От гнева его губы сжались в тонкую линию.

– Да, хорошо, я предполагал, что весть о предстоящей потере ранчо распространиться по округе. Некоторые люди, вероятно, очень счастливы по этому поводу.

Она не знала, что на это ответить.

– Я... Черт, это оказалось труднее, чем я думала. По дороге сюда я сто раз прокручивала в голове эту речь, но теперь, когда встретилась с тобой лицом к лицу, мне так неловко.

Он хмуро глянул на нее.

– Просто скажи, что хотела.

Она встретила напряженный взгляд голубых глаз, который заставил сердце в груди биться чаще. Глаза Наварро были невероятно красивы и сексуальны.

– Компании, в которой работал мой муж, пришлось заплатить мне наличными, потому что именно по их вине он погиб. Не хочу вдаваться в подробности, но кое-кто облажался, и Теда убили. А еще у него была страховка, так что деньги для меня не проблема, – она помедлила. – У меня достаточно денег, чтобы спасти твое ранчо.

Его глаза расширились от изумления, а рука так сильно сжала выпивку, что побелели костяшки пальцев. Прошло несколько долгих секунд.

– Ты готова одолжить мне денег? Я все добросовестно отдам. Я пробовал взять еще одну ссуду, но мой брат вроде как протрахал наш кредит. Не буду лгать об этом. Он в заднице.

– Никакой ссуды, – Трина замялась. – Я имею в виду, что так тоже можно сделать, но тогда тебе придется ее выплачивать. У меня... э-э... есть для тебя одно занятие, чтобы ты смог заработать эти деньги.

Наварро вновь нахмурился.

– Слушай, не знаю, что за работу ты хочешь предложить, но все, в чем я хорошо разбираюсь – это лошади. Я легко управляюсь с молотком, могу красить и на протяжении многих лет сам чинил все дерьмо в своем собственном доме. Я постелил новый пол и пропатчил крышу. Я...

– Не в этом смысле, – перебила она. От смущения у нее горели щеки. – Это и правда сложнее сказать, чем я думала.

Темно-голубые глаза пристально смотрели на нее.

– Просто скажи это.

Трина кивнула, опуская взгляд на его грудь, и то, что она уже не смотрела ему прямо в глаза, немного помогло.

– Я была замужем на протяжении шестнадцати лет. Не сомневайся в том, что я любила своего мужа, потому что он был отличным парнем, но слишком много работал и был довольно скован. Я находила это милым, – она помедлила, зная, что щеки сейчас горят пуще прежнего. – Я слышала, ты настоящий ловелас, и что ты... э-э... уверенно чувствуешь себя в постели.

Трина заметила, как его грудь быстро поднялась и опала, когда он вздохнул, явно удивленный словами Трины. Она не обвинила бы его и за любую иную реакцию, помимо этой. Никто не говорил ни слова, и молчание стало неловким. Трина желала, чтобы сиденье под ней провалилось, и она бы просто исчезла. В действительности все обстояло гораздо хуже, чем когда Трина только планировала этот разговор. Пока она размышляла об этом, Наварро продолжал потрясенно молчать и лишь пристально смотрел на нее. Трина облизала пересохшие губы и решила покончить с самым унизительным объяснением в своей жизни.

– Это оказалось сложнее, чем я думала. Я любила Теда, но в постели он был, гм, не очень изобретателен. Я думала, может, если смогу одолжить тебе денег, чтобы сохранить ранчо, взамен ты бы дал мне то, чего я хочу. Не представляю, что ты сейчас обо мне думаешь, но я не плохой человек. Просто у меня никогда не было восхитительной половой жизни. Я одинока и... дерьмо... – она замолчала. – Это была плохая идея.

– Это какая-то шутка? – спросил он напряженным резким голосом.

Подняв глаза, Трина увидела, что Наварро в гневе, а его голубые глаза лучатся яростью. Она покачала головой.

– Я бы хотела, чтобы так оно и было, и была бы счастлива, если бы ты сейчас посмеялся. Мне очень жаль. Я слышала, что ты расстался со своей подружкой, знала, что ты сейчас одинок, и тебе нужны деньги. Я... Я так сожалею, – она поднялась со стула, сознавая, что уже начинает лепетать. – Забудь.

Наварро ринулся вперед, схватив ее за руку, и его сильные пальцы впились в предплечье. Он не причинял боли, но это настолько поразило Трину, что она тихо ахнула, и их взгляды встретились. Наварро все еще был в ярости.

– Сядь.

Рука освободила ее в ту же секунду, как задница Трины вновь коснулась стула. Гнев Наварро стремительно таял. Она взглянула на его лицо, а затем, опустив глаза, сосредоточила свое внимание на столе. Трина не могла припомнить, чтобы когда-либо в жизни ей было так стыдно, ведь она только что предложила мужчине заплатить ему за секс. Ей действительно нужно посетить психоаналитика, и Трина мысленно пообещала себе завтра же записаться на прием. Все-таки оставалась надежда, что Наварро никому не скажет, какая она жалкая и отчаявшаяся. Если во всем городе узнают, что Трина предлагала мужчине деньги в обмен на секс с ней, она никогда больше не сможет смотреть людям в глаза.