— Погодка — клевая. Может, поедем в сосны трахаться?

Простота — достойная уважения. В этом она вся. Только я еще не был готов к общению и поспешно отглотнул янтарный напиток, ломая голову, чего бы такого сказать…

Однако ответить на незамысловатое предложение не успел. На наш столик упала тень, и легкая рука коснулась моего плеча.

— Андрей…

Я обернулся и увидел симпатичную девушку в широкой соломенной шляпке и громадных темных очках. Сквозь тоненькую блузку просматривались контуры аппетитных полушарий, изумительные ножки были плотно упакованы в короткие потертые джинсовые шорты. Что-то в облике девушки показалось знакомым, но, кто она, вспомнить не мог.

— Привет, — сказал, дабы не выглядеть идиотом, а мысль в голове вхолостую стучалась об черепную коробку, не находя нужного ответа.

— Мне нужно с тобой поговорить. — Голос незнакомки звучал настойчиво и властно. Мне даже показалось, что я в чем-то провинился перед ней.

— Да, конечно, — с готовностью ответил я, пододвигая девушке свободный стул.

— Желательно, наедине…

Внимательно оглядев Рыжую, я понял, что незнакомка выглядит намного привлекательнее, может именно потому, что была незнакомкой, и почти без сожаления поднялся из-за столика. Все же, не желая окончательно сжигать мосты, мало ли как обернется наш разговор, я успокаивающе произнес, что отлучаюсь на минутку. Рыжая равнодушно сдвинула плечами и, как ни в чем не бывало, продолжила наслаждаться "Солнцедаром".

— Коньяк, кофе? — спросил у незнакомки, когда мы пересели за соседний столик.

— А твои вкусы не меняются.

— Стабильность в наше время — слишком большая роскошь, — ответил философской тирадой, тщетно пытаясь вспомнить, где раньше мог слышать этот чудный, чарующий голосок.

— Ну, во-первых, здравствуй…

— Здравствуй, — несколько запоздало обменялись приветствиями.

— А, во-вторых, что это значит? — если бы ее глаза не были спрятаны за темными очками, они, судя по голосу, в момент бы меня испепелили.

Девушка порылась в сумочке и достала сложенную газету, Когда развернула, я узнал родимое издание примерно двухнедельной давности.

На первой полосе крупным шрифтом выделялся заголовок статьи: "Молодая, пока еще малоизвестная, ученая собирается совершить переворот в науке". Ниже, шрифтом помельче шла издевательская врубка: "Она бросила вызов именитым коллегам и надеется, что у нее что-то получится. Причина, скорей всего, в недостатке жизненного опыта или в достойной уважения наивности, которую вернее было бы назвать глупостью. И все же, юношеский романтизм вряд ли кого может оставить равнодушным. Тем более что только он способен родить нечто действительно свежее и оригинальное…"

Рядом с врубкой красовалась фотография кандидата исторических наук Татьяны Свиридовой. Наш фотокор запечатлел ученую в тот момент, когда она нещадно громила речами именитых авторитетов. Текстовка под снимком была соответствующей.

Сравнив газетный снимок с собеседницей, я больше не сомневался, что встречался с ней раньше.

— Уважаемая Татьяна… Извините, забыл ваше отчество…

— Не страшно. Мы ведь давно перешли на "ты"… Так вот, мне бы хотелось знать, что все это значит? — требовательно повторила она.

— Ничего не значит, — спокойно ответил я. — Обычный газетный материал.

— Обычный? — от негодования ее личико покрылось пунцовыми пятнами. — Да ведь это — прямое оскорбление!

— Отнюдь, — возразил я. — Согласно "Закону о прессе" я имею полное право высказывать собственное мнение. Если кто-то с ним не согласен, существует суд, который в состоянии разрешить все вопросы конфликтующих сторон.

Мне вовсе не хотелось разговаривать с ней таким тоном, но что-то подсказывало, что для разрядки напряжения необходимо действовать именно таким образом. Иногда мы, журналисты, бываем настоящими скотами. Такие, увы, издержки профессии.

Интуиция меня не подвела. Татьяна машинально отхлебнула коньяк, и некоторое время сидела молча. Все это время она нервно курила длинную тонкую сигарету с золоченым мундштуком.

— Мог же ты меня хотя бы предупредить…

— Откуда я знал, что нашу "задрипанную" провинциальную газетенку читают в Киеве? И разве мог предположить, что из-за этой паршивой статейки ты сорвешься с места, дабы немедленно расправиться с автором? Правда, если бы я знал это, написал бы еще круче. И тогда бы, наверное, наша встреча состоялась еще раньше…

— Хам! — Мне показалось, что голос ученой дамы звучит уже совсем не грозно.

— Между прочим, могла и сообщить о своем приезде. Я бы встретил… — перешел в наступление.

— Могла бы… — огрызнулась Татьяна. — "Ваш абонент в настоящее время отсутствует. Можете оставить сообщение после длинного сигнала…"

Она была права. Телефон у меня стоял на втором месте по раздражительности после будильника, и я, в основном, все тяготы общения сваливал на автоответчик.

— Все равно мне приятно, что ты приехала. Только, как тебе удалось меня разыскать?