– Думаю, пора представить тебя, ведь ты уже почти член нашей семьи, Дэнни, – произнесла Полночь бесцветным голосом. – Поздоровайся с Дэнни Бойдом, Пит.

Питом оказался парень, которого я запер вместе с Луисом прошлой ночью. Он тяжело уставился на меня, облизнул губы и проворчал:

– Мы уже встречались.

– Теперь твое выступление, Эдди, – скомандовала она.

Эдди сидел напротив Пита за столиком. Он медленно повернул ко мне голову, словно у него болела шея или было смещение позвонков. Я узнал в нем верзилу, который сказал, что мне ни за что не протянуть под пытками столько времени, сколько держался Бенарес, и которого я заманил в комнату обольщения Полночи и свалил с ног. За правым ухом у него была небольшая мясистая шишка.

– Я рад, что ты вернулся, Бойд, – хрипло сказал он. – Я хочу, чтобы ты был ближе ко мне все время. – Его маленькие поросячьи глазки горели страстной ненавистью, когда он, не моргая, смотрел на меня. – Ты достал меня вчера сзади, – массивные плечи дернулись, слово отгоняли надоедливую муху, – просто смех и только. Но тебе, Бойд, надо было еще застрелить Джада! – Он тяжело вздохнул, несколько секунд обдумывая это. – Джад был моим другом, – сказал он.

– Каким образом вы избавились от тела, – спросил я небрежно, – выкинули с другим мусором?

Он издал низкий гортанный звук, внезапно вскочил, стул с грохотом упал за его спиной.

– Эдди! – суровая властность голоса Полночи осадила его. Затем ее голос немного смягчился. – Я уже говорила тебе, что есть более важные дела, о которых нужно думать в первую очередь, чем Джад.

– Да, – беспомощно пробормотал головорез, – но я...

– И закончим с этим, – обрубила она. – Луис, через пять минут приведешь Дэнни в мою комнату, и мы обговорим подробности.

– Конечно. – Луис вежливо отозвался на приказ, и меня удивило, почему его сладкий голос раздражает меня больше, чем мычание дикаря.

Полночь вышла, и я прошел через комнату в дальний угол к бару. Луис рассеянно улыбнулся мне и указал в направлении множества бутылок, выстроившихся на полках:

– Обслуживай себя сам.

– Благодарю, – я налил себе бурбон, затем, улыбнувшись ему в ответ, спросил. – Так куда дели тела?

– Тела? – он слегка нахмурился, затем его тонкое меланхолическое лицо просветлело. – Ах, это ты о тех, вчерашних.

– Сколько же их у вас бывает за неделю? – поднял я брови.

– Просто я думал о другом, – сказал он, улыбнувшись, – прошу прощения.

– Ничего, Луис, – сказал я вежливо, – так что вы с ними сделали?

– А что? – он внимательно посмотрел на меня. – Это важно?

– Это важно для меня, – вздохнул я. – Если я буду выдавать себя за Джонни Бенареса в Айове, то я не хочу, чтобы Макс Саммерс прочитал в газете, что мое тело найдено где-то на Восточном побережье.

– Я тебя понимаю, Дэнни, – впадина на его щеке обозначилась резче. – Но тебе не нужно беспокоиться, они оба закопаны в той комнате, где сидел Бенарес, и сверху над ними дюймовый слой быстротвердеющего бетона.

– Хорошо, теперь мне немного легче, – произнес я.

– Полночь просто не представляет, сколько могут длиться пять минут, – спокойно сказал он. – Я уверен, что она уже беспокоится, куда мы запропастились. Почему бы тебе не взять бокал с собой и не пойти обсудить с ней детали?

Я последовал за ним, чувствуя на себе уничтожающий взгляд Эдди.

Полночь напряженно сидела на тахте, нетерпеливо притопывая одной ногой, когда мы вошли в комнату.

– Я рада, что вы, наконец, вспомнили обо мне, – язвительно заметила она.

– Я надеюсь, что и ты вспомнила о моих пяти тысячах?

– Они там, на письменном столе, – она кивнула в сторону аккуратной стопки банкнот, – вместе с письмом Саммерса и тем, что осталось от его тысячи долларов.

Я подошел к столику, поднял потрепанный кожаный бумажник, который лежал рядом с деньгами.

– Он принадлежал Бенаресу, – ответила Полночь на мой немой вопрос. – Водительское удостоверение, страховка, обычный хлам. Не волнуйся насчет сходства с Бенаресом, нам точно известно, что Макс никогда с ним не встречался, и у тебя будет письмо Саммерса, этого будет достаточно, чтобы убедить его.

– Я хочу быстренько все повторить, – сказал я ей. – Джонни Бенарес, наемный убийца из Детройта, работал у Ала Иоргенса, пока его не схватило ФБР. После этого он не имел постоянной работы, участвовал в двух налетах, на его счету несколько убийств, – внезапно я замолчал и уставился на нее. – Эй, а жена у меня есть? Семья?

– Во всяком случае ничего законного, – Луис тихонько хихикнул. – Джонни Бенарес был недалеким и скучным человеком, единственное его достоинство заключалось в том, что он был превосходным наемным убийцей. С железными нервами, какие бывают у парней недалеких, напрочь лишенных воображения и посему не сознающих всю степень риска. Но его личная жизнь всегда была большим "Ничего!" Некрасивые женщины и пьянки в третьесортных гостиницах, почти что ночлежках, – вот и все!