о чем не говорят. Верит во все дурное, что наговаривают на человека, не задумываясь над тем, чем может быть вызвано это негативное мнение. Но ведь все мы знаем, сколько в таких сплетнях бывает яда зависти, раздражения, мести, оскорбленного самолюбия. Так бывает всегда, если маленькие люди оказываются на слишком высоких постах. А Покора к таким сомнительным характеристикам подгоняет улики. Опасный метод.

— Так что же с этим взрывом? — сменил тему Зентара.

— Раз уничтожение действующей модели лишь отодвигало начало испытаний, зачем в таком случае весь этот шум, вызванный взрывом, привлекший наше внимание именно к Верхославицам? Ведь мы начали расследование, организовали наблюдение за всеми, кто имеет доступ на территорию Центра, таким образом, агент потерял всякую возможность продолжать свою деятельность. Зачем все это? Не вижу цели, а цель, несомненно, существует.

Смерть Видзского. С одной стороны, все, казалось бы, ясно: убрать опасного человека, который, возможно, сам себя чем-то выдал. С другой стороны, если принять за чистую монету улики против Станиша, возникает вопрос: неужели Х-56 так глуп, что всюду, как нарочно, оставляет свои следы, облегчающие нам работу по его поимке?

Зентара слушал Бежана, шагая из угла в угол.

— Что-то в этом есть, — пробормотал он. — Значит, ты думаешь, что они водят нас за нос... Но как в твоей концепции умещается смерть Вольского?

Бежан задумался.

— Думаю, что это был первый конкретный след. И он оборвался. Никогда себе этого не прощу.

Он замолчал. Зазвонил телефон. Зентара взял трубку.

— Да. Хорошо. Он сейчас будет у себя. Слушай, Юрек, — обратился он к Бежану, — звонили из министерства. К ним обратилась журналистка Эва Гонтарская, жена директора из Верхославиц, просит помочь ей встретиться с тобой.

Бежан поморщился:

— Наверное, муж ее подослал.

Через минуту он уже ждал ее в своем кабинете.

Когда майор встал из-за стола, чтобы поздороваться с вошедшей женщиной, то застыл потрясенный. Невероятно похожа на Марию. Те же темные, гладко причесанные волосы, те же большие карие глаза, даже улыбка похожа. Он с трудом взял себя в руки.

— Прошу, — указал он на кресло. — Чем могу служить? — Бежан старался не выдать своего волнения.

— Я пришла к вам по очень сложному делу, — начала она.

Бежан опустил глаза.

Тот же голос, мелодичный, низкий. Прошлое вдруг ожило, знакомые черты встали перед глазами. «Случайное сходство, всего лишь случайное сходство, — мысленно повторял он. — Мария мертва».

— Я вас слушаю, — хрипло сказал Бежан.

— Постараюсь говорить кратко — я пришла в связи с делом моего мужа, Януша Гонтарского. Вы хотите арестовать его... — Она умолкла.

— Почему вы так думаете?

— У меня на работе все знают о том, что произошло. На меня уже начинают коситься в редакции. Жена человека, подозреваемого в диверсии и бог знает в чем еще...

— Понимаю. Но вы не ответили на мой вопрос. С чего вы взяли, что мы хотим арестовать вашего мужа? Кто вам сказал?

Она пожала плечами.

— Не знаю. По-моему, все так думают. Некоторые знакомые не узнают меня, другие стараются бывать у нас как можно реже. Муж от всего этого совершенно не в себе. Мы хотели расстаться... Еще до всех этих событий. Но теперь, в такой ситуации... Я не могу уйти... Хочу помочь ему. Впрочем, может быть, и я... — Ее голос дрогнул.

Он не мог спокойно слушать этот голос. В нем проснулась давно забытая нежность. И вдруг он неожиданно для себя решился.

— Я не собираюсь арестовывать вашего мужа. — Он впервые посмотрел ей прямо в глаза. — Но меня интересует источник этих слухов. Откуда они взялись, каким образом так быстро распространяются. Вы журналистка. Может быть, вы поможете нам собрать материал, осторожно выяснить, кто что слышал и от кого. Хотелось бы установить источник слухов. Но только — никому об этом ни слова. Даже вашему мужу не рассказывайте, что были здесь. Вы знакомы с Зофьей Рейент? — спросил он, наблюдая за ее реакцией.

Она кивнула.

— Да, знакома. Я когда-то писала об эстраде. Она с этим связана. Как-то пригласила меня в гости, познакомила с актерами. Видимо, хотела, чтобы я как следует узнала людей этого круга, прежде чем стану писать о них.

— Каковы были ваши впечатления?

Она ответила, не задумываясь:

— Это очень своеобразный мирок, где все воюют друг с другом. В конце концов, речь идет о выступлениях, славе, деньгах. Вот они и крутятся вокруг Рейент.

— На этом вечере был кто-нибудь из ее родственников?