А ещё, Валера вдруг осознал, насколько замотался. Наконец расслабленные ноги налились тяжестью, натруженные за этот долгий день ступни горели, чуть побаливали натёртые мозоли — последствие студёной болотной воды и того, что кроссовки после встречи с нею высохли далеко не сразу… Да и вообще не хотелось двигаться — хоть даже поднять руку с холодного асфальта и переложить себе на колени. Мысль же о том, что может понадобиться куда-то идти и что-то делать, казалась просто чудовищной…

Со стороны Евгена раздался щелчок, заставивший вздрогнуть, а потом — удивлённый возглас. Валера чуть напрягся, но потом расслабился, услышав уже куда более спокойное бормотание спутника.

— Эй, ходь сюды! Посмотри на это, ёмана! — послышалось чуть более громкое. Причём — гопник тоже вроде говорил приглушённо. Проникся, что ли?..

Валере ничего не оставалось — пришлось вставать… Стараясь двигаться тише, и смотреть по сторонам во все глаза — пусть ничего и не было видно — парень вернулся обратно.

— Вот, глянь-ка на это, — Евген подпалил свёрнутую газету наподобие факела и повернулся к одной из машин, у которой был поднят капот.

— И что там?

— Ты смотри, смотри…

Валера посмотрел — и ничего не увидел.

— Я это… Не вижу что-то ничего, — нехотя признался он, внутренне подготовившись к очередной шутке со стороны

— Так всё верно, ёмана. Потому и не видишь, что там нет ничего!

— Как нет?

— Я уже третью машину проверил. Хотел масла слить, бензин-то проверял уже, нету нигде. Капот открыл, чтобы подсветить, а то не видно ни шиша… Смотрю, а там — ничего, понял? Пошёл к следующей… Потом ещё… И получилось, что они все — будто выпотрошенные.

— И что?

— Да кто его знает. Чё-то подумалось, странно это. Неспроста, ёмана. К бабке не ходи, неспроста!

— Наверняка. Только, вообще-то, всё, что произошло за сегодня — или уже за вчера, не знаю, сколько времени сейчас — оно одинаково странное. И всё явно неспроста…

— По-любому. Ладно, закипело там вроде.

Не сказать, конечно, чтобы это было самое вкусное в жизни Валеры питьё — но уж точно, одно из. Никакие соки, лимонады, вина и экзотические напитки не шли ни в какое сравнение с этими каплями обычной кипячёной воды из закопчённой пластиковой бутыли… И плевать на специфичный привкус, плевать, что обжёг язык — это было просто божественно.

С трудом удалось заставить себя оторваться и оставить на потом, чтобы было чем запить скудный ужин из нескольких пачек сухариков. Евген, которому отошли несколько из них, громко хрустел и чавкал — но даже это не могло испортить наслаждение моментом. Да и все страхи и опасения наконец отошли на второй план.

— Ну чё, по койкам?

— Куда?

— Спать, говорю, пошли. Один хрен темно же. Чур, вон та — моя!

— Что твоя?

— Машина, говорю. Я вон в той сплю…

— А-а-а…

На сытое — хотя, какое сытое, одно только название — брюхо, мозг Валеры начал тормозиться и работать с перебоями. И парень счёл за лучшее взаправду переместиться в горизонтальное положение, оставив все заботы на следующий день.

Он завалился на заднее сиденье какого-то автомобиля, захлопнув все двери. И — вдруг отчётливо осознал своё полное одиночество. До этого просто некогда было задуматься ни о чём таком, всё время приходилось решать какие-то сиюминутные задачи, и думать получалось только о более приземлённых вещах. А тут вдруг навалилось… Парень с тоской вспомнил родителей, друзей, знакомых. Отчаянно хотелось верить, что у них всё хорошо и в порядке — но возможности убедиться в этом, к сожалению, пока не было. К счастью, длилось такое состояние не долго, усталость не дала долго предаваться тоске. Глаза сами собой закрылись, а мысль прервалась на полуслове.

Глава 2

Он проснулся резко — вот спал как убитый, не видя сновидений, а вот — лежит с широко открытыми глазами, не двигаясь, и пытается понять, что же его разбудило. Уже слегка светало, хотя всё ещё было достаточно темно. Сколько времени точно, определить не представлялось возможным — но похоже было, что где-то от четырёх до шести.

Лёгкий стук по корпусу автомобиля заставил напрячься. Рука, которая даже во сне не отпускала фомку, сжала нагретый металл ещё сильнее. Валера продолжал лежать неподвижно, хотя и весь напрягся. Стук повторился, потом ещё и ещё… И тут до парня дошло, что это набирающий силу дождь. Невольно он порадовался, что оказался под крышей, и не страшно промокнуть — не хотелось даже думать о том, что было бы, если б пришлось заночевать где-нибудь в лесу или на дороге, без возможности укрыться от разбушевавшейся непогоды.

Как всегда во время дождя, пробудилось какое-то инстинктивное беспокойство — всё ли укрыто, не намокнет ли что. Тут же сам себе усмехнулся — всё найденное накануне, конечно же, валяется прямо на земле, и может оказаться жертвой стихии. Но идти сейчас, и убирать всё это, желание отсутствовало. Не такие уж там ценности собраны.

С такими мыслями Валера опять отошёл в царство грёз, и вновь проснулся уже только много позже. Дождь всё так же колотился о корпус и стёкла машины, шелестел в кронах деревьев, но по сравнению с первым пробуждением стало заметно светлее. А ещё, мерзкая промозглая сырость жадно забиралась под одежду, туда, где ещё хранились остатки тепла. И парень понял, что у него зуб на зуб не попадает — это, видимо, и разбудило.