Гурия для заклания

Аннотация

Немного восточной экзотики среди западных небоскребов разнообразит унылую, полную опасностей жизнь Дэнни Бойда.

Глава 1 В Манхэттене в разгар лета, когда июльская жара плавит уличный асфальт и человеческие мозги, тебе может привидеться что угодно. Поэтому я почти не удивился, когда на пороге квартиры, в которую я позвонил, появилась прекрасная одалиска, словно сошедшая со страниц арабских сказок. Одно из двух: или я, получив солнечный удар, нахожусь в бреду, или меня следует немедленно засунуть в смирительную рубашку и поместить в лечебницу для буйнопомешанных. – Вам что-то нужно? – томным голосом спросило мое видение. Значит, у меня не только зрительные, но и звуковые галлюцинации. Только этого еще не хватало. В полном расстройстве чувств я закрыл глаза и забормотал что-то вроде: – Изыди, сатана... – Вам плохо? – мираж оказался весьма предупредительным. – Вы, наверное, перегрелись на солнце. В такую жару нельзя выходить из дома без шляпы. А тем более – с такой короткой прической. Это неосмотрительно, сэр. Выждав некоторое время, я осторожно приоткрыл один глаз. Увы, призрак не рассеялся. Восточная красавица стояла на прежнем месте, небрежно прислонившись обнаженным плечом к дверному косяку. Ее темные волоокие глаза без особого интереса созерцали меня сквозь упавшие на лицо пряди густых каштановых волос. Короткая кофточка, надетая прямо на голое тело, с трудом сдерживала рвущиеся на свободу пышные груди. Кроме кофточки на одалиске были еще полупрозрачные шелковые шаровары, стянутые на щиколотках бронзовыми обручами, которые при каждом ее движении звенели, как колокольчики. Просто Саломея какая-то. Нет, таких женщин не должно существовать в этом месте и в это время. Это мираж! Хотя и мираж говорящий. Чтобы еще раз проверить свою версию, я кое-как пробормотал: – Возможно, я ошибся... Меня зовут Дэнни Бойд... Сюда я прибыл по приглашению мистера Осман-бея... – Нет, вы не ошиблись, – спокойно сказала она. – Вы прибыли весьма кстати, мистер Бойд. Вас уже ждут. – Я могу зайти и в другой раз, – торопливо заверил я, стирая пот с разгоряченного лица. – Лучше всего ближе к зиме, когда станет чуть-чуть прохладнее. Передайте привет мистеру Осман-бею. Скажите, что я не хочу отвлекать его от важных дел. – Да сейчас он ничем особым не занят. Балуется со своей вонючей милашкой, – она лениво улыбнулась. – Заходите, не стесняйтесь. – Если он занят своей милашкой, – я откашлялся, – пусть даже вонючей... Я лучше приду в другой раз. Не в моих правилах беспокоить людей в интимные моменты. – Вы не поняли меня, – одалиска опять улыбнулась. – Я имела в виду всего лишь прибор для курения. На Востоке его называют кальяном или наргиле. Он не хуже ваших сигар, но дымит, как плохая керосинка. "Вот оно что, – подумал я. – Речь идет о приборе для курения... А я-то возомнил бог весть что. Нет, жара действует на меня отупляюще. Необходимо немедленно выпить стакан виски со льдом и залезть под холодный душ". Приняв такое решение, я заявил: – Знаете что, я лучше вообще уйду отсюда и не буду вас беспокоить. Так будет лучше для всех. – Да заходите вы, господи! – на ее лице отразилось нетерпение. – Только не пяльтесь на меня так. То, что на мне, – всего лишь служебный наряд. Я двинулся за ней, словно лунатик. По мере того, как мы переходили из комнаты в комнату, воздух становился все более благоухающим. Казалось, где-то здесь дымится ладан. Большой зал, куда меня проводили, выглядел не менее экзотично, чем и сопровождающая меня красотка. Пол покрывал огромный белый ковер из верблюжьей шерсти, по которому были небрежно разбросаны расшитые подушки. Какие-нибудь образчики привычной мне мебели совершенно отсутствовали. На ковре, облокотившись на одну из подушек, возлежал плотный мужчина с кальяном в руке. Рассмотреть подробности мешал царивший тут полумрак. Каждый раз, когда хозяин брал мундштук и глубоко затягивался, дым, проходя через воду, вызывал бурное бульканье. – К вам мистер Бойд, сэр, – сказала одалиска. – Не знаю, что вам от него нужно, но, кажется, у него что-то не в порядке с головой. – Не болтай, – слабым голосом сказал мужчина, указывая на ближайшую ко мне подушку. – Присаживайтесь, мистер Бойд. – Вы и в самом деле Осман-бей? – спросил я, выполнив его просьбу. – Да, – мужчина ласково погладил свою редкую бороденку, словно желая удостовериться, не отклеилась ли она. Давать более подробную информацию о себе он не стал, в очередной раз приложившись к бурлящему аппарату. На то, чтобы дым, не столько ароматный, сколько едкий, прошел по всей системе кальяна и достиг рта курильщика, требовалось немалое время. Его-то я и посвятил тому, чтобы получше разглядеть Осман-бея. На нем была голубая рубашка, едва сходившаяся на огромном животе, и ядовито-зеленые тесные панталоны. Ступни ног, узкие как у женщины, были босы. Голову украшал давно не чесанный черный парик, лоснившийся от жира, а на ногтях блестел серебристый лак. Глядя на этого человека, я засомневался как в его физическом, так и в душевном здоровье. Покончив со своим кальяном, он руками развеял столб густого синего дыма и с важным видом хлопнул в ладоши. – Селина, подай кофе! – Разве у нас сегодня праздник? – полюбопытствовала она. – Иди и выполняй то, что тебе приказали! – Осман-бей повысил голос. Селина фыркнула и, покачивая крутыми бедрами, направилась к дверям. Дождавшись, когда она выйдет, я полушепотом спросил: – Это ваша жена, мистер Осман-бей? Толстяк вздрогнул, словно я задел его за живое неприличным вопросом, и взмахнул рукой: – Что вы! Как такое могло прийти вам в голову, мистер Бойд! Селину я получил в уплату по карточному долгу. – И она согласилась быть средством картежных расчетов? – удивился я. – Ей это совершенно безразлично, – уклончиво ответил Осман-бей. – Какая разница, кто ее содержит... В моей родной стране таких, как Селина, быстро бы отучили от лени палками. – Неужели палками? – Именно. Какой прок от цивилизации, если она развращает женщин. Появилась Селина и небрежно поставила на ковер поднос с кофейником и двумя маленькими чашками, в которых дымилась угольно-черная жижа. Я машинально взял одну и немного отхлебнул. Впечатление было такое, что рот мой наполнился горячей густой грязью. С величайшим трудом я не выплюнул ее на ковер. – Ах, какой кофе! – Осман-бей удовлетворенно зацокал языком. – Настоящий турецкий кофе. – С сахаром и сливками это, должно быть, еще можно пить, – сказала Селина, с садистским наслаждением наблюдая за мной. – На такое способны только гяуры, – возразил Осман-бей. – Да разве можно портить столь изысканный напиток сахаром, а тем более сливками. Его замечание окончательно сразило меня. Мой желудок конвульсивно сокращался, недавно проглоченная горькая бурда подступила к горлу. Осман-бей с блаженным видом опорожнил чашку, а затем обратился ко мне: – Уж теперь-то вы знаете, что такое настоящий турецкий кофе. Думаю, впечатления от него не изгладятся из вашей памяти? – Никогда, – пробормотал я, сдерживая позывы к рвоте. – Можно перейти и к делу, – он тяжело вздохнул. – На Востоке не принято начинать серьезные беседы вот так сразу, но я, увы, оказался в плачевном положении. Моя жизнь погублена. Если вы не спасете меня, мистер Бойд, позор и бесчестье падут на мою несчастную голову. – Это у вас после кофе, – сделал я осторожное предположение. – Нельзя употреблять такой крепкий напиток натощак. – Не шутите, – печально произнес он. – Ныне время печали, а не веселья. – Так в чем же ваши проблемы? – Мой друг и компаньон Абдулла Мюрид доверил мне главное сокровище своей жизни. Он доверился мне, а я... а я... а я не смог его сберечь. Казалось, он вот-вот расплачется. – Что же требуется от меня? – С помощью своего таланта, опыта и ловкости вы должны отыскать это сокровище раньше, чем о пропаже узнает Абдулла Мюрид. – Объясните толком, что это за сокровище? – Это дочь Абдуллы Мюрида – Марта. Единственная наследница своего отца. Без нее жизнь моего друга утратит смысл. Но еще до этого я сам расстанусь с жизнью. В гневе Абдулла Мюрид страшен, как аравийский джинн. Он прямой наследник царского рода Оттоманов, огнем и мечом покоривших полмира. Если ему станет известно о пропаже дочки, меня сотрут в порошок. Он затрясся и что-то гнусаво завыл – не то ругался, не то молился. – Оставим эмоции, мистер Осман-бей, – сказал я. – Начнем по порядку. Как случилось, что вы потеряли девушку? – Она прилетела в Нью-Йорк самолетом и сама добралась до отеля, а оттуда по телефону сообщила мне, что скоро будет. Я пришел в восторг от одной мысли, что смогу принять под своим жалким кровом столь драгоценную жемчужину, но она, увы, так и не приехала. В отеле мне сообщили, что Марта отбыла полчаса назад, не оставив адреса. При этом ее сопровождали двое мужчин. Единственное объяснение, которое я могу дать столь печальному случаю, – дочь моего друга похитили неведомые злоумышленники. – Когда это случилось? Сегодня утром? – я глянул на часы. – Нет. Прошло уже четыре дня. Четыре дня я пребываю в глубоком горе, – он завыл и стал раскачиваться, как китайский болванчик. – Полиция чего-нибудь добилась? – Разве может ленивая и своекорыстная нью-йоркская полиция разыскать прекрасную и беззащитную гурию, затерявшуюся среди этих бесчисленных дворцов и минаретов, – он указал в окно на вид центральной части Манхэттена. – Значит, вы даже не заявляли об исчезновении девушки? – я не смог удержаться от упрека. – Мой друг, я не очень люблю полицейских, – ответил Осман-бей. – Это недалекие, но чересчур въедливые люди. Мне нужен именно такой человек, как вы, мистер Бойд, талантливый детектив и великий пройдоха, который за деньги может даже дьявола извлечь из ада. Не сомневайтесь, я собрал все сведения о вас. – Разве вам понадобилось на это четыре дня? – спросил я с удивлением. – Ведь такие преступления, как похищение людей, гораздо легче раскрывать по горячим следам. – Я надеялся, что Марта даст мне знать о себе, – он замялся. – Мало ли какая блажь может взбрести в голову молоденькой девушки, попавшей в город, переполненный соблазнами? Но теперь я понимаю, что ждать далее бесполезно. Поэтому я и обратился к вам, лучшему частному детективу Восточного побережья. – Как она прибыла в Штаты? Легальным путем? – в упор спросил я. – Конечно. С туристической визой на пару недель. Все формальности соблюдены. – Что она привезла с собой? Некоторое время он гладил свою скудную бороденку, а потом широко осклабился. – Теперь я вижу, что не ошибся, обратившись к вам, мистер Бойд. Вы весьма проницательны. Действительно, Марта кое-что привезла мне в подарок от своего отца. – Что именно? – Это небольшое произведение искусства, цель которого подтвердить наши давние духовные связи... – Конкретнее, – сказал я нетерпеливо. – Это редкое издание поэмы Расина "Баязет" в переводе Юсуфа Камил-паши. – Книжка? – разочарованно переспросил я. – Да, но книжка уникальная. – Может быть, уникальность ей придает героин, спрятанный под обложкой? – предположил я. – Что? – удивленно переспросил он. – Героин, – повторил я. – Вы имеете в виду наркотики? Да как вы только могли заподозрить меня в этом! Аллах не простит такой грех! – Хорошо-хорошо, – язвительно усмехнулся я. – Если не наркотики, значит, что-то другое. Вы не похожи на книголюба. – Как ни странно, но вы правы, друг мой, – Осман-бей развел руками. – Действительно, в книге хранилось кое-что куда более ценное, чем целая библиотека. – Что же именно? – Несколько камушков... бриллиантов... Согласитесь, мистер Бойд, что бриллианты – вещь благородная, хранение их не пятнает человека позором. – Смотря сколько их там было. – Немного. Я даже не знаю точно, – сказал он извинительным тоном. – Ну, может быть... тысяч на двести. – Следовательно, девушку похитили именно из-за камней, – сказал я сурово. – А вы не смеете обратиться в полицию, потому что бриллианты были ввезены в Штаты незаконно. Держу пари, что за четыре дня у дочери вашего друга уже развязался язык. Боюсь, что ее участь будет не менее печальной, чем участь бриллиантов. – Аллах повелевает нам жить с надеждой, – Осман-бей воздел очи к потолку. – Наши успехи и неудачи в руках всевышнего, но он покровительствует смелым и предприимчивым. Найдите девушку вместе с бриллиантами, и я заплачу вам приличные деньги, мистер Бойд. Немного подумав, я сказал: – Смотря какие. – Пять тысяч долларов вперед и еще десять за то, что вы найдете мою пропажу. Устраивает это вас, мистер Бойд? – Торговаться не буду. Давайте задаток и сразу начнем, – я не дал ему времени изменить свое решение. – Селина! – он повелительно щелкнул пальцами. – Подай деньги. В зале вновь появилась слегка заспанная одалиска и бросила на ковер пухлый конверт. Вскрыв его, я быстро пересчитал новенькие стодолларовые банкноты. Их оказалось ровно полсотни. – Я, конечно, проверю отель, в котором она остановилась, – сказал я. – Но боюсь, что это ничего не даст. А вы не пробовали обзвонить больницы и морги? – Не думаю, чтобы Марта погибла или заболела, – уверенно сказал он. – Без сомнения, ее похитили, чтобы досадить мне и овладеть бриллиантами Абдуллы Мюрида. Думаю, что едва только камни окажутся в руках преступников, они выпустят Марту. Ищите девушку, а уж она-то выведет вас к драгоценностям. – Не сомневаюсь, что в этом деле есть детали, которые вы от меня скрываете. Кто мог знать, что бриллианты находятся в книге? Кроме, конечно, Абдуллы Мюрида и вас. Но вряд ли кто-нибудь из вас заинтересован в похищении. Следовательно, должен быть кто-то третий, кто заранее знал о прибытии девушки и драгоценностей в Нью-Йорк. Осман-бей состроил постную физиономию и виновато произнес: – Мухаммед говорил, что лучшая из женщин та, которая может довольствоваться малым. Но я таких еще не встречал. Я увлекаюсь восточными танцами, в особенности – танцем живота. Естественно, мне трудно устоять перед чарами танцовщиц. Недавно я очень близко познакомился с одной из них. Некоторое время мы были друзьями и я ничего от нее не скрывал. Увы, я обманулся в этой женщине. – Как ее звали? – Лейла Зента. – Где ее можно найти? – В клубе "Оттоман". Она там танцует. – Вы рассказали ей о происшествии с дочкой вашего друга? – Конечно же нет! – он сделал обиженный вид. – Как я могу доверять ей, если один раз уже обманулся? Нет, я не разговаривал с нею на эту тему. – Кроме Лейлы Зента еще кто-нибудь мог знать о бриллиантах? – Нет, – он отрицательно покачал головой. – Предать меня могла только эта неблагодарная самка. – Я навещу ее сегодня вечером. Завтра вы узнаете результаты. Осман-бей кивнул и снова забулькал своим кальяном. Похоже, он интересовал его ничуть не меньше, чем пропавшие сокровища. Я уже собрался уходить, как он оторвался от мундштука и заявил: – Лучше я сам позвоню вам завтра, мистер Бойд. – Согласен. – Селина вас проводит. И да поможет нам Аллах! – он закрыл глаза и прижал ладонь к бороде. – Только не очень увлекайтесь в клубе танцами живота. – Я к ним равнодушен. – Зря. Аллах начал создавать человека именно с живота, и танец, посвященный этой части тела, – дань уважения нашему богу, – глубокомысленно заявил он. – Вам бы проповедовать в мечетях, мистер Осман-бей, – заметил я. – Говорите вы складно. – Но, к несчастью, излишне много. Мой язык виноват в том, что крошка Марта попала в беду, а бриллианты исчезли. В дверях ждала томная красавица, ставшая рабыней за карточный долг. При моем приближении она глубоко вздохнула. – Что вас так тревожит? – спросил я, когда мы оказались наедине. – Поделитесь своими печалями. – Моего повелителя интересуют только те женщины, которые умеют исполнять танец живота, – печально ответила Селина. – А у меня ничего не клеится. Он не хочет подниматься, а уж тем более опускаться. – Кто не хочет? – подозрительно осведомился я. – Мой пупок, конечно! – обиделась она. – А вы о чем подумали? – Других трудностей у вас, значит, нет? – Разве это не трудность? Осман-бей замучил меня придирками. Я обошлась ему в тысячу долларов, а за такие деньги можно купить настоящую танцовщицу. Ту, у которой пупок во время танца может подниматься и опускаться. Чтобы хоть как-то успокоить ее, я повернулся к Селине в профиль, однако это не произвело желаемого эффекта. То ли она была подслеповата, то ли просто не оценила мужественную красоту левой половины моего лица. Тогда я сделал заход с другой стороны. – Селина, а что, если я буду время от времени наведываться к вам и помогать в репетициях. Уверен, что вместе мы рано или поздно заставим ваш пупок двигаться. – Пошел вон! – ответила она презрительным тоном. – Нашелся мне учитель! Да вам нужно к доктору обратиться, а не лезть с утешением к девушкам. У вас же голова в разные стороны дергается, как у старой клячи. Глава 2 Клуб "Оттоман" являл собой жалкое порождение моды на танец живота, которая овладела Штатами пару лет тому назад. Если мне не изменяла память, он находился где-то на Западном Бродвее в районе Сороковой улицы. Добрался я до него в десятом часу. Снаружи клуб напоминал морг, да и внутри выглядел не намного лучше – тусклый свет, вонь, сомнительная кухня, дрянная выпивка. Представление начиналось в одиннадцать, и, чтобы не терять времени даром, я хорошенько заправился бурбоном. Слегка подняв настроение, стал наблюдать за тем, что происходило на маленькой эстраде в центре зала. На ней одна за другой появлялись исполнительницы танца живота и дарили зрителям свой зажигательный номер. Все они походили друг на друга, как новенькие одноцентовые монетки, животами вращали совершенно одинаковыми и ничуть не тронули мою душу. Наконец, конферансье объявил выход Лейлы Зента. К моему удивлению на сцене возникла стройная блондинка с задорным личиком и длинной – до глаз – челкой. Тощей ее не назвал бы даже близорукий, но тем не менее изящное тело являло разительный контраст с несколько оплывшими фигурами предшественниц. Костюм Лейлы состоял только из узких сверкающих трусиков и двух звезд, прикрывавших соски весьма впечатляющих грудей. Я не специалист в балетном искусстве, но после бесконечных вращений пупка, уже опротивевших мне, ее танец показался грациозным и возвышенным. Впрочем, судя по жидким аплодисментам, я оказался здесь в подавляющем меньшинстве. Поклонникам широких бедер и мерно вздымающихся жирных животов танец Лейлы не понравился. Поняла это и она. Бросив на зрителей уничтожающий взгляд, Лейла гордо покинула эстраду. На смену ей вышла Ишка из Стамбула, чей виртуозно дергающийся пупок мог удовлетворить самых требовательных ценителей этого жанра. Первые же движения Ишки дали мне повод подумать, что из Стамбула ее изгнали за непристойное поведение. С великим трудом я обратил на себя внимание официанта, который наблюдал за танцем раскрыв рот. Для него Ишка была средоточением всего лучшего, что когда-нибудь Турция дала миру. – Что вы хотите? – недовольно осведомился он. – Еще один бурбон? Поманив пальцем, я доверительно шепнул ему на ухо: – Приятель, я игрок и живу тем, что спорю с кем угодно и на что угодно. Не желаете ли пари? – Нет, – он сделал кислую физиономию. – Никогда не спорю с незнакомыми людьми. – Вы еще не слышали условие спора, – настаивал я. – А оно очень простое. Я проиграю десять долларов, если вы не отведете меня в раздевалку Лейлы Зента. – И не собираюсь. – Тогда я проиграл. С этими словами я протянул ему десятидолларовую банкноту. Похоже, это отбило у него всякий интерес к животу Ишки. – Может, поспорим еще? – спросил я. – Согласен, – быстро ответил он. – Условия прежние? – Нет, – я улыбнулся. – А какие? – насторожился он. – Спорю, что за пятьдесят долларов вы не отведете меня в раздевалку Лейлы Зента так, чтобы этого никто не заметил. Он задохнулся от радости и, еще не веря в чудо, произнес: – Вы опять проиграли. Я сделаю это за шестьдесят. – По рукам! – Но оплату вперед. Я сунул ему две десятки. – Остальное на месте, если вы исполните обещание. – Ладно, – он выхватил деньги так, что едва не вывихнул мне кисть руки. – Тогда не будем откладывать. Время позднее. – Пройдете через зал вон к тем дверям, – он кивнул в направлении кухни, – и будете ожидать меня. Сейчас управлюсь с делами. Я не спеша двинулся в заданном направлении. Все были так поглощены разнузданными телодвижениями Ишки, что не обратили на меня ни малейшего внимания. Ждать официанта пришлось довольно долго, но вот, наконец, появился и он. Заговорщицки кивнув мне, устремился на кухню. Я не отставал. Одного взгляда на кастрюли и сковороды оказалось достаточно, чтобы на целую неделю отбить у меня желание посещать рестораны и кафе. Поплутав по грязным узким коридорам, мы остановились у дверей, на которых мелом было нацарапано "Мисс Зента". – Стучите, сэр, – шепотом предложил официант. – За полсотни баксов ты постучишь и сам, – осадил его я. – Не ленись, приятель. Он осторожно поскребся в дверь, и когда раздался резкий женский голос: "Кто там?", произнес: – Какой-то мужчина хочет видеть вас, мисс Зента. – Что ему надо? Официант вылупил на меня глаза и кивнул на дверь. – Слышите, что она спрашивает? Отвечайте. – Я здесь по просьбе одного вашего друга, мисс Зента. Его зовут Осман-бей. Он поручил мне поговорить с вами кое о каких делах. Девушка за дверью молчала не меньше минуты, а потом, словно колеблясь, негромко ответила: – Не знаю... Может быть... Дайте мне хотя бы одеться. – Я свое дело сделал, – шепнул официант. – Теперь очередь за тобой, приятель. Получив обещанные деньги, он поспешно ретировался. Я курил, переминаясь с ноги на ногу. Мое терпение почти иссякло, когда дверь растворилась и меня пригласили войти. Раздевалка была совсем маленькая, да вдобавок еще и перегороженная пополам ширмой. Сидя перед туалетным столиком, Лейла Зента снимала грим с лица. Она действительно переоделась, но довольно странным образом: расшитые блестками трусики сменились другими – розовыми, а вместо звезд ее груди едва-едва прикрывал белый бюстгальтер. В этом наряде она выглядела еще более соблазнительно, чем прежде, и в моей душе родилась надежда. Не исключено, что мы подружимся, подумал я. Было бы совсем неплохо закончить день в объятиях столь соблазнительного существа. Ведь не зря же на ней сейчас столь легкомысленный наряд. – Я слушаю вас? – сказала она без всякой теплоты. – Меня зовут Дэнни Бойд, – я повернулся к Лейле своим неотразимым профилем. – По-вашему, этого достаточно, чтобы ворваться в мою раздевалку? Пришлось набраться терпения и начать объяснения с самого начала. – Я разыскиваю пропавшую девушку. Ее зовут Марта Мюрид. В Штаты она приехала четыре дня назад, и с тех пор о ней ничего не известно. Ваш друг Осман-бей уверен, что вы могли бы пролить свет на это печальное событие. – Кто? – удивилась она. – Осман-бей, – пришлось повторить мне. – Я не знаю такого человека, – отрезала она. – Вы специально придумали эту историю, чтобы пробраться в мою раздевалку. Сейчас я позову вышибалу и вас выбросят вон. Одно мое слово, и вас втопчут в грязь. Понимаете вы это? – Успокойтесь, милая, – вкрадчиво сказал я. – Почему вы не вызвали вышибалу, когда я находился за дверью? Ведь вам было сразу сказано, что я пришел сюда по просьбе Осман-бея. Если вы не знаете его, зачем же тогда впустили меня? Медленно повернувшись на вращающемся табурете, она в упор уставилась на меня. – Не знаю я никакого Осман-бея. Ясно? Но если вы утверждаете обратное, пусть так оно и будет. Кто послал вас сюда, снабдив этой легендой? – Он сам, кто же еще. – Сам? Она вытаращилась на меня, как на полоумного. – Да, сам Осман-бей, – подтвердил я в растерянности. – И когда это было? – Сегодня после полудня. Мы беседовали в его квартире. – В полдень? – повторила она. – Это невозможно! – Почему же? Все это напоминало сценку из пьесы о жизни душевнобольных. – А потому... Ай! Она вскочила с табуретки, словно ужаленная. – Что с вами? – Костюмерша повсюду разбрасывает булавки. Я только что села на одну из них. Она уперлась руками о туалетный столик, отставила туго обтянутый трусиками зад и попросила: – Посмотрите, пожалуйста, она должна торчать у меня где-то пониже спины. Я склонился и тщательно ощупал розовый шелк ее трусиков. Булавки нигде не было видно, и я пришел к заключению, что придется последовательно исследовать каждый дюйм тела Лейлы. Работа, конечно, займет немало времени, но зато обязательно принесет результат. Вот только какой? К сожалению, мне не дали до конца все исследовать. Холодный револьверный ствол уперся в мой висок, а противный гнусавый голос произнес: – Ну-ка расскажи поподробнее о твоей встрече с Осман-беем? Говоришь, это было в полдень? Да, попался я глупо! Ну почему было не заглянуть за ширму? Этот тип мог скрываться только там. Но теперь уже поздно сожалеть о собственном промахе. Неужели круглые ягодицы Лейлы последнее, что я видел в этой жизни? – Как я его провела? – торжествующим тоном заявила танцовщица. – Подставила ему задницу – и все! Это был самый надежный способ не дать ему разглядеть тебя в зеркале. – Что ни говори, а задницы вас часто выручают, – буркнул человек с револьвером. Настало мое время включиться в их диалог. – Лейла, дорогая, почему бы вам не представить меня своему другу, – сказал я жизнерадостно. – Заодно сообщите, что его револьвер несколько нервирует меня. – Почему бы вас и не познакомить, – усмехнулась она. – Это Фрэнсис Ломакс, хозяин. – Хозяин чего? – Клуба "Оттоман"... – начала она. – И всего, что в нем находится, – добавил мужчина у меня за спиной. – В том числе и пальца, который лежит на спусковом крючке. Можешь обернуться, придурок. Мне не осталось ничего другого, как повиноваться. С первого же взгляда Фрэнсис Ломакс вызвал во мне глубокую антипатию: белобрысый здоровяк с угрюмым взглядом и кривой ухмылкой. Чувствовалось, что он ненавидит весь свет, а не только меня одного. Сзади раздался скрип пододвинутого табурета. – Почему ты не садишься, Дэнни Бойд, если это тебе предлагает дама? – проворчал он. Я открыл рот, чтобы ответить, – и в общем-то зря. Ответа от меня как раз и не ожидали. Ствол револьвера с силой вонзился в мое солнечное сплетение. Когда мои ноги подогнулись, Ломакс нанес еще один удар – рукояткой между глаз, и я мешком рухнул на заботливо подставленный Лейлой табурет. На мгновение комната исчезла в багровом тумане. – Получил? – голос Ломакса доносился откуда-то издалека. – А теперь веди себя смирно и отвечай на мои вопросы. Учти, твоя жизнь сейчас зависит от твоей откровенности. Багровый туман в моих глазах мало-помалу рассеялся, и я увидел, что Лейла сейчас стоит рядом с Ломаксом и с издевкой смотрит на меня. – Ну и чучело! – сказала она. – Наверное, его содержит какая-нибудь богатенькая старушка с Парк-авеню, которой он заменяет пуделя. Как ты думаешь, Фрэнк, он умеет стоять на задних лапках и умильно тявкать, выпрашивая подачку? – У меня он быстро затявкает. – Перестань корчиться, размазня! – прикрикнула на меня Лейла. – Рассказывай все по порядку и без утайки. Способность дышать кое-как вернулась ко мне, но перед глазами еще мельтешили багровые пятна. С трудом ворочая языком, я повторил свою прежнюю версию об Осман-бее, который поручил мне разыскать пропавшую Марту Мюрид и попутно дал адрес Лейлы Зента. Ствол револьвера ударил меня по кончику носа с такой силой, что из глаз брызнули слезы. – Не ври, Бойд, – зарычал Ломакс. – Или мне придется заняться тобой всерьез. Таких, как ты, я ломал дюжинами. Кто тебя послал сюда на самом деле? Корли? – Корли? – переспросил я. – Я не знаю никакого Корли. Сюда меня прислал человек, назвавшийся Осман-беем. – Если ты будешь и дальше играть в стойкого оловянного солдатика, я нафарширую тебя пулями и сброшу в залив, – с угрозой произнес Ломакс. – Когда-нибудь твое тело прибьет течением к пляжу Корли. Так вы встретитесь в последний раз. – Можно, я буду звать тебя Фрэнк? – сказал я. – Ведь мы уже подружились, надеюсь. Дело в том, что я не могу понять, что от меня требуется. Если бы ты задавал конкретные вопросы, разве бы я на них не ответил? Момент был опасный. Мне показалось, еще чуть-чуть, и я опять получу по носу. Но Ломакс, вроде, уже отошел. – Ладно, – сказал он. – Прикидывайся и дальше дурачком. Меня ты не проведешь. Когда вернешься назад, передай этой жирной корове, что следующего, кто сунет нос в мои дела, вынесут отсюда ногами вперед. – Ты что, отпустишь его живьем? – возмутилась Лейла. – Он должен предупредить Корли, – Ломакс криво улыбнулся. – А труп, как известно, говорить не сможет. Поэтому Бойд покинет мое заведение живым, хотя и слегка обработанным. – Я хочу помочь тебе поработать над ним! Фрэнк, ну пожалуйста! – заканючила Лейла. – Он испугал меня. – Ладно. Поразвлекайся немного. Но запомни, он должен остаться живым, – согласился Ломакс. В это время в дверь постучали. Ломакс грубо выругался. Стук повторился. На этот раз он стал настойчивее. – Убирайтесь! – взревел Ломакс. – Я занят и освобожусь не скоро! – Открой! – раздалось из-за дверей. – Это Джулиус Керн. Мне нужно срочно поговорить с тобой. В голосе звучал металл. Этот человек умел командовать людьми и добиваться своего. Ругаясь сквозь зубы, Ломакс открыл дверь. Человек среднего возраста, появившийся на пороге, выглядел, как голливудский киногерой. Стройный и высокий, с мужественной внешностью, он был одет по последней моде. Длинный глубокий шрам слегка портил его красивое лицо. – Джулиус, ты пришел не вовремя, – сказал Ломакс, отступая в глубь комнаты. – Давай увидимся позже. – Позже? – произнес вошедший голосом, для которого, казалось, не существовало преград. – И это ты говоришь мне? Джулиусу Керну? Неужели мое слово ничего не значит для тебя? – Прости, Джулиус... – пробормотал Ломакс. Всем своим видом он демонстрировал сейчас покорность, но было ясно, что он люто ненавидит вошедшего. – Если я сказал, что нам надо поговорить, ты должен повиноваться, – продолжал наступать Керн. – Заруби это себе на носу! – Я знаю... – речь Ломакса стала совсем невнятной. – Но у меня возникли проблемы. Сейчас я занят вот этим молодцом. Он указал на меня стволом револьвера. Керн ногой захлопнул за собой дверь, мельком глянул на меня, а потом уставился на Лейлу, буквально раздевая ее глазами. – Хорошо, – мрачно заявил он. – Поскорее избавься от этого типа, а я пока поразвлекаюсь с девчонкой. – Нет! – вскрикнула Лейла. – Что за тон, птичка! – Керн хищно оскалился, изображая улыбку. – Ты ведь выступаешь в кабаке почти голой. А сейчас тебе нужно лишь сбросить пару тряпок. Неужели это так трудно? – Знаешь, Джулиус, – сказал Ломакс, – этот тип может и подождать. Куда он денется... Что ты хотел мне сказать? – Я только что получил сообщение из Италии, – Керн засунул руки глубоко в карманы. – Шеф сказал, чтобы ты выкручивался сам. – Что? – лицо Ломакса исказилось. – Со мной нельзя так обращаться! Я не виноват! Шеф прекрасно знает это! Я ничего не получил, поверьте!.. – Шеф исполнил все твои просьбы, не так ли? А теперь очередь за тобой. Делай, что хочешь, но он не изменит своего решения. – Со мной нельзя так обращаться, – повторил Ломакс. – За что? В чем я виноват? – У тебя очень широкая пасть, Фрэнк, – пренебрежительно бросил Керн. – И самое плохое то, что ты ее чересчур часто раскрываешь не по делу. Знаешь, чем закрывают такие пасти? Пулей из охотничьего ружья. – Только не надо злиться, Джулиус, – пролепетала Лейла. – Успокойся, пожалуйста. – Я хотел бы сам переговорить с шефом, – тихо сказал Ломакс. – Ты? С ним? Да ты спятил! Шеф ни с кем не разговаривает. Он приказывает, а все другие молчат. Шефу надоело ждать. Он и так был достаточно снисходителен к тебе. Все! Тебе дается сорок восемь часов на все дела. И не минутой больше. – Но я ведь делаю все возможное, – простонал Ломакс. – И вы отлично знаете это! – Я сказал тебе: сорок восемь часов. Или товар, или стоимость наличными, – Керн не обратил никакого внимания на последние слова Ломакса. – Выкручивайся, как знаешь. Шефу на это плевать. – Где я возьму такую сумму? Керн со скучающим видом поправил свой галстук, неброская расцветка которого принадлежала какому-то привилегированному клубу, и лениво произнес: – Сколько можно мусолить одно и то же. Если у тебя нет ни товара, ни денег, с тобой поступят следующим образом. – Он вскинул руку, указательным пальцем изображая револьвер, ткнул им в Ломакса и дурашливо произнес: "Пиф-пиф!" – Вы не сделаете этого! – вскрикнула Лейла. – А кто нам помешает? – удивился Керн. – Это несправедливо. За какую-то ошибку... Я всегда был предан шефу. – Ломакс уронил голову. Керн уже потерял интерес к разговору и стал насвистывать какой-то бравурный мотивчик. Пройдясь по комнате, он остановился возле меня. – Кто это такой? – Да так... – прохрипел Ломакс. – Какой-то частный детектив. Хотел что-то вынюхать здесь и попался. – Частный детектив? – удивился Керн. – Впервые вижу такую птицу. А выглядит он вполне прилично. – Это, наверное, потому, сэр, – осмелел я, – что я настоящий детектив, имеющий лицензию, а не всякая мелкая сошка, которая только строит из себя детектива. – Интересно, – Керн уставился на меня. – Частный детектив с лицензией. – Не обращай внимания на его болтовню, Джулиус, – вмешался Ломакс. – От него не добьешься и слова правды. – Молчи, – оборвал его Керн и продолжал, обращаясь ко мне. – Если ты частный детектив, то сюда пришел по заданию своего клиента. Не так ли? – Да, – подтвердил я. – Мой клиент уверен, что Ломакс украл не только дочь его друга, но и кругленькую сумму в бриллиантах. – Я расшибу твою башку, Бойд! – взревел Ломакс, замахиваясь револьвером. – Перестань нести чушь, если хочешь выйти отсюда живым! Я ожидал получить очередной удар, но Керн оттолкнул Ломакса. – Мне нужно поговорить с этим парнем, – произнес он. – Его слова заинтересовали меня. Ломакс медленно опустил оружие и с нескрываемой злобой глянул на Керна. Такой момент нельзя было упускать. Ближайшее будущее не сулило ничего хорошего. Ломакс обещал меня искалечить, но неизвестно еще, какое решение примет Керн. Чувствовалось, что такому человеку отправить кого-нибудь к праотцам не сложнее, чем высморкаться. Собрав все силы, я вскочил со стула. Ломакс успел вскинуть револьвер, но я левой рукой вывернул ствол в сторону, а ладонью правой нанес разящий удар под ложечку. Лицо хозяина клуба "Оттоман" сразу стало серым, а ноги подломились. Прежде, чем он упал на пол, я вырвал у него револьвер. Глава 3 Теперь передо мной остались два противника. Лейла Зента в счет не шла – я уже имел случай убедиться, что на ее теле не спрятано никакого оружия. Зато Джулиус Керн очень тревожил меня. – Да, Фрэнк утратил реакцию, – заметил он с подозрительной веселостью. – Говорил я ему, что эти танцы живота до добра не доведут. От моего взгляда не укрылось, что он старается незаметно сунуть руку под пиджак. – Если не хотите получить пулю в живот, стойте спокойно, – сказал я. – Не знаю, как вы относитесь к жизни других людей, но свою наверняка цените. Его рука остановилась, а потом мягко упала вниз. – Для частного детектива вы слишком шустры, – усмехнулся Керн. – Меня зовут Бойд. Дэнни Бойд, если хотите. – Я запомню. Фрэнк Ломакс, тяжело дыша, встал на ноги и одарил меня взглядом, не обещавшим ничего хорошего ни мне, ни моим потомкам вплоть до двенадцатого колена. – Нечего пялиться на меня, как собака на кошку, – сказал я и ногой пихнул к нему табурет, который недавно покинул сам. – Лучше сядь. У тебя весьма утомленный вид. В ответ Ломакс разразился ругательствами, и я, как воспитанный человек, вынужден был заставить его замолчать. От удара рукояткой револьвера в челюсть он оказался, как говорят французы, в положении "туше". Это, наверное, единственное слово на языке Мольера и Расина, которое мне известно. Я перенял его от одной француженки, закатившей мне однажды увесистую оплеуху. Как выяснилось, она легла со мною в постель только потому, что у нее болели мозоли на ногах. – Меня ваши дела не интересуют, – сказал Керн, пожав плечами. – Решайте их сами. А я с вашего позволения удалюсь. – Позволения не будет. Стойте, где стоите, – серьезность своих намерений я подчеркнул движением револьверного ствола. – Скучать вы не будете, обещаю. Зрелище предстоит увлекательное: Фрэнк Ломакс, глотающий свои собственные зубы. – Посмей хоть пальцем его тронуть! – взвизгнула Лейла. – Я тебе за это глаза выцарапаю! – Не напрашивайся на ответную любезность, крошка. Мне на моей работе хватит и одного глаза, а вот как будет смотреться кривая танцовщица... – Подлец... – вновь взвизгнула она. – Я не маньяк и не стану никому причинять вреда без особой на то нужды, – сказал я. – Все, что я хочу от твоего кавалера, заключается в небольшой услуге. Он должен отвести меня туда, где спрятана Марта Мюрид. После этого мы разойдемся в разные стороны. Сидя на полу, Ломакс высказал немало весьма интересных, но совершенно нереальных предположений о том, что бы он сделал со мной, оказавшись сейчас на моем месте. Его грязные измышления очень быстро надоели мне, и я прекратил их рубящим ударом по глотке. Но тише от этого не стало – хриплую ругань Ломакса, на время утратившего дар речи, сменили визгливые вопли Лейлы. Керн равнодушно созерцал душераздирающую сцену. Ему она была малоинтересна. – Крошка, – сказал я Лейле. – Я человек, в общем-то, сговорчивый, но до определенного предела. Терпение мое иссякло. Если твой приятель не выполнит моей просьбы, тебе придется соскабливать его мозги со стенки. – Подонок! – тявкнула Лейла. Глаза ее пылали бессильной ненавистью. Можно было представить, что бы она сделала, окажись я вдруг в ее власти. – Не сердись, крошка, – мой голос был совершенно спокоен. – Посоветуй своему другу вести себя благоразумно. Ведь в противном случае он потеряет жизнь, а ты тепленькую постельку и немалые денежки, которые получаешь от него. Лейла, застонав, закрыла глаза. Сейчас она выглядела окончательно сломленной. Слабым голосом она произнесла: – Фрэнк, соглашайся... Он не шутит... У нас нет выбора... Ломакс только замычал и энергично замотал головой. – Тогда считай, что ты сам выбрал свою судьбу, – я поднял руку с револьвером. – Прощай, Фрэнк. – Не надо! – Лейла бросилась между нами. – Подождите! Вы не правы, мистер Бойд! Я могу это доказать! – Каким образом? – Я покажу вам того, кого мы действительно прячем здесь. – Думаешь, это спасет Фрэнка? – хмыкнул Керн. – Не могу же я спокойно смотреть, как его будут убивать! – гневно воскликнула она. – Возможно, вы и хотели бы видеть его мертвым, а я – нет... Вы согласны с моим предложением, мистер Бойд? Ломакс забормотал что-то маловразумительное. Лишь по интонации можно было понять, что он возражает. Кинув на него косой взгляд, я сказал: – Я согласен, Лейла. Но не вздумай меня дурачить. Это тебе будет очень дорого стоить. – Тогда я должна взять халат, – она направилась к шкафу. – Не спеши, – предостерег я ее. – Делай все очень медленно и так, чтобы я видел. Лейла открыла шкаф и вытащила из него черный купальный халат. Тут мне в голову пришла интересная мысль. – Ключи от шкафа у тебя? – спросил я. – Да, – недоуменно ответила танцовщица. – Можешь надеть халат. А шкаф пусть пока останется открытым. Твоему дружку придется провести в нем какое-то время. Фрэнк, слышишь? Полезай в шкаф! Лучше сделай это сам, и тогда твои расходы на стоматолога весьма сократятся. Зло глянув на меня, Ломакс заполз в одежный шкаф. Когда он, наконец, кое-как устроился внутри, я обратился к Керну. – У меня к вам маленькая просьба, Джулиус, – как можно более вежливо сказал я. – Даже две. Достаньте свое оружие и положите на пол. А после этого присоединяйтесь к Фрэнку. Возможно, его общество не совсем удовлетворяет вас, но иного выхода из создавшегося положения я не вижу. – Смотрите, не переусердствуйте, мистер Бойд, – сказал он недовольно. – Постараюсь, мистер Керн. Какое-то мгновение он еще колебался, потом пожал плечами, бросил на пол свой револьвер и решительно направился к шкафу. Я не спускал Керна с мушки до тех пор, пока он не присоединился к своему приятелю. Шкаф был, конечно, тесен, но для двоих места оказалось вполне достаточно. Затем я обратился к Лейле: – Детка, запри шкаф на два оборота, а ключ отдай мне. Сохраняя непроницаемое выражение лица, она выполнила мою просьбу. – Молодец, – похвалил я ее. – А теперь иди вперед. По дороге постарайся помалкивать. – Мог бы об этом и не говорить. Покидая раздевалку, я не забыл запереть ее на ключ. Лейла вела меня по тесным полутемным коридорам, а я старательно запоминал путь. Вскоре мы остановились перед дверью, которая выглядела, как герметичный люк подводной лодки. В самой ее середине виднелся кнопочный номеронабиратель. Я даже присвистнул от удивления. – Ничего себе! Замочек-то с секретом. – Это подвал для вин, – объяснила Лейла. – Раньше здесь был обыкновенный замок и кто-нибудь обязательно подбирал к нему ключи. Вот Фрэнк и установил такое устройство. Шифр знают только три человека, и в случае кражи всегда можно найти виновного. – Если здесь хранится то пойло, которое подают в клубе, дверь можно держать открытой настежь. Вряд ли кто-нибудь позарится на него даже даром. – Иногда в подвале хранятся и другие предметы, – сказала Лейла. Она быстро набрала шестизначный шифр, и внутри что-то щелкнуло. Легко открыв толстенную дверь, Лейла стала спускаться вниз, и я последовал за ней. Подвал представлял собой полутемное, довольно просторное помещение, заваленное всяким хламом. Вдоль стен стояли корзины с бутылками. Некоторые были плотно покрыты слоем пыли и паутины. Бьюсь об заклад, такое вино никогда не подавали наверху. Остановившись посреди зала, Лейла крикнула: – Эй, выходи! Покажись нам! Ответом ей было только гулкое эхо. Осталась без последствий и повторная просьба. – Дорогая, если это твои шуточки, ты рискуешь остаться в этом склепе навечно, – сквозь зубы процедил я. – Какие шуточки! – в испуге воскликнула Лейла. – Куда он мог деваться отсюда? Наверное, спит в каком-нибудь углу. Она двинулась вперед, обогнула гору ящиков и внезапно замерла, словно пригвожденная к месту. Крик был негромкий, но резкий – словно птичке свернули голову. Одним прыжком я оказался рядом с Лейлой. – Вы во всем виноваты, – простонала она. – Пока вы мучили Фрэнка, кто-то из банды Корли пробрался сюда. Глаза ее закатились, и она мешком рухнула к моим ногам. Таким образом, на полу подвала лежало уже два тела. И если Лейла всего лишь утратила сознание, в смерти второго человека сомневаться не приходилось. И в первую очередь потому, что из того места, где военные обычно носят свои награды, у него торчала рукоятка ножа. Я присел возле трупа и тщательно осмотрел его. Это был плотный коротконогий мужчина. Его посиневшее отекшее лицо не выражало ничего, кроме ужаса смерти. Судя по состоянию его одежды и по отсутствию ран на руках, смерть он принял безо всякого сопротивления. Карманы его были пусты – очевидно, убийца уже успел вывернуть их, забрав все, включая носовой платок. Некоторое время я в задумчивости стоял над трупом, стараясь хотя бы запомнить черты его лица. Лейла шевельнулась и со стоном открыла глаза. Страх и ненависть смешались в обращенном на меня взгляде. Я наклонился, чтобы помочь ей встать на ноги, но тут со стороны входа донесся искаженный эхом голос Ломакса: – Ну что, Бойд, попался! – хрипло рычал он. – Ты думал, что я буду, как домашняя собачка, сидеть в шкафу? Ты поступил опрометчиво! Я не повторю твоей ошибки и запру тебя прямо в этом подвале. – Не забывай, что я вооружен. – Дверь бронированная, придурок. Как бы тебе не схлопотать пулю от собственного рикошета. – Я и не собираюсь стрелять, – весело ответил я. – Куда мне торопиться? Вина здесь предостаточно, да и твоя птичка не даст мне скучать. А мой клиент знает, куда я отправился, и завтра звякнет в полицию. – Фрэнк, не оставляй меня здесь с этим негодяем! – завопила Лейла. – Я не дам тебя в обиду, дорогая, – заверил ее Ломакс. – Сейчас я позову на помощь еще пару парней и мы спустимся. – Спускайтесь, – подзадорил я его. – Да только стреляю я неплохо, а твоя птичка будет для меня надежным прикрытием. Прежде, чем добраться до меня, вам придется ее прикончить. После моих слов сразу наступила тишина. Очевидно, Ломакс обдумывал ситуацию. Время работало против меня, и спустя несколько секунд я снова заговорил: – Немедленно освободите мне дорогу к выходу из клуба. Лейла будет сопровождать меня до самых дверей. Если по пути мне кто-нибудь попробует помешать, твоей милашке придется плохо. – Фрэнк! – истерично завопила Лейла. – Только не спорь с ним! Это маньяк, убийца! Опять наверху наступила тишина. Ломаксу нужно было какое-то время, чтобы переварить все сказанное мной. Наконец он глухо ответил: – Будь по-твоему, Бойд. Но ты за это жестоко заплатишь. Я сдеру с тебя шкуру, даже если мне придется посвятить этому весь остаток своей жизни. Я глянул на часы и предупредил его: – Через две минуты дорога должна быть свободна. Сделай все, чтобы твои громилы не попались мне на глаза. Поток грязных ругательств, хлынувших сверху, заставил смутиться даже меня. Затем раздались удаляющиеся шаги и все стихло. Лейла расширенными от ужаса глазами смотрела на меня и тряслась, как осиновый листок. Скорее всего, она принимала меня за убийцу человека, лежащего за штабелем ящиков. Я решил не разочаровывать ее и вести себя соответствующим образом. Страх делает людей послушными. Две минуты истекли. – Как ты думаешь, Фрэнк выполнит то, что я ему приказал? – спросил я у Лейлы. – Да, – ответила она. – Даже не сомневайся. – По-твоему, он человек слова? – Разумеется. Особенно, если дело касается близких ему людей. – Я так и думал. А теперь раздевайся. – Что? – взвизгнула она. – Сбрасывай с себя эти тряпки, живо! – я повысил голос. – Никогда! Ты не посмеешь... – Посмею! – я слегка встряхнул ее. – Или ты предпочитаешь улечься рядом с тем мертвецом? Это послужило для Лейлы решающим доводом. Сбросив на пол халат, она отвернулась от меня и стянула лифчик, а за ним и трусики с такой быстротой, словно участвовала в соревнованиях на скорость раздевания. Затем повернулась ко мне. Надо отдать должное, сложена Лейла была безукоризненно. Жаль, что у меня не хватало времени, чтобы оценить все ее прелести более детально. Да и ситуация не благоприятствовала, что уж тут поделаешь! – Годится, – сказал я. – А теперь вперед. Мы поднялись вверх по лестнице, и я подталкивал Лейлу стволом револьвера в крестец. Коридор был пуст. Скоро мы поравнялись с раздевалкой Лейлы. Я хорошо помнил дорогу отсюда к кухне – сначала поворот направо, а потом налево. Однако моя очаровательная спутница повернула почему-то налево. Этот маршрут меня нисколько не устраивал. – Стой, – приказал я. – Не туда. Направо. – Но там же кухня! – удивилась Лейла. – Я думала, вы хотите выйти через черный ход. – Твой Фрэнк, конечно, не семи пядей во лбу, но и дураком его не назовешь. Уверен, что у черного хода меня уже поджидают его головорезы. Мы пойдем через кухню. Лейла попробовала вырваться из моих рук и закричала: – Как я пойду через всю кухню голой! – Пойдешь. Лучше быть голой и живой, чем мертвецом в саване. Она попыталась сопротивляться и дальше, но нажим револьверного ствола поборол излишнюю стыдливость. При нашем появлении повара и посудомойки разинули рты. – Для того, чтобы выбраться из этого притона, мне нужно устроить переполох, – сказал я Лейле в ухо. – И здесь ты мне поможешь. Когда мы достигли двери, ведущей в зал, Лейла снова принялась брыкаться. – Я не пойду туда! – умоляла она. – Не заставляйте меня делать это! Там же масса народа! – Народ будет только рад! – усмехнулся я. – Ты поднимешься на сцену и начнешь танцевать. Уверен, что грандиозный успех тебе обеспечен. – Но там уже идет второе отделение! На сцене другая танцовщица! Я помешаю ей! – В таком виде ты можешь не бояться конкуренции, – заверил я. – И перестань пререкаться со мной. Если ты не выполнишь все, что я тебе приказал, получишь пулю в живот. – Лучше бы я умерла! – простонала она. Ударом ноги я распахнул дверь, и мы оказались в зале. Мне повезло – свет прожекторов был направлен на сцену, где в этот момент изгибалась под монотонную музыку несравненная Ишка. Присутствовавшие были так заворожены невероятными движениями ее пупка, что на нас не обратили никакого внимания. – Вперед, на сцену! – прошептал я в ухо Лейлы. – И не забывай о моем револьвере. Свои слова я подкрепил увесистым шлепком по ее заднице. Не прошло и пяти секунд, как Ишка растерянно замерла. Рядом с ней появилась совершенно голая блондинка и начала свой экзотический танец. На мгновение в зале воцарилась изумленная тишина, взорвавшаяся затем громом аплодисментов и торжествующими криками. Опрокидывая столы и стулья, зрители бросились к эстраде, чтобы получше рассмотреть то, что происходило на ней. Двое вышибал попытались навести порядок, но их буквально смело людским потоком. Путь к выходу был свободен. Спустившись с крыльца, я знаком подозвал швейцара. Он кивнул, свистнул в свисток, и к тротуару мигом подкатило такси. Я сунул швейцару доллар и он, низко поклонившись, распахнул дверцу. Вопли и аплодисменты, сотрясавшие стены клуба, были слышны далеко вокруг. – Кто-то из девушек сегодня показал класс! – сказал швейцар, прислушиваясь. – Зрители в полном восторге. – Да, – кивнул я. – Это новый номер. Лейла Зента и Фрэнк Ломакс исполняют танец в голом виде. – Неужели? – удивился швейцар. – Можете зайти и глянуть, – сказал я. – И вот что еще: возьмите эту штуку, – я сунул ему трофейный револьвер. – Передайте ее Ломаксу. Возможно, после окончания номера он захочет застрелиться. Затем я откинулся на подушки заднего сиденья и приказал таксисту трогать. По пути я размышлял, сколько же раз Лейле придется исполнять свой танец на "бис". Вряд ли она решится убежать со сцены – ведь не исключено, что я все еще стою в толпе, целясь в нее из револьвера. Домой я добрался безо всяких приключений. Глава 4 Было примерно одиннадцать часов утра, когда в мой кабинет вошла Фрэн Джордан. По ее виду легко было догадаться, что она знает нечто такое, что пока неизвестно мне. Фрэн Джордан – моя секретарша. Кроме многих других достоинств, она обладает рыжими волосами и ярко-голубыми глазами. Что касается совершенства фигуры, то ее обладательницу следует выставлять голой в людных местах, чтобы другие представительницы прекрасной половины рода человеческого могли иметь точное представление об идеале, к которому им следует стремиться. В конторе, впрочем, Фрэн всегда оставалась одетой из-за каких-то условностей, все тонкости которых мне так и не удалось уяснить. Нынешним утром она выглядела особенно привлекательно. – Час назад вы поручили мне одно задание, – победоносным тоном заявила она. – Так вот, я его выполнила. – Скажите пожалуйста! – я сделал удивленное лицо. – Всего за час? Да вы превзошли прытью любого профессионального сыщика в этом городе! На лице Фрэн появилась тень разочарования. – Я так и знала, что не дождусь от вас благодарности, – угрюмо сказала она. – За что, моя радость? Сведения, которые я хотел получить, можно найти в телефонной книге за пять минут. – Мой дядя зарабатывал себе на жизнь тем, что собирал старье на помойках. Когда однажды я посочувствовала ему, он заявил, что любит помойки. Они – как люди: одни его уважают, другие нет. Он даже разговаривал с помойками. Боюсь, что я оказалась в положении своего несчастного дяди – живу рядом с помойкой, работаю возле нее и даже иногда вынуждена с ней разговаривать. – Мисс Джордан, во время работы вам следует воздерживаться от посторонних разговоров. Нас могут услышать клиенты. – Сами вы только тем и занимаетесь, что ведете посторонние разговоры, – огрызнулась она. – Это совсем другое дело, – заверил ее я. – Разговоры на эротические темы в течение дня дают мне дополнительный запас бодрости. Она судорожно глотнула, и по ее лицу промелькнула целая гамма чувств, начиная от гнева и кончая глубоким разочарованием. – У меня просто нет сил... – пробормотала моя секретарша. – Это у вас пробудился комплекс неполноценности, вызванный созерцанием моего профиля, – подсказал я. – Нет, – она тяжело вздохнула. – Люди с извращенным самомнением плохо влияют на мой обмен веществ. Я понял, что начал переигрывать, и сменил тему разговора. – Итак, какие же сведения вы успели раздобыть? – Я нашла адреса трех человек по фамилии Корли. – Кто же они такие? – Это вдова преклонного возраста, пенсионер, проработавший сорок лет в муниципалитете, и торговец антикварными предметами. – В том числе и редкими книгами? – спросил я с надеждой. – Не исключено. – Именно этот человек и нужен мне. Где его можно найти? – Он имеет собственную галерею на углу Сороковой улицы и Второй авеню. Полностью его зовут Мэтью Корли. – Браво, моя милая, – сказал я с обожанием. – Вы заслужили сегодня обед в приличном ресторане. – Если таким путем вы собираетесь оплачивать мою работу, я немедленно уволюсь. – Ладно-ладно, не злитесь. Я хотел угостить вас за собственный счет... Но сейчас я исчезну на некоторое время. Мне необходимо срочно навестить человека по имени Мэтью Корли. Заодно и взгляну на его галерею. – Вот именно, займитесь делом, – облегченно вздохнула Фрэн. – И не спешите возвращаться обратно. Без вас здесь как-то спокойнее, и вообще... Можно немного расслабиться, поправить бретельку и при этом не опасаться атаки на свою добродетель. – О чем я мечтаю, так это увидеть, как вы поправляете бретельку лифа, – я возвел очи к потолку. – Думаю, это подарило бы мне неземное наслаждение. В следующий раз, заявившись на работу, я одену туфли на войлочной подметке. – На вас это похоже. Мания подглядывать и подслушивать у вас в крови. Иначе вы не были бы тем, кем стали... Для меня есть на сегодня какие-нибудь поручения? – Только одно. Если сюда позвонит мой клиент, передайте, что я свяжусь с ним сам. – Как имя этого клиента? – Осман-бей. – Ничего себе! – ее глаза насмешливо блеснули. – Человек с таким именем может быть только импресарио труппы, исполняющей танцы живота. – Вы жутко проницательны, моя милая, – вынужден был признаться я. – Неужели угадала? – В самую точку. Если хотите, я устрою вам контракт у него. – Мой живот не предназначен для всеобщего созерцания. А вы, я вижу, этим зрелищем увлеклись не на шутку. – Как сказать... – я припомнил Лейлу Зента, в голом виде извивающуюся на ярко освещенной сцене. – Но что-то в этом, безусловно, есть. – Ладно, – она махнула рукой. – Меня не интересуют ваши интимные тайны. Сказав так, она с независимым видом покинула мой кабинет. Вначале я хотел рассказать Фрэн всю эту историю об Осман-бее и его прекрасной одалиске, о клубе "Оттоман" и о том, в какой переплет я там попал, а особенно – о трупе в винном погребе и о голой танцовщице, благодаря которой я вырвался на свободу. Но потом мне подумалось: а кто поверит во все эти чудеса? Ведь я и сам уже почти не верю в них. Покинув свой кабинет, я продефилировал к дверям мимо столика секретарши. Вместо "до свидания" вслед мне раздался презрительный смешок. А ведь в старые времена все, наверное, было по-другому. Когда мужчина отправлялся на войну, любимая женщина покрывала его страстными поцелуями и обещала вечную любовь. Конечно, чаще всего, она бросалась после этого в объятия первого встречного, но и с этим можно было довольно успешно бороться. Не могу понять, почему модельеры, все чаще обращающиеся к стилям далеких эпох, до сих пор не додумались вернуть в употребление пояс невинности. Ведь сейчас его можно было бы изготовлять по новейшим технологиям из алюминия и снабжать шифр-замками, вроде того, что запирал дверь в винный подвал Фрэнка Ломакса. Нет, над этим надо тщательно подумать... В прохладный полумрак галереи Мэтью Корли я вступил уже после полудня, предварительно влив в себя стаканчик виски со льдом. Ведь даже машинам требуется охлаждение, а чем же люди хуже их? Внутренний интерьер галереи выглядел еще более мерзко, чем витрина, на которой были кучей навалены всякие дешевые безделушки с Ближнего Востока. В помещении царил такой полумрак, что первое время я был вынужден передвигаться на ощупь. Путеводной нитью мне послужил женский голос, задавший вполне традиционный вопрос: – Что вам угодно, сэр? Вскоре мои глаза привыкли к полумраку и я стал более или менее ясно различать окружающие предметы. Самым примечательным среди них была стройная девушка, чьи светлые волосы, собранные на затылке в пучок, выгодно подчеркивали почти классическую красоту лица. Одета она была в белый, обтягивающий бюст свитер и в короткую, тоже белую, юбку. – Почему вы так уставились на меня? – спросила она насмешливо. – Я обыкновенная женщина, а не мумия египетского фараона. – Увидев это барахло на витринах, я уже было решил, что хозяин нагло врет, называя это место художественной галереей, – высокопарно заявил я. – Но войдя вовнутрь и встретившись с вами, я убедился в обратном. Здесь действительно находятся высококлассные художественные ценности. – Спасибо за комплимент, – она благодарно улыбнулась. – Но мистера Корли ваши слова вряд ли обрадуют. Он гордится своим заведением. Я прошелся по галерее туда-сюда, позволив девушке полюбоваться моим профилем со всех сторон, а потом представился: – Бойд, Дэнни Бойд. Могу продиктовать по буквам. – Не надо, мистер Бойд. Я уже запомнила. – А как вас зовут? – Китти Торренс. И все же – чем я могу быть вам полезна, мистер Бойд? – Задав этот вопрос, вы пробудили во мне целую бурю чувств. Она прикрыла глаза и тяжело вздохнула: – К нам нередко заходят тяжелые клиенты, мистер Бойд, и вы, кажется, один из них. Если вы, конечно, клиент, а не праздношатающийся зевака. – Ни то и ни другое. Мне нужно видеть мистера Корли. А впрочем, это уже неважно. Если вы согласны провести со мной некоторое время как с клиентом, я заранее согласен. – Не скрою, ваше предложение выглядит весьма соблазнительно, мистер Бойд, но боюсь, что не смогу его принять. Мы скоро закрываемся, и я хотела бы хоть что-нибудь продать. Вы отпугиваете других клиентов. Я поспешил внести другое предложение: – Тогда пообедаем вместе. В ресторанчике вам не будут докучать ни клиенты, ни праздные зеваки. – Вы уговорили меня, мистер Бойд, – она рассмеялась. – Так и быть, я согласна. – Тогда пошли. – Только не сейчас. Мой перерыв начнется минут через тридцать. Можете пока переговорить с мистером Корли. Вы ведь, кажется, хотели его видеть? – Я без ума от сообразительных девушек, – не сдержал я свое восхищение. – Особенно, если они так же обворожительны, как и вы, Китти. – Пройдите до конца галереи. Там увидите дверь. Это и есть кабинет мистера Корли. По-моему, он еще там. Впрочем, сейчас я ни в чем не могу быть уверена... Голова идет кругом... – Виновата жара и высокая влажность, – успокоил я ее. – Обед в ресторане с кондиционером вернет вам хорошее самочувствие. – Возможно. Но сейчас мне необходимо отдохнуть от вас. Ступайте по своим делам, мистер Бойд. Оборачиваясь на каждом шагу и бросая на Китти восхищенные взоры, я кое-как добрел до конца галереи. Здесь действительно находилась дверь из матового стекла. Я постучал. – Войдите, – ответил из-за дверей достаточно любезный голос. Комнатка была такой величины, что кроме письменного стола и пары стульев здесь могли поместиться еще только два металлических шкафа с картотекой. За столом сидел тщедушный человек с огромной лысиной. Я спросил у него: – Вы Мэтью Корли? – Да, – ответил он и приподнялся на стуле, словно в доказательство своего существования. Роста в нем было чуть больше, чем полтора метра. Это был редкий, просто гротескный урод. Таким людям надо выступать в цирке, а не заниматься торговлей антиквариатом. Особенно странно выглядели его голубые, выпуклые глаза, которые без остановки вращались в орбитах, словно маятники часов. Неужели именно этого человека имел в виду Ломакс, когда упоминал о какой-то "жирной корове", которую я должен предупредить об опасности? Возможно, это была шутка, хотя у человека с внешностью Фрэнка Ломакса чувство юмора должно было отсутствовать начисто. – Я могу быть вам чем-то полезен? – спросил у меня Корли. Чем он может быть мне полезен? Я и сам толком не знал. Возможно, получу от него какую-то информацию, но надежды на это мало. Надо действовать окольными путями. – Я пришел от шефа, – нагло заявил я, подражая интонациям Керна. Корли удивленно моргнул: – Позвольте узнать, от какого? Промах! Ладно, попробую прижать его фактами. – Меня зовут Дэнни Бойд. Вы, наверное, слышали обо мне в связи с происшествием в ночном клубе "Оттоман"? – Простите, как вы сказали? Какой клуб? – "Оттоман", – повторил я упавшим голосом. – Очень интересное название. Но раньше я не слыхал о нем. Так же, как и о вас, мистер Бойд. – А имя Джулиуса Керна вам что-нибудь говорит? – Он тоже антиквар? – Возможно. – Нет, этот человек мне незнаком. – Вы хотите обмануть меня, мистер Корли, – с угрозой произнес я. – Значит, ни о Фрэнке Ломаксе, ни о Марте Мюрид, ни даже о мистере Осман-бее вы никакого представления не имеете? Не отвечая мне, Корли принялся копаться в разложенных на столе бумагах. – Объясните, пожалуйста, цель вашего визита, мистер Бойд? – тихо попросил он. – Хорошо. Слушайте все с самого начала. Некий Осман-бей нанял меня, чтобы отыскать девушку, пропавшую в Нью-Йорке пять дней тому назад. Ее зовут Марта Мюрид. Есть подозрение, что ее похитили. Следы привели меня в ночной клуб "Оттоман". Владелец клуба Фрэнк Ломакс не поверил, что меня послал Осман-бей. Он убежден, что это сделали вы. Почему? Я не уйду отсюда до тех пор, пока не узнаю всю правду. Продолжая перебирать бумаги на письменном столе, он негромко ответил: – Вряд ли я смогу вам толком объяснить это... Сочувствую вашим проблемам и в то же время... Дело в том, что вы в самом начале совершили весьма существенную ошибку. – Я ни слова не понял из этой белиберды. Объясняйтесь яснее. – Мистер Бойд, окажите мне такую любезность и покиньте на минутку мой кабинет, – он выставил вперед руку, словно защищаясь. – Мне нужно кое с кем переговорить по телефону. После этого, возможно, я смогу помочь вам. – Хорошо, – неохотно согласился я. – Но только побыстрее. – Много времени это не займет, можете быть уверены. Я шагнул через порог, и стеклянная дверь за мной захлопнулась так быстро, что едва не отдавила каблук. В противоположном конце галереи я заметил Китти Торренс, стоявшую спиной ко мне. Наслаждение от созерцания ее фигуры скрасило мое довольно долгое ожидание. Наконец стеклянная дверь приоткрылась и Корли позвал меня: – Можете войти, мистер Бойд. Хозяин кабинета уже сидел за своим столом и тупо смотрел в бумаги. Пальцы его рук были крепко сцеплены. – Я хотел бы объяснить вам свою жизненную позицию, мистер Бойд, – в его голосе слышался тщательно скрываемый страх. – Если хотите, то объясняйте, – не очень вежливо ответил я. – Я всегда занимался тем, что торговал предметами искусства, украшающими жизнь людей. По-крайней мере здесь, в галерее, никакие другие дела не ведутся. А что касается вашего вопроса... сейчас я не могу на него ответить. Будет лучше, если мы обсудим его у меня дома. Устроит это вас? – Возможно. Но хотелось, чтобы это случилось побыстрее. – Мы встретимся сегодня. В шесть часов вечера. – Как я вас могу найти? – Я живу на Лонг-Айленд, – Корли стал подробно объяснять, как отыскать его дом. – Хотелось бы надеяться, что это не очередная ваша попытка уйти от прямого ответа, – заметил я ледяным голосом. – Можете быть уверены, что это вовсе не входит в мои планы. – Хотелось бы верить, мистер Корли. Думаю, это не повредит вашим интересам. В противном случае вас могут ожидать крупные неприятности. – До свидания, мистер Бойд. Увидимся в шесть. – В шесть так в шесть, – я встал, опрокинув стул, и с угрожающим видом наклонился над хозяином галереи. – Повторяю, приятель, даже и не пытайтесь меня провести. Вы так мало весите, что, если я сейчас наступлю на вас ногой, а рукой дерну вверх, вместо одного Корли получатся сразу двое... Когда я покидал кабинет, лысый урод энергично ерзал в своем кресле, вероятно стараясь устроиться поудобнее. * * * Я привел Китти Торренс в один из самых лучших ресторанов Манхэттена. Оглядевшись по сторонам, она осталась весьма довольна внутренним убранством помещения. – Вот это и есть настоящая жизнь, – печально вздохнула она. – Какой разительный контраст с той забегаловкой, где мне приходится обычно обедать. – Видимо, скупердяй Корли платит вам не очень много. Удалось что-нибудь продать сегодня? – Если честно признаться, мистер Бойд... – Зовите меня Дэнни, – прервал я ее. – Хорошо. Дэнни. Если честно признаться, за месяц работы в галерее я еще ничего не продала. Она поднесла к губам третий стакан мартини и преспокойно ополовинила его. – Можете называть меня Китти, – любезно сказала она. – Догадываетесь, почему? – Догадок у меня много, а вот точного ответа нет, – признался я. – Я прекрасно понимаю, что вы задумали, – она погрозила мне пальчиком. – Не тужьтесь понапрасну, я не собираюсь сопротивляться вам. Ведь жизнь это всего лишь длинная череда встреч и расставаний. Зачем лишать себя случайного удовольствия? И если, занимаясь любовью, вы станете называть меня "мисс Торренс", это будет просто смешно, – она поднесла бокал к лицу и глянула на меня через толстое стекло. – А смех мешает сексуальным отношениям, запомните это, Дэнни. Я пришел в неописуемое восхищение. – Откуда вы в столь юном возрасте набрались столько опыта и рассудительности. Кажется, вы знаете ответы на все вопросы. – Просто я начала задавать их еще в раннем детстве, – ответила она лукаво. – Примерно тогда, когда вы поняли, что короткая стрижка молодит вас. Пропустив этот сомнительный комплимент мимо ушей, я постарался сменить тему разговора. – Если у вас ничего не покупают, где же Корли берет деньги на содержание галереи? – Это у меня ничего не покупают, – возразила она. – А у мистера Корли множество клиентов, которые посылают заказы по почте. Зачем им ходить в магазин? Торговля идет мимо меня, об этом можно судить по количеству приобретаемых нами товаров. – Что-то я этих товаров в галерее не видел. – Я тоже. Но шкафы в кабинете Корли набиты счетами со всех уголков мира. В картотеке царит страшный беспорядок, тем не менее Корли всегда находит нужный документ. – Откуда главным образом поступает товар? – Отовсюду. Из Европы, Америки, Азии. Больше всего, конечно, с Ближнего Востока. По счетам мистера Корли можно изучать географию. Официант сменил стоявший перед ней пустой стакан на полный. Делая вид, что это меня не особенно волнует, я заметил: – Один мой друг тоже торгует антиквариатом. – Как его зовут? – Осман-бей. – Да, – немного подумав, сказала она. – Мир тесен. Я встречала это имя на наших счетах. – Вот так совпадение! – фальшиво изумился я. Внезапно она подозрительно глянула на меня. – Мне кажется, вы не совсем откровенны со мной, Дэнни. – Почему? – Не знаю, – она закусила губу. – Кажется, и все. Женская интуиция. – Возможно, причиной этому что-то другое... Вы приканчиваете уже четвертый стакан мартини и при этом даже не закусываете. – Не стройте из себя заботливого папашу, Дэнни, – холодно заметила она. – Думаете, я не осилю литр этого пойла? Она одним глотком опорожнила стакан и победоносно глянула на меня. Ее немного затуманенный алкоголем, но проницательный взгляд вызвал во мне чувство беспокойства. – Что-нибудь не так, Китти? – Вам следовало заранее предупредить меня... – О чем? – О том, что это не флирт, а деловое свидание, если хотите – допрос. – Вы не правы, Китти, – воскликнул я в растерянности. – Права я или не права, скоро станет известно, но только не вертите, пожалуйста, своей головой. У меня от этого в глазах рябит. Глава 5 Договорившись с Китти о следующей встрече, я вернулся в свою контору. Часы показывали ровно три. Фрэн Джордан встретила меня с каменным выражением лица. – Ваш Осман-бей не звонил, – сухо сообщила она. – Наверное, завалился в постель с очередной исполнительницей танца живота. – На него это похоже, – согласился я рассеянно. – А не выдумали ли вы этого Осман-бея? – ехидно заметила Фрэн. – С вас станется. – С каких это пор вы стали подозревать меня в неискренности, – возмутился я. – Кто-то украл дочь его компаньона Абдуллы Мюрида. Вот почему он и обратился ко мне. – Абдуллы Мюрида? – ужаснулась она. – Именно. – Значит, его дочку зовут не иначе, как Фатима. Я ничего не успел возразить, потому что Фрэн, покачивая бедрами, уже удалилась. Закурив сигарету, я задумался. Похоже на то, что кто-то опять водит меня за нос. Причем делается это не в порядке шутки, а совершенно серьезно. Очень обидно ощущать себя полным дураком. Если бы не перспектива провести завтра хорошенькую ночь в компании с Китти Торренс, весь мир выглядел бы для меня сейчас как свиное стойло. Спустя пять минут в дверь заглянула Фрэн. Вид у нее был не то растерянный, не то испуганный. – Дэнни, к нам в приемную ворвался какой то странный человек. Он требует немедленной встречи с вами. – Мужчина или женщина? – Конечно, мужчина. С женщиной бы я разобралась сама. – Возможно, это шеф международного шпионского центра, явившийся вербовать меня, – заметил я с иронией. – Дело совсем не в этом, – она жалко улыбнулась. – Он представился как Абдулла Мюрид. Значит, вы не выдумали эту историю? Вы говорили правду? – Неужели вы сомневались в этом? – Дэнни, я была неправа... Простите... – Вам сначала надо было убедиться, реальный это человек или призрак. Возможно, он растворится в воздухе после первого же хлопка в ладони. – Дэнни, не издевайтесь, – надулась она. – Я же извинилась. Вы примете посетителя? – Само собой. Пусть войдет. Человек, назвавшийся Абдуллой Мюридом, принадлежал, несомненно, к той категории людей, которые могут быть или преданными друзьями, или непримиримыми врагами. В мой кабинет он вошел решительным, почти чеканным шагом. Ему было за пятьдесят, но худощавое телосложение и военная выправка очень молодили его. С первого взгляда я понял, что вряд ли когда-нибудь смогу войти в круг его друзей. – Это вы – детектив Бойд? – спросил он резко. – Я Абдулла Мюрид, отец Марты. – Присаживайтесь, мистер Мюрид. – Спасибо, я постою, – он говорил совершенно без акцента. – На церемонии и долгие разговоры у меня нет времени. Мне нужны сведения. И как можно быстрее. – Сведения? Какие сведения? – я прикинулся простачком. – Сведения о моей дочке, пропавшей в этом городе пять дней назад. Только что я узнал об этом от гнусного пса, много лет считавшегося моим другом и компаньоном. Это он, Осман-бей, нанял вас для розыска Марты, не посмев обратиться в полицию. – Все верно, – сказал я. – А что дальше? – Я хочу иметь полный отчет о проделанной вами работе. Куда вы ходили, что делали, с кем разговаривали, какие у вас предположения, чего вы добились, в конце концов? Я должен быть в курсе расследования. – Понимаю ваши чувства, мистер Мюрид, но, к сожалению, ничем не могу помочь, – я развел руками. – Как? – вскипел он. – Почему не можете? – Я не могу давать вам отчет о ходе расследования по одной небольшой, но весьма веской причине: мой клиент не вы, а мистер Осман-бей. Понимаете? Нанял меня он, а не вы. И подотчетен я только ему. – Марта – моя дочь! А значит, я имею право на информацию о ней даже в большей степени, чем этот мерзавец Осман-бей! – посетитель побагровел. – Эти доводы меня не убедят. Очень жаль, мистер Мюрид, но информации от меня вы не получите. Он наклонился над моим столом и зловещим голосом произнес: – Если я не получу того, на что имею право, вам придется плохо, мистер Бойд. Я буду бить вас до тех пор, пока у вас не развяжется язык! Я небрежным движением выдвинул ящик письменного стола и достал из него свой "магнум". – Если слова не убеждают вас, то, возможно, убедит вид этой игрушки. Успокойтесь. Если мой нынешний клиент Осман-бей позволит поделиться с вами информацией о расследовании, я это сделаю. Но никак не раньше. Был момент, когда мне показалось, что он бросится на меня, но в конце концов здравый смысл одержал победу. – Погоди, Бойд! – прохрипел он. – Мое время еще придет. И пусть сейчас ты избежал наказания за нанесенное мне оскорбление, это всего лишь отсрочка. Ты горько пожалеешь о своих нынешних словах. – Прошу прощения, но я все же хотел бы узнать, как вы оказались в Нью-Йорке. – Вчера утром я позвонил в ее отель. Там мне сообщили, что она покинула его спустя несколько часов после прибытия и с тех пор не появлялась. Ее новый адрес в отеле неизвестен. Я был словно молнией поражен! Пытаясь разобраться в случившемся, позвонил своему компаньону. Уж он-то должен был знать все о судьбе Марты. – Осман-бей прямо сообщил вам о пропаже девушки? Щека Абдуллы Мюрида задергалась от нервного тика. – О, этот шакал лгал и изворачивался, сколько мог. Вначале он сказал, что тот отель не понравился Марте и она переехала в другой. Когда я пожелал узнать его адрес, он забормотал нечто бессвязное. Он клялся на Коране, что отдаст за мою дочь свою жизнь и сделает все возможное для ее спасения. Мое сердце не выдержало. Я сел на первый же самолет до Нью-Йорка и утром оказался здесь. Четыре часа я пытался добиться от Осман-бея правды, но даже мне это не удалось. Он никогда не был смельчаком, а сейчас ведет себя как последний трус. Он боится кого-то еще больше, чем меня. По словам этого негодяя, ему неизвестно, кто похитил Марту. Похитители не выходили с ним на связь и не выдвигали никаких требований. В полицию он якобы не заявил потому, что опасается за жизнь моей дочери. Как вы считаете, его заявление имеет основания? – Да, – кивнул я. – Похищение людей считается у нас тягчайшим преступлением. Чтобы уйти от ответственности, преступники не останавливаются перед тем, чтобы уничтожить свою жертву. Никому не хочется отправиться на электрический стул. В комнате повисло тяжелое молчание. Глядя на меня исподлобья, Абдулла Мюрид сказал: – Еще раз прошу вас, Бойд, расскажите мне о ходе расследования. – А я еще раз отвечаю вам, что не могу сделать это без разрешения Осман-бея. Такова этика людей нашей профессии. – Вижу, что разговаривать с вами бесполезно. Резко повернувшись, он направился к дверям, но на пороге на секунду задержался. – Хочу поздравить вас, Бойд. В моем лице вы приобрели непримиримого врага. Едва только дверь за ним с треском захлопнулась, как в мой кабинет влетела Фрэн Джордан. Мне даже не дали возможности обдумать все возможные последствия внезапного визита Абдуллы Мюрида. – Что вы хотите мне сообщить? – я сделал удивленное лицо. – Неужели человек, который только что вышел отсюда, вызвал меня на дуэль, а вас назначил своим секундантом? – Нет, – она ошарашенно мотнула головой. – Вас просят к телефону. – Мужчина или женщина? – На этот раз женщина. Она заявляет, что звонит по поручению Осман-бея. – Соедините меня. – Сейчас, Дэнни, – Фрэн метнулась обратно в приемную. Я снял трубку и коротко сказал: – Бойд слушает. – Это Селина, – голос действительно был мне знаком. Нынче даже одалиски умеют пользоваться телефоном. – Опять какие-нибудь проблемы? Ваш пупок по-прежнему не поднимается? – Вас это не касается, пошляк! – отрезала она. – Осман-бей поручил мне связаться с вами. Он вынужден срочно покинуть дом и не знает, когда вернется. Кроме того, он предупреждает вас, что в Нью-Йорк прибыл Абдулла Мюрид. Если он разыщет вас, ничего ему не говорите. Ясно? – Вполне, – ответил я. – Абдулла Мюрид уже посетил меня. Ушел он ни с чем. – И последняя просьба Осман-бея. Позвоните ему в девять вечера и доложите о ходе расследования. – Передай ему, крошка, что я еще не знаю, где окажусь сегодня в девять вечера. Когда у меня выдастся свободное время, тогда я и позвоню. – Такой ответ может не понравиться Осман-бею. – Другого не будет. Я резко бросил трубку на рычаг. Только сейчас я заметил, что напротив меня стоит Фрэн и с любопытством прислушивается к разговору. – Я не поняла, что у нее должно подниматься, Дэнни? – спросила она. – Пупок, черт возьми. А вы о чем подумали? Все искусство танца живота и состоит в умении двигать пупком вверх-вниз. Осман-бей купил эту диву за тысячу долларов и очень недоволен тем, что она не может научиться танцевать по всем правилам. Фрэн с упреком глянула на меня. – Вы опять издеваетесь, Дэнни. Хорошо, я поверила, что история с Осман-беем и Абдуллой Мюридом не ваша выдумка. Но неужели в наше время женщину можно купить? Разве в мире такой спрос на исполнительниц танца живота. – Спрос громадный, – я кивнул. – И где же их покупают? Неужели на невольничьих рынках? – Где же еще! Сейчас это отличный бизнес, – сказал я небрежно. – А вам что, нужна танцовщица? – Нет, – сказала потрясенная Фрэн. – Тогда я по знакомству могу сторговать вам вышколенного евнуха. Это совсем недорого. Они первоклассные слуги. Умеют готовить и убирать в квартире. Ну что, по рукам? Жалобно пискнув, Фрэн вылетела из кабинета. Я глянул на часы. Приближалось время встречи с мистером Корли. Одев кобуру, я вложил в нее заряженный револьвер, а запасные патроны рассовал по карманам. Возможно, я отправляюсь в клетку к голодным львам, и тогда оружие позволит мне чувствовать себя там немного спокойнее. * * * Оставив машину на вершине холма, я достал бинокль и принялся издали изучать жилище Корли. С этого места открывалась великолепная панорама: большая вилла, построенная на скале, возвышалась над полосой прибоя, более чем на полсотни метров, белый камень сверкал на фоне ярко-синего моря, тут и там яхты грациозно рассекали волны. Соленый ветер приятно освежал лицо. Были, конечно, в этой картине и минусы. Главный из них – высокая кирпичная стена, окружавшая виллу. По ее верху шел ряд электрических проводов. Проникнуть через такую ограду мог разве что чемпион мира по прыжкам с шестом. Бинокль помог мне рассмотреть и собачий вольер, расположенный шагах в двадцати от виллы. Интересно, кого держит там Корли. Ясно, что не болонку. Скорее всего – волкодава. В целом вилла больше походила на готовую к осаде крепость, чем на жилище скромного антиквара. Когда стрелки часов показали без пяти шесть, я медленно съехал с холма и подкатил к воротам, весьма напоминавшим тюремные. Рядом с ними имелось переговорное устройство. Я снял трубку и несколько раз ткнул в кнопку вызова. Спустя пару секунд из динамика раздался хрипловатый мужской голос: – Резиденция мистера Корли. – Мое имя Дэнни Бойд. Мистер Корли назначил мне встречу на шесть часов. – Подождите немного, – ответили мне. Прошло еще с полминуты, и тот же голос бесстрастно сообщил: – Вас пропустят на территорию виллы. Как только створки автоматических ворот откроются, въезжайте и следуйте по аллее прямо к дому. Там есть автомобильная стоянка. – Понял, спасибо. Едва я успел сесть в машину, как створки ворот поползли в стороны. Я вырулил на широкую, обсаженную соснами аллею и вскоре подкатил к автомобильной стоянке, расположенной слева от парадного входа. Взбежав по ступенькам на крыльцо, поискал взглядом кнопку звонка, но дверь вдруг сама растворилась передо мной. На пороге стояла и вежливо улыбалась высокая полная женщина. Платье, покроем напоминавшее кимоно, очень шло к ее платиновым волосам, собранным в столь пышную и сложную прическу, что над ней, очевидно, не менее часа трудился высококлассный парикмахер. На лице не было ни единой морщинки. Кожа сохранила девичью упругость, а губы алели, как кораллы. Настораживали только глаза этой роскошной дамы, цветом напоминавшие голубую эмаль – жесткую, прочную, гарантированную от обесцвечивания, растрескивания и всех других воздействий. – Я рада видеть вас у себя дома, мистер Бойд, – сказала она грудным голосом. – Меня зовут Беатрис Корли. – Спасибо, миссис Корли, – сказал я вежливо. – Заходите, пожалуйста. Вслед за ней я проследовал через громадный холл и оказался в просторном салоне, одну из стен которого целиком занимал бар, содержащий самые разнообразные напитки. Усевшись в мягкое кресло, миссис Корли указала мне на диван и принялась объяснять: – Мой муж немного задержался по делам. Но он появится с минуты на минуту. Пока она говорила, мило картавя и улыбаясь, эмалевые глаза внимательно ощупывали всего меня – от макушки до носков ботинок. Под этим жестким, оценивающим взглядом я чувствовал себя куском мяса, выставленным на продажу в гастрономическом магазине. – Как мне надоела эта жара, мистер Бойд! – воскликнула она. – А вас она не мучает? – Конечно, коммерсантам вроде вас приходится хуже всего, – попытался пошутить я. – Вы постоянно находитесь в самом пекле, да еще вынуждены носить эти ужасные деловые костюмы. В ответ она кокетливо улыбнулась. – Ну женщинам-то проще. Одела легкое платьице – и все. – Да, разумеется, – согласился я. – Я, наверное, надоедаю вам своими разговорами, мистер Бойд. Женская привычка, знаете ли, болтать обо всем подряд... Вы коллега моего мужа? Работаете в той же области, что и он? Что вас больше интересует в искусстве: авангард, ренессанс, античность? – Все, что угодно, миссис Корли. За исключением, может быть, античности. К такому старью меня не тянет. В глазах ее вспыхнул гнев, подтверждающий, что она поняла мой намек насчет античности, но на ее поведении это никак не отразилось. – У каждого свои вкусы, – заявила она. – Но сейчас меня больше интересует то, чем занимается ваш муж. Источники его покупок, ассортимент, количество и все такое. – Вот как! – ее взгляд остался предельно вежливым. – Именно, – подтвердил я. – А не выпить ли нам чего-нибудь? – вдруг предложила она. – Неплохая мысль. – Тогда нажмите вон ту кнопку возле стойки бара. Я исполнил распоряжение миссис Корли, и она благодарно кивнула. Со стороны аллеи послышался звук приближающегося автомобиля. – Вот и Мэтью прибыл, – объявила она. – Слава богу, что он не стал задерживаться. В городе сейчас настоящий ад. А здесь мы можем немного освежиться. В дверях салона появился молодой человек лет двадцати-двадцати трех в белой куртке и черных брюках. – Вы звонили, миссис? – спросил он, недружелюбно глянув в мою сторону. – Да, Майкл, – она машинально поправила свою сложную прическу. – Мы бы хотели что-нибудь выпить. Что вы предпочитаете, мистер Бойд? – Мартини. – Приготовь два мартини, Майкл. Нет, три, я слышала, что мистер Корли вернулся. Слуга отправился к бару с таким видом, словно делал для нас величайшее одолжение. Спустя минуту в салон вошел и сам мистер Корли. Он передвигался очень странно – боком, как краб. Сначала он посмотрел на жену, как-то потерянно кивнул ей, а уж потом перевел взгляд на меня. При этом глаза его снова принялись вращаться, как часовые маятники. – Весьма рад снова видеть вас, мистер Бойд, – пробормотал он. – В такую жару у моря намного приятнее, чем в городе... Вы не находите? Жена смерила его саркастическим взглядом и приказала: – Сядь, Мэтью, и не суетись. Тебе нужно беречь сердце. Корли послушно опустился на диван рядом со мной и заелозил подошвами ботинок по полу. Майкл кончил готовить напитки и подал их нам на серебряном подносе. – Можешь выпить стаканчик, дорогой, – сказала миссис Корли мужу. – Но на сегодня это все. – Спасибо, дорогая, – почти прошептал он, принимая с подноса бокал мартини. Последующие полчаса весьма утомили меня, не столько в плане физическом, сколько в моральном. Беатрис никому не давала сказать слова. Она сама задавала вопросы и сама отвечала на них, плела какую-то несуразицу и ругала жару. Вскоре ее слова перестали доходить до моего сознания, и я занялся созерцанием мистера Корли. Он вел себя как нашкодивший ребенок, ожидающий наказания, – нервничал, ерзал на своем месте, тяжело пыхтел. Теперь мне стало окончательно ясным его положение в семье. У бедняги не хватало даже мужества возразить жене, которая разрешила ему выпить всего один стакан мартини. Бесспорно, антиквар находится под каблуком у своей суровой супруги. Наконец красноречие миссис Корли иссякло и наступила такая непривычная тишина. Мистер Корли совсем пригорюнился. – Может, ты прогуляешься, дорогой? – спросила его жена, но эти слова прозвучали скорее приказом, чем просьбой. – Подыши свежим воздухом. А я пока поговорю с мистером Бойдом с глазу на глаз. – Конечно, конечно, – он с готовностью вскочил с дивана. – Простите, мистер Бойд! Получил огромное удовольствие от нашей беседы. Похоже, он хотел еще что-то добавить, но властный взгляд Беатрис буквально вымел его вон из салона. – Наконец-то, – с облегчением вздохнула миссис Корли. – Теперь никто не помешает нам выпить еще по стаканчику. Делать это при Мэтью как-то неудобно. Он слаб здоровьем и должен ограничивать себя в выпивке... Вы опять желаете мартини? – Да. – Тогда снова нажмите на кнопку. Но на этот раз дважды. Я повиновался, а когда снова перевел взгляд на Беатрис, то удивился происшедшей в ней перемене. Взгляд ее стал откровенно недружелюбным, а пальцы нервно барабанили по подлокотнику кресла. – Зачем вы сегодня терроризировали Мэтью в галерее? – резко спросила она. – Вы чуть не довели его до инфаркта! Разве так поступают приличные люди? Я несколько опешил от такого поворота дела и потому не нашелся, что сказать в ответ. А она продолжала с прежней свирепостью: – Вам сразу следовало бы догадаться, что Мэтью без моего позволения не скажет ни слова! Почему вы не явились сразу сюда? И тут меня осенило! Когда Фрэнк говорил о какой то "банде Корли", я, естественно, решил, что Корли – это мужчина. Вот только определение "жирная корова" никак не подходило к тщедушному антиквару, зато внешности его жены оно соответствовало полностью. Дверь бесшумно распахнулась, и в салон вошел слуга в белой куртке. На этот раз вместо подноса в его руке был пистолет. Следом вошел еще один вооруженный человек. Глава 6 – Мистер Бойд, с Майклом вы уже немного знакомы, – сказала миссис Корли. – А теперь я хочу представить вам своего приятеля Тино. Она указала на человека, стоявшего позади слуги. Он сдержанно кивнул и буркнул: – Очень приятно, мистер Бойд. Одет Тино был прекрасно: в лакированные остроносые ботинки и дорогой шелковый костюм. Его редкие блестящие волосы были гладко зачесаны на затылок. С виду – человек как человек, преуспевающий торговец или делец средней руки. Но глаза выдавали его с головой – мертвые, пустые глаза профессионального убийцы. Пожав плечами, Тино обратился к миссис Корли: – Вы сами будете говорить с ним? – Да, – она заметно повеселела. – Майкл пусть приготовит выпивку, а ты обыщи мистера Бойда. Под мышкой у него кобура с револьвером. Майкл принялся звенеть посудой в баре, а Тино, приставив пистолет к моему виску, ловко провел обыск. Изъятый у меня магнум он небрежно швырнул на стойку бара. – Так-то лучше, – удовлетворенно сказала Беатрис. – Вот теперь мы можем поговорить откровенно. Давайте без церемоний. К чему эти "мистер Бойд" и "миссис Корли". Зовите меня просто – Беатрис. – Согласен, – сказал я. – А как называть вас? – Дэнни. – Да-да, – закудахтала она. – Пророк Даниил, неподкупный судья и толкователь знамений... Но если говорить серьезно, вы просто скверный мальчишка, Дэнни. За то, что вы напугали моего Мэтью, вам полагается выволочка. Майкл с наглой ухмылкой подал мне стакан, а другой протянул Беатрис. Тино тоже не остался без своей порции. – Вы специально явились к Мэтью с угрозами, зная, что он немедленно позвонит мне? – спросила Беатрис. – Это было сделано для того, чтобы запугать нас? Показать, что в деле появились новые люди? Так? – Это лишь ваши предположения, – осторожно ответил я. – Нет, это не предположения. Я разгадала вашу игру. Вы собирались запугать меня до такой степени, чтобы я согласилась на все его предложения! – злорадно заявила Беатрис. – На чьи предложения? – мне пришлось задать встречный вопрос. – Не шутите, Дэнни, – хохотнула она. – Как будто бы я не знаю, кто стоит за вашей спиной. – Ну и кто же? – Фрэнк Ломакс. Он вдохновитель всей этой аферы. – Ломакс? – растерянно повторил я. – Конечно, он хотел бы, чтобы я приняла все его условия. Но это невозможно. Так и передайте ему. – Ломаксу? – уточнил я. – Кому же еще? Вы что, плохо соображаете? – ее голос стал жестким. – Мы пока в равном положении. Одна половина у меня, другая – у него. Пока обе половины не соединятся, дело не выгорит. Надеюсь, это ясно всем вам? – Это ясно, – ответил я, хотя до ясности мне было еще ох как далеко. – Какие условия вы выдвигаете, Беатрис? – Все пополам, – решительно сказала она. – Другого решения быть не может. Знай я, хоть приблизительно, о чем идет речь, несомненно подобрал бы подходящий ответ. Но сейчас мне не оставалось ничего другого, как тянуть время. Пока я медленно глотал мартини, утративший для меня сейчас и вкус, и запах, вся троица держалась настороже. Наконец, я высказался: – Это вам кажется, что другого решения быть не может. А вот Ломакс так не считает. Тино, внимательно глядя в свой бокал, задумчиво произнес: – Фрэнку Ломаксу случалось выигрывать, а случалось и проигрывать. Но он был всегда упрям. Я сказал с независимым видом: – Почему бы вам самому не сказать ему об этом? – Не надо сердиться, – вмешалась Беатрис. – Думаю, предложение, которое Дэнни передаст Ломаксу, заинтересует его. – Вряд ли, – Тино покачал головой. – Теперь он будет играть наверняка. Если затея с Бойдом не удастся, он придумает что-нибудь другое. – А что именно? – спросила Беатрис. – Проберется на виллу и украдет нашу половину. – Ему следует объяснить, что делать этого не стоит, – заметила Беатрис. – Если вы отправите Бойда к Ломаксу несколькими посылками, это отобьет у того желание конфликтовать с нами, – заявил Майкл. – Вряд ли это испугает Ломакса, – задумчиво сказала Беатрис. – А ты как думаешь, Тино? Мертвые глаза уставились на Майкла, а затем Тино сказал, роняя каждое слово, как булыжник: – Если у тебя зуд в одном месте, почешись об стенку, парень. Для тебя единственная цель – изуродовать кого-нибудь. Вот тогда ты ощущаешь себя владыкой мира. Да вот только мозги у тебя куриные. – Ты не очень-то... – пробормотал Майкл, невольно сделав шаг назад. – Молчи, когда говорят старшие. Если ты хочешь сделать карьеру в нашем ремесле, никогда не поддавайся эмоциям. А тем более, никогда никого не убивай ради развлечения. – Я только внес предложение... – буркнул Майкл. Тино повернулся к Беатрис и сказал: – Можно, конечно, отправить Бойда к Ломаксу в виде фарша, но это ничего не изменит. А нам нужно сделать так, чтобы Фрэнк явился сюда и, по возможности, один. Для этого нам нужен живой Бойд. – Конечно, – согласилась Беатрис. – Да и жалко портить такой отменный профиль. Прикусив губу, она расхохоталась, как девочка. – Значит, решено? – настаивал Тино. – Решено. Но сначала ты должен показать Дэнни, где хранится наша половина. Это должно отрезвить Ломакса. – Согласен, – сказал Тино. – Это неплохая идея. А они еще там? Майкл их не выпускал? – Ты прекрасно знаешь, что он не сделает этого без моего приказа, – заявила Беатрис. – Мне идти с ними? – неуверенно спросил Майкл. – Зачем ты мне нужен, – буркнул Тино. – Не обижайте моего малыша, – просюсюкала Беатрис. – Пусть малыш лучше останется со мной. Он составит мне компанию. Ты согласен, Майкл? – Хорошо, – процедил тот сквозь зубы. – Тогда приготовь мне еще один стаканчик. И мы, наконец-то, сможем поболтать спокойно. Майкл с несчастным видом потащился к бару. Тино тронул меня за плечо. – Пошли, Бойд. По дороге и поговорим. Вернулся Майкл со стаканом мартини и послушно уселся рядом с Беатрис. – Мальчишка, – она любовно взлохматила его волосы. – Не принимай близко к сердцу слова Тино. Он ведь хочет тебе только добра. Правда, Тино? – Правда, – усмехнулся тот и толкнул меня стволом пистолета в спину. – Иди, Бойд. И помни, что мой палец лежит на спуске. – Ты успокоился, мой малыш, – Беатрис продолжала оглаживать Майкла. – Тино может многому научить тебя, так же, как и я. Ведь я учу тебя кое-чему и это тебе не надоедает, не так ли? Ущипнув его за щеку, она замурлыкала, как разнежившаяся кошка. Уже на пороге салона я обернулся и успел заметить, с какой ненавистью Майкл смотрит на Беатрис, припавшую головой к его груди. – У меня был сегодня очень трудный день, но мой малыш поможет мне его прекрасно закончить, – ворковала она. Под конвоем Тино я прошел через весь дом и оказался у черного входа. – Туда, – Тино стволом пистолета указал на псарню. У низких решетчатых дверей я остановился, но пистолетный ствол вновь пощекотал мне ребра. – Открывай, не заперто, – приказал Тино. Я открыл дверцу и шагнул в дурно пахнущий полумрак. Ни на что не похожий вой заставил меня содрогнуться. Я ощутил дикий, примитивный страх, доставшийся мне, цивилизованному человеку, от далеких предков. Я был обречен и не ожидал ни защиты, ни спасения: свирепые клыки должны были вот-вот вонзиться в мое такое уязвимое тело. – Да не бойся ты! – прикрикнул Тино. – Иди вперед. Они тебя не достанут. Способность рассуждать медленно возвращалась ко мне. Зачем Тино будет лгать? Ведь для него эти твари не менее опасны, чем для меня. За проволочной сеткой вольера с диким воем метались пять громадных разъяренных собак. Псарня сотрясалась от их прыжков. – Правда, прелестные песики? – улыбнулся Тино. – Человека они разрывают в клочья меньше, чем за минуту. Взглянув на громадные морды, острые клыки и мощные лапы, я опять задрожал. – Это не собаки, а исчадия ада. Как хоть они называются? – К сожалению, это известно только мистеру Корли. Он их вырастил, воспитал, и только одному ему они доверяют. Это помесь мастифа с ирландским волкодавом. По крайней мере, он так говорит. Все остальное держится в тайне. Может быть, оно и к лучшему. – Неужели кошмарные чудовища слушаются Корли? – воскликнул я. – Здесь нет ничего удивительного, – сказал Тино с видом философа. – Майкл, например, из кожи вон лезет, чтобы казаться настоящим мужчиной. А что делать такому уроду, как Корли? Ведь ему тоже хочется самоутверждения, а в доме над ним потешаются даже слуги. Вот он и завел этих собак. Только среди них он ощущает себя властелином. – Да... – пробормотал я. – Одному приходится самоутверждаться на псарне, а другому – в постели своей хозяйки. – Иногда этот сопляк меня просто бесит, – спокойно сказал Тино. – Лезет, куда его не просят, задирает всех... Ты должен понимать меня, Бойд. Мы же с тобой профессионалы. – Почему ты так решил? – Любители не носят при себе такие пушки, – он подмигнул мне. – Тебя не обманешь, приятель, – скромно признался я. – Еще бы! Птицу видно по полету. Недаром Ломакс послал тебя сюда. Ты прощупываешь Беатрис, имитируя большую игру. Я понял твой ход. Это только дурачку Майклу ничего не ясно. – Почему ты не уберешь его, если он так тебе надоел? – Легко сказать, – вздохнул Тино. – Ты пробыл в доме достаточно времени, чтобы догадаться, почему Майкла нельзя трогать... Но ничего, я подожду. Остановившись посреди вольера, он указал пальцем в пол. – Что ты видишь, Бойд? – Пол, – неуверенно сказал я. – Из чего он сделан? – Из бетона, – я постучал по полу каблуком. – Вот именно здесь Беатрис и прячет свою половину. Ты стоишь как раз над ней. Наклонись и посмотри хорошенько. Я присел и ощупал пол. Он действительно был сделан из монолитного бетона. – Чтобы взломать его, понадобится немало народу, – сказал я. – Вот именно. Ты увидел все, что требовалось. Пошли обратно. Возле самого дома мы напоролись на Мэтью Корли. Он испуганно уступил нам дорогу и сделал вид, что не узнает меня. Однако я приостановился на секунду. – Я в восторге от ваших псов, – сказал я. – Мне их показал Тино. – Вот как? – обрадовался он. – И что вы о них думаете, мистер Бойд? – Незабываемое впечатление! – Хоть они и отняли у меня много времени и средств, результат оправдал себя, – сказал он удовлетворенно. – Это уникальные в своем роде существа. Так же... как и моя жена, – неожиданно добавил он. Его слова можно было посчитать за шутку, и я вежливо улыбнулся. – Кстати, – Корли в упор глянул на меня. – Что вы думаете о моей жене, мистер Бойд? – Это гнусная сучка, – слова сорвались с моих губ помимо воли. Тино тут же врезал мне стволом пистолета под ребро. – Кончай, – прикрикнул он. – Зачем тебе неприятности, Бойд. Корли молча смотрел на меня. Однако в его взгляде было не осуждение, а скорее – робкое одобрение. – Спасибо, мистер Бойд, – сказал он с совершенно серьезным видом. – Как бы я хотел, чтобы эти слова принадлежали мне... Тино не дал мне продолжить интересный разговор и, буквально силой, втолкнул в холл. Из салона через полуоткрытую дверь продолжало доноситься чувственное воркование миссис Корли. Даже отсюда были слышны ее слова: – Мой дурачок... Мой малыш... Моя радость... – Постой, – Тино придержал меня за плечо. Когда я послушно остановился, он откашлялся и преувеличенно громко сказал: – А теперь, Бойд, пойдем в салон. Когда мы вновь оказались перед лицом хозяйки виллы, Майкл, красный от стыда и гнева, попытался встать с дивана, но Беатрис удержала его за руку. Она тяжело дышала, как рыба раскрывая рот. – Уже вернулись? – спросила она, машинально поправляя волосы. – Бойд все видел? Понравилось ему там? – Очень, – ответил Тино. Не выпуская Майкла, она уставилась на меня. – Ты свободен, Дэнни. Возвращайся к Ломаксу и все ему подробно расскажи. Надеюсь, у него пропадет желание соваться сюда. – И я так думаю. – Расскажи ему, что мой дом окружает высокая стена, по верху которой идут электрические провода высокого напряжения, а в доме дежурят Тино, Майкл и еще двое ребят, которых ты еще не видел. Да и о псах не забудь. – О них я не забуду до конца своей жизни, – чистосердечно признался я. – Теперь по ночам меня будут постоянно мучить кошмары. – Вот и отлично, – она улыбнулась. – Зачем ему неприятности. Я согласна все поделить пополам. Так и скажи Ломаксу. – Скажу, если вы отпустите меня. – Тебя никто не держит. Микки, попрощайся, пожалуйста, с Дэнни. – Прощай, – буркнул этот хлюст. – Но лучше нам не встречаться больше. В следующий раз тебе не удастся так легко улизнуть от меня. – Малыш, – сказал я проникновенно. – Если ты будешь, как и прежде, готовить коктейли и не станешь совать нос в чужие дела, у тебя появится шанс дожить... – я задумался, – ну, скажем, лет до двадцати пяти. – Не надо грубить друг другу, – надулась Беатрис. – Тино, проводи Дэнни до ворот. – Пошли, – Тино обнял меня за талию. – Ты слышал, что сказала миссис Корли. – Ты кое-что забыл, приятель, – напомнил я. – Что именно? – Мою пушку. – Ах это... Он взял мой револьвер со стойки, ловко разрядил его и передал мне. Сделал он это не из чувства недоверия ко мне, а просто по привычке профессионала. Сунув оружие в кобуру, я направился к двери. – Кроме того, передайте Ломаксу, что я не тороплюсь, – в спину мне сказала Беатрис. – Я могу потерпеть некоторое время, а вот он уже не может. Не забудете? – Не забуду. Тино проводил меня до автомобильной стоянки и спрятал свой револьвер только тогда, когда я взялся за руль. – Поезжай, – сказал он. – Я сейчас открою ворота... Что-то ты весел сегодня? Ты не похож на человека, везущего Ломаксу дурные новости. – Он не обижает близких друзей. Тино низко нагнулся к боковому окошку моего автомобиля и заговорщицким тоном сказал: – А ведь мы могли бы работать вместе, Бойд. – Вполне могли бы, – кивнул я. – Ведь мы оба профессионалы. – Над этим стоит подумать. Жаль, что ты так крепко связан с Ломаксом. – Что уж тут поделаешь. У каждого из нас свой босс. – Это точно... Ты хороший парень. Постарайся больше не возвращаться сюда. – Почему? – удивился я. – Как тебе сказать... – замялся он. – Если ты вернешься, мне придется убить тебя. Я глянул ему прямо в глаза, но не разглядел в них ничего, кроме своего собственного отражения. – Не беспокойся, Тино, – сказал я ему. – Если мне придется вернуться сюда, я сначала хорошенько подумаю. Глава 7 Из-за пережитых волнений я жутко проголодался и вынужден был остановиться возле первого попавшегося придорожного кафе. Хороший кусок мяса и яблочный пирог если не насытили, то немного успокоили меня. Выпив вторую чашку кофе, я закурил и стал тщательно перебирать в памяти последние события. После второй сигареты и третьей чашки кофе я принял, наконец, решение и погнал свою машину в сторону Манхэттена. Без четверти одиннадцать я уже звонил в дверь квартиры, в которой начались мои нынешние приключения. Спустя пять или шесть минут, в течение которых никто даже и не попытался открыть мне, я так осатанел, что утопив кнопку звонка до упора, заклинил ее спичкой. Пусть трезвонит непрерывно. Ведь не железные же нервы у Осман-бея и его домочадцев. Мой трюк возымел действие. Дверь немного приоткрылась, и в щелке блеснули испуганные черные глаза. – Перестаньте! – возмущенно заявила Селина. – Или мне придется вызвать привратника, чтобы он вышвырнул вас вон! – Привет, крошка. Мне нужно срочно увидеть Осман-бея. – Он уже спит. – Разбудите. – Вы с ума сошли! – Если не сошел, то скоро сойду. – Приходите завтра утром. Она попыталась захлопнуть дверь, но я успел вставить в щель носок ботинка. – Дело, по которому я пришел, не терпит отлагательств. Пошевеливайся. Иди и разбуди его. – Я никогда не посмею сделать такое, – ответила Селина. – Я и сама уже собралась спать. Потеряв терпение, я изо всей силы нажал плечом на дверь. Она резко распахнулась, а Селина загадочным образом исчезла, словно растворилась в полумраке прихожей. Весьма странно, подумал я, перешагивая через порог. Может, обитатели этой квартиры и впрямь состоят в сношениях с дьяволом. Но тогда почему прекрасная одалиска исчезла, не оставив после себя ни запаха серы, ни столба дыма? Вдруг откуда-то снизу раздался приглушенный стон. Опустив глаза к полу, я увидел Селину, валявшуюся у самых моих ног. Судя по всему, я нокаутировал ее дверью. – Что же вы не бьете меня дальше? – горестно простонала она. – Продолжайте! Вы, видно, привыкли безнаказанно измываться над женщинами! – Простите! – сказал я. – Но вам следовало сразу же впустить меня. Я осторожно помог ей встать и даже дружески погладил по плечу. Она действительно собиралась в постель. Судить об этом можно было по ее наряду: черному бюстгальтеру, придававшему ее внушительным грудям вызывающий вид, и узеньким кружевным трусикам. Очевидно, в тот момент, когда я позвонил, она собиралась облачиться в пижаму. Не буду скрывать, я остался доволен осмотром. Селина была женщиной, желанной для любого мужчины. – Дорогая, вы будете выглядеть красивейшей из женщин, если снимете то, что сейчас надето на вас! – патетически воскликнул я. – А вы будете выглядеть последним идиотом, когда вылетите отсюда! – ответила она. – Если уж я влетел к вам, то вылететь меня могут заставить только чрезвычайные обстоятельства. Решайте сами: либо вы разбудите Осман-бея, либо это сделаю я. Она отступила на шаг и жалобно заморгала глазами, словно передавала кому-то сигнал бедствия. – Если вы зайдете к нему в спальню, он убьет меня. Лучше оставайтесь здесь... Хотя он все равно убьет меня. Сон Осман-бея нельзя прерывать... Повернувшись, она исчезла в глубине коридора. Где-то негромко хлопнула дверь и раздался недовольный выкрик. Спустя минут пять Селина вернулась и, не глядя на меня, направилась в гостиную. – Идите за мной, – холодно сказала она. – Осман-бей уже одевается. Со времени моего последнего визита в гостиной ничего не изменилось. Все так же были опущены шторы, все так же разбросаны подушки на белом ковре, разве что кальян не дымил. – Придется вам немного подождать, – печально сказала прекрасная одалиска. – Он уже не так проворен, как прежде, особенно после сна. – Я не спешу, – сообщил я. – Это заметно... Хотите выпить чего-нибудь? – Но только не турецкого кофе. Лишь одно воспоминание об этом пойле заставило судорожно затрепетать мой желудок. – Что-нибудь спиртное? – Бурбон со льдом, если можно. – Пойду поищу. А вы пока присядьте. Я закурил, но остался стоять. Ни одна из подушек, разбросанных на ковре, не привлекала меня. Спустя несколько минут в коридоре раздалось шуршание шелка. Вернулась Селина, накинувшая пеньюар. В руке она сжимала стакан с бурбоном, в котором аппетитно позвякивали кубики льда. Пока я медленно тянул напиток, наслаждаясь каждым глотком, она внимательно следила за мной, скрестив руки на груди. – Осман-бей разъярен, как дикий кабан, – сказала она, когда я вернул ей стакан. – Еще немного, и он захрюкает. – Какой он кабан, – я махнул рукой. – Скорее, боров. – И все же будьте осторожны. Он очень силен. Вы даже представить себе не можете, что он вытворяет иногда. – В крайнем случае я могу выпрыгнуть в окно. – Это было бы весьма забавно. Как-никак, мы живем на двадцать пятом этаже. В коридоре раздались приближающиеся шаги. Толстяк влетел в гостиную на пугающей скорости и одарил меня уничтожающим взглядом. Даже не поздоровавшись, он рухнул на ковер и остался сидеть со скрещенными ногами возле своего кальяна. – Подай кофе! Эти слова были адресованы Селине. Она пулей бросилась выполнять его распоряжение. Глядя ей вслед, я задумчиво сказал: – Мне всегда было жалко тех типов, которые самым прекрасным в мире считают окружающую природу: всякие там деревья, озера, водопады. Им бы следовало побывать сегодня ночью здесь, чтобы убедиться – самое прекрасное в мире, это обнаженное женское тело. Осман-бей просто заклокотал от ярости. – Не хотите ли вы сказать, что вытащили меня из постели только для того, чтобы заставить любоваться прелестями рабыни и без того принадлежащей мне? – Нет. Есть еще кое-какие проблемы. Поскольку Селина уже исчезла из поля моего зрения, можно было глянуть и на Осман-бея. Зрелище, надо сказать, было довольно не привлекательное: те же сальные, спутанные космы, та же смешная бородка, тот же огромный живот, та же рубашка, те же панталоны и тот же серебристый лак на ногтях. Не человек, а варварский идол. – Чего ради вы явились ко мне в такую пору? – горестно вымолвил он. – Я пережил самый жуткий день в моей жизни. Четыре часа подряд мой бывший компаньон Абдулла Мюрид вел унизительный допрос, мало в чем уступающий пытке. Пусть верблюды вечно оскверняют могилы его предков! Едва он отправился в вашу контору, я сбежал отсюда. До поздней ночи мне пришлось скитаться под безжалостным солнцем на раскаленных, зловонных улицах этого ужасного города. Домой я явился едва живой, надеясь найти здесь прохладу и покой. И вот, едва я забылся сном, врываетесь вы... Его толстые щеки затряслись не то от гнева, не то от горя. – На это у меня есть очень веские причины, – заметил я. – Нет таких причин, которые могли бы позволить прервать мой драгоценный отдых. Вы ворвались в мой дом, как бандит. Вы вырвали меня из мира сладких грез и вернули в жуткую обыденность. Неужели в этом была такая необходимость? – Абдулла Мюрид в Нью-Йорке, а следовательно, вам нужно хоть чем-то оправдаться перед ним. Я думал, что результаты расследования, которых я добился к нынешней ночи, заинтересуют вас. – Да обрушит Аллах на вашу голову тридцать три несчастья, – он воздел руки к потолку. – Неужели нельзя было подождать до утра? – События развиваются молниеносно. Не исключено, что к утру многое изменится. В гостиную вернулась Селина с чашкой дымящегося кофе. Осман-бей с ненавистью глянул на свою рабыню. – Подлая тварь! – прохрипел он. – Зачем ты впустила в мой дом этого нечестивца? – Я не пускала его, – стала оправдываться Селина. – Он сам... – Замолчи, негодница! Пусть Аллах навечно лишит тебя благорасположения! Пусть тебя посадят на кол, смазанный бараньим жиром! Пусть тебя растерзает толпа голодных евнухов! Пусть тебя изрубят на куски ифриты! Эти проклятия не на шутку испугали Селину, и она, взвизгнув, бросилась наутек, однако наткнулась на одну из подушек и растянулась на полу. Пеньюар ее задрался, обнажив породистый розовый круп. – Селина, задержись, – сказал я. – Как вы смеете приказывать в моем доме! – возмутился Осман-бей. – Она моя собственность, и только я имею право повелевать ею. Ступай прочь, Селина! Девушка на четвереньках поползла к выходу. Пришлось мне загородить ей дорогу, хотя вид на Селину сзади был куда привлекательнее, чем спереди. – Она должна остаться, – сказал я твердо. – Пусть выслушает мой отчет. Это необходимо в интересах дела. – Вы смеете ставить под сомнение мои приказы... – забормотал Осман-бей. – Смею, как видите, – отрезал я. – Пейте свой вонючий кофе и помалкивайте, иначе я буду развлекать вас своим обществом до самого утра. Некоторое время он пребывал в прострации, раскрыв рот и выпучив глаза. Потом сразу как-то обмяк и прошипел: – Хорошо. Пусть будет по-вашему. Но боюсь, что потом вы об этом пожалеете! – Сегодня меня пугали не такие монстры, как вы... Селина, встаньте, пожалуйста. В таком положении ваш зад напоминает верблюжьи горбы. Запахнув пеньюар, она поднялась и осталась стоять посреди комнаты, подозрительно поглядывая на нас черными глазищами. Стараясь не упустить ни единой подробности, я рассказал о своем появлении в клубе "Оттоман" и о визите в раздевалку Лейлы Зента. – Странно, но ее дружок Фрэнк Ломакс не поверил, что я работаю на вас, мистер Осман-бей. Мне приписали сотрудничество с бандой какого-то Корли. – Корли? – удивленно переспросил Осман-бей. – Никогда не слыхал о таком. – В свое время мы обсудим этот вопрос, – усмехнулся я. – А сейчас я продолжу свой рассказ, придерживаясь, так сказать, хронологии. – Извините, но я прервал вас, чтобы уточнить кое-какие имена. Не люблю, когда что-нибудь непонятно мне. – Разделяю ваши чувства. Однако, слушайте дальше. Я поведал о том, как оказался в западне, о визите Джулиуса Керна, отсрочившем расправу, об угрозах неизвестного мне шефа, потребовавшего от Ломакса в течение сорока восьми часов вернуть какой-то товар и его стоимость, и о том, как мне удалось освободиться. Не забыл я сообщить и о винном подвале, в который меня привела Лейла Зента, чтобы доказать свою непричастность к похищению Марты Мюрид. Тут мое горло пересохло, и Селине пришлось принести новый стаканчик бурбона. Подкрепившись, я продолжил рассказ. В нем фигурировал труп коротконогого толстяка, убитого незадолго до нашего визита в подвал, и история с моим побегом из клуба. Дальше речь пошла о семействе Корли. Я описал визит в галерею, а потом и на виллу, где царствовала Беатрис Корли – настоящий главарь шайки, соперничающей с Фрэнком Ломаксом. Я перечислил все, что видел на вилле: охрану, средства защиты, жутких псов. Затем я перешел к изложению гипотезы Беатрис Корли о том, что я агент Ломакса и о предложенной ею сделке: все разделить пополам. Никто из них ни разу не перебил меня. Осман-бей в волнении теребил свою бороденку, а Селина просто молчала, испуганно склонив голову. – Вы поведали нам... захватывающую историю, мистер Бойд, – сказал он с нервным изумлением в голосе. – Она похожа на сказку, но такое трудно придумать. Поэтому я склонен верить. Вам пришлось многое претерпеть, выполняя мое задание. Но, честно говоря, я совсем запутался в этой истории. Будьте так добры и кратко изложите ваши выводы. – Пожалуйста. Первое, что смутило меня в этой истории, – масса совершенно необъяснимых совпадений. А в совпадения я не верю. – Какие совпадения, мистер Бойд? – спросил Осман-бей. – Джулиус Керн постучал в раздевалку Лейлы Зента как раз в тот момент, когда Ломакс собрался разделаться со мной. – Ну и что? – К этому времени я уже порядочно измотал нервы Ломаксу. А Керн набросился на него, как ястреб, недвусмысленно пугая смертью за невыполнение обещаний, данных тому, кого они называли "шефом". Ломакс был до того растерян, что мне не составило труда обезоружить его. Причем Керн не предпринял никаких попыток вступиться за своего коллегу, хотя и мог бы. Что это, если не совпадение? А почему Керн позволил запереть себя в шкафу? На него это вовсе не похоже. – Мне кажется, я что-то начинаю понимать, – медленно вымолвил Осман-бей. – Все было организовано теми людьми, которые знали, что вечером я отправлюсь в клуб "Оттоман" искать Лейлу Зента. Щеки Осман-бея задрожали от негодования. – Неужели вы подозреваете меня? – Только не вас. Но во время нашего разговора в комнате присутствовал еще один человек. – Вот оно что... Он в упор уставился на прекрасную одалиску, стоявшую с понурой головой. – Да, – подтвердил я его подозрения. – Без Селины здесь не обошлось. – Неужели? Осман-бей побагровел. – Я почти уверен в этом, – пожал я плечами. – О, Аллах! – взревел он. – Я пригрел на груди гадюку. Я с трудом сдержал улыбку, подумав о том, что даже гадюка вряд ли бы решилась пригреться на его груди. – А теперь внимательно выслушайте мой основной вывод, – мне пришлось повысить голос, чтобы привлечь внимание Осман-бея. – Общаясь с Лейлой Зента, вы выболтали ей одну тайну. Догадываетесь, какую? Поскольку Осман-бей промолчал, я продолжал дальше. – Вы рассказали о существовании канала связи между Европой и Америкой, которым вы пользуетесь для доставки сюда некоторых контрабандных товаров. Лейла, конечно же, сообщила об этом своему сердечному дружку Фрэнку Ломаксу. Когда Джулиусу Керну понадобилось доставить из Европы одну очень ценную вещь, Ломакс свел его с вами. Так Джулиус Керн стал клиентом Осман-бея. Не так ли? – Так, – смущенно подтвердил Осман-бей. – Вот откуда проистекают все ваши неприятности. В посылке были драгоценные камни на сумму двести тысяч долларов. Ломакс был только посредником, никакого отношения к операции не имеющим. Всем руководили вы. Однако Керн не доверял вам полностью. Ему был нужен человек, который бы вел за вами постоянную слежку. Он навел о вас справки и узнал, что вы неравнодушны к женщинам, а особенно к тем, которые исполняют танец живота. Потом он втянул вас в карточную игру, проиграл тысячу долларов и, сославшись на безденежье, предложил взамен долга вот эту девушку. При этом он, наверное, утверждал, что она непревзойденная танцорка. Вот так вы и попались на крючок. – О-о, – простонал Осман-бей. – Я думал, что мне подарили ангела в человеческом облике, а это оказалась ядовитая гадюка. Селина внезапно вскинула голову. Ее лицо было бледным, а губы дрожали. – Не делайте поспешных выводов, – воскликнула она срывающимся голосом. – Сначала выслушайте меня. – Выслушаем, – мягко пообещал я. – Но сначала тебе придется ответить на несколько вопросов. Кто такой этот шеф, о котором говорил Керн? – Не знаю, – быстро ответила она. Я дернул Селину к себе и вывернул ей руку так, что она упала на колени. – Селина, – сказал я жестко. – Тебе придется быть откровенной. Мне не хочется причинять тебе боль, но если без этого не обойтись, я без зазрения совести сломаю твою руку. – Не надо, умоляю вас! – простонала она. – Тогда отвечай. Я буду задавать тебе этот вопрос до бесконечности. Кто такой шеф? – Большой Макс, – хорошо знакомый металлический голос, раздавшийся из коридора, заставил меня вздрогнуть. – Большой Макс Моррель. Так зовут шефа. Ты это хотел узнать, Бойд? На пороге гостиной появился Джулиус Керн. Пистолет в его руке смотрелся так же элегантно, как и все другие предметы его туалета. – Спасибо, Джулиус, – непринужденно сказал я. – Отпусти девчонку, – сказал он резко. – Я ее не держу. Мы просто баловались. – Отпусти девчонку, или я здорово рассержусь на тебя! – прикрикнул он. Я выпустил руку Селины, и она сразу вскочила на ноги. – С тобой все в порядке? – заботливо спросил ее Керн. – Он едва не сломал мне руку, – заныла она. – Мне так больно, Джулиус. Вот смотри... рука даже не шевелится. Может, она и в самом деле сломана. Шрам на лице Керна из багрового превратился в белый. – Не хнычь, – буркнул он. – Этот человек заплатит за все. – Накажи его как следует. Ведь он издевался надо мной. – Я же сказал тебе, что он получит свое, – с раздражением бросил Керн. Затем он сделал несколько шагов по направлению к Осман-бею. – Мне нужно уйти, – с нескрываемой угрозой произнес он. – Но я скоро вернусь. Селина пока побудет здесь. И если ты, жирная свинья, посмеешь даже злобно глянуть на нее, я нарежу ремней из твоей шкуры. – Клянусь Аллахом! – взмолился Осман-бей. – Ни один волос не упадет с головы этой прекрасной гурии! – Посмотрим, – сказал Керн. – А ты чего стоишь столбом, Бойд? Давай сюда свою пушку. – Прошу. Но она разряжена. – Проверим. Положи ее на ковер и ногой подтолкни к Селине. Я послушно исполнил его приказание, и спустя несколько секунд девушка уже завладела моим оружием. – Осторожно, крошка. Не размахивай так револьвером. У тебя же больная ручка, – напомнил я. – Заткнись, подонок! Ее кожа заалела от ярости. В таком состоянии она выглядела еще обворожительней. – Ах, ты мой сладкий цветочек! – я послал ей воздушный поцелуй. – Джулиус, я сейчас прикончу этого негодяя! – взвыла Селина. – Не здесь и не сейчас, – оборвал ее Керн. – Оставайся пока в этом доме. А ты, Бойд, топай к выходу. Шагая к лифту, я подумал, что события этого дня удивительно однообразны: меня в очередной раз ведут неизвестно куда и ствол пистолета опять щекочет мои ребра. Похоже на кинопленку, у которой начало склеено с концом. Глава 8 Керн подвел меня к своей машине, стоявшей за углом дома. На переднем сиденье кто-то был. Не спуская меня с мушки, Джулиус наклонился и что-то зашептал. Я всегда гордился своим слухом, но на этот раз не смог разобрать ни единого слова. Затем меня впихнули на заднее сиденье. Джулиус устроился рядом. Подушки были мягкие, и я удобно развалился на них. – Ты уже решил, что делать со мной? – поинтересовался я у Керна. – Да. – Не поделишься планами? – Ты сделал свое дело, Бойд, и больше мне не нужен, – сказал он без тени сожаления. – Более того, по понятным тебе причинам ты становишься опасным. В нашем деле лишний свидетель – это лишний шанс на неудачу. Сначала я хотел еще использовать тебя или отправить хозяину, но потом принял другое решение. – Готов биться об заклад, что оно меня не устроит, – мрачно констатировал я. – Но я тем не менее готов его выслушать. – Будем откровенны, Бойд. Семьи у тебя нет, друзей тоже, детектив из тебя неважный. Ну кому ты нужен на этом свете? – У меня на квартире имеется записная книжка, в которой числится целая куча девушек из разных штатов. Давай обзвоним их в алфавитном порядке. Уверен, что подавляющее большинство заинтересовано в том, чтобы я продолжал жить. – Перестань, – он небрежно махнул рукой. – Все это шуточки. Я уже принял решение. На свете есть два человека, которым ты действительно очень нужен. Они спят и видят тебя во сне. Они вздрагивают при одном упоминании твоего имени. Вот им-то я и подарю тебя. – Ты меня заинтриговал, Джулиус. Кто же эти двое? – Фрэнк Ломакс и Лейла Зента. После того представления, что ты вчера устроил в клубе "Оттоман", они просто боготворят тебя. Представляю, как они обрадуются, вновь увидев у себя в гостях Дэнни Бойда. Стараясь не делать резких движений, я вытащил пачку сигарет. Джулиус щелкнул зажигалкой. По его лицу бродила насмешливая улыбка. – Значит, сейчас мы едем... – начал я. – В клуб "Оттоман". Куда же еще? – Джулиус, можно задать тебе один вопрос? – Пожалуйста. – Чей труп лежал в винном подвале клуба? – Труп? Какой труп? – Не притворяйся, Джулиус. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Не будешь же ты утверждать, что никогда не был в подвале клуба "Оттоман". Есть там в задней части такая симпатичная бронированная дверь с секретным замком. – Ну и что же? – фыркнул он. – Лейла объяснила мне, для чего нужен этот замок. Шифр знают всего несколько человек, и если из подвала что-нибудь пропадет, вычислить преступника не составит труда. – Бойд, у тебя что-то вроде словесного поноса. Говори коротко и ясно. – Я так и говорю, – обиделся я. – Это ты старательно делаешь вид, что не понимаешь меня. Тот, кто убил в подвале этого неизвестного мне человека, знал шифр. Иначе как бы он смог проникнуть в подвал? Шифр знают не больше трех человек. Это Ломакс и парочка преданных ему людей. Следовательно, убийство совершено с ведома Ломакса. – Допустим, – пробурчал Керн. – Тебе-то какая разница? – Пойми, я видел этот труп! Даже если от него уже успели избавиться, я остаюсь опасным свидетелем. Неужели Ломакс оставит меня в живых? – Ясно, что не оставит, – Керн рассмеялся. – А что я могу поделать? Поплачу на твоей могилке, вот и все. Наверное, я буду единственный, кто прольет слезу о частном детективе Дэнни Бойде. – Вряд ли, – сказал я. – Меня есть кому пожалеть. Моей секретарше, двум-трем парням, которые занимаются тем же бизнесом, что и я, нескольким ребятам в полиции, которым я всегда оказываю безвозмездные услуги. А поплакав немного, они подумают: а что такое интересное откопал Дэнни Бойд, что его пришлось ликвидировать. Мой клиент им известен – Осман-бей. Известно также, что я разыскивал пропавшую дочь некоего Абдуллы Мюрида. Они не медля потянут за эту ниточку. Тебе это нужно, Джулиус? – Плевать, – откликнулся он, но уже без прежнего веселья. – А Большому Максу Моррелю это нужно? Похвалит он своих ребят, которые спровоцировали расследование, совершенно ненужное ему в нынешней ситуации. – Ты знаешь Морреля? – спросил он слегка удивленно. – Наслышан. Это один из влиятельнейших людей мафии. – Самый влиятельный, – поправил меня Керн. – Года три назад федеральные власти выдворили его из Штатов. – Верно. Но он неплохо устроился за рубежом. Он заправляет нашими делами в Европе. Когда Морреля выслали, организация разделилась на группы. С общего согласия, конечно. Моррелю досталась Италия и юг Франции. Но и здесь у него имеется доля во многих делах. Я, как его доверенное лицо, слежу за ними. – Выходит, ты местный босс? И Моррель полностью доверяет тебе? – Конечно. Мы больше десяти лет работали рука об руку. – Ну тогда я спокоен за тебя, Джулиус. При таких связях потеря двухсот тысяч долларов не имеет никакого значения. Керн едва не подскочил от злости. – Заткнись, Бойд! – прохрипел он. – Не обижайся, Джулиус. Я спросил безо всякой задней мысли. Мне это просто интересно. – Не лезь не в свое дело! – Джулиус, выслушай меня, – начал я как можно более любезно. – У всех нас общие интересы. Моему клиенту Осман-бею нужны камни и девушка. Ломакс хочет только камни. Абдулле Мюриду нужна дочь. По существу, все мы стремимся к одной цели. Если Ломакс найдет камни, он отдаст их тебе. Если их найду я, то передам Осман-бею, а он в свою очередь – тебе. Зачем же нам ссориться и ставить друг другу палки в колеса? Некоторое время Керн сидел молча, глядя прямо перед собой. Машина свернула с Шестьдесят шестой улицы на Бродвей. До клуба "Оттоман" оставалось не так уж и далеко. Внезапно рука Керна скользнула за пазуху. Пока я ожидал, что же он извлечет оттуда, моя жизнь сократилась минимум на три года. Однако в его руке появилась всего лишь пачка сигарет. Я с благодарностью принял одну и закурил. – Интересные у тебя идеи, Дэнни, – сказал Керн, глубоко затянувшись. Могу поклясться, что в его голосе прозвучала симпатия. – Это пока еще, так сказать, черновые наметки. Их еще придется детально разработать. Но главное – быстрота. Нельзя терять времени. Ты согласен со мной? Он молчал, созерцая толпу, вытекающую из кинотеатра и разливающуюся в обе стороны по тротуару, а потом тронул водителя за плечо: – Мы не поедем сегодня в "Оттоман". Сворачивай к парку. На душе у меня отлегло, и я даже замурлыкал какую-то незамысловатую мелодию. – Где тебя высадить? – Поближе к дому, – я назвал свой адрес. Джулиус наклонился вперед и отдал шоферу какое-то распоряжение. Потом он расслабленно откинулся на подушку сиденья и сказал: – Подготовь свои предложения по этому делу. А завтра поговорим конкретно. После полудня я позвоню в твою контору. – Ты отпускаешь меня на волю, Джулиус, – хохотнул я. – А как же Селина? Она ведь хотела заполучить мою голову. У тебя могут быть неприятности. – У меня? – удивился он. – Неприятности из-за Селины? – Мне показалось, что она имеет на тебя влияние. – Ошибаешься, – уголок его рта, обезображенный шрамом, дрогнул. – Если хочешь, я через полчаса пришлю ее тебе. Можешь делать с ней все, что тебе заблагорассудится. – Нет, спасибо. Только не сегодня. Вот если бы ты вернул мне револьвер... – Не беспокойся, Джо доставит его тебе, – он указал на шофера. Машина затормозила возле подъезда моего дома. Я сердечно попрощался с Джулиусом, вылез на тротуар и долго глядел вслед удаляющейся машине. Трудно было поверить в то, что все обошлось. Войдя в квартиру, я первым делом устремился на кухню и принялся готовить себе порцию бурбона. Для таких жизненных коллизий у меня был свой особый рецепт. После второй рюмки я немного расслабился, но звонок в дверь снова подбросил меня на ноги. На лестничной площадке стоял хмурый Джо. – Это вам от мистера Керна, – сказал он, передавая мне пакет, завернутый в плотную коричневую бумагу. – Передай ему большое спасибо. – Еще он сказал, что, если ваши намерения изменились, вам могут доставить еще одну посылку. Но только размером побольше. – Весьма признателен, но в этом нет нужды. Спасибо, Джо. – Как вам будет угодно. Вернувшись к прерванному занятию, я распаковал сверток. Мой револьвер тускло сверкнул, словно подмигивая мне. Ну и денек выдался – уж и не упомню, когда меня разоружали два раза подряд. Допив бурбон, я тщательно зарядил свою пушку и отправился на покой. До рассвета оставалось не так уж много времени, а мне требовалось хорошенько выспаться. Однако в спальне меня ожидал еще один сюрприз. На моей кровати кто-то лежал! Я уже готов был рвануться назад, но разглядел, что это женщина, забывшаяся в сладком сне. Светлые волосы собраны в пучок на затылке, милое лицо с классическими чертами, улыбка бродит по ярким губам. Китти Торренс, ну конечно же это она! Я тронул спящую за плечо, и она пробормотала сонным голосом, не открывая глаз: – Бьюсь об заклад, что это явился самый известный обольститель женских сердец во всем Манхэттене. У кого еще есть такой изумительный профиль! Мое сердце сладко заныло, а смех музыкой зазвучал в ушах. Нет, я не дам ей спать. Я обязательно разбужу ее и, возможно, услышу еще не один комплимент по поводу своей мужественной красоты. – Просыпайся, – я встряхнул Китти посильнее. Она только зевнула и перевернулась на другой бок. – А как вам нравится подбородок Дэнни Бойда? – спросил я. – Смотря какой из них вы имеете в виду, – сказала она как будто сквозь сон. – А вот насчет его носа я могу судить вполне квалифицированно. – Так какой же он? – Мясистый... Я тряс ее за плечо до тех пор, пока один глаз не открылся. – Раз мне никак не удается ее разбудить, поступлю по-другому, – сказал я как бы самому себе. – Сейчас я раздену ее догола, сфотографирую и хорошо заработаю, продавая снимки на улице. А потом я сделаю с ней... Оба глаза сразу широко открылись и с возмущением глянули на меня. – Прекратите, Дэнни Бойд. Я уже проснулась. – А вы отдаете себе отчет в тех словах, которые говорили, притворяясь спящей? – Я шутила. Но вас это, гляжу, задело. – Меня трудно задеть... Она потянулась и сладко зевнула. – Уж и не помню, когда мне в последний раз так хорошо спалось. – Значит все, что вы говорили относительно моего лица, шутка? – Совсем нет, – горячо возразила она. – Это абсолютная истина. Правда, я лет на пять заглянула в будущее... Я засмеялся – фальшиво, как нарвавшаяся на нелестный комплимент старая дева. – Ничего, полученный моральный ущерб я возмещу материально. Представляете, сколько я заработаю, продавая фотографии, на которых изображено ваше обнаженное тело. – Дэнни, вы заговариваетесь. Я видела ваше лицо и смею судить о нем. А вы не только не фотографировали мое тело, но даже и не видели его, – воскликнула Китти. – Да, – грустно подтвердил я. – Это верно. Тут мы не на равных... А может, будем играть честно? После того, как я продемонстрировал вам свое лицо во всех ракурсах, пришла ваша очередь продемонстрировать тело. Она с деланным возмущением уставилась на меня. – Да вы наглец, Дэнни Бойд. Зачем так шокировать невинную девушку? – Интересно, а как невинная девушка смогла проникнуть в мою квартиру? – Очень просто. Я представилась привратнику вашей младшей сестрой, которой негде переночевать. – И он поверил такой избитой уловке? – Если бы! – вздохнула Китти. – Сначала он поднял шум и заорал, что такие стервы, как я, портят престиж вашего респектабельного дома. – А потом? – А потом я извинилась, заявила, что просто люблю пошутить, и придумала новую историю. Я сказала, что сегодня состоялся розыгрыш лотереи, и у вас есть выигрышный билет. Привратник сразу догадался, что это может значить в смысле уплаты долгов за квартиру, и тут же пустил меня внутрь. Некоторое время я стоял с раскрытым ртом, печально раздумывая о том, какая нынче пошла вульгарная и циничная молодежь. Наконец, мои зубы щелкнули, а вместе с этим звуком вернулся и дар речи. – Китти, я считал вас другой. Застенчивой и нежной... А вы дитя своего времени, прагматичное и колючее. – Что уж тут поделаешь... – И все-таки вы не сказали, для чего явились сюда? – с надеждой спросил я, ожидая, по меньшей мере, признания в любви. Она зевнула, прикрыв рот рукой. – Да это все идея мистера Корли. Я забыла вам сказать об этом сразу. – Корли? – удивился я. – Конечно. Он позвонил мне сегодня около девяти часов и таинственным голосом сказал: "Китти, вы обедали сегодня вместе с мистером Бойдом. Наверное, вы неплохо знаете этого человека. Я попрошу вас встретиться с ним сегодня ночью и передать важные сведения". – Важные сведения? – повторил я. – Какие же? – Сейчас, мне нужно сосредоточиться, – Китти закрыла глаза. – Неужели он продиктовал вам такой длинный текст? – Текст короткий, но в нем я не вижу никакого смысла. Слушайте. Вот что он сказал: "К вольеру можно подойти со стороны пляжа, но опасайтесь электрических проводов". Вам это что-нибудь говорит? – Кое-что... – неопределенно сказал я. – И это все? – Нет, – она опять наморщила лоб и прикрыла глаза. – Дальше он сказал вот что: "Пока он будет искать, где повесить пальто, я займусь собаками". Теперь, надеюсь, вам все стало ясно? – Относительно собак – да, – пробормотал я. – А вот относительно пальто – ничего. Черт побери, что же это все может значить? – И еще мистер Корли сказал: "На меня прошу не рассчитывать". Мне показалось, что при этом он даже ухмыльнулся. – Честно сказать, я на него никогда и не рассчитывал. – В заключение он все же немного уел вас. – Каким образом? – Он сказал, что если вы стоите хотя бы половину того, что о себе воображаете, то обязательно добьетесь цели. Китти села, одним грациозным движением спустив на пол свои длинные ноги. Потом встала, подошла к туалетному столику и уставилась в зеркало на свое отражение. Ее отчаянный вскрик заставил меня вздрогнуть. – Боже, на кого я стала похожа! – воскликнула она. – Ну прямо какая-то ведьма, сорок лет проспавшая в пещере! – Выпейте чего-нибудь и сразу придете в норму, – посоветовал я. – Мне это всегда помогает. – Дэнни, немедленно покиньте спальню, – попросила она умоляюще. – Мне нужно привести себя в порядок. – Пойду приготовлю виски со льдом. – Делайте, что хотите, только убирайтесь. Пожав плечами, я двинулся к дверям, но внезапно налетел на какой-то весьма массивный предмет, которого здесь быть никак не могло. – Вы еще и слепой к тому же? – горько удивилась Китти. Убедившись, что нога моя не сломана, я уставился на предмет, коварно преградивший мне дорогу. – Что это? – с трудом выдавил я. – Моя сумка. Разве непонятно? – в голосе Китти прозвучала нервозность. – Ваша сумка? – простонал я. – Разве такие сумки бывают? Я думала, что это контейнер. – В наши дни женщинам нужно носить с собой массу всяких необходимых вещей, – сказала она поучительно. – Поэтому и сумки стали такими большими. – Конечно! – воскликнул я. – Ведь нынешние женщины никогда не знают, где им придется очутиться в следующую минуту. А вдруг ее занесет на Северный полюс или на необитаемый остров. Ведь она не позволит себе дважды одеть одно и то же платье. – Вы ничего не понимаете. Сейчас мода на крупные вещи. Носовые платки у меня размером с наволочку. А сигареты я курю очень длинные. Это вам ясно? А теперь скажите, что нужно делать, чтобы вы вышли в соседнюю комнату? Вызывать пожарных? Я вышел в гостиную, привел себя в порядок и придал обстановке интимность, задернув шторы и погасив верхний свет. Затем я приготовил коктейль – не банальную смесь виски со льдом, а нечто сверхъестественное, рецепт чего знал только я один. Разлив напиток в стаканы, я развалился на диване и принялся с вожделением ожидать появления своей неожиданной гостьи. Спустя не менее получаса дверь тихонько раскрылась, и в щель просунулась голова Китти. Пучок волос раскачивался, как плюмаж шляпы. – Дэнни, вы знаете, который час? – прошептала она. – Не знаю, да и знать не хочу, – ответил я. – Уже два. – Ну и что? Разве вы не выспались? – Поздно. Пора уходить. Мои зубы непроизвольно клацнули. – Спасибо за чудесный вечер, мисс Торренс, – сказал я горько. – Я получил дивное наслаждение. – Дэнни, отчего вы сердитесь? – она состроила невинную рожицу. – Я надеялся на нечто большее. Думал, что мы посидим, поболтаем, выпьем что-нибудь. Видите, я даже приготовил напитки. – В самом деле? – восхищенно воскликнула Китти. – Значит, вы не хотите, чтобы я уходила? – Конечно же нет! – А почему вы так разозлились, налетев на мою сумку? – Да я же вдребезги разбил себе ногу, не говоря о множестве других повреждений, – поспешил оправдаться я. – Но теперь вы не сердитесь? – Конечно нет. – И не хотите, чтобы я ушла? – Я скорее умру, чем отпущу вас. – Вот хорошо! – она захлопала в ладоши. – Значит, мне не придется ловить такси в такой поздний час. Дверь распахнулась на всю ширину, и Китти победоносно вступила в гостиную. Конечно, мне следовало издать какой-то возглас, но мой язык прилип к небу. То, что было надето на Китти, даже с большой натяжкой нельзя было назвать одеждой. Это была легкая кисея, предутренний туман, волшебная паутина. Пока я, онемев, пялился на нее во все глаза, Китти грациозной походкой приблизилась к дивану. Всего две вещи прикрывали ее тело – прозрачный лифчик и еще более прозрачные трусики-бикини. – Ну как? – гордо спросила она. – Изумительно, – с трудом пробормотал я. – Но зачем ты скрываешь свою великолепную кожу под этой тканью? – Ты думаешь, это лишнее? – Конечно. Никакой наряд не может сравниться с твоей красотой. – Даже такой маленький? – жалобно спросила она. – Я же сказал: никакой. – Тогда приготовь мне выпить, а я разденусь окончательно. Я схватил стакан со столика и едва смог удержать его в дрожащей руке. Когда мне это, наконец, удалось, я медленно-медленно поднял глаза на Китти... и тут же вылил все виски на свои брюки. Зрелище обнаженного тела Китти поразило меня, как разряд молнии. – Тебе плохо, Дэнни? – участливо спросила она, закинув руки за голову. – Плохо? – тупо повторил я. – Мне хорошо. Мне так хорошо сейчас, как никогда раньше. – Почему бы нам тогда не остановить часы? Пусть нам будет хорошо вечно. – Со мной чуть не случилось забавное происшествие, Китти. Только что мне предложили в подарок одну девицу, специализирующуюся на исполнении танца живота. Я решительно отказался. Никогда еще в жизни я не принимал более мудрого решения. – Дэнни, ты говоришь что-то совсем не то! При чем здесь исполнительницы танца живота? Ты же предлагал мне выпить. Где мое виски? – Очень жаль, моя дорогая, – сказал я, отряхивая капли виски с колен. – В последний момент я решил, что по молодости лет спиртные напитки тебе противопоказаны. – Я согласна с тобой. Боюсь, что алкоголь притупит те волнующие ощущения, которые я собираюсь получить этой ночью. Глава 9 Утреннее солнце било прямо в мое окно и сверкало на волосах Китти, еще не собранных в прическу. Мы завтракали, сидя за маленьким столиком в гостиной. – Я все еще похожа на ведьму? – спросила она. – Нет. Ты похожа на женщину-пантеру. Ты грациозна, желанна и привлекательна. – Это, наверное, благодаря тому, что я голая. – Я повторю свои слова: твоей естественной красоте противопоказаны любые украшения, а в особенности – одежда. – Но не идти же мне на работу голой. Кстати, который сейчас час? Она глянула на свои маленькие часики и воскликнула: – Уже половина одиннадцатого! А я преспокойно завтракаю здесь с тобой. Мистер Корли обязательно уволит меня сегодня. – Он не сделает этого, если узнает, сколько тяжелой работы тебе пришлось переделать, дабы выполнить его поручение. Между прочим, Китти, неужели ты дорожишь этой работой? – Другой у меня просто нет, – она пожала плечами. Кофе, который приготовила Китти, был безумно вкусный. Я опорожнил уже три чашки и целился на четвертую. Как бы между прочим я напомнил ей: – Не забудь, что в восемь вечера мы увидимся опять. – Дэнни, – она вдруг нахмурилась. – Мы знакомы только один день. Вчера, когда ты зашел в нашу галерею, я заметила, что у тебя под мышкой висит револьвер. Ты долго и упорно терроризировал бедного мистера Корли, а после этого он посылает меня к тебе с каким-то дурацким заданием, утверждая, что это дело жизни и смерти. Скажи, как ты зарабатываешь себе на жизнь? Явно, что не службой в Министерстве здравоохранения. – Я частный детектив, крошка. Ты знаешь, что это такое? – Да. А сейчас ты, значит, ведешь дело, в котором замешан мистер Корли? – Отчасти, да. Но не он один. – А кто еще? – Один известный тебе человек, тоже торгующий, антиквариатом. – Не говори загадками, – она сделала удивленное лицо. – Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Ведь ты сама упомянула имя Осман-бея. Она изумленно глянула на меня, а потом пробормотала: – Верно. Но я совершенно забыла об этом. Хорошо, что ты напомнил. – Девиз нашей фирмы: всегда к вашим услугам, – рассеянно сказал я. Какая-то важная мысль крутилась в моей голове, а я все никак не мог ухватить ее. Китти вскочила и, подбирая по пути предметы своего туалета, бросилась в спальню. – Если я не появлюсь в галерее до того, как мистер Корли соберется на завтрак, он меня точно уволит! "О чем я говорил с ней, – попытался вспомнить я. – Почему в моей голове внезапно родилось какое-то неясное подозрение? Нет, не против Китти, конечно. А против кого?.. Так, она заговорила о мистере Корли, а я вспомнил Осман-бея. Они работают в одной сфере и, несомненно, знают друг друга, тем более, что подписи Осман-бея имеются на счетах Корли. Почему же Осман-бей заявил, что не знаком с антикваром? Хотел обмануть меня? Не вижу в этом абсолютно никакого смысла. Ведь до этого он признался мне в действительно противозаконных предприятиях. Странно... А что, если Осман-бей действительно не знает Корли? Интересная мысль..." Мимо меня к выходу промчалась уже полностью экипированная Китти. – До свидания, Дэнни, – бросила она на бегу. – До вечера. Встретимся в восемь. – Ты придешь сюда? – спросил я. – Наверное. Я ведь даже не успела привести в порядок свои вещи. Ты лучше не заглядывай в спальню. – Хорошо. – Сейчас я действительно ощущаю себя женщиной-пантерой. Я так зарычу на Корли, что с ним случится сердечный приступ. – Только не переусердствуй, милая. – Пока! – ее голос затихал по мере приближения к лифту. Дождавшись, когда по моим расчетам она сядет в такси, я быстро оделся, сунул револьвер в кобуру и позвонил в контору. Бесстрастный голос Фрэн сообщил мне, что ничего примечательного не произошло, хотя не исключено, что произойдет в самое ближайшее время. – Если позвонит человек по имени Джулиус Керн, запиши, пожалуйста, номер телефона, по которому его можно разыскать. – Вы появитесь сегодня здесь? – Вряд ли. – Похоже, вы не в настроении, мистер Бойд? – Наоборот. Но я настроен не на болтовню, а на дело. Пока, крошка. – Пока, – в ее голосе слышалось удовлетворение. Я не сомневался, что, узнав о моем предстоящем отсутствии, она тут же покинет контору. Затем я позвонил на квартиру Осман-бея. Ответил мне осторожный мужской голос: – Слушаю. – Это звонит Дэнни Бойд, – сказал я нетерпеливо. – Счастлив снова услышать ваш голос, мистер Бойд. Честно сказать, уж и не думал, что когда-нибудь смогу с вами разговаривать. Какая жуткая ночь... Счастье, что все обошлось. Вернувшись, Джулиус Керн рассказал мне о вашем договоре. Его слова растопили лед, сковавший мое сердце. – Спасибо на добром слове, мистер Осман-бей. Но мне нужно срочно обсудить с вами кое-какие детали. – Это нельзя отложить? – осторожно спросил он. – Нет, – отрезал я. – Дело безотлагательное. – Когда вы намереваетесь навестить меня? – осведомился он. – Немедленно. Я буду у вас через четверть часа. Сказав так, я повесил трубку, чтобы Осман-бей не успел возразить мне. Спустя пять минут я уже садился в такси. Хотя время было еще довольно раннее, жара достигала тридцати пяти градусов. Особенно досаждала липкая, удушающая влажность, так характерная для Манхэттена в это время года. На улицах и в парках кое-какую активность сохраняли только дети да голодные воробьи. На этот раз дверь открылась в тот же момент, когда я коснулся кнопки звонка. Это была первая, но не последняя перемена в жилище Осман-бея, с которой мне предстояло столкнуться. Даже прекрасная одалиска сегодня выглядела совсем иначе: фигуру ее украшало простое платье из хлопчатобумажной ткани, а лицо – огромные синяки. – Это вы? – воскликнула она, впрочем без особого энтузиазма. – Вы, кажется, провели не очень приятную ночь? – усмехнулся я. – Что произошло? Она с ненавистью глянула на меня, но все же снизошла до объяснений. – Все из-за вас, – буркнула она. – Сначала Джулиус пообещал, что пристукнет вас. А вернувшись, объявил, что вы стали друзьями. Говорил, что предлагал меня вам в подарок, да вы отказались. А раз Дэнни Бойд не снизошел до того, чтобы наказать провинившуюся девку, это сделал он сам. – Жаль, что так получилось. – На словах вам, может, и жаль, а на деле получилось так, что из меня сделали козла отпущения. Я сейчас ни сесть, ни лечь не могу. Ведь у меня не только лицо в синяках, а и все тело... А вот в гостиной никаких перемен не наблюдалось. Свет не проникал сквозь плотные шторы, тяжелый дух турецкого табака щекотал ноздри, Осман-бей с обычным меланхоличным видом возлежал на подушках. – Я жду вас, мистер Бойд, – сказал он. – Что за спешные дела привели вас сюда? – Селина, – позвал я. – Подойди сюда. Морщась при каждом шаге от боли, девушка приблизилась к нам. – Слушаю, мистер Бойд. – Помоги мистеру Осман-бею встать на ноги, – приказал я. – Что такое? – возмутился тот. – Если будет нужно, я встану и без посторонней помощи. – Он с достоинством поднялся. Вид у Осман-бея был странный. Борода казалась приклеенной, щеки нарумяненными, сильные худощавые ноги не гармонировали с огромным животом. – Вот и хорошо, – сказал я, в упор глядя на него. – Объясните, почему я должен стоять перед вами навытяжку, словно слуга? – кипятился он. – Помните наш вчерашний разговор? Я упомянул о том, что Ломакс принял меня за подручного Корли, а не за вашего агента. Вы тогда удивленно спросили: "А кто такой Корли?" – Я и сейчас не знаю, кто это такой. Мне не приходилось слышать об этом человеке. – Это владелец галереи художественных изделий на углу Второй авеню, – спокойно сказал я. – Уже много лет вы сотрудничаете с ним. Ваши подписи имеются на счетах, хранящихся в бюро мистера Корли. – Ах вот оно что! – он хлопнул себя по лбу. – Так вы имеете в виду этого Корли? Так бы сразу и сказали. Да-да, это тот самый антиквар... – Тот самый, – подтвердил я. – Корли тот самый, а вот Осман-бей другой. Борода была приклеена хорошим клеем, и он заорал, когда я попытался ее оторвать. Зато парик слетел в единый миг, обнажив седую, стриженную под ежик голову. – Не объясните ли вы мне, мистер Мюрид, для чего вам понадобился этот маскарад? – спросил я. – Желательно, чтобы ваша история была правдивой. – Обещаю, – он кивнул и сунул руку за пазуху. Моя ладонь машинально сомкнулась на рукоятке револьвера, но я поборол искушение пальнуть пару раз. Голубая рубашка задралась, из-под нее выскользнула надувная подушка, и фигура Мюрида сразу преобразилась. Затем он вынул из-за щек ватные тампоны и метаморфоза закончилась. Сутулый, уставший от жизни толстяк превратился в стройного мужчину с военной выправкой. – Примите мои извинения за этот вполне невинный обман, – сказал Абдулла Мюрид. – Мне очень жаль, что так произошло. – Если вы сейчас же не докажете, что на это имелись достаточно веские причины, то получите по зубам, – сказал я недружелюбно. – В противном случае я с удовольствием приму ваши извинения. – У меня не было другого выхода, – сказал он, проглотив обиду. – Большая часть истории вам известна, а я расскажу то, что ей предшествовало. В течение многих лет я не знал о том, что Осман-бей использует наши связи для проведения своих собственных контрабандных операций. Раскрылось это недавно и совершенно случайно. Осман-бей в письме попросил переслать ему через мою дочь Марту редкое издание поэмы "Баязет". Он сам указал букиниста, продающего эту книгу, и цену, которую за нее следует уплатить. Я выполнил просьбу своего компаньона. Букинист сам запаковал книгу. Уезжая в Нью-Йорк, Марта взяла книгу с собой. А на другой день случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Я застал одного из своих служащих, который разрешенные к экспорту древние курдские кувшины набивал долларовыми банкнотами. – Вы передали его полиции? – спросил я. Абдулла Мюрид на мгновение замолчал, его глаза мрачно блеснули. – Прежде я допросил его сам. Он во всем признался, и мне стало ясно, что Осман-бей уже давно водит меня вокруг пальца. Я позвонил ему в Нью-Йорк и предупредил, что собираюсь предоставить все факты американской полиции. Он умолял меня не делать этого, но я бросил трубку. Спустя шесть часов Марта прилетела в Нью-Йорк... Он стиснул зубы так, что те заскрипели. – Этот подлец позвонил мне домой и сообщил, что Марта долетела благополучно, но ее сразу после этого похитили. Тут же он поставил мне условия: если я не стану передавать дело в полицию, с Мартой не случится ничего плохого. Как только мы заключим письменную сделку по этому поводу, моя дочь получит свободу. – Он спросил о книге? – Да, – Мюрид зловеще усмехнулся. – Он спросил, где она может находиться. Я ответил, что скорее всего в багаже Марты. – Как вы действовали потом? – Я вновь допросил своих слуг, причастных к контрабанде, навел кое-какие справки и выяснил, что человеком, нелегально переправлявшим бриллианты в Штаты, был некто Большой Макс Моррель, высланный в Европу федеральными властями за всякие грязные делишки. Я отправился к нему и предложил сделку: вы мне вернете дочь, а я вам бриллианты. Его это устраивало. Поскольку я отбывал в Нью-Йорк, он попросил меня связаться на месте с Джулиусом Керном, его доверенным лицом. Тот был обязан оказывать мне всяческую помощь. Когда мы встретились с Керном, он сказал мне, что Осман-бей заперт в винном подвале клуба "Оттоман", где Фрэнк Ломакс интенсивно его допрашивает. Еще он сказал, что Осман-бей отрицает какую-нибудь причастность к пропаже бриллиантов. Я не мог ждать дальше и, прикинувшись Осман-беем, нанял частного детектива для поисков моей дочери. Им случайно оказались вы, мистер Бойд. Я спросил его: – Вы знаете, что кто-то проник вчера в подвал клуба и убил Осман-бея? Мюрид печально кивнул головой. – Да. Но за что его убили? Я не могу понять логику американских гангстеров. Ведь со смертью Осман-бея обрывается вся цепочка, которая могла вывести нас на Марту и на бриллианты. – Думаю, это сделал тот, кто даже не видел этой знаменитой книги, в которую они упакованы. – Может быть. Если бы меня так не волновала судьба дочери, я сам бы занялся поиском бриллиантов. – Еще не все потеряно, – успокоил я его. – Думаю, мы найдем и вашу дочь, и бриллианты Большого Макса. Вы можете связаться с Джулиусом Керном? – Могу. – Назначьте встречу на два часа. На ней должны присутствовать вы, я, Ломакс и Керн. Единственное место, где может находиться ваша дочь, – это дом Мэтью Корли. Но прежде, чем проникнуть туда, мы должны оговорить все детали. – Хорошо, сейчас я поговорю с Керном, – он встал и быстро вышел из гостиной. Мы остались наедине с Селиной. – Значит, вы отказались от меня, – она надула губки. – Но я неплохо провела время. После ухода Джулиуса мы отлично развлеклись с Абдуллой. – Вы ведь знали, что он не настоящий Осман-бей? – Знала. Сначала, конечно, я была приставлена к Осман-бею, но когда того забрал Ломакс, я здесь так и осталась. Как мужчина Абдулла гораздо привлекательнее. – А скажи-ка, дорогая... Настоящий Осман-бей связан с Беатрис Корли? Ты не замечала ничего подозрительного? – Нет, – она пожала плечами. – А почему вы спрашиваете? – Да так... Видимо, Осман-бей был гораздо хитрее, чем о нем думали окружающие. Он прекрасно понимал, что Джулиус приставил вас шпионить за ним, но не пытался освободиться от этой опеки. Он вполне здраво рассудил, что уж если за ним следят, то пусть лучше это делает аппетитная бабенка. Ведь нам не часто выпадает возможность даром пользоваться таким телом, как у вас, Селина. – Мерзавец! – она покраснела от гнева. – Вам не нравится? – удивился я. – Тогда у меня есть деловое предложение. Перестаньте цепляться ко мне, а я отстану от вас. * * * После полудня прибыли Керн и Ломакс, после чего мы вчетвером уселись за стол переговоров. – Это была твоя идея собрать нас здесь, Дэнни, – сказал Керн достаточно любезно. – Значит, ты и начинай. – Лучше будет, если я начну с самого начала. Так будет понятнее для всех. Ты не возражаешь? – Валяй, – сказал Керн. – Ясно, что Осман-бей уже давно был связан с Беатрис Корли. Прикрываясь магазином ее мужа, они проворачивали всевозможные контрабандные сделки по ввозу в Штаты запрещенного товара. Так продолжалось до тех пор, пока Абдулла случайно не наткнулся на эту линию связи. Он пригрозил своему компаньону разоблачением. В панике Осман-бей обратился за помощью к своей сообщнице. Бьюсь об заклад, что это ей пришла идея похитить Марту Мюрид, дабы потом шантажировать ее отца. Я правильно говорю, мистер Ломакс? – Да, – он кивнул. – Осман-бей признался в этом на допросе? – Признался. – Значит, Марту похитили люди из банды Беатрис? – Да. Но тут есть одна загвоздка. Осман-бей клялся, что когда он позвонил девушке в отель и осведомился о книжке, та ответила, что ничего о ней не знает. – Подлый шакал, – пробормотал Мюрид. – Даже в гробу он не заслуживает прощения. В сердцах он даже стукнул кулаком по столу, едва не перевернув поднос с выпивкой. Дождавшись, пока его эмоции немного утихнут, я продолжал: – Напрашивается следующий вывод: или Осман-бей сам украл бриллианты и спрятал их в неизвестном месте, или бриллианты вместе с девушкой достались Беатрис Корли. – Нет, – Ломакс покачал головой. – Бриллианты к Беатрис не попали, это точно. Осман-бей разговаривал с ней перед тем, как я запер его в подвал. Беатрис заполучила девчонку, но не книгу. Врет или Осман-бей, или девчонка. Кто-то из них припрятал камушки. – Не смейте оскорблять мою дочь! – воскликнул Мюрид. – Это непорочное дитя! – Хорошо-хорошо, – успокоил его Джулиус. – Продолжай, Дэнни. – Я согласен с Фрэнком. Истину можно узнать только от Осман-бея или от Марты Мюрид. Лучше всего было бы устроить им очную ставку, но это уже, увы, невозможно. – Я хотел это сделать, – горько заметил Ломакс. – Но не успел... – Послушай, Фрэнк, – вмешался Керн. – Если ты знал, что Марта похищена Беатрис Корли, почему не сообщил об этом мне? – Я боялся, – признался Ломакс. – Ведь именно я втравил тебя в это дело и пообещал организовать бесперебойный канал связи. Подозрение лежало и на мне. Недаром шеф требует с меня стоимость похищенных бриллиантов. Если бы я раскрутил дело самостоятельно, вы бы простили меня. А узнав от меня, что девчонка находится у Корли, ты мог бы провернуть операцию и сам. – Мне можно продолжать? – спросил я. – Давай, – хмуро разрешил Керн. – Когда я появился в доме Беатрис, она вообразила, что я человек Ломакса. Точно так же, как и ты, Фрэнк, вообразил раньше, что я человек Корли. Она внесла следующее предложение: отдать девчонку Осман-бею взамен на камни, которые впоследствии предполагалось разделить пополам. Предложение, я думаю, остается в силе. Почему бы вам, Фрэнк, не встретиться с ней сегодня вечером? – Да ты с ума сошел, Бойд! Как мы поведем переговоры без Осман-бея? – Ломакс недоуменно глянул на меня. – А он мертв уже более суток. Ты сам прекрасно знаешь, что кто-то прикончил его в моем подвале. Вы вместе с Лейлой сами нашли его там уже холодного. – Конечно, я знаю о том, что Осман-бей мертв, – согласился я. – Но Беатрис Корли наверняка не знает этого. – А котелок у тебя варит, Дэнни, – пробормотал Джулиус. – Но она все равно будет требовать присутствия Осман-бея, – настаивал Ломакс. – Пусть требует. Главное, ты договорись о встрече. А потом ты скажешь, что Осман-бей чем-то занят и появится на вилле Корли только на следующий день. К этому времени, надеюсь, все наши проблемы будут решены. – Ты хочешь, чтобы Фрэнк отправился на переговоры сегодня вечером? – спросил Джулиус. – Да, но не один. Ты будешь сопровождать его. Думаю, Беатрис не будет возражать. Да и Лейлу бы не мешало захватить с собой. – А уж ее зачем? – удивился Ломакс. – Дом тщательно охраняется. По верху кирпичного забора натянуты электрические провода, по которым пропущен ток высокого напряжения. В вольере ждут своего часа пять кровожадных псов. На территории виллы постоянно находятся четыре охранника. Самым опасным из них я считаю любовника миссис Корли – Майкла. Парень, как видно, неравнодушен к девкам, и Лейла могла бы отвлечь его. Кроме того, мужчин обязательно разоружат при входе. А Лейла может пронести пистолет под юбкой или где-нибудь еще. Ломакс недовольно скривился. – Пустое все это, – сказал он, глядя на меня с нескрываемой неприязнью. – К чему обсуждать условия договора, которые мы все равно не сможем выполнить? Зачем зря тратить время? – Вы будете только отвлекать Беатрис и ее подручных. А мы с Абдуллой Мюридом попробуем проникнуть на виллу с другой стороны. – А собаки? – спросил Джулиус. – Мне обещана помощь, – заверил я его и рассказал о послании, полученном от Мэтью Корли. – Ты спятил окончательно! – на лбу Фрэнка надулись жилы. – Это ловушка! Как можно доверять такому ничтожеству, как Мэтью! Он погубит всех нас! – Может, ты и прав, – я пожал плечами. – Но другого выхода у нас все равно нет. – Я согласен с Бойдом, – произнес Джулиус. – Я тоже, – добавил Абдулла Мюрид. – Делайте, что хотите, но я в этом не участвую! – заартачился Ломакс. – Можешь не участвовать, – шрам на щеке Керна побелел. – Но сначала верни мне стоимость камней, все двести тысяч долларов. После этого можешь идти на все четыре стороны. – Ты прекрасно знаешь, что у меня нет таких денег! – воскликнул Ломакс. – Чтобы рассчитаться, мне придется не только продать свой дом, но даже лишиться этих штанов! – Значит, пойдешь с нами, – жестко сказал Керн. – Иди звони Беатрис и договаривайся о встрече. Спустя минут пять совещание закончилось. Беатрис сразу согласилась на встречу. Время она назначила сама – половину девятого вечера. Сразу после этого Ломакс уехал в клуб. Мюрид сослался на усталость и удалился в спальню, где его, быть может, ожидала Селина. Мы остались вдвоем с Джулиусом Керном. Он долго молчал, постукивая пальцами по ручке кресла, а потом сказал: – Ты упустил один важный момент, Дэнни. – Какой? – насторожился я. – Догадайся сам. Боюсь, что благодаря ему сегодня вечером у нас могут возникнуть проблемы. – Говори прямо, Джулиус. Я не люблю загадок. – Когда Ломакс держал Осман-бея в подвале, я пару раз наведывался туда, – признался он. – Этот человек – размазня, слабак. Он расскажет все, если к нему подойти достаточно круто. Но про бриллианты он не сказал ничего. Я уверен, что Осман-бей даже не видел их. – Значит, их спрятала девчонка. – Мюрид хочет спасти свою дочь, – задумчиво проговорил Джулиус – Я ничего не имею против этого. Но прежде, чем отец и дочь обнимутся, мне нужно будет сказать ей пару слов. Ты понял меня, Дэнни? Глава 10 Ровно в четыре я позвонил в художественную галерею Мэтью Корли. Жизнерадостный голос Китти ответил: – Мисс Торренс у телефона. Что вам угодно? – Прошу прощения, – прошамкал я, старательно изменив голос. – Не могли бы вы разыскать для меня одну довольно редкую гравюру? – Постараемся сделать все возможное, сэр, – заверила меня Китти. – О какой гравюре идет речь? – Загляните себе под юбку, мисс Торренс, – мягко сказал я. – Расцветкой она напоминает ваши трусики. В трубке раздался смех. – Вы угадали, мистер Бойд. Ваша гравюра там, где ей и полагается быть. – Судя по твоему настроению, мистер Корли не выставил тебя за дверь? – Он сам явился после одиннадцати. Посидел немного и уехал домой. Дэнни, у него такой печальный вид. Я боюсь за него. Твое следствие сведет его в могилу. – Ты преувеличиваешь, дорогая. – А неприятности у него будут? – Не исключено. – Я так и знала. Кстати, он передал тебе еще одно послание. – Какое? – На этот раз довольно длинное. "Мистер Бойд, я не ставлю перед вами никаких условий. Но, возможно, впоследствии я попрошу о небольшой услуге. Хочу верить, что вы мне не откажете". Звучит весьма напыщенно, ты не находишь, Дэнни? – Скорее, трогательно. А теперь я хочу сообщить тебе одну новость. Но, к сожалению, она грустная. – Не пугай меня, Дэнни, – капризно пропела Китти. – Сегодня вечером я буду занят. – До самого утра? – Я еще не знаю. Но при малейшей возможности я вырвусь к тебе. – Верю тебе, Дэнни, – нежно проворковала она. – По состоянию Корли я поняла, что все должно разрешиться в самое ближайшее время. – Ты у меня такая умная. Не грусти. – А это не обещаю. И погрущу, и даже немножко поплачу. Кстати, Дэнни... – Да? – Можно, я переночую у тебя? Вдруг ты освободишься пораньше. – Прекрасная идея! Я согласен. – Только будь осторожнее сегодня. Не лезь под пули и все такое прочее. – За кого ты меня принимаешь? Как я могу позволить кому-то испортить свой замечательный профиль? * * * Все дела на сегодня были закончены, и я стал готовиться к вечерней операции. Вздремнув пару часиков, я принял душ и оделся как можно проще: поношенная рубашка, старые джинсы, темные туфли, спортивная куртка. Полчаса я посвятил смазке револьвера. Тщательно зарядив его, я насыпал в карман горсть запасных патронов. В семь часов я немного перекусил и уже собрался уходить, когда вспомнил, что мне может понадобиться фонарик. Затем я отправился за Абдуллой Мюридом. Наш план выглядел так. Керн, Ломакс и Лейла Зента должны прибыть на виллу Корли в половине девятого и сделать все возможное для того, чтобы задержаться там до десяти. В девять я и Абдулла Мюрид попытаемся проникнуть туда со стороны пляжа. Это самое подходящее время. Сумерки уже достаточно густы, чтобы нас не заметили сверху, но абсолютный мрак, делающий невозможным подъем на скалу, еще не наступит. В нашем предприятии это один из самых опасных моментов: скала достаточно крута. Да и электрические заграждения мы собирались преодолеть в сумерках. На пляж мы прибыли в восемь часов. Черные тучи сплошь затянули небо, погасив закатное солнце. – Может быть, начнем сейчас? – предложил я Мюриду. – Мне кажется, уже достаточно темно. – Согласен, – он внимательно посмотрел на меня. – Вы опытный альпинист, мистер Бойд? – До сих пор мне не доводилось забираться выше, чем в окно первого этажа, – признался я. – Но и это было в молодости. – Мне приходилось совершать несколько восхождений в Альпах. Я, пожалуй, пойду первым. – Пожалуйста, – согласился я. – Но не забывайте об электрических проводах. Они венчают стену, идущую по гребню скалы. Первые тридцать метров подъем был относительно пологим, и нам не составило особого труда преодолеть его. Но потом дела пошли похуже. Скала вздымалась почти отвесно, и подъем сразу замедлился. Я светил снизу фонариком, а Абдулла Мюрид методично ощупывал каждый камень, ища опору для рук и ног. Когда до гребня скалы оставалось метров десять-пятнадцать, я совершил ошибку – глянул вниз на пройденный путь. Вид открывшейся подо мной бездны буквально парализовал меня. Голова закружилась, мышцы ослабли, и я чуть не рухнул вниз. Лишь с великим трудом я заставил себя успокоиться и вновь тронуться в путь. Постепенно мои силы таяли. Каждый метр подъема давался с огромным трудом. Если меня что-то и выручало, то только врожденное упорство. Внезапно нас объял мрак. Я с трудом различал собственную руку. Но самое страшное заключалось в том, что мой проводник куда-то исчез. Еще секунду назад он находился прямо надо мной, прокладывая путь по этой страшной крутизне, – и вот его уже нет. Испариться он не мог. Упасть тоже – я бы услышал шум падения. Да где же он, черт побери? Моя голова решительно ничего не соображала. – Абдулла! – позвал я. – Где же вы? Неожиданно его лицо появилось всего в полуметре надо мной. Сначала мне показалось, что он висит вверх ногами, но потом я сообразил: Абдулла Мюрид достиг гребня скалы и сейчас хочет помочь мне. – Протяните мне руку, – сказал он. – Осталось последнее усилие... – Вы думаете, я смогу сделать это? – сказал я с сомнением. – Мои пальцы одеревенели. Я не могу даже шевельнуться. – Постарайтесь, мистер Бойд. Соберите в кулак всю вашу волю. Стоило ли лезть на такую кручу, чтобы сорваться в полуметре от вершины? Я видел прямо над собой его руку с растопыренными пальцами. Покрепче уперевшись ногами в выступы скалы, я со стоном оторвал свою ладонь. Наши руки встретились – и через мгновение я уже лежал на траве рядом с Абдуллой Мюридом. – Ну как? – спросил он. – Клянусь, что никогда в жизни больше не отважусь на такое, – прохрипел я. Мы отдыхали не более пяти минут. Перед тем, как встать, я глянул на часы. Было половина десятого. Совещание в вилле продолжалось уже почти час. Нам надо было спешить. – Теперь я пойду первым, – сказал я. – Но сначала нужно преодолеть забор. После того, что мы испытали на скале, залезть на двухметровый забор было шуточным делом. Между нижним проводом высокого напряжения и козырьком забора оставалось пространство не более чем в тридцать сантиметров. Эту преграду мы преодолели следующим образом: я приподнял провод выломанной в кустах рогаткой, и Абдулла проскользнул в образовавшуюся щель, а потом провод держат уже он, а лез я. Все окна виллы были освещены. Горел свет и у ворот. Низко пригибаясь к земле, мы добежали до псарни. – Здесь, – сказал я. Мы присели в тени строения. Я еще раз оглянулся на виллу. Интересно, как приходится выворачиваться Керну и Ломаксу? Сумела ли Лейла отвлечь Майкла? В псарне раздалось грозное рычание. Помимо воли я вздрогнул. Слава богу, что собаки не шныряют по территории виллы. – Пошли, – сказал я, доставая свой револьвер. Дверь оказалась незаперта. Собаки встретили нас диким концертом. По лязгу металла я понял, что они в надежных клетках. Мистер Корли сдержал свое обещание. От сердца немного отлегло, и я включил фонарик. – Половина того, что мы ищем, находится здесь, – я указал на пол. – Так сказал мне Тино, ближайший помощник Беатрис. Абдулла опустился на колени и стал ощупывать пол. – Бетон, – прохрипел он. – Не меньше полуметра толщиной. – Думаете, нас обманули? – Подождите, – пальцы Абдуллы исследовали пол сантиметр за сантиметром. Спустя минут пять он удовлетворенно произнес: – Кажется, нашел. Здесь люк. – Где? Он пальцем очертил на полу большой прямоугольник. – А как его открыть? – спросил я. – Поблизости должен быть какой-то рычаг, приводящий в действие специальную систему. Я осветил фонариком стены, но не обнаружил на них ничего, кроме пустой металлической вешалки в углу. – Никакого рычага нет, – растерянно сказал я. – Если эти мерзавцы нас обманули, я растерзаю их на части, – прорычал Абдулла. – А особенно этого урода Корли. – Подождите! – я хлопнул себя по лбу. Вспомнилось сообщение Корли, переданное мне Китти. Кажется, там была такая фраза: "Пока он будет искать, где повесить пальто"... Бросившись к стене, я ухватился за вешалку и потянул ее изо всех сил на себя. Она медленно отделилась от стены. Послышался легкий скрип хорошо смазанного механизма. Громадная бетонная плита приподнялась, открыв уходившую круто вниз лестницу. Мы одновременно бросились к люку, но стоявший ближе Абдулла опередил меня. Он исчез во мраке подземелья, и спустя несколько секунд оттуда раздался его приглушенный голос: – Здесь туннель. А дальше я вижу свет. – Вам нужна помощь? – Нет. Лучше посторожите снаружи. А я посмотрю, что находится там. – Хорошо. Только не рискуйте. Его удаляющиеся шаги смолкли в глубине подземелья, а я остался один на один с беснующимися псами. Прутья решетки буквально сотрясались под ударами их тел. Казалось, еще чуть-чуть – и псарня рухнет. Внезапно из подземелья раздался ужасный вопль. В нем звучали нечеловеческое отчаяние и боль. Трудно было даже понять, кому принадлежит этот крик – человеку или зверю. Я с трудом удержался, чтобы не броситься наутек. Дабы не слышать этого воя, я заткнул уши. Однако в подвале находился человек, вместе с которым мы проникли сюда, и, поборов инстинкт самосохранения, я устремился к нему на выручку. Пробравшись узким темным туннелем, я увидел впереди тусклое пятно света. Подземелье заканчивалось глухой мрачной комнатой без окон, похожей на тюремную камеру. Кроме железной кровати, в комнате не было никакой другой мебели. Возле кровати стоял Абдулла Мюрид и, закинув голову назад, продолжал издавать эти душераздирающие стоны. Я подошел ближе. На кровати лежала ничком обнаженная девушка. В ее каштановых волосах запеклась кровь. Множество кровоподтеков покрывало все тело. Я тронул ледяное, уже закоченевшее тело, и с трудом перевернул его на спину. Теперь мне стала ясна причина гибели девушки. Напротив ее сердца зияла покрытая запекшейся кровью рана, а рука продолжала сжимать заточенный о кирпичи узкий кусок металла. Этим импровизированным оружием Марта Мюрид и лишила себя жизни, бросившись на острие. Скорее всего, это произошло не на кровати, а в дальнем углу комнаты, где виднелась большая лужа засохшей крови. Уже потом кто-то перенес труп девушки на постель. Надо сказать, что при жизни Марта Мюрид была прелестнейшим существом. Как жаль, что она погибла, не дожив даже до двадцати лет. Какой садист довел ее до самоубийства? Что нужно пережить человеку, чтобы зарезать себя куском ржавого металла? Через какие муки нужно пройти, чтобы предпочесть смерть жизни? Абдулла Мюрид стоял все в той же позе, запрокинув голову и закрыв глаза, но не издавал больше ни звука. Удивительно, но этот немой вопль производил впечатление более сильное, чем прежние душераздирающие крики. Все мои попытки привести его в чувство оказались напрасными. Он не реагировал ни на мой голос, ни на прикосновения. Поняв, что его лучше пока оставить в покое, я направился к выходу. Люк был по-прежнему открыт, но над ним ярко горела электрическая лампочка, заливавшая подвал синим мертвенным светом. Сверху на меня мрачно смотрели несколько человеческих лиц. Никто не сделал ни малейшей попытки помочь мне выбраться наверх. Самостоятельно покинув подземелье, я оглядел собравшихся. При этом ни один из них не проронил ни слова. У Джулиуса Керна на лице, как всегда, присутствовала маска хладнокровия, Фрэнк Ломакс втянул голову в плечи, Лейла Зента дрожала как осиновый лист, Беатрис Корли выглядела растерянной, Тино напряженно поглядывал по сторонам, а Майкл дергался, как от нервного тика. Один Мэтью Корли был спокоен и сосредоточен как никогда. Он впервые глянул мне прямо в глаза и спросил: – Мистер Бойд, что произошло в подвале? – Девушка, которая находилась там, мертва. Мне не понадобилось много времени, чтобы объяснить, как она умерла и какие причины толкнули ее на самоубийство. Не успел я закончить, как в глубине подземелья раздались медленные тяжелые шаги. В освещенное пространство вступил Абдулла Мюрид, словно постаревший сразу на десять лет. Я протянул ему руку, чтобы помочь подняться наверх, но он даже не заметил это. Он сам выбрался из ямы, невидящими глазами обвел псарню и заговорил хриплым шепотом, который, казалось, каждую секунду мог перейти в душераздирающий вой. – Кто из вас виноват в том, что произошло с моей дочерью? – Беатрис, кто имел доступ в подвал, где содержалась Марта Мюрид? – спокойно спросил Джулиус Керн. – Никто из своих не мог этого сделать, – глаза миссис Корли сверкнули ненавистью. – Кто-то из посторонних проник сюда и, обнаружив замаскированный под вешалку рычаг, открыл люк. – Я посещал девушку дважды в день, утром и вечером, – внезапно сказал Тино. – На ночь я отключал запорный механизм от сети, чтобы никто не мог воспользоваться им, и прятал ключ. Но днем ключ всегда находился у нее. Он пальцем указал на Беатрис. – Да, – миссис Корли, как марионетка, дернула головой. – Днем я хранила ключ при себе. – Вы давали его кому-нибудь? – спросил Джулиус. – Нет... – промычала Беатрис. – Не давала... никому не давала. – А не ты ли, дорогая, иногда говорила Майклу: "Будь, малыш, ласков со своей хозяйкой и получишь от нее все, что только захочешь"? – вдруг спросил Мэтью Корли. – Мы иногда играли... как дети, – сказала она. – Что здесь странного? Но Майкл никогда не просил ничего невозможного... Он воспитанный мальчик. – Конечно, – подтвердил Мэтью Корли. – Он у тебя ничего не клянчил. Ты делала предложения, а он ставил условия. – Ну и что же? – воскликнула Беатрис. – Это нас хоть немного развлекало! – А вам не стыдно, молодой человек? – мистер Корли обратился к Майклу. – Вы связались с женщиной, которая годится вам в матери! – В его голосе явственно звучала насмешка. – Да еще с такой!.. – А что мне было делать? – огрызнулся Майкл. – Ведь она была хозяйкой и неплохо платила мне. У меня нет других возможностей зарабатывать на жизнь. Мне было противно, но я терпел. Иногда не спал целую ночь, придумывая, как ее убить. – А после столь утомительной службы в постели хозяйки вам нужно было расслабиться? Подраться, выпить, нахамить, помучить кого-нибудь? Не так ли? Снять с себя стресс от унижения, отвращения. – Бывало и такое, – брякнул Майкл. – А не вы ли накануне торговались с Беатрис: "Послушай, давай договоримся – завтра ты получишь все, что угодно. Абсолютно все. А сегодня разреши мне хоть часок побаловаться с этой маленькой гордячкой. А не то она стала очень много воображать о себе". – Я не убивал ее! – Майкл отступил в угол. – Я не виноват! Это она сама... Абдулла Мюрид выхватил пистолет так стремительно, что никто не успел ему помешать. Один за другим грохнули три выстрела. Майкл, хватая ртом воздух, осел на землю и забился в агонии. Я успел подумать, что стрелять Абдулла Мюрид учился явно не в любительском тире. Лейла упала в обморок к ногам Ломакса, но тот не обратил на это абсолютно никакого внимания. Мюрид, не выпуская из рук пистолет, резко повернулся к Беатрис. – Получи и ты, старая стерва! – Мэтью, спаси меня! – Беатрис кинулась к мужу. Однако он холодно отстранил ее и сказал: – Ты не можешь рассчитывать на спасение ни на этом, ни на том свете. Зло должно быть наказано. Оттолкнув мужа, Беатрис кинулась к выходу, но Абдулла Мюрид хладнокровно всадил ей две пули в затылок. Некоторое время она еще держалась на ногах, пытаясь уцепиться за что-нибудь, но затем с глухим стуком рухнула прямо на тело своего бывшего возлюбленного. – Лежат, как два ангелочка, – прокомментировал это событие Керн. Мюрид жалко глянул на нас, вымученно улыбнулся и сунул ствол пистолета себе в рот. Выстрел прозвучал непривычно глухо. – Несчастный человек! – воскликнул Тино, подхватывая обмякшее тело. – Уж если тут кого-нибудь и можно жалеть, то только его дочь, – возразил я. – Что ты имеешь в виду? – В смерти Марты Мюрид во многом виноват ее отец. Она покончила жизнь самоубийством не столько из-за физических, сколько из-за душевных страданий. – Интересно... – Керн внимательно глянул на меня. – Это что-то новенькое. – Нанимая меня, Абдулла Мюрид выдал себя за Осман-бея. Попросив меня найти его дочь и бриллианты, он дал мне только одну зацепку – имя бывшей любовницы Осман-бея, Лейлы Зента. Я немедленно отправился в клуб "Оттоман", но кто-то успел предупредить его хозяина. Как это было, Фрэнк? – Примерно за полчаса до твоего появления какой-то парень позвонил мне и посоветовал не отлучаться от Лейлы. Ее якобы собирается навестить какой-то подозрительный тип, – сказал Ломакс. – Это звонил Абдулла Мюрид, – пояснил я. – Он обманул тебя, обманул меня и обманул Керна. – Интересно, как это он обманул меня? – удивился Керн. – Он сказал тебе, что не желает встречаться с Фрэнком, знавшим, у кого именно находится его дочь. Это он мотивировал тем, что не хочет подвергать Марту лишнему риску. Ведь весть о появлении Абдуллы Мюрида в Нью-Йорке могла заставить похитителей пойти на крайние меры. Так он говорил? – Примерно так, – Керн кивнул. – Однако Абдулла Мюрид настаивал на встрече с Осман-беем. Ты не мог отказать ему в этом, поскольку боялся гнева шефа. Едва я отправился в клуб "Оттоман", как следом за мной устремились и вы. – А ты молодец, Дэнни, – рассмеялся Керн. – Соображаешь... – Ты не раз спускался в подвал вместе с Ломаксом и поэтому знал шифр замка. Дождавшись, когда я войду в раздевалку Лейлы, ты открыл подвал и позволил Абдулле Мюриду допросить своего бывшего компаньона. Сам ты подслушивал под дверью раздевалки и постучал туда в самый напряженный момент. Конечно, я благодарен тебе за спасение. Но в это время Абдулла Мюрид зарезал Осман-бея и преспокойно покинул подвал. – Мне он потом сказал совсем другое, – пробормотал Джулиус. – Что же? – Это был несчастный случай. Во время допроса с пристрастием нож скользнул по пуговице Осман-бея и случайно угодил ему прямо в сердце. – Фрэнк, взгляни на своего приятеля, – мягко сказал я. – Иногда он бывает наивен, как ребенок. – Что ты имеешь в виду, Бойд? – Джулиус насупился. – Как ты думаешь, у Мюрида были мотивы для убийства Османа? – Были, – сказал Джулиус, подумав. – Какие? – Месть за похищенную дочь. – Но чтобы мстить, надо сначала найти эту дочь. Ты помнишь рассказ Мюрида о том, как он обнаружил, что его водят за нос? – Помню. – А что могло произойти, если бы Мюрид узнал о махинациях компаньона не после того, как он приобрел книгу, а до этого? – Слушай, какую чушь ты несешь, – Джулиус начал наливаться злостью. – Какое значение это имеет теперь? – Большое. Слушай дальше. Предположим, он застал своего служащего, прятавшего деньги в кувшинах, в понедельник. Ко вторнику Мюрид уже убедился, что Осман-бей обманывает его много лет подряд. В среду он приобретает у букиниста заказанную Осман-беем книгу. Внимательно осмотрев ее, обнаруживает спрятанные бриллианты. Как он будет действовать теперь? – Почему ты не спросил это у него самого? – не без ехидства заметил Ломакс. – Не успел. Но я продолжу с вашего разрешения. Обнаружив бриллианты, он по телефону угрожает Осман-бею полицией, прекрасно зная, что для того страшна не полиция, а люди, доверившие ему свои бриллианты. И все было бы хорошо, не случись похищения Марты. – Ты хочешь сказать, что похищение дочери смешало все карты Мюрида? – задумчиво спросил Джулиус. – Да, ведь он не посылал бриллианты в Нью-Йорк, а оставил их в Париже. Если бы Беатрис, похитившая девушку, и Ломакс, державший Осман-бея в подвале, договорились об очной ставке, эта афера несомненно бы раскрылась. Единственным способом помешать этому было убийство Осман-бея, которое и осуществил Мюрид при вашем молчаливом попустительстве. – Вот оно что, – тусклым голосом произнес Джулиус. – Выходит, никаких бриллиантов у девушки не было. – Конечно же! Джулиус с ненавистью глянул на распростертое у его ног тело Мюрида. – А я еще предоставил Селину в пользование этому мерзавцу. Мало-помалу все разошлись, и я остался в псарне наедине с Мэтью Корли. – Наверное, вам грозят неприятности, мистер Бойд? – спросил он. – Ведь вы нарушили кое-какие обязательства перед законом. – Естественно, – печально сказал я. – Я не сообщил в полицию о трупе, найденном в подвале, умолчал о похищении девушки, сотрудничал с преступными элементами. За такое можно и лицензии лишиться. – Что заставило вас так поступить? – Я считал, что спасение девушки снимет с меня все грехи, – откровенно признался я. – Все основные участники этой трагедии мертвы... Они уже ничего никому не смогут рассказать... Я бы на вашем месте отправился домой. – Увы. Мне нужно дождаться полицию. – Вы не поняли меня, мистер Бойд. С полицией я объяснюсь сам. Ваше имя не будет фигурировать на следствии. За это я ручаюсь. – Вы хотите взять вину на себя? – удивился я. – Часть вины, – он еле заметно улыбнулся. – Согласитесь, в том, что здесь случилось, виноват и я. До свидания, мистер Бойд. – Не знаю, как и благодарить вас, мистер Корли, – у меня словно камень с души свалился. – Благодарить меня не надо... Только поскорее убирайтесь отсюда. * * * Спустя полчаса я, не зажигая свет, проскользнул в свою квартиру. На цыпочках пересек гостиную и заглянул в спальню. Жизнь показалась мне еще более печальной, чем она была на самом деле. Сумка стояла на прежнем месте, зато ее хозяйка отсутствовала. Неразобранная кровать была пуста. Охваченный тоской, я побрел на кухню. – А вы уверены, что попали в свою квартиру? – раздался из темноты хорошо знакомый мне голос. – Так ведут себя только воры, ну в крайнем случае – злостные неплательщики квартплаты. Щелкнул выключатель, и в углу вспыхнула настольная лампа. Китти, безукоризненно причесанная, сидела в моем любимом кресле. В обращенном на меня взоре сквозил немой вопрос. – Все прошло нормально? – Более или менее... – Как вел себя мистер Корли? – Прекрасно. Я не ожидал от него такого мужества и хладнокровия. Честно говорю. – Рада это слышать. – Надеюсь, ты не потеряешь свою работу? – За это я не боюсь, – она откинулась на спинку кресла. – Почему? – А разве я не говорила тебе? – удивилась она. – Сегодня утром я купила галерею у мистера Корли. – Купила... галерею? – удивился я. – А что тут такого? Мой отец богат. Я бы даже сказала, неприлично богат, – небрежно бросила она. – Что для него стоит подарить дочке какой-то художественный магазинчик? – Чем же занимается твой папаша? – Помогает людям содержать в хорошем состоянии зубы. – Он дантист? – Нет, хозяин фабрики по производству жевательной резинки. – Может, ты издеваешься надо мной? – спросил я с угрозой. – Что ты, Дэнни! Я говорю чистую правду... Неужели ты испугался моего отца? – Ничуть. – Тогда подойди поближе. А не то мне кажется, что мы разговариваем, находясь в разных комнатах. – Я уже иду! – радостно вымолвил я. – Я бегу, лечу к тебе. – Сначала выпей коктейль, который я тебе приготовила, – сказала она, глядя, как расстояние между нами сокращается. – Замечательно! А как он называется? – Название мы придумаем вместе после того, как выпьем. – Ты прелесть! – А еще я купила себе новую ночную рубашку, – немного поколебавшись, добавила она. – Тебе нравится? Я в полном недоумении осмотрел ее и, даже, обошел кресло кругом. – Но я не вижу ее. – Я почувствовал себя в роли маленького мальчика из сказки о голом короле. – Я боялась помять такую роскошную вещь, ожидая тебя, поэтому сняла. Но если хочешь, я сейчас ее примерю. – Нет, – пробормотал я, целуя Китти. – Сегодня мы обойдемся без ночной рубашки... – Забавно, – вздохнула она. – Но я почему-то заранее была уверена, что ночная рубашка мне не пригодится.