— В подобных заведениях и ноги его не бывает. А что?

— Милочка, в тавернах есть часы, а вот в питейных заведениях — нет. Часы в счетной палате придется перевести назад, карманный хронометр тоже. Поскольку он может сверить время с домашними часами, их тоже надо перевести. Вечерний горн застанет мэра врасплох. Добраться до дома за пятнадцать минут он не успеет, так что заночует на месте.

— Предоставьте это мне! — У Лучезары разгладился лоб, а лицо превратилось в наглядную иллюстрацию собственного имени. — У меня есть дубликат ключей от счетной палаты. Я сбегаю туда и переведу часы. С домашними тоже разберусь.

Лучезара отнесла отцу поднос с крапивным чаем, а вернулась с хронометром в руке. Лицо ее разрумянилось от гордости и возбуждения. Клент велеречиво поздравил ее. (На удачные кражи Мошки он никогда так не реагировал.) Теперь предстояло перевести часы в гостиной на полтора часа назад, чтобы слуги ничего не заподозрили. Клент предложил действовать поэтапно, по десять минут за раз.

— Вы помните, для кого мы стараемся? — шепнула Мошка, когда Лучезары не было в комнате. — Мы обводим мэра вокруг пальца, а ведь он держит в руках финансы!

— Твоя правда. Соглашусь, определенный риск есть. Но мисс Лучезара держит в руках сердце мэра. Если мы не подыграем ей, то и ловушку расставить не сможем, и признательность мэра не заслужим. — Клент одарил ее самой крошечной, незаметной улыбкой. Глаза его казались кусками сланца. — Мэр не обрадуется, узнав, какую шутку мы с ним сыграли. Но наверняка простит главную виновницу — собственную дочь, а уж заполучив Эплтона… меня терзает смутное предчувствие, что нам спишут все грехи.

— Вот же ты гад ползучий, — ругнулась Мошка, но в голосе промелькнуло восхищение.

Было бы неловко, если бы мэр спустился из кабинета и застал в гостиной теплую компанию Мошки и Клента. Лучезара спрятала их в гостевой спальне, где они предались вожделенному сну.

Когда они вырвались из цепкого плена постели, Клент предложил пройтись по рынку, изучить складки местности. По итогам часовой прогулки Мошка стерла себе зубы до корней: абсолютно все пялились на ее черный значок. С тем же успехом она могла бы обмазаться смолой и прилепить на спину осиное гнездо. Стоило ей пройти мимо прилавка, торговец бросался пересчитывать товар. Коза вцепилась зубами в Мошкину юбку, девчонка дернула животное за ошейник, и лишь красноречие Клента спасло ее от Суда Пыльных Ног по обвинению в попытке кражи. Никто не верил, что отличный жирный гусь достался ей честным путем.

Мошка привыкла быть ничтожеством, невидимкой. Оказалось, есть куда падать. Если ты ничтожнее ничтожества, на тебя смотрят во все глаза.

— Дитя… ты притягиваешь взгляды, как чернильное пятно на муслине. Полагаю, наша покровительница уже вернулась из счетной палаты. Убедим же ее спрятать тебя, а я спокойно расспрошу людей…

Ждать возвращения Клента было бы не так мучительно, если бы Лучезара не решила проявить великодушие.

— Хочешь поучаствовать в вечеринке? — Лучезара с большим сомнением окинула взглядом грязное платье Мошки. — Пойдем! Наверняка тебе подойдет что-нибудь из моих старых нарядов.

Так Мошка оказалась в комнате Лучезары, где стояли чаши с розовыми лепестками, на гобеленах резвились ягнята, а красная подушечка ощетинилась золотыми булавками, словно королевский еж. Из дубового сундука на свет появлялись платья все меньшего размера. Хозяйка прикладывала их к Мошке и придирчиво изучала результат.

— Тебе идет лимонно-желтый, пыльно-розовый или кремовый. В твоем возрасте лучше носить светлые тона. Вот, примерь!

Мошке вручили кипу кремового муслина и кружевной чепчик в тон к клубничной вышивке. Прижав платье к подбородку, чтобы оценить длину, Мошка почуяла от ткани слабый запах. Пикантный, опьяняющий, до боли знакомый.

— Мисс Марлеборн! — Она зарылась носом в ткань и глубоко вдохнула. — Платье пахнет шоколадом!

Лучезара Марлеборн стрельнула глазами в сундук. Заглянув внутрь, Мошка заметила коробочки и свертки, аккуратно спрятанные под сложенными платьями. Среди них нашлась соломенная чайница. И сверток, точь-в-точь как мешочки, которые девчонка с когтями швыряла в окна.

Лучезара сконфуженно улыбнулась:

— Только не рассказывай отцу, ладно? — Она поправила платья, укрывая запасы от любопытных глаз. — Домочадцы мэра не могут покупать товары из Манделиона. Я просто… люблю сладости. Ем по чуть-чуть. Тайком. Кому от этого плохо? В сундуке хранятся мои сокровища.

Внезапно Лучезара одарила Мошку ослепительной улыбкой заговорщицы.

— Надевай платье, а потом я потребую горячей воды, и мы устроим секретное чаепитие!

Несмотря на антипатию, Мошку тронуло и само предложение, и радость в голосе Лучезары. Снимая грязные юбки, она услышала хруст в кармане и вспомнила про письмо, которое передала повитуха.

— Держи. — Она выдернула из кармана помятый конверт, весь в тисовых иглах, и сунула Лучезаре. — Госпожа Прыгуша просила передать.

Лучезара недоуменно посмотрела на письмо, потом взяла его и аккуратно срезала ножом печать. Голубые глаза скользнули по бумаге. Лицо побледнело, на нем проступили боль и смятение.