– Ты беременна?

Женщина одарила его легкой улыбкой.

– Нет, - сказала она.
– Но если бы была?

Дзирт бросился к ней, обнимая и целуя. Внезапно, он не желал ничего больше, чем растить ребенка с Кэтти-бри, Он так долго отгонял от себя эту мысль — ибо в прошлой жизни его любви она не имела места быть, а спустя десятилетия после того, как Кэтти-бри покинула его, он не желал иметь ребенка ни с какой другой женщиной. Конечно же Далия не была той матерью, которую он выбрал бы для своего сына или дочери. И никто другой. Никто другой, кроме Кэтти-бри.

Глядя на жену, Дзирт знал, что для него не будет никого другого. Не Инновиндель, ни Далии.

– Мы проживем прекрасную жизнь, - тихо пообещал он ей.

– Когда найдем время - ответила женщина немного кисло, но Дзирт приложил палец к её губам, заставляя замолчать.

– Мы найдем время, - пообещал дроу.

Бренор запустил руку за свой магический щит, доставая флягу эля.

– Ба, да ты обставишь любого пивовара, - заметил Эмерус, принимая свою бутыль.

– Отличный эль, - согласился Коннерад.

– Эль, мед, пиво, - добавил Бренор, сердечно смеясь.

– Ну, тогда — отличный щит!
– воскликнул Коннерад, предлагая тост. Три короля ударили флягами.

Они стояли на берегу озера, за дверями огромной прихожей, и вокруг них кипела работа. К тому времени вся дворфская армия уже собралась в пещере, заполняя собой все вокруг. Уже сейчас строительство моста через темный пруд шло полным ходом. Вниз уходили твердые и надежные сваи. Харпеллы были там, помогая в строительстве, и старый Киппер, казалось, проводил все свое время помогая дворфам, по волшебству поднимая тяжелые балки, которые затем легко складывал куда следовало.

– Нам нужно послать группу за бревнами на поверхность, - заметил Коннерад.
– У нас недостаточно баллист и катапульт.

– Проследи за этим, - ответил Эмерус.
– Отправь кого-нибудь из Мирабарцев. Скажи им, что это важно.

Коннерад с удивлением посмотрел на старого дворфа. Он тоже был королем и не привык, чтобы им командовали. Но Эмерус одарил его торжественным кивком, и Коннерад понял. Он допил свою флягу, а затем отдал Бренору, который, рассмеявшись, метнул её за спину, разбивая о стену Гаунтлгрима. Подмигнув, Бренор снова залез за щит, чтобы создать еще одну, полную до краев, флягу, протягивая её Коннераду.

– Тебе лучше отправить с группой нескольких Веселых Мясников, - посоветовал Бренор.
– В туннелях еще могут быть монстры.

– Ты сделал лучший выбор, когда покинул свой трон, - сказал Эмерус, когда Коннерад ушел.
– Этот малый — отличный дворф.

– Его отец был лучшим воином, которого когда-либо знал Митрил-Халл, - ответил Бренор.

– Ты скучаешь?
– спросил Эмерус через некоторое время.

– По Митрил-Халлу?

– Да, и по своему царствованию.

Бренор фыркнул и сделал большой глоток эля.

– Нет, не сказал бы. Не пойми меня не правильно, если бы орки или дроу добрались до этого места, я бы вернулся и выкинул их назад, даже не сомневайся. Это место — мой дом. Но я люблю дорогу.

– Но теперь ты остаешься здесь.

– Морадин зовет меня.

Эмерус кивнул. На лице старого короля отразился покой.

– Да, - сказал он.

Сидя на троне дворфских богов он тоже чувствовал силу, мудрость и древние тайны. И теперь он понимал.

– Всю мою жизнь я провел в Фелбарре, - тихо сказал Эмерус.
– Обальд взял это место, но мы выбросили его прочь. И ты знаешь, что он, к нашему несчастью, явился снова.

– И во имя нашей надежды, - напомнил Бренор своему другу.

– Мне было больно смотреть на то, как ты подписываешь чертов договор Ущелья Гарумна, - признался Эмерус.
– Я знал, что тебе тоже нелегко.

– Ты согласился с договором… - начал Бренор.

– Да, - быстро прервал его Эмерус.
– Так должно было быть. И мы должны были надеяться. Мы не могли воевать с проклятыми орками, без помощи Сандабара и Сильверимуна, а они не желали иметь отношения к этой войне, - он замолчал, чтобы глотнуть эля и сплюнуть на землю.
– А потом они приходят и винят Бренора за то, что новая война началась из-за него, - промолвил он, с отвращением качая головой.
– Трусы!

– Хуже, - сказал Бренор.
– Политики.

Эмерус громко хихикнул над замечанием друга.

– Ты все сделал правильно, мой друг, - сказал Эмерус.
– В первой битве с Обальдом, там, в Ущелье Гарумна, и теперь — в новой жизни. Ты заставил гордиться своего отца и деда. Всех в роду Боевого Топора. И знай, что имя Бренора всегда с уважением будет произноситься в Цитадели Фелбарр, - он поднял свою флягу, и Бренор ударил по ней собственной.

– И в Митрил-Халле, - продолжил Эмерус.
– И здесь, в Гаунтлгриме, не сомневайся.