Заповедник сказок. Лучшее в одной книге! (сборник)

Аннотация

В эту книгу входят три повести о необыкновенных приключениях Алисы Селезневой: «Миллион приключений», «Заповедник сказок» и «Козлик Иван Иванович»

Возвращение сказки Вряд ли сегодня в нашей стране найдется кто-нибудь, кто еще не читал или не слышал об Алисе Селезневой – замечательной школьнице из ХХI века. Первые рассказы об удивительных путешествиях и приключениях отважной девочки и ее друзей были напечатаны более тридцати лет назад. И сразу же автору этих рассказов Киру Булычеву стали приходить целые мешки писем. В них юные читатели интересовались, что будет с Алисой дальше, просили продолжения. Пришлось Киру Булычеву сочинять все новые и новые истории об Алисе. В каких только приключениях его героиня не участвует! Вместе с отцом, профессором Селезневым, она отправляется в космическое путешествие за редкими зверями для Московского зоопарка, переносится на машине времени в прошлое, где становится принцессой средневекового королевства, объявляет войну космическим пиратам, проникает в заповедник сказок и спасает его удивительных обитателей… Словом, девочка из будущего совершает столько необыкновенного, что, по нашим понятиям, под силу лишь какому-нибудь супермену. Читаешь – не оторвешься! На встречах с любителями фантастики Кира Булычева часто спрашивают: «Почему у вас такое необычное имя?», «Чем вы увлекались в детстве?», «Когда вы поняли, что будете писателем?», «Почему вы назвали свою героиню Алисой?». Поскольку эти вопросы интересуют многих, попробуем коротко ответить на них. Кир Булычев – это псевдоним писателя. А по-настоящему он Игорь Всеволодович Можейко. По профессии Игорь Всеволодович историк, востоковед, доктор исторических наук. Он известен в научном мире своими работами по истории Юго-Восточной Азии, по истории пиратства в Индийском океане и южных морях. Многие знают его антологию тайн, чудес и загадок, а также книгу о великих мыслителях и художниках, воинах и поэтах далекого прошлого. Родился Игорь Можейко в 1934 году в Москве, на Арбате. С детства ему хотелось путешествовать, жить в палатке, совершать научные открытия. Он зачитывался произведениями Ивана Ефремова о палеонтологических экспедициях в пустыню Гоби. Как только появилась возможность, стал ездить в Подмосковье, где собрал свою первую коллекцию минералов. Конечно, он представлял себя настоящим геологом, смелым исследователем новых земель. А в школе Игорю нравились география, история, иностранный язык. Эти предметы давались ему лучше других. Может быть, поэтому, окончив школу, Игорь поступил в Институт иностранных языков. После института его направили в далекую страну Бирму. Вернувшись спустя несколько лет в Москву, он начинает работать в Институте востоковедения Российской академии наук. Публикует результаты своих исследований, научные труды. Почти одновременно молодой ученый стал писать научно-популярные очерки для альманаха «Искатель». Тут ему пригодились и познания в географии, и опыт путешественника. И вот однажды… Перед самой сдачей готового номера в типографию главный редактор забраковал чей-то рассказ. А иллюстрация к нему уже была отпечатана на обложке. Художник нарисовал маленького динозавра, сидящего в банке. Как быть? Разве что попробовать написать новый рассказ с этим же героем?.. Наутро Можейко принес в редакцию фантастический рассказ «Когда вымерли динозавры?». Рассказ всем понравился. И тут автор задумался: как его подписать? Серьезный ученый Игорь Можейко и вдруг – динозавр в банке. Поразмыслив, придумал псевдоним: взял имя жены, ее зовут Кира, и фамилию мамы – Булычева. С поправкой на мужской род получилось КИР БУЛЫЧЕВ. С тех пор и повелось такое «разделение труда»: научные работы писал Игорь Всеволодович Можейко, а все фантастическое стало уделом Кира Булычева. Когда дочке Игоря Всеволодовича Алисе исполнилось шесть лет, он вдруг заметил, что ее «воспитывает» и «образовывает» телевизор. Она и ее подружки хорошо знали, что такое космос, телефон, ракета, а вот слова «царевна», «богатырь» или «Баба Яга» были для них пустым звуком. Игорю Всеволодовичу это очень не понравилось. Ему захотелось вернуть дочке сказку и… отвлечь от «ящика». Тогда-то он и написал несколько рассказов о девочке из ХХI века, с которой происходят невероятные приключения и которая отвечает на многие детские вопросы иначе, чем на них ответил бы взрослый, со свойственной ребенку непосредственностью. Так на свет появилась еще одна Алиса, только сказочная. «Взрослый» писатель-фантаст Кир Булычев сегодня не менее известен, чем «детский». В свое время вы, конечно, обязательно прочитаете цикл его произведений о Великом Гусляре, узнаете о докторе Владиславе Павлыше и об агенте Космофлота Андрее Брюсе, о космическом бестиарии и о многом-многом другом. И все-таки самую большую известность принесли писателю именно истории об Алисе. Что же в ней такого, в этой девочке? Почему Алиса остается одной из самых любимых наших героинь? Вы сами сможете ответить на эти вопросы, прочитав книгу, которую держите в руках. В ней вы встретитесь и с верными друзьями Алисы, и с героями разных сказок. Вместе они борются за справедливость и, как говорит Алиса в одной из повестей, за то, чтобы быстрее наступило время, «когда уже никто не обижает слабых и не грабит, не предает, не убивает и не заставляет делать подлые вещи». Л. Чуткова Миллион приключений Часть первая Новые подвиги Геракла Глава 1 Авгиева лаборатория Весеннее утро началось мирно, а кончилось большим скандалом. Первым, как всегда, пришел Аркаша. Он поспешил на делянку, где выращивал чувствующие цветы. Все растения умеют чувствовать, но попробуй разберись в их чувствах. При виде Аркаши цветы закивали головками; они раскрывали лепестки, шевелили листьями и изображали радость. Аркаша подключил шланг и начал поливать своих питомцев теплой витаминной водой. Затем пришел Джавад. Он покормил зверей в клетках и выпустил на волю питекантропа Геракла, который тут же помчался к домику, где ночевали три собаки – Полкан, Руслан и Султан, которые, как ни странно, были сестрами. Собаки летом работали у геологов и по запаху разыскивали руду и ископаемые кости глубоко под землей. Но сезон еще не начался, поэтому сестры были в отпуске и дружили с Гераклом. А он умело пользовался этой дружбой и завтракал два раза – у себя и у собак. Прибежали близняшки Маша и Наташа, худенькие, глазастые, с одинаковыми ссадинами на коленках. Они так похожи, что не отличишь, а на самом деле – совершенно разные люди. Маша – серьезная и уверяет, что любит только науку. А Наташа – страшно легкомысленная и любит не столько науку, сколько зверей и танцы. При виде Маши и Наташи дельфины Гришка и Медея по пояс высунулись из бассейна – соскучились за ночь. Алиса Селезнева запоздала. Она ездила в Космический центр договориться об экскурсии на планету Пенелопа. Но Алисе сказали, что неизвестно, будут ли места, попросили прийти через месяц. Алиса была расстроена, она даже не заметила, как подошел Геракл с протянутой лапой. То ли хотел поздороваться, то ли надеялся на угощение. Алиса скрылась в невысоком здании лаборатории, чтобы оставить там сумку и переодеться, а когда вышла, гневно заявила: – Это не лаборатория, а авгиевы конюшни! Геракл, который ждал ее у входа, ничего не ответил, потому что никогда не читал древнегреческих мифов, а кроме того, знал только съедобные слова. Как его ни учили, дальше слов «банан», «яблоко», «молоко», «сахар» он не пошел. Зато возглас Алисы услышала Машенька Белая. – Разумеется, – сказала она. – Пашка Гераскин сидел там вчера до поздней ночи, а убрать за собой не удосужился. – А вот и он, – сказала Наташа Белая. – Легок на помине. Пашка Гераскин медленно шел к станции по кокосовой аллее и на ходу читал книгу. На обложке крупными буквами было написано: «Мифы Древней Греции». – Обратите внимание, – ехидно сказала Машенька Белая. – Этот юноша хочет узнать, как чистят авгиевы конюшни. Пашка услышал, остановился, заложил страницу пальцем и сказал: – Могу сообщить, что Геракл – значит «совершающий подвиги из-за гонений Геры». Кстати, Гера – это жена Зевса. Питекантроп Геракл услышал свое имя и заявил: – Дай банан. Пашка задумчиво посмотрел на него и произнес: – Нет, тебе подвигов не совершить. Ростом не вышел. – Слушай, Пашка, – сказала мрачно Алиса, – ты чем занимался в лаборатории? Можно подумать, что там тридцать лет никто не убирался. – Когда у меня возникают идеи, – ответил Пашка, – я не обращаю внимания на мелочи жизни. – А мы обращаем, – сказала Машенька. – Не шумите, – сказал Пашка. – Все уберу. Через полчаса будет полный порядок. – Свежо предание, но верится с трудом, – сказал Аркаша. – Предлагаю на время уборки отобрать у Пашки книгу. Зачитается и все забудет. После короткой схватки Пашка лишился книги и удалился в лабораторию зализывать раны и обдумывать месть. Убирать ему не хотелось – скучное это занятие. Он подошел к окну. Машенька сидела на краю бассейна, возле нее были разложены карточки с цифрами. Дельфины зубрили таблицу умножения. Наташа рядом плела венок из первых желтых одуванчиков. Джавад о чем-то спорил с Алисой, а над ними возвышался скучный, глупый, любопытный жираф Злодей с одним рогом посреди лба. «Как же это я умудрился так насорить?» – поразился Пашка. На полу валялись мятые листы бумаги, обрывки магнитофонных лент, образцы почвы, ветки, апельсиновые корки, стружки, осколки разбитых колб, предметные стекла, скорлупа орехов – следы вчерашней бурной деятельности, когда Пашкой овладела гениальная идея создать животное без легких и жабр для жизни в безвоздушном пространстве. Идея лопнула часам к одиннадцати. Как раз тогда позвонила мать и потребовала, чтобы он возвращался домой. Есть минусы, подумал Пашка, в том, что ты энтузиаст и живешь среди энтузиастов. Ребята, и Пашка в том числе, проводили на станции все свободное время, прямо из школы спешили к своим зверям и растениям, а в субботу и воскресенье часто просиживали там с утра до вечера. Пашкина мать ворчала, что он совсем забросил спорт и делает ошибки в сочинениях. А на каникулах ребята собирались на планету Пенелопа, в настоящие, еще не исследованные джунгли – разве от такого откажешься? Вздохнув, Пашка взял губку и начал протирать лабораторный стол, сбрасывая ненужный хлам на пол. Жалко, подумал он, что книгу мифов отобрали. Сейчас бы прочесть, как Геракл чистил авгиевы конюшни. Может быть, он схитрил? Когда через полчаса в лабораторию заглянул Джавад, Пашка уже вытер все столы, расставил по местам колбы и микроскопы, убрал в шкафы приборы, зато на полу мусора прибавилось. – Долго еще будешь копаться? – спросил Джавад. – Может, помочь? – Управлюсь, – сказал Пашка. – Еще пять минут. Он сгребал щеткой мусор к середине комнаты, получилась гора чуть ли не до пояса. Джавад ушел, а Пашка остановился перед горой и задумался, как бы ее вынести наружу в один прием. В этот момент в открытом окне показалась морда питекантропа Геракла. При виде хлама он даже ухнул от удовольствия. И Пашке пришла в голову счастливая мысль. – Иди сюда, – сказал он. Геракл тут же впрыгнул в окно. – Доверяю тебе дело большой важности, – сказал Пашка. – Если ты вынесешь все это из нашей авгиевой лаборатории, получишь банан. Геракл подумал, напряг свой неразвитый мозг и сказал: – Два банана. – Ну ладно, два банана, – согласился Пашка. – Я сейчас должен сбегать домой. Чтобы к моему приходу все было чисто. – Бу-сде, – сказал питекантроп. Просьба Пашки Геракла не удивила. Его часто использовали на всяких работах, где не нужно большого ума. Правда, бесплатно он ничего не делал. Пашка выглянул в окно. Никого. Он перескочил через подоконник и побежал домой. Геракл поглядел на мусор и поскреб в затылке. Куча была большая, за раз не вынесешь. А Геракл был великим лентяем. Он думал целую минуту, как бы заработать бананы без усилий. И сообразил. На поляне рядом с лабораторией лежал шланг для поливки. Геракл умел им пользоваться, а в жаркую погоду подстерегал прохожих, обливал их с головы до ног и ухал от радости. Он выскочил из лаборатории, повернул кран и запустил струю воды внутрь лаборатории. Струя была несильная, на полу сразу получилась большая лужа, в которой крутился мусор. Это не удовлетворило питекантропа. Он отвернул кран до отказа и, вцепившись лапами в непослушный конец шланга, направил толстую струю в грязное болото, которое раньше было лабораторией. Струя ударила в мусор. Бумажки, тряпки, осколки, деревяшки отнесло к дальней стене. Шланг дергался в лапах Геракла, и неудивительно, что струя заодно смыла и то, что стояло на столах: колбы, приборы, склянки и пробирки. Хорошо еще, микроскоп устоял и шкафы не разбились. Дверь лаборатории от напора воды распахнулась, и оттуда вырвалась могучая река, которая несла в себе массу вещей, сбила с ног Аркашу и закрутилась водоворотами вокруг ног жирафа Злодея. До Геракла дошло, что он натворил. Он бросил шланг, быстро вскарабкался на манговое дерево, сорвал плод и начал его чистить, делая вид, что он ни при чем. Пашка вернулся минут через пять, когда все уже успели всласть его изругать. В конце концов Наташа Белая даже пожалела его, потому что он расстроился больше всех. Аркаша вернул ему книгу «Мифы Древней Греции» и сказал: – Ты не дочитал до самого интересного и не знаешь, что наш питекантроп чистил лабораторию по древнему рецепту. – Как так? – удивился Пашка. – Настоящий, древний Геракл отвел в авгиевы конюшни соседнюю реку. – Совпадение полное, – сказала Машенька Белая. – За одним исключением: в авгиевых конюшнях не бывает микроскопов. Глава 2 Появление Геракла Надо рассказать, откуда на биостанции взялся питекантроп. Алиса, Аркаша, Джавад и Пашка Гераскин были в Институте времени. Они давно хотели туда попасть, но временные кабины расписаны между учеными на год вперед, а туристов в прошлое не пускают. Мало ли что может случиться! К счастью, у Алисы Селезневой большие связи, в том числе в этом институте. Ей уже приходилось бывать в прошлом. Однажды на биостанции раздался звонок, и на экране видеофона показался курчавый худой молодой человек по имени Ричард Темпест. – Неожиданно освободилась большая кабина, – сказал он. – Я обо всем договорился. Так что одна нога там, другая здесь. Не прошло и получаса, как биологи уже были у дверей института, где их ждал Ричард. – Значит, – сказал он, – вы желаете поглядеть, когда и как обезьяна превратилась в человека? – Правильно, – ответил Джавад. – Долг ученых – зафиксировать этот момент. – Тогда скажите, пожалуйста, – попросил Ричард, проводя ребят внутрь громадного здания, – какого числа, месяца или хотя бы года до нашей эры произошло это событие? Кстати, подскажите мне, в какой точке земного шара это случилось… – Точно не скажу, но приблизительно… – задумался Джавад. – Начнем с приблизительного. – Примерно от миллиона до двух миллионов лет назад. Алиса с Пашкой засмеялись, а Ричард очень серьезно записал эту цифру, вздохнул и сказал: – Спасибо за информацию. А теперь сообщите мне место этого события. – Где-то в Африке или в Южной Азии, – ответил Джавад. – Очень точно, – сказал Ричард и записал. – Значит, сегодня мы отправляемся куда-то на юг, за миллион или за два миллиона лет до нашей эры. И если повезет, увидим, как обезьяна превратилась в человека. Ричард шутил. Ученые давно интересовались этой проблемой и несколько раз летали в прошлое, искали древних людей. Конечно, никто не увидел, как обезьяна стала человеком, потому что такого момента и не было. Зато удалось найти стадо наших далеких предков – питекантропов на острове Ява. Сначала Ричард показал биологам Институт времени. Всего там три зала с кабинами для путешествий в прошлое. В будущее, как известно, попасть нельзя, потому что его еще нет. Сколько кабин, столько и отделов. Первый – исторический. Временщики, которые там работают, пишут подробную, точную, иллюстрированную историю человечества. Ребята попали в галерею, где висели объемные цветные фотографии знаменитых людей прошлого. Там были портреты Гомера, Жанны д’Арк, молодого Леонардо да Винчи и старого Леонардо да Винчи, вождя гуннов Аттилы и даже Ильи Муромца, который оказался молодым голубоглазым усачом. Там же были тысячи картин, снятых в самые различные эпохи. Например, вид города Вавилона с птичьего полета, пылающий Рим, подожженный Нероном, и даже деревня, которая когда-то стояла на месте Москвы… Пашка Гераскин, страдая от зависти, прошептал Алисе: – Пожалуй, уйду из биологов в историки. Уж очень они интересно живут. – А я никогда не изменю биологии, – ответил Джавад. – Историки только объясняют, что было, а мы, биологи, изменяем мир. – Пустой спор, – заметил Ричард, открывая дверь в следующий зал. – Все мы изменяем мир, и историки в том числе. Наш мир существует не первый день и не последний. И когда мы узнаем новое о прошлом, этим мы изменяем не только прошлое, но и настоящее. Понятно? Они остановились перед большим, в три метра, портретом: молодая красивая женщина с курчавым мальчишкой на руках. Мальчишка был чем-то расстроен – вот-вот заревет. – Это кто? – спросила Алиса. – Уникальный снимок, – сказал Ричард. – Наши ребята за ним год охотились. Маленький Пушкин на руках у своей мамы. – С ума сойти! – ахнул Пашка, входя в следующую комнату. Здесь историки-временщики хранили свое оборудование: одежду, обувь, оружие, украшения. Рядами тянулись шкафы с кафтанами и мушкетерскими плащами, стояли строем ботфорты и римские сандалии, громоздились шляпы с перьями и зеленые чалмы в рубинах и бриллиантах. У стены выстроились рыцарские доспехи. – Это все настоящее? – спросил Пашка. Никто ему не ответил. И так ясно, что все здесь – оттуда. Когда временщик уходит в прошлое, он изучает язык и обычаи «своего» времени тщательнее, чем старинные шпионы. Потом специальная комиссия проверяет, готов ли он. Если нет, никто его не отпустит. Пашкины ноги приросли к полу – уйти отсюда было выше его сил. Пришлось Ричарду за руку увести Пашку из зала. Следующий этаж института занимал исследовательский отдел. Здесь трудятся специалисты самых различных наук. Прошлое может дать ответ на задачи, которые не решишь сегодня. Геологи отправляются за миллиард лет назад, чтобы узнать, как передвигались земные материки и какой глубины были первобытные океаны, ботаники привозят из прошлого вымершие растения, чтобы использовать их в хозяйстве, астрономы собираются посмотреть собственными глазами на солнечное затмение, которое случилось три тысячи лет назад в Южной Индии… А вот третий отдел института, куда ребят Ричард не повел, только рассказал о нем, показался Алисе самым интересным. Он назывался так: «Отдел исправления исторических ошибок и несправедливостей». Вход туда для посторонних закрыт, потому что временщики занимаются в нем такими тонкими и рискованными операциями, что любая ошибка может дорого обойтись всей Земле. – Например, – рассказал Ричард, – всем известно, что писатель Гоголь сжег второй том своего романа «Мертвые души». Но любой из нас может его прочесть. – У меня дома есть, – сказал Пашка. – Ничего удивительного. А было вот что: временщик из третьего отдела проник в прошлое в тот день, когда Гоголь собрался сжечь свой роман, и в последний момент сумел незаметно подменить его стопкой чистой бумаги. Ход истории не был нарушен, зато мы, потомки Гоголя, увидели этот роман. – Ну а еще что? – спросила Алиса. – Еще? Знаете ли вы об Александрийской библиотеке? – Я слышал, – сказал Аркаша. – Она была в Египте, в Александрии, и сгорела, когда туда пришел Юлий Цезарь. – В этой громадной библиотеке погибло много тысяч папирусов. И недавно наш институт решил эту библиотеку спасти. Три тысячи восемьсот рукописей нам удалось вытащить из горящего здания. Много раз временщики уходили туда, в огонь и дым, возвращались опаленные, полузадохшиеся, израненные, но тут же, сдав добычу, спешили обратно… – А библиотека Ивана Грозного? – спросил Джавад. – Ее уже нашли? – Обязательно найдут, – сказал Ричард. – Никуда она не денется. Ну ладно, нам пора самим отправляться в прошлое. В зале исследовательского отдела пришлось несколько минут подождать. Кабина была еще занята, ждали, когда вернутся из прошлого физики, которые наблюдали падение Тунгусского метеорита. Тем временем Ричард показал гостям опытный временной экран. Он горизонтально висит над столом. Все, что под него попадает, начинает двигаться обратно во времени. Но не так, как в кабине, где человек может пролететь миллион лет и нисколько не измениться. Если положить под экран бабочку, через некоторое время она превратится в куколку, потом в гусеницу. Если положить тряпку, то она превратится в скатерть, которой когда-то была. А если положить листок бумаги со стертыми буквами, то вскоре можно будет увидеть, что на ней было написано раньше. Этот прибор сделали по просьбе реставраторов старых картин и рукописей, но он, наверно, пригодится и в других местах. Загудела сирена – возвращались физики. Ребята бросились в зал, чтобы не пропустить этот момент. Над кабиной загорелась надпись: «30 июня 1908 года». Дверь кабины открылась, и из нее вышли два человека. Они были странно одеты – в ватники и высокие сапоги. Один из операторов спросил: – Ну что? Видели? – Видели, – устало ответил один из пришедших, снимая фуражку и вытирая со лба пот. – Ядро кометы, как я и говорил. – Об этом мы еще поспорим, – ответил второй, скидывая с плеч зеленый рюкзак и осторожно ставя его на пол. – Здесь все пленки, записи и образцы. Но сначала я мечтаю принять ванну и забыть о комарах. Не успели физики уйти из зала, как к ребятам подбежала маленькая хрупкая женщина. – Скорей, – сказала она. – А то астрономы нас выгонят. Они кабину со вчерашнего утра ждут. Ричард, веди их в дезинфекционную камеру. Дай им маски, и чтобы через пять минут были здесь. Я пока наберу код. Ява, миллион – двенадцать по Кривой Петрова, правильно? За несколько минут ребят очистили от всех микробов – нельзя же в прошлое привезти какой-нибудь микроскопический подарок из двадцать первого века, – выдали им защитные маски с фильтрами, и не успели они опомниться, как оказались в кабине, которая тут же загудела, замигала лампочками, готовясь к прыжку длиной в миллион лет. Сам перелет на первобытную Яву занял мгновение. Но чувство было неприятное, особенно если путешествуешь в первый раз. Как будто проваливаешься в бесконечную пропасть и тебя крутит так, что непонятно, где верх, где низ… Кабина стояла на вершине невысокого поросшего травой и мелким кустарником холма над извилистой речкой. Ричард распахнул дверь, и ребята высыпались из кабины как горох. В лицо им пахнуло жарким, влажным, душистым воздухом. – Никуда без моего разрешения не отходить! – приказал Ричард. – Это опасно. Из-за маски его голос звучал глухо. – А что, – сказал Пашка, – здесь неплохо. Можно и остаться. Большая муха подлетела к Пашке и попыталась на него усесться. – Не приставай, – сказал ей Пашка. – Может, ты кусачая. – И наверняка ядовитая! – заметила Алиса. Пашка отступил на шаг. Муха – за ним. Пашка отошел на несколько шагов, муха не отставала. Пашка отпрыгнул… Но тут Ричард сказал: – Тише. А то больше не буду брать детей. Поверил вам, что вы – настоящие ученые… – Смотрите, – сказал Джавад. – У реки… И тут они увидели питекантропов. Предки человека оказались обезьянами, похожими на шимпанзе, ростом с десятилетнего ребенка. С холма было видно, как некоторые из них переходили с места на место на задних лапах, не касаясь земли руками, а один крупный питекантроп, наверно, вожак, держал в лапе толстую палку. Одно дело – видеть фильм или читать об этом в книге, другое – глядеть на стоянку своих собственных предков, и не только видеть их, но и ощущать эту жару, влажный ветерок, слышать, как шуршат листья и ухают питекантропы. – Гляди, – прошептал Джавад, – ребенок. Один из питекантропов, поменьше других, повернул голову в их сторону, приложил руку к глазам, чтобы не мешало солнце, и старался рассмотреть, кто там пожаловал в гости. Его мамаша дала подростку подзатыльник, и он заревел. – Можно подойти поближе? – спросила Алиса. – Ни в коем случае, – сказал Ричард. – Мы искали это стадо почти два года. А если оно сменит стоянку, придется снова его разыскивать. Смотрите! Из-за деревьев внезапно выскочил громадный полосатый тигр с клыками такой величины, что они казались саблями. Тигр на секунду прижался к земле и прыгнул. С визгом питекантропы бросились врассыпную. Лишь вожак стада попытался прикрыть собой остальных, подняв палку. Тигр промахнулся – вожак успел отпрыгнуть и взлететь на дерево. Хищник оглядывался, выискивая следующую жертву. Ею оказался питекантроп-подросток, который не догадался влезть на дерево, а побежал по открытому склону холма. Тигр кинулся вслед. – В кабину! – крикнул Ричард, хватая за руку Алису, которая стояла к нему ближе всех. Алиса не успела сообразить, как оказалась в кабине. Джавад с Аркашей втиснулись за ней. – Пашка! – кричал Ричард. – Не сходи с ума! Сквозь прозрачную стенку кабины было видно, что Пашка бежит навстречу визжащему питекантропу, а к ним приближается прыжками саблезубый тигр. Пашка успел подхватить беглеца в тот момент, когда тигр уже готов был сомкнуть клыки, а спас их Ричард, выхвативший пистолет и всадивший снотворную пулю в морду тигра. Тигр грохнулся на землю, лапы кверху, и захрапел. Пашка в обнимку с питекантропом втиснулся в кабину, Ричард – вслед за ними. И тут Ричард сообразил, что пассажиров прибавилось. – Ты с ума сошел! – возмутился он. – Сейчас же выпусти животное. Но животное, видно, поняло, что ему грозит, и так вцепилось в Пашку, что оторвать его было невозможно. Притом питекантроп верещал, словно Ричард хотел его зарезать. Дверь кабины медленно закрывалась. – Да ты понимаешь, что с лишним грузом мы можем вообще домой не попасть? – Ричард старался оторвать питекантропа от Пашки. – Поздно, – сказал Аркаша. И был прав, потому что свет в кабине померк и снова началось стремительное падение. Кабина неслась сквозь время… Дверь открылась. Они были в знакомой лаборатории. Маленькая женщина, которая руководила полетом, возмущенно сказала: – Это совершенно недопустимо! Вы столько набрали трофеев, что получилась страшная перегрузка. Не представляю, как вообще удалось вас вытащить… Ах! Из кабины выскочил перепуганный питекантроп, который тут же забрался на стол, ощетинился, оскалил зубы, показывая, что легко врагам не сдастся. – Ого, – сказал кто-то из операторов. – Ну и влетит тебе, Ричард, от директора. Нельзя же брать из прошлого живых существ. Разве забыл? – Если бы мы его не взяли, – сказал Ричард, – его бы сожрал тигр… Но что с ним делать? Отправить обратно? А стадо уже убежало. Тут из кабины вышел Пашка, юный питекантроп взвизгнул, бросился к нему и обнял, как потерянного брата. И разлучить Пашку с питекантропом не удалось. Так на биологической станции на Гоголевском бульваре появился новый обитатель, которого окрестили Гераклом и стали ждать, когда он превратится в человека. А Геракл не спешит. Его устраивает доля питекантропа. Глава 3 Второй день рождения – Полюбуйся, – мрачно сказал Аркаша Сапожков, увидев Алису. – Что делать – ума не приложу. Еще вчера на опытном поле колосилась грядка полосатых апеляблок с планеты Пенелопа. Апеляблоки, когда поспеют, ничем не будут отличаться от настоящих яблок – ни вкусом, ни формой, только размером они с горошину и растут в колосьях. Еще вчера все любовались колосящимися апеляблоками, а за ночь из земли вылезли пенелопские сорняки – колючие вьющиеся кусты, которые полностью заглушили делянку – с трудом можно было разглядеть в их тени поникшие колосья. – Вырви их с корнем, – сказал подошедший Пашка Гераскин. – Хочешь, помогу? – Не получится, – вздохнул Аркаша. – Смотри. Он изо всей силы потянул за плеть горбато-рогатый сорняк. С минуту сорняк сопротивлялся, а потом с треском поддался, выворотив крепкими длинными корнями квадратный метр земли. – Жалко, – сказал Пашка. – Не успели созреть твои яблочки. Сорняки давно донимали Аркашу. Как ни отбирай семена инопланетных растений, всегда проберется на грядку сорняк. Вот и сейчас за одну ночь сорняки загубили месяц труда. – Нет, я не сдамся, – сказал Аркаша, расправляя узкие плечи и поднимая, как кнут, вырванный с корнем сорняк. – Я до вас доберусь! И в тот же день, после обеда, он отправился к Ричарду Темпесту в Институт времени. – Вы меня помните? – спросил он. – Конечно, помню. Это вы осенью питекантропа привезли, а у меня из-за вас состоялся неприятный разговор с директором. Что же тебе нужно? Хочешь отправить питекантропа обратно? – Пускай живет! У него есть и положительные качества. Нет, мне нужен на несколько дней ваш временной экран. – Экран, под которым время идет назад? – Я его не сломаю. – Вряд ли это возможно, – сказал Ричард. – Понимаешь, экран – не игрушка. – А я и не собираюсь играть в игрушки. Меня измучили сорняки. Помогите избавиться. – Но при чем здесь экран? – У меня есть конструктивная идея. – Я могу пойти с тобой к директору института, но на сто процентов уверен, что он не разрешит. – И все-таки попробуем, – сурово сказал Аркаша. – Я умею убеждать директоров. И он был прав. На следующий день техники из Института времени установили на опытной делянке Аркаши Сапожкова временной экран. Бурные заросли горбато-рогатых колючек заполонили всю грядку и поднимались метра на два. От апеляблок и следа не осталось. – Ну, расскажи теперь, как ты будешь бороться со своими сорняками? – попросила Машенька Белая, разглядывая странный прибор – над грядкой с апеляблоками был натянут белый блестящий экран, от которого к пульту управления, стоящему метрах в двадцати в тени мангового дерева, тянулись провода и трубки. – Очень просто, – ответил Аркаша. – Я все продумал. Можно включать! Техник включил экран. – Сорняки появились недавно, всего два дня назад. К тому времени апеляблоки уже начали колоситься. Значит, – сказал Аркаша, – мы должны отступить на два дня назад, когда сорняки лишь появятся из-под земли. Вот мы их и выполем. Просто, как все гениальное. – Аркаша обернулся к технику и спросил его: – Когда время под экраном уйдет на два дня назад? – Минут через пятнадцать, – сказал техник. – Гляди, чтобы никто туда не залез. Техник был молодой, очень серьезный. Он опасался, что ребята его недостаточно уважают. – Не беспокойтесь, – ответил Пашка Гераскин. – За пятнадцать минут ничего не случится. Он ошибся. Пятнадцать минут – не такой уж маленький срок. Машенька Белая отлучилась к бассейну с дельфинами, Джавад пошел поглядеть, почему поссорились жираф с кроликами. Алиса вспомнила, что забыла закрыть клетку с птицей-прокудинкой. У делянки остались только Аркаша с Пашкой. И надо же было так случиться, что именно тогда питону Архимеду надоело лежать на ветвях мангового дерева и он пополз по толстому суку, нависавшему над пультом управления, поглядеть, чем занимается под деревом чужой человек. Техника забыли предупредить, что на дереве живет семиметровый питон Архимед. Можно представить его удивление, когда он услышал шипение и увидел в пяти сантиметрах от своего носа немигающие глаза громадной змеи. Он подскочил на метр, чуть не сломал пульт, опрокинул стул, потерял равновесие, рухнул в бассейн и исчез под водой. Смущенный Архимед перепугался и пополз обратно на вершину дерева, дельфины дружно нырнули, потому что они обожают спасать утопающих, а их на биостанции не бывает, Пашка с Аркашей тоже кинулись к бассейну. Падая, техник задел пульт управления, и экран заработал на полную мощность. Сорняки быстро съежились, и уже можно было разглядеть полегшие колоски апеляблок. Первым увидел их петух, которого подарила биостанции одна бабушка, купившая себе цыпленка, чтобы не скучать. Когда цыпленок подрос, он обнаглел, будил криком на рассвете весь дом, заклевал до полусмерти соседского кота и на бабушку – ноль внимания. Бабушкино терпение лопнуло, и петух оказался на биостанции. С тех пор вот уже два месяца он бродил по станции и всех задирал. Колоски заинтересовали петуха. Он вышел на делянку и принялся их клевать. Экран пожирал время со скоростью два месяца в минуту. Через минуту гребень петуха съежился, и роскошный рыжий хвост сократился вдвое. Еще минута – петух превратился в цыпленка и очень удивился, увидев, что стоит на пустой грядке. Пока своим умишком он сообразил, что же делать дальше, то совсем уменьшился и превратился в белое яйцо. Это яйцо и попалось на глаза питекантропу Гераклу. Яйца он обожал, хотя их ему давали редко, чтобы не страдал неправильным обменом веществ. Одним прыжком Геракл прыгнул под экран, уселся на землю, схватил яйцо и попытался его прокусить. Но, к его величайшему изумлению, яйцо уменьшалось у него в лапах. Геракл склонил голову, пытаясь понять, что это значит, а потом решил, что лучше проглотить яйцо, пока оно совсем не пропало. Он разинул пасть, закинул туда яйцо, но оно исчезло прежде, чем он успел ощутить его языком. Геракл оскорбился в своих лучших чувствах и обиженно заревел. Алиса не спеша возвращалась к экрану. Она обратила внимание на то, что техник, весь мокрый, сидит на краю бассейна, а вокруг суетятся остальные, и удивилась, чего это он решил купаться в одежде? И тут же она увидела, что под экраном сидит Геракл. – Ко мне, Геракл! – закричала она, кидаясь к грядке. Геракл не обращал на нее внимания. Он смотрел на свою ладонь, с которой уже исчезли мозоли, – она порозовела и стала чуть ли не вдвое меньше. Алиса сообразила, что Геракл помолодел. Нельзя терять ни секунды. Она бросилась под экран, подхватила на руки визжащего детеныша и через несколько секунд отчаянной борьбы выволокла его наружу. Тут уж мокрый техник подбежал к пульту. Он поглядел на счетчик времени, ахнул и выключил экран. Но дело было сделано. Во-первых, все посадки Аркаши пропали начисто – и сорняки, и апеляблоки. Во-вторых, исчез петух. В-третьих, Геракл помолодел чуть ли не на полгода. А в-четвертых, помолодела и сама Алиса. Насколько, сказать трудно. Техник, виновато собирая аппаратуру и время от времени грозя кулаком спящему питону, сказал, что Алиса пробыла под экраном секунд пятнадцать, не больше. То есть помолодела недели на две. Можно и не обращать внимания на такую безделицу. Алиса, конечно, не стала спорить, но с тех пор решила справлять день рождения два раза в году, с промежутком в две недели. Второй день рождения справляют только на биостанции – это биологическая тайна. Глава 4 Пожалейте маслят Разумеется, все на станции любят животных – иначе какой из тебя натуралист? Но Аркаша убежден, что растения никак не глупее животных. Аркаша подружился с психологом Плюфдекером, и тот подарил ему невероятно чувствительную смородину, которая съеживалась, если близко проходил хулиган Геракл, и краснела, когда у нее опадали листья, потому что полагала, что стоять голой – не совсем прилично. Плюфдекер дал Аркаше порошок-стимулятор. Если им осыпать даже бесчувственное растение, например, кактус, тот сразу начнет переживать, а уж какая-нибудь нежная мимоза только что разговаривать не сможет. Вечером, когда все уже собрались домой, разгорелся жаркий спор. Наташа Белая уговорила Пашку с Алисой идти на рассвете за грибами, а Аркаша, как услышал, встал на дыбы. – Это бесчеловечно, – вещал он, размахивая тонкими руками. – Это недостойно гордого звания человека. – Ты не прав, Аркадий, – возмутилась Алиса. – Человечество не стало бы разумным, если бы не собирало грибов в первобытные времена, пока не изобрело лук и стрелы. Ты погляди на Геракла – он великий мастер-собиратель. – Что простительно питекантропу, – не сдавался Аркаша, – то позорно для человека. Мы должны исправлять ошибки предков, а не усугублять их. Сколько мы тратим усилий, чтобы восстановить леса и очистить реки! Сколько вымерло птиц и зверей, сколько растений мы погубили, а теперь выводим их снова или привозим из прошлого! Надо сказать, что никого Аркаша не переубедил. В науке всегда найдется кто-нибудь с крайними взглядами, а надо искать золотую середину. Золотая середина заключалась в том, что Наташа нашла в сосновом бору в дальнем конце бульвара, в местах укромных и почти не хоженных, целое поле новорожденных маслят – к утру они должны подрасти. Идти по грибы надо на рассвете, потому что кто-нибудь из грибников по соседству тоже мог выследить это «месторождение». – Значит, завтра в шесть встречаемся у входа на бульвар, – сказал Пашка. – Вы меня не хотите выслушать? – возмутился Аркаша. – Мы тебя вежливо выслушали, – сказала Наташа и рассмеялась. – И в тот день, когда ты перестанешь есть хлеб, сделанный из чувствительной пшеницы, и пожирать помидоры и ананасы, мы бросим собирать грибы. Ребята ушли, а Аркаша сказал, что задержится – записать дневные наблюдения. Дождавшись, пока остальные ушли, Аркаша бросился в лабораторию, достал из шкафа пакет с порошком-стимулятором, подхватил распылитель и побежал по бульвару к сосновой роще. Его путь лежал по кокосовой аллее, мимо альпийского луга, где между камней дремали куропатки, мимо озера с черными лебедями и фламинго, бамбуковых зарослей, эвкалиптовой рощи, где медленно ворочались, укладываясь спать, медведи-коалы, через прозрачную на закате березовую рощу, туда, где за темным ельником начиналась чаща сосновых посадок. Он еле успел – уже начало темнеть, и внутри, под ветвями, все было укрыто сиреневой тенью. Но все же он разглядел коричневые пуговки маслят. – Ах вы мои бедные! – прошептал он, садясь на корточки, чтобы получше разглядеть грибы. – Я вас спасу. Грибы молчали. На следующее утро, в шесть, у входа на бульвар встретились три охотника за грибами с корзинками в руках. Легкий туман окутывал Гоголевский бульвар, вдали за деревьями виднелись вершины небоскребов. На траве лежала роса. – Плохо дело, – сказал Пашка. – В тумане мы ничего не увидим. – Пока дойдем, рассеется, – возразила Алиса. – Я вас сейчас догоню, – сказал Пашка. – Ты куда? – Геракла возьму. Я ему обещал. Он еще никогда грибов не собирал. Первое лето в двадцать первом веке. – Может, обойдемся без него? – не очень решительно возразила Наташа. – Он еще натворит чего-нибудь. Но Пашка не слушал – он уже мчался к биостанции. Они с Гераклом догнали девчат в ельнике. Приближение друзей было слышно издали – они топали, словно изображали взбешенного слона. Увидев Алису с Наташей, Геракл обрадовался – скучно ему ночью одному в домике, – бросился целоваться, его отогнали. – Погодите, отдышусь, – сказал Пашка. – Он меня загонял. Видно, за последний миллион лет мы потеряли спортивную форму. От шума проснулся на озере белый журавль, поднялся в небо. И словно по сигналу, из глубины ельника вылетели комары и яростно набросились на Пашку. – Удивительно! – сказал Пашка. – Чего мы только не изобрели, а с комарами так и не справились. Откуда, скажите на милость, взяться комару в центре Москвы? – Вот смешной, – сказала Наташа. – Ведь из этого леса до ближайшей улицы минут пятнадцать идти. Москва – на пятьдесят процентов лес. Это Пашку не утешило. Не утешило и Геракла, которому тоже досталось от комаров. Он скалился и прыгал, но ни одного из злодеев не настиг. – Займусь комарами, – сказал Пашка. – Обязательно займусь. – И как ты будешь с ними бороться? – спросила Наташа. – Не беспокойся. Я еще оставлю след в биологии. Скромностью, как известно, Пашка не отличался. – Пора, – сказала Алиса. – Вы забыли, зачем сюда пришли? Туман уже почти рассеялся, в сосняке было тихо, лишь щебетали птицы. Земля была густо покрыта иглами. – Где твои маслята, Наташа? – спросила Алиса. – Сейчас увидишь. Они прошли дальше. Ни одного масленка. Лишь большой оранжевый мухомор стоит, как семафор. Геракл ухнул от радости при виде такого красивого гриба и протянул лапу, чтобы его сорвать. – Не смей! – сказал Пашка. – Это ядовитый гриб. Ты умрешь, если откусишь от него хотя бы кусочек. Геракл понял, отпрыгнул назад и погрозил мухомору кулаком. Наташа села на корточки, разгребла ладонью иглы и увидела небольшой масленок. – Первый, – сказала она. – Теперь пойдут тысячами. Она срезала гриб и бросила его в корзинку. Но больше не нашлось ни одного гриба. Впустую ребята разбрасывали иглы и сучья – ничего. Впереди начиналась густая чаща – не проберешься. Пашка вынул масленок из Наташиной корзинки и показал Гераклу. – Такие увидишь – зови меня. Питекантроп понюхал гриб, скорчил страшную рожу и бросился в чащу. Ребята за ним. Но тут же пришлось остановиться – словно кто-то заставил деревья сплестись ветвями, чтобы не пропустить их дальше. – Ой, девочки! – воскликнула Наташа. – Вы только посмотрите! За сплетением ветвей на небольшой полянке, окруженной стеной сосенок и елей, стояли тысячи грибов. Большей частью маслята, несколько боровиков и сыроежек. Это скопление грибов словно почетным караулом было окружено цепочкой оранжевых мухоморов и бледных поганок. – Ничего страшного, – сказал Пашка. Он отдал свою корзинку Гераклу и сказал: – Пробивайся туда, нарви маслят. – Угу, – согласился Геракл. – Мне это не нравится, – сказала Алиса. – Почему вчера грибы росли обыкновенно, а сегодня собрались на недоступной полянке? Геракл с трудом протиснулся сквозь сучья и приблизился к грибам. Ребята, отмахиваясь от комаров, следили за ним. При виде Геракла самые сильные и крепкие мухоморы начали раскачивать шляпками и поскрипывать. – Иди, Геракл, это ветер, – успокоил питекантропа Пашка. Но стоило Гераклу сделать еще один шаг, как мухоморы сдвинулись с места и образовали между ним и маслятами прочный заслон. Увидев, как грибы движутся ему навстречу, Геракл не выдержал. Он бросил корзинку и метнулся обратно. Оставляя клочья шерсти на колючих ветках, он протиснулся к ребятам, обнял Пашку за колени и завыл, жалуясь на страшные переживания. – Ну вот, – расстроился Пашка, – а как же корзинку достать? – Забудь о корзинке, – сказала Алиса. – Мы должны сейчас же вернуться на станцию. – Эге, – догадался Пашка, – ты думаешь, это шутки Аркаши? – А ты видел, чтобы мухоморы защищали маслят? – Если я сейчас не сплю, – сказал Пашка, – то вижу это впервые в жизни. – Ах, он их своим стимулятором опрыскал! – воскликнула Наташа. – Тогда пускай сам добывает корзинку. Аркашку они встретили у входа на биостанцию. Видно, не выдержал, встал пораньше. Первым делом он заглянул в корзинки. Увидев, что они пустые, он сказал как ни в чем не бывало: – Плохие вы следопыты. Не вам за грибами ходить. – А ну-ка, – сказала мрачно Алиса, – повтори закон для юных биологов, который ты обязался выполнять, когда пришел на станцию! – Какой закон? – Забыл? – Помню, но почему я должен его повторять? – Повтори, – сказал Пашка. – Каждый юный биолог имеет право ставить любые научные опыты, которые считает полезными, нужными или интересными… – Дальше… – Дальше?.. Но он не должен проводить опытов, которые могут повредить или помешать другим людям. – Еще дальше! – Тот, кто нарушит это правило, будет с позором изгнан со станции. – Все ясно? – спросила Алиса, протягивая Аркашке пустую корзинку. – Ты можешь получить прощение, если принесешь полную корзинку грибов. – И мою тоже, – сказала Наташа. – А третью, Пашкину, найдешь на поляне. – Но я не проводил опытов! Я только защищал грибы от таких варваров, как вы. – А когда принесешь три корзины грибов, мы их поджарим и тебя угощать не будем. – Это жестоко! Но ребята прошли на станцию. За ними – Геракл. Через час Аркаша принес три пустые корзины. У него не поднялась рука рвать грибы. К тому времени Пашка был по горло занят проблемой, как избавиться от комаров, Алиса с Наташей – своими делами. Грибов они набрали на следующее утро, когда действие стимулятора прекратилось. Глава 5 Куда улетают комгуси? Павел Гераскин решил извести комаров. В то лето комаров развелось множество – им нравилось резвиться над ручьями и полянами Гоголевского бульвара, вечерами накидываться на влюбленных или биологов. Будучи человеком гордым и уверенным в своих способностях, Пашка не скрывал, подобно некоторым гениям, своих намерений. Еще до начала опытов он бродил по станции и рассуждал вслух, обращаясь к своему верному спутнику питекантропу Гераклу: – Какой мы изберем путь? Будем травить комаров ядами? Это уже пробовали, а комарам хоть бы что! Геракл кивал и жевал бублик, который тайком сорвал с бараночного дерева, выведенного Аркашей. – Есть и биологические методы – подманивают, например, самцов, подражая самкам. Без самцов нет у комаров дружной семьи, и они должны бы вымирать, а не вымирают. Геракл бросил бублик, надеясь попасть на рог жирафу Злодею – добрейшему скучному существу. – Значит, надо найти путь, которым никто еще не шел, а мы с тобой пойдем. Но какой путь? Какой, я спрашиваю? Геракл развел руками, как бы говоря: если такой биологический гений, как Пашка Гераскин, не может избавиться от комаров, я пасую! Решение пришло неожиданно – словно яблоко упало. Пашка задумчиво стоял у Аркашиной делянки, смотрел, как скворцы деловито выклевывают с грядки червяков. – Труженики, – сказал он о скворцах. – Эй, – ответил с горечью Аркаша, – бурей вчера два скворечника свалило. Только они устроили себе дом и уют, придется снова квартиру искать. – Да, – согласился Пашка, – летишь через полмира, а тебя даже не могут обеспечить… – Ты чего? – спросил Аркаша. – Я понял, – ответил Пашка медленно. – Я решил, что делать с комарами. – Только учти, – предупредил Аркаша. – Если ты собираешься их уничтожить, я категорически против. Это жестоко, к тому же может нарушить экологический баланс. – Спасибо за подсказку, – сказал Пашка. – Но я придумал гуманное решение. Я выведу перелетных комаров. – Не понял. – Сейчас поймешь! Чем плох комар? Зимой он спит или вообще еще не родился, а летом нападает на людей и животных… А нужно сделать так, чтобы он на лето куда-нибудь улетал. – А как ты намерен это сделать? – Это уже пустяки. Главное – внедрить в него перелетный инстинкт. Как потеплеет, будет он улетать в Арктику или Антарктику, сосать кровь у рыб и тюленей. А человечество будет спасено. – Но там тоже люди – зимовщики, ученые… – Что легче – защищать от комаров несколько тысяч полярников или сотни миллионов людей умеренных широт, включая детей и стариков? Пашка не стал слушать возражений, а побежал в лабораторию. Там он застал толстяка Джавада, который читал ветеринарный справочник, – второй день у жирафа Злодея болело ухо. – Джавад, будь другом, – попросил его Пашка. – Скажи мне, какие птицы улетают на лето в полярные края? – Ну, гуси, например. Потом… У Пашки есть отвратительная манера не дослушивать собеседника, если он уже узнал, что требовалось. Догадайся Джавад, к чему приведут его слова, он бы тысячу раз подумал, прежде чем сказать про гусей. Ведь есть и маленькие птицы, которые летают в полярные страны. Но он сказал «гуси» и снова углубился в справочник. На следующее утро Пашка исчез: помчался в Институт генного конструирования, чтобы достать там гены серых гусей. Комаров в его распоряжении было больше чем достаточно. Так что с обеда закипела работа. – Что-то Пашка не вылезает из лаборатории, – сказала Машенька Белая через несколько дней. – Комаров хочет загубить, – ответила Алиса. Они кормили дельфинов, а те прыгали так, что казалось – весь бассейн выплеснут. – А почему он молчит? Ты представляешь, чтобы Пашка в нормальном состоянии молчал? – Это подозрительно. Давай развеем тайну. – Как? – Пойдем к нему. Ему самому не терпится похвастаться. Алиса с Машенькой заглянули в лабораторию. Пашка сидел у электронного микроскопа и даже не заметил, как они вошли. На столе стоял какой-то ящик, накрытый черной тканью. – Пашка, пойдем в волейбол поиграем, – сказала невинно Алиса. – Отстань! – отмахнулся Пашка. – Я занят. – Пашка, Геракл по тебе скучает, – сказала Машенька. – Потерпит, – сказал Пашка. – Слушай, что случилось? Ты на себя не похож. Пашка молчал. – Скажи хоть, чем занимаешься? – спросила Машенька. – Сделаю – увидите. – Не похоже на тебя, – сказала Алиса. – И вообще не помню случая, чтобы кто-нибудь из нас делал тайну из своей работы. – А я вот делаю, – сказал Пашка. – Потому что вы играете в детские игры, а я создаю переворот в биологии. – Значит, не скажешь? – Потом, потом… Девчата вышли из лаборатории расстроенные. Мимо как раз проходил Аркаша. – Слушай, Аркаша, – спросила Алиса, – ты не знаешь случайно, чем так увлечен Пашка Гераскин? – Знаю, – сказал Аркаша. – Он выводит перелетного комара. – Зачем? – Чтобы комары на лето улетали в полярные страны и не кусали людей. Он их с чем-то скрещивает. – Что-то я беспокоюсь, – сказала Алиса и побежала к Джаваду, который менял компресс на ухе жирафа Злодея. Жираф стоял перед ним, как старинный железнодорожный шлагбаум, вытянув шею вперед. – Джавад, – сказала Алиса, – ты не знаешь случайно, с кем Пашка собирается скрещивать комаров? – А он их скрещивает? – Чтобы они стали перелетными и улетали на лето в полярные страны. – Что-о?! Джавад даже подскочил, а жираф от неожиданности клюкнулся носом в песок. – Что тебя испугало? – Испугало! Да я в ужасе! Он же меня как-то спрашивал, какие птицы улетают на лето в полярные страны. – И ты что сказал? – Я сказал: гуси. И наступило молчание. – Надо его немедленно остановить. Он не представляет, чем это кончится, – тихо сказала Машенька. Но договорить она не успела, потому что из лаборатории донесся торжествующий вопль Пашки: – Вывелся! Вывелся! Есть первый перелетный комар! Ребята подбежали к окну лаборатории и заглянули внутрь. Черная ткань, оказывается, скрывала стеклянный колпак, под которым поблескивало что-то большое и довольно страшное. Пашка стоял у колпака с черной тряпкой в руке. Увидев зрителей, он произнес: – Вот он, перелетный комар! Никто раньше не догадывался скрестить комара с перелетной птицей. Лишь начинающий, но талантливый генный конструктор Павел Гераскин решил эту задачу и вывел комгуся. Пашка гордо смотрел на зрителей, а тем временем его творение поднялось на шесть тонких ног, кончающихся перепончатыми лапами. Серые перья комгуся кое-как прикрывали его блестящий хитиновый панцирь, прозрачные крылья были покрыты гусиным пухом, а вместо клюва из его гусиной головы высовывалось жало длиной в полметра. Комгусь поднатужился, привалился к стенке колпака, и колпак рухнул на пол. Пашка отскочил в сторону, а грозный гибрид расправил крылья и сердито оглянулся, разыскивая подходящую жертву. Жертвы стояли совсем близко – у окна. Они сразу догадались, что им грозит, поэтому бросились в разные стороны. Комгусь вылетел в окно, набрал высоту и сделал круг над поляной. – Его нельзя выпускать! – крикнула Алиса. – Он кого-нибудь в городе до смерти искусает! – Я сеть принесу! – крикнул Джавад и побежал на склад. Звери метались в клетках – к счастью, сквозь прутья комару было не пролезть, питон спрятался в листве мангового дерева, жираф, как страус, сунул голову в песок, надеясь, что гибрид примет его за архитектурное украшение, а тут еще, в довершение суматохи, из лаборатории вылетел Пашка и закричал: – Не смейте его трогать! Это единственный экземпляр! Джавад носился с сетью по площадке подобно римскому гладиатору, но комгусь, хоть и новорожденный, понял, что к чему, и на Джавада не обращал внимания. Все забыли о Геракле, который дремал под деревом. От шума питекантроп проснулся, но ему лень было двигаться с места. Как мудрый старец, он лежал в тени и снисходительно наблюдал за беготней. Может быть, в его времена встречались комары и покрупнее этого гибрида. Комар погнался за Алисой, но ее спасли дельфины. Они захрюкали, зовя ее в бассейн, и Алиса прыгнула в воду. Комар взмыл вверх, а через минуту загнал в бассейн Машеньку. Потом уже по доброй воле туда сиганули Аркаша с Пашкой, который не переставал требовать, чтобы гибрида оставили в покое. На поляне оставались лишь Джавад с сетью и Геракл. За неимением других жертв комгусь заинтересовался Гераклом. Питекантроп сообразил, что шутки с этим злодеем плохи, вскочил на ноги и, когда комар был совсем близко, подпрыгнул и схватился за сук, надеясь скрыться в листве. Но сук с треском обломился, и Геракл свалился на землю. – Скорей к нам! В бассейн! – закричала Алиса. Но Геракл не выносил воды. Он увернулся от комара и, когда тот снова пошел в атаку, встал на его пути, подняв палку. С удивительным для питекантропа хладнокровием Геракл выждал момент, когда комар был совсем близко, и со всего размаха треснул его палкой по голове. Комар хрустнул и упал в траву. Геракл оперся на свою дубинку и ждал, пока биологи вылезут из бассейна. – Вот так обезьяны превращаются в людей, – сказала серьезно Машенька, глядя на Геракла. – Их к этому принуждают обстоятельства, – добавил Джавад. Лишь Пашка был настолько расстроен, что не нашел для Геракла добрых слов. – Дураки! – сказал он. – Неужели нельзя было подождать, пока он сам улетит в полярные страны? Глава 6 Джинн в корабле С утра Стас улетел в пузыре к маленькой бухте за скалами Зевса, Пашка Гераскин, конечно, с ним. На прощание Стас строго-настрого приказал Машеньке с Наташей не купаться и вообще к воде близко не подходить: у них разыгрался страшный насморк, а, как известно, к концу двадцать первого века человечество справилось со всеми болезнями, за исключением насморка. Позавтракав, Алиса вышла на берег и позвала дельфинов – Гришку с Медеей. Дельфины отозвались сразу, соскучились за ночь. Они кувыркались, щелкали, щебетали, звали Алису скорей нырять в воду. Утро было прохладным, свежим, но солнце уже начало припекать – и через час-два на берегу станет жарко. А вода здесь теплая, как парное молоко, днем и ночью одинаковая. – Доброе утро, – сказала Алиса дельфинам. – Сплаваем в бухту Калиакрис? Алиса опустила на глаза очки и, разбежавшись, врезалась в упругую чистую воду, подняв сноп сверкающих брызг. Издалека с берега донесся Наташкин крик: – К обеду возвращайся! …Есть у биологов друг Стас, конструктор и подводный археолог. Многие считают, что, займись он чем-нибудь одним, стал бы великим человеком. – Великим – да, – соглашался Стас. – Но счастливым – никогда. И еще не доказано, что лучше. Например, если в конструкторском бюро назревает открытие или близится к концу важная работа, оказывается, что в Средиземном море нашли очередную Атлантиду. С этой минуты Стас работает кое-как, мечтая лишь об одном – скорей нырнуть в Средиземное море и не вылезать, пока не вытащит Атлантиду наружу. Но не успеет он вытянуть свою Атлантиду, как получает письмо от друзей-конструкторов – родилась потрясающая идея! И Атлантида тут же теряет половину своей привлекательности – теперь уж Стас рвется обратно. Уже вторую неделю биологи и дельфины жили в гостях у подводных археологов на острове Пробое в Средиземном море. Стас взял их в экспедицию – поднимать со дна моря флот тирана Диостура, который пропал без вести две с половиной тысячи лет назад. Отправился завоевывать Афины и пропал. Древние историки рассказывали, что боги были недовольны поведением тирана. Зевс кинул в него звездой, поднялась отчаянная буря, флот разметало по волнам и разбило о скалы. Многие думали, что флота никогда не существовало, а вся эта история – легенда. И вот весной геологи, обследуя окрестности острова Пробос, натолкнулись на разбросанные в бухте остатки деревянных кораблей. И при первом же погружении нашли под грудой обломков глиняных амфор золотую корону с древнегреческой надписью: «Диостур». Вскоре из разных стран туда слетелись подводные археологи, чтобы исследовать погибший флот и поднять на поверхность все интересное. Стас, без которого ни одна подводная экспедиция не обходилась, взял на остров юных биологов и их друзей – дельфинов… Некоторое время Алиса ехала верхом на Гришке, затем скользнула в воду и поплыла с дельфинами наперегонки. Хоть Алиса и неплохой пловец, еще не было человека, который обогнал бы дельфина. Так что дельфины плыли не спеша. Вот и три скалы, торчащие из моря, словно зубы утонувшего дракона. За ними – глубокая уединенная бухта Калиакрис. Она еще не обследована археологами, и Алиса обещала Стасу побывать там и поглядеть, нет ли там отбившейся от флота галеры. Бухта казалась зловещей: обрывистые берега замыкали ее с трех сторон, бурунчики и белые пятна пены показывали, что к самой поверхности подходят зубцы скал. В бухте были предательские водовороты, но Стас за Алису не боялся – он знал, что, когда рядом дельфины, ничего не случится. И Алиса это знала, к тому же она была отличным ныряльщиком и могла три часа дышать под водой – для этого надо только проглотить пилюлю. Алиса нырнула. Сверху вода была голубой, солнечной, с бликами, глубже она зеленела и темнела. Из глубины поднимались волосы длинных водорослей, рядышком проплыла медуза, и Алиса отпрянула, чтобы не обжечься. Дельфины крутились по соседству, гоняли стайку серебряной рыбешки. Алиса опустилась к самому дну. Гришка скользнул рядом – не хотел терять Алису из виду. Алиса обогнула скалу, за ней открылась громадная ниша, словно гигант начал выгрызать нору в скале, но передумал. Это место Алисе понравилось. Хорошо бы, подумала она, найти здесь галеру или даже затонувший город. Издали легко было убедить себя, что обломки скал – руины дворцов, но, оглядев их, Алиса разочаровалась и решила подниматься на поверхность – великого открытия не произошло. Только прежде стоило осмотреть длинную скалу в самой глубине ниши, заваленную каменными глыбами. Казалось, кто-то обтесал скалу, прежде чем кинуть сюда. А потом она обросла ракушками и лишайниками. Алиса отодрала мидию и удивилась: под ракушкой оказалась матовая ровная поверхность, похожая на металлическую. Алиса медленно проплыла вдоль всей скалы. И где бы она ни скребла ее, везде была такая же гладкая поверхность. Сначала Алиса решила, что это потонувшая когда-то подводная лодка, но она никогда не слышала, чтобы подлодки были похожи на миндальный орех метров в двадцать длиной. А вдруг это космический корабль? Такая мысль Алисе понравилась. А почему бы и нет? Нашли же космический корабль, который упал на Землю триста тысяч лет назад в пустыне Калахари! Но в космическом корабле должен быть люк. Поиски люка заняли минут двадцать. Дельфинам надоело присматривать за подругой, и они поднялись выше. Иногда Алиса видела их тени, проносившиеся сверху. Люк было трудно найти не только оттого, что он зарос ракушками, но и потому, что рядом с ним когда-то упал обломок скалы и намертво его заклинил. Вытащить клин было нелегко, но когда Алиса наконец отвалила камень и соскребла ракушки, она увидела тонкую линию – границу люка. Алиса вставила в эту нитяную щель острие ножа, и, к ее удивлению, люк легко открылся, словно только вчера был смазан. Внутри тоже была вода. Алиса включила фонарь, прикрепленный ко лбу, и увидела по ту сторону камеры второй люк. Гришка подплыл сверху, словно свалился с неба, но Алиса отогнала его, чтобы не мешал. Алиса вошла внутрь и только дотронулась до внутреннего люка, как почувствовала за спиной движение воды. Она обернулась и увидела, что внешний люк быстро закрывается. Алиса повернула обратно, но опоздала. Люк закрылся. Вода быстро уходила из камеры – через минуту в ней было сухо, над головой вспыхнул свет. Автоматика затонувшего корабля действовала. Внутренний люк открылся, словно приглашая пройти внутрь, что Алиса и сделала. Она оказалась в каюте. Перед ней был пульт управления, масса незнакомых приборов. В дальнем конце каюты стояла прозрачная ванна, наполненная зеленоватой жидкостью, и в ней плавало тело космонавта. Алиса подошла к ванне и потрогала ее рукой – ванна была холодной. Еще недавно, когда люди не умели прыгать через пространство, на каждом космическом корабле были такие анабиозные ванны. Космонавты погружались в глубокий сон, и время для них останавливалось. А когда подлетали к нужной планете, включался сигнал – и космонавты приходили в себя. Над головой вспыхнул яркий свет, замигали огоньки на пультах. Крышка ванны начала сдвигаться. Космонавт шевельнулся. Вот это везение! Алисе удалось не только найти потерпевший бедствие космический корабль с неизвестной планеты, но и освободить от заточения инопланетного путешественника! Космонавт оперся четырьмя длинными коричневыми руками о края ванны и поднялся. Он был страшно худ – втрое тоньше нормального человека. Его лицо было сплющено с боков, словно в раннем детстве он старался пролезть сквозь узкую щель. Ушей вообще не было, а длинный подбородок заканчивался жидкой желтой бородой. Наверно, для того, кто раньше с жителями других планет не сталкивался, вид этого несчастного пришельца показался бы неприятным, но Алиса знала, что в Галактике живут такие разные существа, что подходить к ним с земными метками неразумно. Поэтому Алиса сказала: – Здравствуйте. Я очень рада, что нашла ваш корабль. Говорила она на космолингве – галактическом языке, который отлично знала. Космонавт сморщил лоб, потер виски – казалось, он собирался с мыслями. – Садитесь, – сказала Алиса, показывая на кресло. – Вам надо прийти в себя. Сейчас я отправлюсь за помощью, и вас поднимут на поверхность. Пришелец ничего не ответил, но в кресло сел. – Вы меня не понимаете или так давно упали, что еще космолингвы не было? Алиса говорила медленно, тихим голосом. Ведь это же трагедия – столько лет провести под водой на чужой планете без надежды, что тебя отыщут. – Я все понимаю, – проскрипел космонавт, словно его голос заржавел. – Когда ваш корабль упал, – сказала Алиса, – сверху свалился камень и заклинил люк? – Да, – сказал космонавт. – И вы решили погрузиться в анабиоз и подождать, пока вас найдут? – Да. – Какое счастье, что я на вас натолкнулась!.. – Да. – Вы издалека к нам прилетели? – Да. – И давно? – Да. Космонавт попался неразговорчивый. Чтобы не быть навязчивой, Алиса сказала: – Я поплыву, позову на помощь, чтобы ваш корабль подняли. Тут недалеко археологи работают, у них оборудование есть. Через час будете на берегу. Не беспокойтесь. Космонавт ничего не ответил. Алиса пошла к двери. Дверь была закрыта. – Откройте, пожалуйста, – сказала Алиса. Космонавт молчал. – Так что же вы? – спросила Алиса. Космонавт медленно поднялся с кресла и подошел вплотную к Алисе. Она не успела опомниться, как он больно вцепился ей в плечо костлявыми пальцами и отбросил к стене. – Стой здесь, – сказал он тихо. – Что вы? – удивилась Алиса. – Я не люблю повторять, – сказал космонавт. Он возвышался над Алисой, как живой скелет. От него попахивало гнилью. – Я прилетел сюда, чтобы покорить Землю. Это было две с половиной тысячи лет назад. Мой корабль приняли за падающую звезду, а буря, которая поднялась, когда я упал в море, погубила целый флот. Но, как назло, меня завалило огромными скалами… При воспоминании об этом космонавт поморщился. – А зачем вам покорять Землю? – спросила Алиса. – Потому что меня изгнали с моей собственной планеты, объявив тираном. Я хотел покорить Землю, набрать здесь армию и жестоко наказать тех, кто посмел поднять на меня руку… – Но теперь-то поздно… – сказала Алиса. – Никогда не поздно, – ответил тиран. – Да и Земля уже не та, что была раньше. Вряд ли нас можно покорить. – Да, Земля уже не та… – сказал тиран. – В первую тысячу лет я поклялся, что тому, кто меня спасет, я подарю половину сокровищ Земли. Во вторую тысячу лет я решил, что оставлю ему жизнь. А в третью тысячу лет… – Вы поклялись убить спасителя, – подсказала Алиса. – Молчи. Сейчас убедишься, как близка твоя догадка к правде. – А какой смысл меня убивать? – спросила Алиса. – Смысл есть, – ухмыльнулся космонавт. – Я убью тебя и приму твое обличье. Мне нелегко завоевать Землю в собственном обличье. А вот в твоей шкуре это будет нетрудно сделать. – Да вы про меня ничего не знаете, – сказала Алиса. – Даже смешно. – Я изучу твой мозг, прочту твои мысли, я разберу тебя на атомы и соберу снова. И всего-то мне на это понадобится час. Потом я поднимусь на поверхность, и судьба Земли будет решена. Тиран подошел к стене, нажал на кнопку, и стена раздвинулась. Там обнаружилась ниша с множеством приборов. – Не пытайся сопротивляться, – сказал он, – тебе меня не одолеть. Никто не придет к тебе на помощь. Никто не знает, что ты здесь… И гордись тем, что в твоем бывшем теле будет жить и действовать величайший тиран всех времен и народов. – Нет, – быстро сказала Алиса, – когда я уплывала, я оставила записку, где меня искать. Мои друзья обязательно приплывут сюда. – Тебя в то время уже не будет в живых, – сказал тиран. – Я их встречу в твоем облике и скажу, что нашел космический корабль, а в нем мертвого космонавта – мое бывшее тело. Все продумано, девочка. Космонавт начал готовить приборы, но в то же время не спускал с Алисы заднего глаза. Две руки трудились, две другие были предостерегающе протянуты к Алисе. – Ничего у вас не получится, – сказала Алиса. – Мои друзья куда образованнее вас. Даже если вы меня убьете, вас через два дня разоблачат. – Что же, немало, – сказал тиран. – За два дня можно многое сделать. – Вы даже не успеете вылезти наружу… – Успею. Пока я лежал в анабиозе, мои приборы наблюдали за всем, что творится вокруг. Я даже знаю, что ты плыла сюда с двумя громадными рыбинами. Тебе нельзя отказать в смелости. – Это же ручные дельфины, чего же их бояться! – сказала Алиса. – Если они тебя не жрут, значит, они тебя боятся, – ответил тиран. – Другого пути нет. Все живые существа делятся на слабых и сильных, умных и глупых. Глупым и слабым положено быть в рабстве у сильных. Эти рыбы в рабстве у тебя, а ты у меня… – Неправда! – воскликнула Алиса. – Ведь есть еще дружба… – Дружба, – отмахнулся тремя руками тиран. – Это утешение для слабых. Дружба с рыбами! Он заскрипел, захохотал и стал приближаться к Алисе, протягивая тонкую иглу с едва мерцающим на конце белым огоньком. – Не бойся, – говорил он. – Ха-ха-ха! – Он все еще не мог насмеяться. – Все будет мгновенно: удар тока – и тебя нет. В это время в дверь постучали. Сильно и уверенно. Тиран замер. – Ты здесь, Алиса? – послышался голос Стаса. Тиран отбросил иглу, схватил Алису и прошептал: – Молчи! – Что случилось? – спросил Стас. – Почему ты не выходишь? – Алиса у меня в плену, – сказал тиран. – Вы слышите? И если вы сюда войдете, она погибнет. Мне нечего терять. – Я хочу услышать голос Алисы, – сказал Стас. – Я здесь, – сказала Алиса. – Извини, Стас, но я в самом деле у него в плену. Я не думала, что он хочет завоевать Землю. – Все нормально, – сказал Стас. – Я советую вам, любитель приключений, немедленно отпустить девочку и открыть дверь. Земля – не место для опытов над людьми. – Соглашайтесь, – сказала Алиса. – Стас шутить не любит. – А где гарантия? – спросил тиран. – Мне надоело ждать, – сказал Стас. И в то же мгновение по металлу двери кольцом прошла золотая искра, и круг металла диаметром в метр выпал внутрь каюты. За дверью стоял Стас с лазерным резаком в руке. – Алиса, иди сюда, – сказал он. Хватка тирана ослабла. К счастью, он не настолько обезумел, чтобы решиться на глупость. За люком на дне стояли еще три археолога и Пашка Гераскин. Ждали. Поодаль крутились дельфины. Гришка бросился к Алисе. Он выглядел виноватым – еще бы, не усмотрел. Когда все, включая пленного тирана, поднялись в катер, ожидавший на поверхности, Алиса сказала: – Я виновата перед дельфинами. – Да, уж они-то переволновались, – сказал Стас. Пашка добавил: – Гришка с Медеей примчались к нам как сумасшедшие и бормочут, что с тобой беда. На них лица не было. Мрачный тиран сидел, уткнув лицо в четыре руки. – Как же они успели прибежать? Ведь все было рассчитано! – бормотал он в отчаянии. – Неужели вы ничего не поняли? – удивилась Алиса. – Не все делятся на господ и рабов. Дельфины – мои друзья. – Если бы не они, – добавил Пашка Гераскин, который завидовал, что не на его долю выпало такое удивительное приключение, – то завтра ты, Алиса, завоевала бы всю Землю. Была бы ты девочка-тиран. Часть вторая Заграничная принцесса Глава 1 Мы летим в джунгли пенелопы! В тот день Алиса Селезнева примчалась на станцию юных натуралистов, словно за ней гналась стая космических драконов, и от самого входа закричала: – Всё в порядке! Казалось бы, ничего особенного. Но нормальная жизнь станции сразу нарушилась. Джавад, который кормил обезьян, вырвал банан из рук питекантропа Геракла и съел вместе с кожурой. Аркаша Сапожков рассыпал семена моментального гороха, они тут же проросли, и через десять секунд стебли опутали Аркашу, словно змеи – древнегреческого героя Лаокоона. Маша Белая, которая каталась на дельфине Гришке по бассейну, упала в воду, и дельфинам пришлось нырять за ней, искать на дне и выталкивать носами на поверхность. А Павел Гераскин, который в этот момент сидел в лаборатории и выводил гигантскую стрекозу, свалил на пол электронный микроскоп и перепутал гены, которые с утра сортировал по размеру. Юные биологи окружили Алису и наперебой спрашивали: – Неужели разрешили? – А когда летим? – А что с собой брать? – Когда вернемся? – Спокойствие, коллеги! – сказала Алиса. – Объясняю все по порядку. Нам разрешили лететь на планету Пенелопу. На все каникулы. Будем жить в джунглях, собирать растения и животных для нашего музея, а если повезет, делать открытия. И еще будем купаться, загорать и так далее. Ясно? – Ясно! – Вылетаем послезавтра. Сначала на Плутон, а оттуда на звездном лайнере до самой Пенелопы. С собой ничего лишнего не брать. Мой отец договорился, что там нам дадут все что нужно. – А кто из взрослых полетит? – К счастью, никто. Но на Пенелопе нас встретит папина знакомая и поедет с нами в джунгли. – Жалко, – сказал Пашка Гераскин. – Я люблю свободу. – Не обращай внимания, – сказала серьезная Машенька Белая. – Ты же знаешь Пашкину маму. Она его вообще может не отпустить. – Я пользуюсь самостоятельностью, – возразил Пашка. – В разумных пределах. Питекантроп Геракл, которому надоело ждать, пока о нем вспомнят, потянул Джавада за рукав и сказал: – Ба-нан. Геракла уже полгода учили говорить, но он не хотел произносить ничего, кроме съедобных названий. – Я возьму с собой гербарные папки, – сказал Аркаша. – У них на Пенелопе наверняка хуже. – А я – свой батискаф, – сказала Маша. – А я, – заявил Пашка, – считаю нужным вооружиться. В джунглях могут встретиться опасности. – Если были бы опасности, нас бы не пустили, – сказала Алиса. – Со львом не справишься голыми руками, – не согласился Пашка. – Не слушайте его, – сказала Маша. – Я вообще не понимаю, как такой человек может заниматься биологией. Ему надо уехать в прошлое и воевать с Юлием Цезарем. – Надеюсь, – возразил Пашка, – на мой век хватит опасностей в открытом космосе. Сами еще прибежите ко мне с криками: «Спаси, Пашенька!» – Вы только на него поглядите! – сказала Маша. – Рыцарь! Пашка раскраснелся, русые волосы растрепались, глаза сверкали. Он подскочил к Джаваду, оторвал банан от грозди, которую тот держал в руке, и прицелился из банана в дельфина Гришку, который, сгорая от любопытства, высунулся из бассейна. – Лапы вверх, чудовище! – воскликнул Пашка. – Отважный рыцарь сэр Ланселот вызывает тебя на поединок! Глава 2 Пенелопа и жангле-многоточие Теперь надо сказать, почему юные биологи так хотели попасть на Пенелопу. Лет двадцать до того космический корабль «Малая Медведица» под командованием Полугуса Земфирского летел к своей родной Пилагее и вдруг у известной звезды Кассандра открыл планету, которой никто раньше не видал, хотя по этому пути пролетали тысячи кораблей. Разумеется, Полугус Земфирский приказал припланетиться. На планете были зеленые леса, белые снежные горы, синие океаны. Над полянами летали бабочки и птицы с хвостами длинными, загнутыми, раздвоенными, растроенными и даже расчетверенными. Под деревьями скакали синие, зеленые и оранжевые белки, в траве прыгали золотые кузнечики. Прохладной ночью вода в речках была теплой, а в жару становилась холоднее. Все фрукты на деревьях были только спелые, дождь шел только в стороне от людей, а ветер бывал только слабый до умеренного. Полугус Земфирский провел на планете два месяца, каждый день купался в прозрачных речках, катался на лыжах со снежных гор, загорел и поправился на тринадцать килограммов, но не нашел на планете ни одного человека, ни одного хищника и даже ни одного комара. Наконец Полугус Земфирский с трудом собрал по лесам и полям команду своего корабля и еле уговорил друзей вернуться домой. Со вздохами и стонами покидали космонавты гостеприимную планету. – Жди нас, – повторяли они, словно боялись, что планета сойдет с орбиты и умчится в другой конец Галактики. – Жди нас, как Пенелопа древнегреческого путешественника Одиссея. – И они назвали планету Пенелопой. Когда Полугус рассказал на Пилагее об открытой планете, ему сначала не поверили. Тогда отважный капитан разделся до трусов, и все увидели, каким сказочным бронзовым загаром покрыто его мускулистое тело. – Где я мог так загореть, если только вчера вернулся из длительной космической командировки? – спросил он скептиков. Тогда все поверили в существование планеты Пенелопа. На Пенелопу полетело несколько экспедиций. Восторженный рассказ Полугуса Земфирского полностью подтвердился, и было решено сделать Пенелопу туристским заповедником. Но у Пенелопы нашелся один недостаток. Она лежит в стороне от других звездных систем. Далеко не всякий полетит сюда в отпуск: пока полетишь да вернешься, весь отпуск пройдет. Поэтому в построенном на ней туристском городе большинство гостиниц пока пустует, только роботы-уборщики бегают по коридорам, стирают со столов пыль и меняют простыни в номерах. Специальная комиссия, которая придумала и спланировала город-столицу туристской Пенелопы, долго решала, как этот город назвать. Кто-то предложил сложить название из первых букв планет, которые его строили. Получилось: ЗПППКРСТФКУГ. Это означало: Земля, Плутон, Пилагея, Попокатепепо и так далее. Попробуйте произнести, тем более быстро! Был другой вариант: взять первые слоги от названий планет. Получилось – Землпокерасотрфукауггр. Конечно, это слово произнести легче, чем первое. Но все-таки… А как же сделать, чтобы никого не обидеть? Тогда приказали электронному мозгу сказать первое попавшееся красивое слово на любом из галактических языков. Машина сказала – «ЖАНГЛЕ», что по-пилагейски означает: «Светлый ветер, дующий с высокой горы». Всем название понравилось. Его передали художникам и поэтам, чтобы оповестить Галактику, где лучше всего отдыхать. Через два дня поэты и художники принесли свои произведения. Первый художник показал картину будущего города, окруженного лесами и озерами, а поэт прочел надпись к картине: Поскорее прилетай В славный город Жанглетай! – Что такое? – раздался возмущенный голос. – Город называется Жангле! – Ничего страшного, – ответил поэт. – Города еще нет. Попробуйте придумать рифму к слову Жангле. Не получается? Зато прислушайтесь, как красиво звучит: «Жанглетай, Жанглетай, поскорее прилетай!» – А почему бы и в самом деле не назвать город Жанглетаем? – спросил делегат с планеты Фукрук. – Пускай будет Жанглетай. «Жанглетай, поскорее прилетай!». Остальные члены комиссии согласились и позвали второго поэта и второго художника. Художник развернул изумительное полотно. На нем был изображен объемный движущийся музыкальный карнавал. Раздались аплодисменты, и все обернулись к поэту, ожидая, какие он прочтет стихи. Он прочел: Прилетай на карнавал В славный город Жанглевал! – Как так? – удивилась комиссия. – Ведь город называется Жанглетай! Ну, в крайнем случае Жангле. – А как вы прикажете рифмовать Жангле со словом «карнавал»? – удивился поэт. – К тому же города еще нет, и неважно, как он называется. – Придется поискать рифму, – сказал фукрукец. – У города уже есть название. – Ах так! – воскликнул художник. – Я забираю свою картину обратно, потому что меня вполне устраивают стихи. – Давайте отложим наше окончательное решение до следующего художника, – сказал Иван Тристанович Сингх – делегат Земли. Вошел третий художник. Его картина изумляла своими яркими и даже необычными цветами. Неважно, что на ней было изображено, но нечто очень привлекательное. – Замечательно! – послышались голоса. – Любой человек, увидев эту картину, устремится в Жангле… И все опасливо замолчали, потому что не знали, чего ждать от третьего поэта. А тот прочел: Вот какую красоту Ты увидишь в Жанглету! – И это тоже название? – спросил Иван Тристанович. – А чем оно хуже других? – спросил поэт. Комиссия не стала с ним спорить, а вызвала четвертого поэта, который предложил следующее: Коль устал ты, прилети В славный город Жанглети! Пятый поэт прочел: Если ты утомился и тоскуешь притом, Приезжай отдыхать поскорей в Жанглетом! – Все ясно, – сказал Иван Тристанович. – Прослушивание стихов прекращается. Комиссия удаляется на совещание. Три часа комиссия совещалась без перерыва. А потом Галактика узнала о ее решении. Так как в конкурсе участвовали достойные поэты и написали достойные стихи, то комиссия решила никого не обижать. Отныне столицу планеты Пенелопа каждый имеет право называть как ему вздумается, при условии, чтобы название начиналось со слова Жангле. А дальше – как удобнее. Все имеют такое право. Даже читатели этой повести. И даже те, кто жил в XIX веке до нашей эры. В официальных документах и на звездных картах название столицы планеты Пенелопа пишется так: «Жангле…» – то есть Жангле-многоточие. Обитатели Галактики зовут этот город Жанглепупом, Жанглетоном, даже Жанглекоком. А уж что с этим словом делают поэты – страшно подумать! Любой поэт придумает стихи Про город Жанглехи – хи-хи-хи-хи! Глава 3 Все беды от романтики Больше всего забот у Алисы было из-за Пашки Гераскина. Он в первый раз попал в космос – раньше мама не пускала, словно в наши дни можно удержать человека на Земле. Вот и передержала. Уже на космодроме при погрузке, когда ребята сдавали все лишние вещи и домашние пирожки, потому что вес ограничен, Пашка умудрился протащить на корабль свой знаменитый нож с тридцатью тремя лезвиями, пилой и даже садовыми ножницами. Ну ладно бы протащил, но ведь он еще и воспользовался им на Плутоне. Там, пока ждали пересадку на звездный лайнер, пошли погулять вокруг базы. Все были на тросах. На всякий случай ребят сопровождал один тамошний геолог. Казалось бы, что может случиться на обжитом Плутоне с нормальными школьниками? Но случилось. И конечно, с Пашкой. Как известно, на Плутоне живут снеговики. Поймать их еще не удавалось, хотя их немало, любому гостю показывают издали. Почему снеговика трудно поймать? Потому, что он двуликий. Живут снеговики на границе солнца и тени. Если за ними погонишься по теневой стороне, они сразу перелетают на солнце и испаряются, взлетают облачком пара – только его и видели. А когда опасности нет, они пасутся себе в тени в виде сверкающих, почти прозрачных шаров из мелких замерзших кристаллов. Удивительное зрелище! Когда ребята пошли на прогулку по Плутону, они заметили снеговиков и стали их фотографировать. Тут Пашка увидел, что один из снеговиков забрался далеко в тень. Пашка отлично понимал, что на тросе он как щенок на поводке – не погонишься за снеговиком, сразу назад вернут. Свой утаенный нож он прятал в кармане скафандра и, когда на него никто не смотрел, перекусил садовыми ножницами трос, освободился и бросился вслед за таинственным плутонским жителем. Хватились его минуты через три. Трос обрезан, а юного биолога и след простыл – он успел далеко умчаться за снеговиком, который хоть и неразумен, но, видно, сообразил, что преследователь неопасен, и решил поводить его за собой среди скал. На Плутоне объявили всеобщую тревогу. Сотни людей были оторваны от дел, все механизмы и планетарные катера были высланы на спасение исчезнувшего ребенка. А ребенок между тем и не подозревал, что он источник тревоги. Когда его нашли, он еще отбивался и кричал, что он на грани великого открытия – чуть-чуть не поймал голыми руками снеговика, а ему помешали. И потом, уже в пути на Пенелопу, он нет-нет да вздыхал и говорил с печалью: – Эх, если бы не плутонские перестраховщики, был бы живой снеговик в нашем зоопарке. – Ты бы его в кармане привез? – спрашивала ехидно Машенька Белая. – Наивно, – отвечал Пашка. – Я его испаряю и загоняю в банку. В банке и везу. Дома снова замораживаю. У меня все рассчитано. Пришлось группе поручиться, что Пашка больше не будет позорить биологию и устраивать из научной экспедиции детский сад. Хотя ученые с Плутона предупреждали: «Зря вы ему верите. Он сейчас искренний, а потом забудет о своих обещаниях. Не потому, что он лживый или плохой человек, а потому, что слишком увлекающийся. Таким в космосе не место». Ну ладно, пожалели. В лайнере «Солнечная система – система Кассандры» Пашка вел себя почти идеально, лишь ворчал, что прошли времена приключений и корабль, на его взгляд, слишком цивилизованный. Хотя сам купался в корабельном бассейне, играл в футбол на корабельном стадионе и даже учился скакать верхом на синтетических конях в корабельном манеже. Когда прилетели на Пенелопу, ребята почти забыли о плутонском снеговике, хотя Алиса не очень доверяла Пашке и решила за ним присматривать, когда они попадут в джунгли. В городе ему вроде бы ничто не грозило. Романтика там в основном туристская, безопасная. В первый день ребят повезли на экскурсию по городу Жанглетону и показали некоторые достопримечательности. Достопримечательности были, например, природные. Самое интересное – скала с круглой дырой. Если смотреть сквозь дыру, то видишь озеро, от которого до скалы тридцать километров, а стоит тебе сквозь дыру пройти, как озеро исчезает и за скалой оказывается непроходимый лес. Есть там и целебные источники, которые в три минуты заживляют всякую рану. Только они кипящие, и если сунуть порезанный палец в источник, не остудив воду, то вместо маленькой царапины получишь большой ожог. Потом ездили к «Малой Медведице», которая открыла эту планету. «Малую Медведицу» три года тому назад списали за старостью, привезли в Жангле-многоточие и поставили на одной из площадей. Правда, пока что эта площадь не обстроена домами, и если не знаешь, что это городская площадь, можно подумать, что корабль стоит на поляне в лесу. Все остальные достопримечательности – специально туристские. Во-первых, гостиницы. Обыкновенные, если не считать гостиницы для крокосов. Эта гостиница – прозрачный шар, внутри которого крокосы будут плавать и любоваться окрестностями. Правда, еще ни один крокос на Пенелопу не прилетал, поэтому гостиница стоит пустая, а рядом – цистерны с одеколоном, который для крокосов заменяет воздух. Когда-нибудь гостиницу доверху зальют одеколоном. В Жанглеграде разбит также великолепный парк с аттракционами, свезенными с разных планет. Аттракционы пока не работают, но когда заработают, найдется развлечение для любого жителя Галактики: подземные туннели с сюрпризами и привидениями, качели со скоростью света, карусели на воздушной подушке, комнаты плача и хохота, фонтан с апельсиновым соком, бассейн для схватки с осьминогом, площадка для соревнований по сбору мухоморов, живая библиотека и многое другое. Особенно Пашке понравился будущий аттракцион – рыцарский турнир. Его участники должны надевать латы, взбираться на коней и сражаться копьями. Пашку с трудом оттащили от аттракциона, и то только когда робот-экскурсовод сказал, что кони и латы искусственные, а копья – из мягкого пластика. – Это для детей, – заявил Пашка. – Подделок я не терплю. Подождем до джунглей. – Но в джунглях нет рыцарей, – сказал ему экскурсовод, который, разумеется, принимал Пашку всерьез. – Может, и нет, – согласился Пашка. – Но в джунглях могут быть другие опасности. Встречи с дикими зверями и так далее. – Опасных диких зверей пока не нашли, – сказал экскурсовод. – Вот именно, что пока, – ответил Пашка. – К этому надо быть готовым. Машенька Белая тяжело вздохнула, потому что считала Пашку почти ненормальным. Она была уверена, что самое лучшее приключение – это сделать какое-нибудь открытие в биологии, а все остальные приключения получаются только от глупости. О них даже и думать не стоит. В гостинице ребят ждала записка от местного биолога Светланы, где говорилось, что она заедет на своей машине в семь часов вечера, чтобы до ужина успеть на лесную станцию, где она работает и около которой будет разбит лагерь юных биологов. Ребята пообедали. Потом Аркаша сел писать дневник. Джавад лег спать, а Машенька с Алисой принялись сочинять письма домой. Прошел час, потом Алиса спросила: – А где Пашка? – Спит, наверно, – сказала Машенька. – Что-то неладно у меня на душе, – сказала Алиса. – Как бы он не побежал искать приключений. – Не обращай внимания, – сказала Машенька. – Он сидит у себя в комнате и думает, где раздобыть космическую пушку, чтобы убить из нее стрекозу или муху. Это Алису не успокоило. Она провидеофонила в комнату к Пашке, но там никто не ответил. Потом она выбежала в коридор и заглянула к ребятам. Пашки и там не было. Она решила не беспокоить зазря Машеньку, вернулась в номер и сказала: – Пойду подышу свежим воздухом. Через час вернусь. – А письмо? – Мне писать пока нечего. Летели, летели и долетели. Передавай в своем письме привет от меня. Хорошо? – Хорошо, – сказала Машенька. Алиса обежала все этажи, расспросила всех встречных и узнала, что мальчик, о котором она спрашивает, час назад вышел из гостиницы и не возвращался. До прихода Светланы оставалось полтора часа. Глава 4 Свня Ула При виде Алисы двери в гостиницу разошлись и выпустили ее наружу. На площади светило солнце, щебетали птицы, с голубых недалеких гор слетал освежающий ветерок. Туристы усаживались в автобус, чтобы ехать на целебные воды. Другие не спеша гуляли по площади. Несколько человек стояли посреди площади под громадным висящим в воздухе шаром. Они глядели на шар и спорили. Шар был указателем. На его боках было написано, куда пойти. К сожалению, этот шар очень понравился птицам. Некоторые успели уже прилепить к его бокам гнезда, другие стайками гонялись друг за другом вокруг шара так быстро, что в глазах рябило. Сверху шар был уже покрыт шапкой птичьего помета, словно арктическим льдом. От шапки к тропикам тянулись языки ледников. В общем, разобрать, что написано на шаре, было трудно. На другой планете прогнали бы птиц, вымыли шар, и все в порядке. Но на Пенелопе есть закон: птиц нельзя беспокоить. Поэтому жанглетонцы решили загубленный шар подарить птицам, а рядом повесить еще один, такой скользкий, что на нем ничто не удерживается. Пока суд да дело, поставили под шаром списанного по старости робота-уборщика, который, как местный старожил, давал разъяснения. – Что там написано черными буквами? – спросил турист с Альдебарана, которого Алиса без труда отличила от человека, потому что у него колени сзади, а локти спереди. Маленький блестящий робот отъехал в сторону, подумал и сказал: – Пенелопская Швейцария. – А что такое Швейцария? – спросил турист с Альдебарана. – Это планета, где живут швейцары, – ответил робот. Робот был похож на кастрюлю на ножках и говорил хриплым басом. Алиса знала, что робот ошибся, но не стала вмешиваться, чтобы не обижать старика. Сама она в Швейцарии еще не бывала, живого швейцарца не видела, но знала, что в Швейцарии живут не швейцары, а швейцарцы. А это большая разница. – Простите, – сказала она, обращаясь к роботу. – Вы не видели здесь мальчика?.. – Сколько ног? Сколько рук? С какой планеты? – перебил ее робот. – Две руки, две ноги, одна голова, на голове синяя шапочка с козырьком. Робот поднял голову к шару и задумался. – Я его видел, – сказал он наконец. – Мы с ним читали надписи. Туристы расступились, чтобы роботу с Алисой было удобно обойти шар вокруг. – Вот, – сказал робот, – он пошел туда. Алиса попыталась прочесть надпись на боку шара, которая выглядела так: «С – гнездо – В – спящая птица – Н – стая бабочек – Я УЛ – гнездо – А». – Ничего не понимаю, – сказала Алиса. – К сожалению, я тоже забыл, – сказал робот. – Может, это Свиная улица? – спросила Алиса. – Нет, – обиделся робот, – у нас не может быть такого названия. – Улица Свидания, – подсказал турист с Альдебарана. – Нет, – сказал робот, – для свиданий у нас парк, а не улица. – Всё просто, – сказал турист-двадцатитрехног. – Это Северная улица. – Нет, – возразил робот, – север у нас совершенно в другой стороне. Каждый из туристов старался помочь Алисе и предложить свое название. Когда исчерпались все названия на космическом языке, некоторые стали предлагать слова на своих родных языках. – Совенкуня улица! – кричал двухголовый веганец. – Улица Справгенупяря? – Улица Сдерв-ван-ни-ван-ня? – Может, это Справочная улица? – спросила Алиса. Робот замолчал. Он, видно, не подозревал, что может быть так много улиц. И неизвестно, сколько бы времени это продолжалось, если бы какой-то мальчишка не кинул бутербродом в шар, да так метко, что попал точно в стайку бабочек. Бабочки взлетели, и оказалось, что они скрывали собой буквы «ИРНА». Получилось: «С…В…НИРНАЯ УЛ… А». – Вспомнил! – воскликнул робот. – Это Сувенирная улица! – Я теперь и без вас вижу, что Сувенирная, – согласилась Алиса. – А как мне туда попасть? – Вот это уж проще простого. Идите в ту сторону и увидите. А когда Алиса отошла, робот крикнул ей вслед: – Этот мальчик с двумя ногами, двумя руками и одной головой в синей шапочке с козырьком спрашивал меня, где продается оружие или боевые кони. Глава 5 Всё для шпиона Пройдя через парк, где замерли в ожидании гостей аттракционы, Алиса остановилась перед большой в тяжелой золотой раме вывеской. На вывеске было написано: СУВЕНИРНАЯ УЛИЦА Алиса ступила под вывеску и замерла от удивления: этого она не ожидала увидеть даже на планете Пенелопа в славном городе Жанглечуде! Улицу сделали нарочно. Для туристской романтики. Это была очень узкая, длинная, извилистая улица, составленная из старинных домов. Первый дом справа был каменный с узкими высокими окнами. Его второй этаж выдавался над первым, а третий – над вторым. А над третьим этажом нависала крутая крыша из красной черепицы. Напротив возвышался дом, составленный из множества тесно стоящих колонн. Колонны были покрыты резьбой, и двери на первом этаже были такими узкими, что внутрь можно было попасть только боком, выпустив из себя весь воздух. И так далее… Первые этажи домов были заняты магазинами и лавками, над ними висели вычурные вывески, вдоль улицы тянулись фонарные столбы с керосиновыми фонарями, к одному из столбов была приставлена лестница, на ней стоял человек в черном цилиндре и, открыв фонарное стекло, зажигал свет. Только тут Алиса поняла, что уже смеркается и надо спешить. И так она потеряла минут десять у шара на площади. – Простите, – обратилась она к фонарщику. – Вы не видели здесь мальчика с двумя ногами?.. Фонарщик закрыл стекло фонаря и поглядел вниз. У него были длинные грустные усы. – Видел. Он спросил меня, где продают оружие и охотничьи припасы. – Правильно. Это он! – Мальчик оскорбил меня. – Как? – Он назвал меня фонарщиком. – Разве вы не фонарщик? – Я трубочист. Это и слепому видно. – А почему вы тогда зажигаете фонари? – Ах, девочка! – Фонарщик спустился с лестницы и достал из кармана трубку. Осторожно разжигая ее, чтобы не подпалить усы, он продолжал: – В славном городе Жанглешуне решили сделать Сувенирную улицу для романтиков. Все здесь должно быть старинным и настоящим. По всей Галактике стали искать чудаков, которые согласились бы жить в старинных домах, топить печки и камины и торговать сувенирами. Меня тоже нашли. Последнего настоящего трубочиста на Земле. Я обрадовался, что могу поработать по специальности, потому что вот уже восемнадцать лет мне приходилось тренировать альпинистов, ведь на всей Земле не осталось ни одного действующего дымохода. И что же оказалось? Чудаков, которые согласились бы жить на романтической улице, топить печи, пользоваться керосиновыми лампами и готовить себе пищу на плите, нашлось всего два. Я и Фуукс. – Это совсем не удивительно, – сказала Алиса. – Не удивительно, но обидно. И что тогда сделали? Оставили фонари только на улице; а внутри домов все сделали совершенно обыкновенно – с пищедоставкой, телекорами, пенованнами и всякой современной требухой. Но не уезжать же мне обратно! Хоть фонари стоят. Вот я и работаю. Обещают в будущем году сделать специально для меня одну большую трубу. Этой надеждой и живу. – Но куда пошел тот мальчик, который назвал вас фонарщиком? – Он пошел дальше по улице. – И давно это было? – Почти час назад. Я успел уже зажечь восемь фонарей и долить в них керосин. – И обратно он не возвращался? – Нет. – А он мог пройти дальше? – У этой улицы нет второго конца, – сообщил трубочист. – Загляните в магазин старика Фуукса. Я на месте романтически настроенного мальчика обязательно зашел бы в тот магазин. И может, даже не вышел бы обратно. – Что вы этим хотите сказать? – Зайдите – узнаете, – сказал трубочист. – Передавайте от меня Фууксу привет. Только умоляю, не верьте ему! – Не верить? – Ни в коем случае! Это очень рискованно. Смеркалось. От желтых фонарей на узкой улице казалось темнее. Воздух стал синим. На нижних этажах старинных домов ярко горели витрины с сувенирами. Только покупателей пока что было мало. Раз или два Алиса встретила прохожих, глазевших на экзотические витрины и вывески. Она шла довольно медленно, потому что забыла спросить, как называется магазин старика Фуукса, которому нельзя верить. К тому же Пашка мог застрять в каком-нибудь совсем другом магазине. Или даже на выставке сирианских марок, которая разместилась в круглой башне с зубцами поверху. Дом Фуукса Алиса прозевала. Он был сдавлен двумя соседними домами – один был пузатый, как самовар, и сверкал оранжевым блеском, а другой был похож на старинный паровоз. Седой бревенчатый домик между ними был почти незаметен. Да и витрина в нем освещалась одной керосиновой лампой. Скудный свет падал на квадратный лист белой бумаги. Алиса миновала уже этот магазин, но вдруг остановилась и обернулась. Ведь трубочист говорил, что на улице всего два ревнителя старины – он и Фуукс. А в витрине горит керосиновая лампа! Алиса вернулась обратно. Так и есть. Над узкой дверью маленькая жестяная вывеска: «Магазин Фуукса». Алиса наклонилась к самому стеклу витрины, чтобы при слабом свете керосиновой лампы прочесть, что там написано. «ВСЁ ДЛЯ ШПИОНА! Продаем и покупаем государственные тайны! Меняем секретные документы на секретные документы! Обеспечиваем тайный проезд в любую точку Галактики! Имеются в продаже подлинные документы всех планет и звездных систем! Шпионы и авантюристы, спешите к нам! Только в магазине Фукса в славном городе Жанглебумсе! То, что забыто в Галактике, можно вспомнить у нас! Последние рыцари Большой дороги и авантюристы звездных трасс, СПЕШИТЕ К НАМ!» – Если Пашки здесь нет, то он здесь был обязательно, – сказала Алиса вслух и направилась к двери в магазин. Глава 6 Два лица Фуукса Дверь громко заскрипела, и внутри магазина отозвался колокольчик. Магазин оказался длинной, вытянутой в глубь дома комнатой. На боковых стенах висели старые, потертые на сгибах карты неизвестных островов и заливов, под стеклами – гравюры с парусными кораблями под пиратским флагом. Гравюры были засижены мухами и потускнели от времени, а казалось, что корабли окутаны пороховым дымом. Посреди магазина стояла бочка, возле нее – три табуретки, а дальний конец зала был перегорожен прилавком, на котором выстроились в ряд стаканы, чашки, несколько старинных бутылок и грудой валялись растрепанные книги. На полу посреди магазина почему-то стоял детский ночной горшок с незабудками на боках. Откуда-то из-за прилавка бесшумно вышел раскормленный рыжий кот с красным носом, поглядел на Алису и улегся в углу, не спуская с нее глаз, словно боялся, что она обкрадет магазин. – Есть здесь кто-нибудь? – спросила Алиса. Никакого ответа. Старинные часы пробили шесть раз. Алиса сделала несколько шагов к прилавку. Половицы громко заскрипели, а сидевшее на прибитом к стене сухом суку чучело совы вдруг зашаталось и перевернулось вниз головой. Алиса подошла к прилавку, поглядывая на сову – вдруг оживет? В таком магазине Алисе еще не приходилось бывать. Вдруг из-за двери, которая вела в заднюю комнату, послышался детский плач, потом громкий голос спросил: – Куда запропастилась эта проклятая посудина? Тут же из двери выскочил в магазин маленький лысый человек в черных очках, с очень длинным и массивным носом, который тянул его книзу, и оттого человек бежал, как охотничья собака, почуявшая добычу. Он не заметил Алису, а устремился к ночному горшку с криком: «Вот он!» – словно открыл Америку. За ним в магазин вбежал мальчик лет пяти, по пояс измазанный вишневым вареньем. В руке, словно шпагу, он нес длинный полосатый леденец. – Папочка! – промяукал мальчик. – Памила снова сорвала занавеску и ее жует. Лысый человек увидел Алису и тихо сказал: «Ах!» Он подхватил горшок, кинулся к ребенку, приподнял его за шиворот и громко прошипел: – Разве ты не видишь, что у нас покупатель? С этими словами он исчез, лишь из-за двери слышался топот и писк. Рыжий кот вздохнул, вспрыгнул на прилавок и устроился среди бутылок. Алиса подумала, что чучелу совы неудобно висеть вниз головой. Она встала на цыпочки и постаралась поставить сову на место, но чучело тут же перевернулось снова. За этим занятием Алиса не заметила, как носатый человек вернулся в магазин. Если бы не нос и не черные очки, никогда бы не догадаться, что это он только что бегал по магазину с ребенком и горшком в руках. Человек успел накинуть черный халат с вышитыми на нем звездами, а на голову надеть черную шляпу из соломки. – К вашим услугам, мадемуазель, – произнес он натужным голосом. – Что вы желаете приобрести, продать или променять? – Здравствуйте, – сказала Алиса, стараясь не улыбаться. – Вы директор этого магазина Фуукс? – Балтазур Фуукс, магистр черной, белой и зеленой магии, к вашим услугам, – поклонился ей человечек, но тут нос перевесил, и Алисе пришлось подхватить Фуукса, чтобы он не стукнулся носом о бочку. – Спасибо, вы очень любезны, – сказал Фуукс серьезно. – Вам привет от трубочиста, – сказала Алиса. – Вы с ним знакомы? – Недавно познакомилась. – Тогда при случае передайте ему привет. Я должен вас предупредить, что простыми сувенирами мы здесь не торгуем. – Скажите, пожалуйста, к вам не заходил недавно мальчик?.. – В синей кепочке? – Вот именно. – К сожалению, это тайна. В этот момент из-за прилавка послышались страшные глухие стенания. Забыв обо всем, Фуукс бросился туда и извлек пузатую вазу, из которой торчали маленькие ноги в красных носках. Держа вазу под мышкой, Фуукс попытался вытянуть ребенка наружу, но тот или застрял, или не хотел вылезать, хотя ревел, как бык, потому что звуки отражались от внутренних стенок вазы и усиливались до ужасных размеров. Кот выгнул спину и в ужасе сиганул в открытую дверь. – Это кто из вас? – спросил Фуукс, засовывая в вазу нос. – Я-а-а! – ответил ему рев. – Не угадываю! Но это неважно, – опечалился Фуукс. – Придется разбивать вазу молотком. Забудем о ее ценности. Дети дороже. Фуукс поставил вазу на пол и исчез за внутренней дверью. Тут же в магазине появились два мальчика; одного Алиса знала – он был измазан вареньем, а второго раньше не видела – он был измазан яичным желтком. – Это Памила полезла за медом, – сказал мальчик в вишневом варенье. – Это мы ей сказали, что там мед. А там меда нет, – сказал второй. – Тут го-о-рчица! – раздался гулкий глухой голос из вазы. – Давайте ее вынем, пока она там не отравилась, – сказала Алиса. – А папа побежал за молотком, – сказал вишневый мальчик. Алиса подошла к вазе и потянула Памилу за ноги. Памила оказалась тяжелой и плотной девочкой, притом она сопротивлялась, а мальчишки прыгали вокруг и мешали Алисе. – Пускай папа молотком! – кричали они. – Это же интереснее! Алиса положила вазу на бок, сама села на пол, уперлась ногами в крутые бока вазы и стала тянуть девочку на себя. Мальчишкам это понравилось, и они вцепились в Алису, как в сказке о репке. Ваза сказала: уух! Памила вылетела из нее как пробка. Алиса и мальчишки отлетели к стене, а Памила метров пять проехала носом по полу. Она была так измазана горчицей, что у Алисы даже в горле запершило. В магазин вбежал Фуукс – полы халата развевались, черные очки сверкали. Он тащил громадный молоток. – Ээх! – крикнул он от прилавка и замахнулся. – Остановитесь! – закричала Алиса. – Памила уже на свободе. Но остановиться Фуукс не успел. Молоток опустился на вазу – ваза вдребезги, а мальчишки в восторге закричали: – Ура! Теперь еще чего-нибудь! – Где мой ребенок? – приговаривал Фуукс, ползая на коленях среди черепков. – Я тебя заодно не разбил? – Я здесь, папочка, – сказала Памила. Фуукс поднял голову и увидел, что Памила сидит у Алисы на руках. – Ты жива? – удивился он. Забыв подняться на ноги, он перебежал комнату на четвереньках и принял Памилу из Алисиных рук. Но тут запах горчицы пронизал все его тело, и он принялся так отчаянно кашлять и чихать, что Памила вырвалась у него из рук и вместе с братьями умчалась из магазина. Глава 7 Где Пашка Гераскин? Откашлявшись и отчихавшись, Фуукс сообщил Алисе: – У меня аллергия на горчицу. Чем могу служить? – Я вас спрашивала о мальчике. – А, в синей шапочке? Простите, я только закрою дверь. Моя жена, простите, на конференции, и я совсем один с детьми. – А разве у вас нет роботов? – Вы с ума сошли! Неужели я допущу, чтобы моих кровных детей воспитывали пластиковые монстры? Детям нужно человеческое тепло. Фуукс запер дверь на железный засов, и дети тут же начали в нее молотить. – Не обращайте внимания, – сказал Фуукс, – они у меня упорные. – Я и не обращаю, – сказала Алиса. – Вазу жалко. – Какую вазу? Эту? Ничего страшного. Раньше в ней жил джинн, но я отпустил его на свободу, и вряд ли он вернется. Что вы мне предложите? – Ничего. Мне нужно узнать, куда делся мой товарищ по имени Павел. – Рыцарь Павел? Как же, я с ним отлично знаком. Но ничем не могу помочь. В нашей конторе умеют хранить тайны. Правда, вы можете у меня эту тайну купить. Любую тайну можно купить. – Но у меня нет денег. И я даже не знаю, какие здесь деньги. – При чем здесь деньги! – Фуукс щелкнул себя по носу, и звук получился гулким, словно нос был картонный. – Разве в наши дни сто'ящую тайну за деньги купишь? Фуукс уселся за бочку и подвинул Алисе вторую табуретку. – Садитесь, пожалуйста. Вы здесь в качестве шпионки? – Никакая я не шпионка, – возмутилась Алиса. – Разве я похожа на шпионку? – Если шпионы будут похожи на шпионов, тогда их не надо искать. А что вы здесь делаете? – Мы на экскурсии. Через час нам надо уезжать в джунгли, а Пашка исчез. – А вам-то до него что за дело? – Мы вместе приехали, и я несу ответственность перед его родителями. Вы не представляете, какая у него строгая мать. Она и так его еле отпустила, а если узнает, что он пропал, она этого не переживет. – Ужасная история! Он скрыл это от меня! Он сказал, что приехал искать приключения! – воскликнул Фуукс. – У меня сердце разрывается от жалости к его несчастным родителям. Я сам родитель! Но я ничем не могу вам помочь, потому что вашего друга нет на Пенелопе. – Как нет? Вы не шутите? – К сожалению, я лишен чувства юмора и никогда не шучу. Ваш друг по доброй воле покинул Пенелопу и отправился на другую планету. – Вот этого я и боялась. Он абсолютный авантюрист, наверно, потому, что его воспитывали в строгости. До сих пор его в школу провожает бабушка. Что же теперь делать? – Ума не приложу! – Фуукс развел руками и стал похож на большую черную птицу. – Я даже не знаю, когда он вернется… и вообще, вернется ли… – Как же вы могли допустить такое безобразие? – возмутилась Алиса. – Вы же взрослый человек! – Вы уверены? – спросил Фуукс. – Моя жена в этом сомневается. Фуукс грустно замолк, и только слышно было, как дверь сотрясается от детских ударов. – Как вы думаете, чем мои крошки молотят в дверь? – спросил Фуукс. – Наверно, тараном, – сказала Алиса. – Нет, больше похоже на мясорубку. Так на чем мы остановились? – Вы мне не сказали, куда дели Пашку. – Он сам делся. И теперь, когда я узнал всю правду о вашей экскурсии и его строгих родителях, я вне себя от горя. Фуукс поднялся с табурета, подошел к прилавку, налил два стакана лимонада и вернулся к бочке. – Выпейте, – сказал он. – Это бодрит… Сам он залпом выпил свой стакан и продолжал: – Представляете, дети плачут, манная каша подгорает, а ваш друг требует настоящих рыцарских приключений. Я продал ему за бесценок документы и билет на ту планету, куда он стремился. Какой ужас! Что скажет моя жена, когда узнает? Горе и раскаяние Фуукса могли бы показаться искренними, если бы его губы при этом не улыбались. Так что Алиса ему и верила, и не верила. – Верните Пашку обратно! – сказала она. – Не могу! – воскликнул Фуукс. – Ни минуты свободной. Пора готовить ужин. Кроме того, ваш друг честно расплатился за билет и документы. Вот, смотрите. Фуукс откинул полу халата и достал из кармана брюк пять одинаковых значков, изображавших мальчика на дельфине. Это были значки общества юных биологов – Пашка захватил их с собой целую горсть. – Чепуха какая-то, – сказала Алиса. – Вы меня, наверно, разыгрываете. Значки как значки… – Ни в коем случае, – сказал Фуукс. – Для вас это значки, а для меня – великая ценность. Один человек обещал мне за них настоящую пиратскую карту с кладом. Ну что на это скажешь? Понятно, что Алиса промолчала. Не дождавшись ответа, Фуукс продолжал: – Есть один вариант… Не знаю только, устроит ли он вас? – Какой вариант? – Если у вас найдется немного времени, может, вы слетаете за вашим другом? – Как же так? Через час мы должны быть в гостинице! – Я вам бесплатно документы дам. И билет. – Но у меня только час времени! До космодрома больше часа ехать. – Корабль ждет во дворе моего магазина. – Как? Прямо здесь? Фуукс протянул руку и взял Алисин стакан с лимонадом. – У нас солидная фирма, – сказал он, – очень солидная. Ее знают по всей Галактике. – Но я должна хотя бы вернуться в гостиницу и сказать ребятам, – не сдавалась Алиса. – Вот тогда уж вы точно никуда не успеете. А если решитесь ради вашего товарища слетать на другую планету, то, может быть, через час-другой вернетесь обратно. – Вы не шутите? – Я уже говорил, что никогда не шучу. Всё в нашем мире относительно. И время, и расстояния… и верность друзьям, и отвага, и трусость. А может быть, в самом деле вам лучше вернуться в гостиницу и подождать вашего друга? Если он, конечно, вернется… – Чего же мы теряем время? – спросила тогда Алиса. – Ведите меня к кораблю. Глава 8 Документы для принцессы – Погодите, – сказал Фуукс. – Так дела не делаются. Не можете же вы лететь на другую планету без документов. – Почему? – спросила Алиса. – Сюда мы прилетели просто так. – Не спеши, девочка. Это на цивилизованных планетах документы отменили, а на некоторых даже еще не придумали. Твой друг просился на особенную планету – планету с рыцарями, приключениями и так далее. Там документы в ходу. Поэтому держи! – Он кинул на бочку деревянный кубик. – Это что такое? – спросила Алиса. – Бери. Это пропуск в город. – Но на нем ничего не написано. – И не должно быть написано. Там у них с грамотностью плохо. – Ну, можно идти? – спросила Алиса. – Опять двадцать пять. Идти – легче легкого. Даже твой непутевый друг оказался сообразительней тебя. А кем ты, простите за нескромность, там будешь? – Как так кем? Сама собой. – В таком виде ты и двух шагов не сделаешь. Нужна маскировка. – А Пашка? – Он в лучшем виде. Странствующий рыцарь. Этого ему и хотелось. Но ты не можешь быть странствующим рыцарем… Фуукс вытащил из кармана стопку разноцветных бумажек и разложил бумажки на бочке. Он водил по ним носом и бормотал: – Сделать тебя камеристкой?.. Нет, ты не умеешь прислуживать… Крестьянкой?.. Нет, еще кто-нибудь тебя обидит, да и во дворец тебе не попасть… Ведьмой?.. Сожгут невзначай… Ага! Фуукс выхватил из стопки розовый листочек и помахал им перед носом Алисы. – Вот то, что нам нужно. Держи. На листке был нарисован герб: щит с пятью розами и тремя аистами, его придерживают два голых великана с дубинками. И никакой подписи. – А это что такое? – спросила Алиса. – Это твои документы. И твой герб. – Но кто я такая? – Ты зарубежная принцесса. Приехала с неофициальным визитом. Если не ошибаюсь, ты даже дальняя родственница вдовствующей королевы-мачехи. – Ой, может, чего-нибудь попроще? – Хватит. Или ты едешь, или ты не едешь. Я лучше знаю, какие тебе давать документы. И так уж я из-за тебя вазу разбил, детей без ужина оставил, а жена вот-вот с конференции вернется. Что мы тогда ей скажем? Фуукс вскочил и бросился к внутренней двери. Пришлось Алисе пойти за ним. Фуукс откинул щеколду и потянул дверь к себе. Дверь резко отворилась, и все его дети высыпали им под ноги. Фуукс резво перескочил через них и потянул Алису в комнату, где у стены стоял старинный деревянный шкаф. Шкаф был распахнут, и из него горой вывалились всевозможные платья, рубашки, халаты и полотенца. На этих вещах мирно спал толстый рыжий кот. – Ах, шалуны, – расстроился Фуукс, – все-таки сняли замок. Чем же это они? – Топориком, папочка, – раздался голос от двери. Но Фуукс уже не слышал, он, к возмущению кота, зарылся в вещи и через минуту выхватил из груды белое платье. – Скорей! – крикнул он, протягивая платье Алисе. – Это свадебное платье моей супруги. Когда-то она была худенькой. – Не верьте папочке, – пискнул от двери детский голосок. – А ты и не видел, – возразил Фуукс. Алиса схватила платье в охапку, Фуукс сунул ей еще серебряные туфельки, они пробежали через кухню, где на плите выкипал суп, и выскочили во двор. Двор был большой, он зарос полынью, лопухами, репейником. Над сорняками в вечернем сумраке суетились птицы и бабочки. Поодаль возвышалась довольно ржавая старинная ракета, какие давно уже сняты даже с околоземных трасс. Люк в ракету был распахнут и держался на одной петле. – Скорей! – торопил Алису Фуукс. – Осталось всего две минуты. Сейчас с работы вернется моя жена, и все погибло. Он подхватил валявшуюся в траве табуретку и первым подбежал по узкой тропинке к ракете. Алиса за ним. Все случилось так быстро, что она даже не успела сказать, что на такой ракете опасно выходить в открытый космос. Фуукс приставил к люку табуретку и подсадил Алису. При этом он без умолку говорил: – Ракета автоматическая, доставит куда надо. Иди, иди, не бойся, там совершенно безопасно, не заблудишься. Да скорей же! Дай я помогу тебе закрыть люк. Ты летала, ты знаешь, как пристегнуться?.. Алиса согнулась и вошла в полутемный корабль. Навстречу выскочил рыжий кот. Морда у него была обиженная, усы во все стороны. Еще бы, не дают спокойно отдохнуть! Фуукс, стоя на табурете, прилаживал люк. – Эй, принцесса! – крикнул он ей. – Ты меня слышишь? – Слышу. – Учти только, что не всему надо верить. Если не всему верить, то обойдется. Я об этом говорил Пашке, но он, по-моему, плохо слушал. Ты ему напомни, чтобы не всему верил. Слышишь? – Слышу. – И не задерживайся. Потому что чем дальше, тем труднее не верить. – Постойте! – крикнула Алиса, увидев, как уменьшается щель люка. – А когда я смогу вернуться? Ведь нас ждут. – Не беспокойся, я придержу время, – ответил Фуукс. – Сколько бы вы там ни были – здесь не пройдет больше часа. Фирма гарантирует. Люк захлопнулся, и последнее, что услышала Алиса, – это далекий тонкий крик кого-то из детей Фуукса: – Не верь папочке, Алиса! И звук шлепка. Алиса кое-как отыскала стартовое кресло, уселась в него и пристегнулась пыльными ремнями. Впереди загорелась надпись: «До старта десять секунд». И тут же в окошечке начали выскакивать цифры: 7… 6… 5… 4… 3… 2… 1… Глава 9 Латы в металлолом Алиса была уверена, что ей попался старый тихоходный корабль, а не прошло и трех минут после старта, как впереди зажглась надпись: «Внимание! Приступаем к супергиперпрыжку». Тревожное жужжание заполнило корабль. Алиса устроилась поудобнее в кресле, проверила, хорошо ли держат ремни, а когда снова взглянула вперед, там уже горела другая надпись: «Начинаем посадку». Загорелся тусклый свет. И прежде чем Алиса успела опомниться, надпись сменилась третьей: «Полет закончен». Алису одолело сомнение: а вдруг все это злая шутка носатого старика? Пашки он и в глаза не видел, а загнал Алису на какой-нибудь ближний астероид. Алиса стояла в нерешительности, держа в руках платье и туфли жены Фуукса. Переодеваться или сначала поглядеть, куда ее занесла судьба? И тут Алиса заметила, что на полу что-то блестит. Она нагнулась и подняла значок: мальчик на дельфине. Значок мог обронить только Пашка. Значит, старик Фуукс не обманул. Пашка здесь был. И на том спасибо. Алиса натянула платье поверх комбинезона. Платье было велико, но не очень – правда, оно волочилось по полу и в нем не побегаешь. Но надевать ли туфли? Все равно не видно. Нет, лучше слушаться Фуукса. А вдруг здесь принцесс узнают по туфлям? Вот и всё. Алиса прошлась по каюте. Не очень удобно, но терпимо. Она вышла к люку и толкнула его. Люк со скрежетом распахнулся, сорвавшись с петли. Хорошо еще, что это случилось не в космосе, подумала Алиса. Она ожидала увидеть космодром и встречающих. Даже приготовила кубик и розовую бумажку. Но оказалось, что корабль опустился на поляне в лесу. Близко подступали деревья и кусты, с одной стороны между ними виднелась покосившаяся изгородь. День был сумрачный, облака бежали низко над лесом, вот-вот мог начаться дождь. Тихо. Лишь стрекочет кузнечик и ветер шуршит листвой. Алиса подобрала длинное белое платье, спрыгнула с люка и обошла ракету кругом. Ни души. Поляну пересекала тропинка, которая пробегала как раз под кораблем. Алиса поглядела под ноги – нет ли значка. Может, Пашка догадался оставлять следы, как Мальчик-с-пальчик. Нет, не догадался. Алиса прикрыла люк, зажала в кулаке кубик, обернутый в розовую бумажку с гербом. Только бы дождь не начался – хороша будет зарубежная принцесса в мокром платье! Направо тропинка скрывалась в кустах, налево вела к прогалине между деревьев. Туда Алиса и пошла. Дождь здесь, видно, лил с утра. Тропинка была скользкой, в углублениях стояли лужи, высокая трава склонялась под тяжестью капель воды, приходилось подбирать платье, но все равно туфли и подол промокли. Алиса смотрела под ноги и поэтому заметила двух женщин, собиравших хворост, только когда до них оставалось шагов десять. Алиса остановилась, разглядывая их. Женщины были босые, одеты в лохмотья. При виде Алисы они замерли, словно увидели тигра. – Простите, – сказала Алиса, – я принцесса из соседнего государства. Здесь не проходил мальчик?.. Звук ее голоса словно разбудил женщин. Мелькая мокрыми пятками, они кинулись в кусты. – Стойте! – крикнула им вслед Алиса. Но разве их догонишь? Особенно в таком идиотском платье. Может, Пашка здесь чего-нибудь уже натворил? Рыцарей Алиса пока что не встречала, а вот женщины здесь запуганные. Тропинка влилась в проселочную дорогу, идти стало легче. Алиса даже опустила край платья. Карету бы найти какую-нибудь. Интересно, здесь есть извозчики? Из-за туч выглянуло солнце, сразу начало парить. Лес кончился, дорога потянулась через обширную пустошь. Пустошь была вытоптана словно стадом слонов, деревья и кусты, которые кое-где поднимались из грязи, стояли без листьев, веток, а то и без коры. Потом Алиса увидела, что по земле разбросаны какие-то железки и тряпки. Железки поблескивали на солнце, и от них поднимался пар. Вблизи оказалось, что это части рыцарских доспехов: шлемы с поломанными страусовыми перьями, нагрудники и налокотники, копья, мечи, обрывки плащей, попон и флагов и даже подковы. Под дубом у дороги стояла большая тачка, наполненная шлемами и латами. На тачке, свесив ноги, сидел человек с трубкой в зубах и в странном костюме. Выше пояса его камзол был поделен надвое – справа красный, слева – синий. А вот рейтузы были раскрашены наоборот – правая штанина синяя, левая – красная. Заканчивался этот костюм тапочками с сильно вытянутыми носками: правый – красный, левый – синий. Человек был немолод. Пегие пряди волос были зачесаны на лысину, голубые глазки окружены множеством морщинок, а кончик острого носа чуть свешивался вниз, к тонким губам. – Здравствуйте, – сказала Алиса. – Добрый день, принцесса, – ответил человечек. – Гуляешь? Ноги не промочила? – Не беспокойтесь, сегодня не холодно. А что здесь случилось? – Здесь позавчера битва была. Большое сражение. – Почему? – А почему битвы бывают? Как обычно, из-за пустяков. Граф Визислон Двурогий спьяну назвал барона Крипта Синеусого, рыцаря Синей Ямы, безнадежным болваном. – Ой, как нехорошо! За что же? – За дело. Каждый в королевстве знает, что это чистая правда. – А барон? – Барон, конечно, ответил, что от болвана и слышит. Это, кстати, тоже всем известно. – И они вдвоем так насорили? – Что ты, принцесса! Сразу видно – зарубежная. За графа Визислона вступилась вся Уймитская конфедерация, а воинствующий орден Кольца и Веревки стал стеной за барона Крипта. Вот и сражались от рассвета до заката. – И кто победил? – Ты еще спроси, с каким счетом, – захихикал двухцветный человечек. – Конечно, никто не победил. Собрали убитых и раненых и разъехались по своим замкам. Устроили перерыв перед большим турниром. Ты ведь тоже, наверно, на турнир явилась? – Нет, я знакомого ищу. – Кого же? Я тут, почитай, всех знаю. Он из благородных? – Он рыцарь. Только вы вряд ли его знаете. Он тоже приезжий. – Так опиши его своими словами. – На вид он еще мальчик, в синей шапочке с козырьком… – Ага, на мальчика похож! Знаю. Павлом зовут. Час назад здесь проходил. С космодрома шел. Как увидал латы и копья – прямо затрясся. Давай, говорит, меняться. – И вы поменялись? – Он взял латы, копье, щит, меч, а мне значков с дельфином дал. Штук десять. Честно говоря, я значков не собираю, но уж очень парень был настойчивый. – Разве можно было ему настоящее оружие давать? Он еще мальчик. – Сама же говорила, что рыцарь. И он мне подтвердил, что рыцарь. И документы показал. Все как в аптеке. Рыцарь Красной стрелы. У меня как раз баночка красной краски нашлась – мы с ним на щите эту стрелу и нарисовали. – А разве это ваши доспехи? – Теперь мои. Бой вничью кончился, а земля мне принадлежит. Еще покойным королем-отцом подарена. Очень выгодное владение. По крайней мере раз в неделю какое-нибудь сражение здесь происходит. – А за что вы эту землю получили? – За службу. Я на королевской службе. Шутом работаю. Но разве на одну зарплату у нас проживешь? Алиса совсем расстроилась. Оказывается, Пашка уже и латы себе раздобыл. Теперь обязательно чего-нибудь натворит. – А куда он дальше пошел? – спросила она. – В город, куда же еще. Только сначала ему надо коня раздобыть. Без коня какой рыцарь? – Но у него денег нет. И значки, наверно, кончились. – Настоящий рыцарь всё без денег возьмет. Такой у рыцарей обычай. – Но Пашка не такой… – Может, он раньше был не такой, а как попал в рьщари – станет как все. Грабителем, угнетателем сирот и бедных, бездельником и бандитом. – Нет! Вы просто не любите рыцарей. – За что мне их любить?.. Ну ладно, в город пора. – А можно я с вами? А то я здесь в первый раз… – Иди, принцесса. У тебя пропуск есть? – Есть. Вот он. Шут развернул розовую бумажку и стал разглядывать герб. – Смотри-ка, – сказал он наконец. – Да ты, оказывается, из хорошей семьи. И нашей вдовствующей королеве-мачехе приходишься внучатой племянницей. Правильно? – Мне об этом говорили, – согласилась Алиса. – Только я ее совсем не помню. – Ну конечно, ничего удивительного. Ведь королева Изабелла от вас совсем молоденькой уехала. Ты, наверно, тогда под стол пешком ходила. Держи свои документы. Все в порядке. Можно идти в город. Шут взялся за длинные ручки, с трудом приподнял тачку и тут же бросил. Схватился за поясницу и замер в изогнутой позе. – Какое горе! – простонал он. – Опять меня скрутил радикулит. Что делать, что делать? – А зачем вам эти латы? Они же гнутые, ломаные. – Вот и сдам их в металлолом. Гроши заплатят, но все равно деньги. При нашей-то бедности… На глазах у шута выступили две большие слезы и медленно покатились по щекам. И весь он съежился, стал маленьким и старым. – Я вам помогу, – пожалела его Алиса. Она подхватила тачку. Старый шут пожадничал, навалил на тачку не меньше центнера. Уже через десять шагов Алиса все руки себе оттянула. – Ты потерпи, – уговаривал ее шут. – Вон до того бугорка, а дальше я сам повезу. Пройдет приступ, и сменю тебя. Ты не думай… Шут бодро вышагивал рядом с Алисой, даже забегал вперед, чтобы убрать с дороги камень или ветку. – Надолго к нам? – спросил он голосом любезного хозяина. – Да ты не спеши, не надрывайся. В твоем общественном положении надрываться необязательно. – Найду Пашку – и сразу обратно, – сказала Алиса. – Это правильно, – сказал шут. – Нечего у нас задерживаться. Отстало живем, темные мы люди. Горстка рыцарей и князей угнетает простой народ, который живет в нищете и бесправии. Просто безобразие. Ждем не дождемся, когда начнется Возрождение. Может, тогда вздохнем немного. А у вас какая обстановка? – У нас лучше, – сказала Алиса, стараясь дышать глубоко, как во время бега на три километра. – Воевать с нами не собираетесь? – Ни с кем не собираемся воевать. – Вот это зря. Нас, я тебе скажу, можно голыми руками взять. – Вот уже и бугорок, – сказала Алиса, напоминая шуту о его обещании. – Что-то у меня сердце прихватило, – ответил шут. – Давай втащим тачку наверх и передохнем немножко. Ты не возражаешь? Он взялся за ручку и сделал вид, что помогает Алисе, хотя от его помощи не было никакого толку. И глазки у него были такие хитрые, что Алиса заподозрила: может, он нарочно подстерегал какого-нибудь простака, чтобы самому тачку не тащить? – А чего вы лошадь не купите? – спросила Алиса. – И работа у вас есть, и участок земли, и металлолом сдаете. – Нельзя, – сказал шут. – По причине неблагородного происхождения. Рад бы, да нельзя. Есть у меня, правда, осел, но я его напрокат сдал в королевский зоопарк, на нем принцы катаются, а мне за это денежки идут. Лучше уж я попотею, сам тачку потаскаю, зато деньги целы будут. Бережливость – вот мой лозунг, коль не пришлось благородным родиться. На вершине холма Алиса поставила тачку и поглядела вперед. Там, в долине, стоял город. Он был обнесен каменной зубчатой стеной, по углам возвышались башни, а в стене у открытых ворот дежурили стражники. Их латы поблескивали под солнцем. Между путниками и городом расстилались вспаханные поля, кое-где темнели хижины под соломенными крышами. От города доносился далекий колокольный звон. – Красота! – вздохнул шут. – Люблю природу. Ну что, отдохнула? Пойдем дальше. – Еще минуточку, – сказала Алиса. Глава 10 Обиженный маркиз Послышался стук копыт, звон оружия, и на вершину бугра выскочил богато разодетый толстый рыцарь с обнаженным мечом. Забрало шлема было поднято, и оттуда, как из окошка, торчали красный нос и рыжие кошачьи усы. Сзади, положив поперек седла длинное рыцарское копье, скакал юный лохматый оруженосец в кожаной куртке. – Где он? – завопил рыцарь, осаживая коня перед Алисой. – Где этот мерзавец? – Вы о ком, уважаемый маркиз Фафифакс? – спросил шут. – Я его растерзаю на четырнадцать частей! Или даже больше – на восемь! – кричал рыцарь. – Какая потрясающая неграмотность! – прошептал шут Алисе. – Полагаю, что ему вообще не приходилось ходить в школу. Представляете? Алиса кивнула. – Вы чего бормочете? – спросил рыцарь. – Со мной шутки плохи. Может, вы его спрятали? Грико, погляди в тачке. Оруженосец не спеша подъехал поближе, но в тачке копаться не стал. – Осторожнее, маркиз, – сказал шут. – Вы забыли, что тачка принадлежит мне, а я – любимец его величества. – Мне на всех наплевать, – сообщил рыцарь, – пока я не отыщу негодяя, который освободил из цепей моих рабов. Что еще за вольности с чужой собственностью? Кто дал ему такое право? – Может, это право сильного? – спросил шут. – Сильный – это я. Вчера не слезал с седла тридцать один час, свалил трех великанов и обезглавил одного дракона. Не слыхали? – Кто не знает об этом, господин маркиз? – согласился шут. – Вот зарубежная принцесса специально прибыла полюбоваться вами на большом турнире. – Грико, подставляй спину! – закричал рыцарь. – Я должен поздороваться с принцессой. Оруженосец подмигнул Алисе – он был худой, поджарый и загорелый, совсем еще юный, даже без усов. Он соскочил на землю и нагнулся у рыцарского коня так, чтобы господину было на что поставить ногу. Рыцарь тяжело перевалился через седло, со всей силой наступил сапогами на спину оруженосца. Алисе страшно стало – не сломал бы он парню позвоночник. Но Грико как ни в чем не бывало выпрямился и, пока маркиз поправлял свою сбрую, сказал Алисе: – Не обращай внимания. Я крепкий, на мне воду возить можно. Рыцарь подошел к Алисе, разгладил железной перчаткой рыжие усы и сказал: – Рад приветствовать вас, принцесса. Вы не замужем? – Нет, – сказала Алиса. – И не собираюсь. – Не желаете ли стать моей дамой сердца? – спросил маркиз. – Я об этом как-то не думала, – сказала Алиса. – К тому же я здесь проездом. Рыцарь подошел поближе и подцепил перчаткой рукав ее платья. – Какая ткань! – воскликнул он. – Такого у нас не делают. Заграничная работа. Вы прекрасны, мадемуазель. – Не обращай внимания, – сказал оруженосец. – Простите, маркиз, – сказал шут. – Вы тут жаловались на какого-то рыцаря. – Ах, даже вспоминать неприятно! Тем более в такой момент. Какой-то молокосос увидел моих рабов, которых вели на продажу, и посмел их освободить. – А рыцарь-то местный? – Нет, чужой. Герб у него – красная стрела. Шут обернулся к Алисе и сказал тихо: – Это он. Алиса уже поняла. – А куда он поехал? – спросил шут. – Куда поехал? Если бы я знал, то догнал бы его и разорвал. – Маркиз пошевелил усами и продолжал спокойнее: – Наверно, в город. Я на него королю пожалуюсь, будет знать, как хулиганить. Но не в этом дело… Рыцарь снова обернулся к Алисе и торжественно заявил: – Желаю встать перед вами на колено. – Нельзя, ваша милость, – сказал оруженосец, – у вас левое колено заржавело. – Я на правое встану. – Что вы, маркиз! – вмешался шут. – На правое колено встают только перед королем. Кто-нибудь узнает, донесет его величеству. – Кто же донесет? – удивился маркиз. – А я на что? – спросил шут. – Обязательно донесу. – Да, правильно, ты, конечно, донесешь, – согласился рыцарь. – Простите, принцесса, преклонение отменяется. – Пожалуй, я все равно донесу, – сказал шут сладким голосом. – Но ведь я не вставал! – Но хотел. – Это неблагородно! – А я неблагородный. Я деньги люблю. – Шут, откуда у меня деньги? – удивился рыцарь. – У меня меч и копье. Ими я добываю славу. – А еще людьми торгуете, – заметил шут. – Долги отдавать пришлось. А свободных денег – ни монетки. Вот и продал. Они все равно ленивые. – Ладно уж, не буду доносить, – согласился шут. – Только при одном условии. У меня тачка тяжелая, до города не дотащить. Пусть ваш оруженосец нам поможет. – А кто же мое копье повезет? – удивился маркиз. – И мне, кстати, без свиты ездить не положено. – Положено, – вмешался тут оруженосец. – Вчера весь день без меня ездили: к вашей мамаше за деньгами ездили, потом в карты играть ездили и ужинать ездили. И все без меня. – Вчера я с великанами воевал, – возразил маркиз. – Всё, – сказал шут стальным голосом. Алиса даже удивилась, откуда у шута появился такой голос. – Поезжайте, маркиз. Мы вас найдем во дворце. Маркиз все еще колебался, хотя на шута поглядел с опаской. Алиса представила, каково ей одной тащить тачку с металлоломом, и взмолилась: – Маркиз, я вас лично прошу: оставьте нам своего оруженосца. Это был выход. Одно дело – подчиняться шуту, другое – иностранной принцессе. – Не могу отказать прекрасной даме. Берите, пользуйтесь. Все втроем они помогли рыцарю взгромоздиться на коня. Грико протянул ему копье. – Тяжело, – признался рыцарь. – А вы не спешите, – сказал шут. – Потихонечку, полегонечку. Турнир еще не начинается. Может, даже соснете часок где-нибудь в тени. – Отдыхайте, маркиз, – поддержала шута Алиса. Она поняла, что чем позже рыцарь приедет в город, тем лучше для Пашки. – Спасибо за помощь. – Во дворце увидимся, – сказал маркиз и повернул коня в сторону. Шут подождал, пока маркиз скрылся за поворотом, и сказал: – Поехали, что ли? – Поехали, – согласился Грико. – Возьмите моего коня. Они пошли вниз, к городу. Впереди оруженосец вез тачку и порой смотрел на Алису и улыбался. Алиса шла чуть сзади, придерживая за край свое заграничное платье. Шут вел на поводу коня и тихо напевал: Все съезжались на турнир В славный город Жангленир. Мы храбрейшего узнаем На турнире в Жанглезае. – Простите, – обернулась к нему Алиса. – Разве этот город тоже называется Жангле-многоточие? Шут пожал плечами. – Каждый называет этот город как хочет. А виной тому поголовная неграмотность. Глава 11 Другой Жангле… Мост через ров у городской стены был опущен, решетка ворот поднята. Мимо стражников, стоявших по обе стороны от входа, проходили крестьяне с мешками и связками хвороста, горожане в высоких шляпах, горожанки в пышных юбках, монахи в черных рясах, подпоясанных веревками. Медленно брела вереница полуголых людей, скованных общей цепью. – Вот видишь, Алиса, – сказал шут, пока они стояли у моста, ожидая своей очереди войти в город, – некоторые молодые люди стремятся в средневековые времена и думают, что там была увлекательная приключенческая жизнь – рыцари скакали по полям и осаждали замки. А рыцари, скажу тебе, были довольно темными и жестокими людьми. И для многих здесь жизнь не сахар. – Я знаю, – сказала Алиса. – Мы в школе проходили. – Можно по-разному проходить, – сказал шут. – Ты, может, и запомнила что-то, а твой друг почти все пропустил мимо ушей. Ты не представляешь, сколько лишнего беспокойства и неприятностей происходит от невнимательных романтиков. – А вы много знаете, – сказала Алиса. – Я уже немолодой шут… Ну, пошли дальше. Стражники опустили алебарды, преграждая дорогу. – Кто такие? – спросил один из них. – Не узнаешь, деревенщина? – рявкнул шут басом. – Ты похож на королевского шута Фу-фу, – сказал стражник. – Но полной уверенности у нас нет. И к тому же откуда у тебя лошадь? – Лошадь не моя, а маркиза Фафифакса. А это его оруженосец. – Правильно, – сказал второй стражник. – Остается выяснить личность этой девушки. – Вот. – Алиса протянула им бумажку и кубик. Стражник взвесил кубик на ладони и вернул обратно. – Настоящий, – сказал он. Потом развернул розовую бумажку, покрутил ее так и этак и крикнул: – Эй, начальник! Погляди, кто пришел. Из двери, спрятанной в стене, выскочил третий стражник в каске с петушиными перьями. Он выхватил бумажку из рук своего подчиненного и сказал: – Ты что, слепой, что ли? Не отличаешь розового пропуска от простого? Это же как минимум принцесса. – И притом заграничная, – сказал шут. – Вижу, что заграничная. Я своих всех наперечет изучил. Уж не будете ли вы, ваше высочество, двоюродной внучатой племянницей ее вдовствующему величеству? – Ясное дело, – сказал шут. Сзади уже скопилась длинная очередь, и некоторые начали ворчать: – Что нам здесь, до вечера ждать, что ли? – Молчать! – рявкнул начальник караула. – Мы на посту! Мы при исполнении! И совсем другим голосом он продолжал: – А вам, ваше высочество, надо проследовать в ваши апартаменты во дворце, номер с ванной. Вот ключ. Начальник стражников достал большой позолоченный ключ и передал Алисе. – Добро пожаловать в гостеприимный Жанглепуп! А когда оруженосец уже подхватил тачку, чтобы следовать дальше, начальник наклонился к уху Алисы и прошептал: – Если привезли контрабандный чай или кружева, я дам лучшую цену. Шут услышал и усмехнулся: – Поздно. Я уже все перекупил. – Ну конечно, – расстроился начальник караула. – С тобой разве можно состязаться? Небось у самой границы караулил? Перейдя площадь у ворот, спутники попали на узкую улицу, чем-то похожую на Сувенирную улицу в другом Жангле-многоточии. Шут сказал: – Ты, Алиса, не обижайся. Но иначе от него не отвязаться. Разве бы он поверил, что заграничная принцесса может приехать без всякой контрабанды? – Мертвый номер, – подтвердил оруженосец. – Дальше куда? – Поможете мне довезти груз до металлолома, а потом – во дворец. – А может, мне не надо идти во дворец? Я здесь жить не собираюсь. Мне только Пашку Гераскина найти – и сразу обратно. – А где ты его сейчас искать будешь? Без моей помощи не обойтись. Сделаем так: ты пойдешь к себе, а я разузнаю, чего еще успел твой друг натворить. Как только найду его, сразу сообщу. Я твой первый союзник. Ты мне нравишься, а здешние порядки совсем не нравятся. – Слушайся шута, принцесса, – сказал оруженосец. – Он такой пройдоха – второго во всем королевстве не сыщешь. – А оруженосец с тобой побудет, – сказал шут. – На всякий случай. Он парень веселый и честный. Я его с детства знаю. Мы с его родителями в соседней квартире жили. – Да, мама до сих пор о вас очень тепло отзывается, – сказал оруженосец. – Только без этих нежностей! Я, придворный интриган, этого не люблю. Они свернули в узкий темный переулок, над которым почти смыкались крыши домов, и остановились перед воротами. Над ними косо висела ржавая вывеска: ПРИЕМ МЕТАЛЛОЛОМА Сдавайте старые кастрюли, доспехи, котлы, чешую драконов, щиты и прочий лом черных и цветных металлов. Цены по соглашению. – Тут я с вами прощаюсь, – сказал шут. – Грико выведет тебя ко дворцу, а я вступлю в бой – за каждый шлем придется торговаться. Как я этого не люблю!.. Глава 12 Номер с ванной для принцессы – Далеко до дворца? – спросила Алиса у оруженосца. – Нет, минут десять ходу. – Грико был почти на голову выше Алисы, очень стройный. Наверно, из него получился бы хороший спортсмен. – Ты каким-нибудь видом спорта занимаешься? – спросила Алиса. – Если повезет, стану рыцарем. – Ну, это еще не спорт, – сказала Алиса. – Может быть. Но это жизнь. А ты чем занимаешься? – Я принцесса. – Ну конечно. Выйдешь замуж и будешь сидеть в башне. – Не думай. У нас совершенно другое отношение к людям. Ты, кстати, в школе учился? – Один год учился, у монахов. Даже читать умею. Если печатными буквами. Но я это от моего маркиза скрываю. Он бы меня выгнал. И так с трудом удалось место найти. Ты не представляешь, сколько мои родители бились, прежде чем такое благородное место для меня нашли! – А может, лучше бы дальше учиться? – А потом куда? Писарем? Или в монастырь? – Да, выбор маленький. И все-таки я бы на твоем месте поискала себе другую работу. В моряки бы пошла, в путешественники. – Слушай, – обиделся оруженосец. – Ты что думаешь, если ты благородного происхождения, то можешь мужчину учить? Алисе стало смешно. – Ты чего? – спросил оруженосец. В общем, он оказался славным парнем. – Странно все это слышать. Им пришлось посторониться и прижаться к стене, потому что четверо слуг несли крытые носилки с гербом на занавесках. Слуги тяжело дышали, один даже прихрамывал. – А кто тебе этот рыцарь? – спросил Грико. – Жених, что ли? – Нет, товарищ, – сказала Алиса. – Мы с ним вместе научной работой занимаемся. – Звезды считаете или колдуете? – спросил оруженосец. – А то еще окажется, что ты ведьма, беды не оберешься. – Разве я похожа на ведьму? – Они хитрые. Если бы ведьмы были похожи на ведьм, сожгли бы их всех, и дело с концом. – Нет, я не ведьма, честное слово, – сказала Алиса. – Да и мой Пашка вовсе не рыцарь. Он только вообразил, что, если попадет на рыцарскую планету, отыщет всякие волнующие приключения. – А у вас что, своих рыцарей нет? – Все вывелись. – Ну и скучно же вы живете! – Веселее, чем вы. Может, как-нибудь к нам выберешься, поглядишь? – Нет, я опасаюсь за границу ехать. Там у вас драконы и колдуны на каждом шагу. Алиса поняла, что спорить с Грико невозможно. Как ему объяснишь, чего он никогда не видел? Ей кажется, что в его мире скучно, а ему – наоборот. – Но ты мне поможешь, если будет нужно? – Конечно, помогу, – сказал оруженосец. – Особенно если твой друг с моим маркизом враги. Я, честно говоря, хоть и у него на службе, этого толстого борова не выношу. Дурак, жадный, пьяница, картежник. Половину своих крестьян в рабство продал. Но надо его опасаться. Он дурак-дурак, но хитрый. Ты думаешь, он нас послушался, отдыхать поехал? Как бы не так! Наверняка уже у короля сидит, ябедничает, чтобы твоего друга в тюрьму упекли. – Что же делать? – Без шута нам ничего не поделать. Фу-фу хоть и придворный, но неплохой человек. Мы с ним соседи по Кривой улице. Всего своим трудом добился. Дворец оказался бестолковым зданием с массой пристроек. Казалось, сначала кто-то возвел трехэтажный дом с колоннами и башнями, потом, когда понадобились новые комнаты, пристроил к нему двухэтажные флигеля по краям, а уже после каждый кому не лень дополнял дворец флигелями, переходами, крыльями, башенками. Закованный в латы страж – только нос наружу, чтобы дышать, и уши, чтобы слышать, – поглядел на Алисины документы и сказал: – Вам, принцесса, через третий подъезд по лестнице на второй этаж, потом направо до конца коридора. Номер шестнадцать. А вот вашему пажу придется переночевать в коридоре, мы ему подстилку дадим. Алиса хотела сказать, что Грико не ее паж, но тот ее успел ущипнуть – она поняла и промолчала. – Больно щиплешься, – сказала она Грико, когда они отошли от стража. – Синяк будет. – Извини, но, если бы не ущипнул, оставили бы меня на дворе маркиза ждать. А я ведь тебе могу пригодиться. Дворец давно не ремонтировали, краска облезла, штукатурка кое-где осыпалась, а стекол в окнах вообще не было. Они поднялись по темной лестнице на второй этаж и еле отыскали в конце коридора шестнадцатую комнату. Дверь была не заперта, но Грико пришлось поднатужиться, чтобы ее открыть. Вся рассохлась. В комнате было много ковров – весь пол и стены в коврах. В одном углу стояла кровать под лиловым балдахином, расшитым двухвостыми птицами. На кровати можно было бы уложить весь Алисин класс. Правда, простыни на ней не оказалось. Зато рядом лежали звериные шкуры. Кроме кровати, в комнате стояли два деревянных стула с очень высокими резными спинками и длинный сундук. Вот и вся мебель. Открытая дверь вела в соседнюю комнату. Алиса сразу сунула туда нос. – И это называется ванная! – воскликнула она. – А что? – спросил Грико, стараясь пригладить непослушные лохмы. – Роскошно будешь жить, принцесса. Ванна оказалась деревянным чаном. Рядом с чаном на полу стоял ночной горшок. – Совмещенный санузел, – сказала Алиса. – Чего? – спросил Грико. – Сами живите в такой роскоши, – сказала Алиса. – Тоже мне, королевский дворец! – Но у нас же средние века! – сказал Грико. – Слишком уж средние, – возразила Алиса, вернулась в комнату и подошла к окну. Окно было затянуто частым деревянным переплетом, но без стекол. Оно смотрело по другую сторону дворца. Там был стадион. Невысокие деревянные трибуны окружали поле без ворот. – Здесь у вас в футбол играют? – спросила Алиса. – В какой еще футбол, принцесса? – удивился оруженосец. – А что тогда на этом поле делают? – Это же площадка для турниров, на которых не на жизнь, а на смерть сражаются доблестные рыцари, – сказал Грико. – Даже младенцы об этом знают. – Я же тебе сказала, что у нас рыцари вывелись. Глаза оруженосца сверкали, смуглые ноздри раздувались. Он глядел на это вытоптанное пыльное поле, как голодный обжора на коробку шоколадных конфет. – Счастливый твой друг, рыцарь Красной стрелы, – сказал Грико. – Он уже имеет право померяться силами с великими рыцарями. Если бы мне происхождение позволило, я бы отсюда вообще не вылезал. – Ну и дурак, – сказала Алиса. – Прихлопнут еще без пользы. – Ну и пускай. Лучше умереть на поле славы, чем влачить скучную жизнь. Алиса не успела ответить этому отсталому юноше, потому что услышала знакомый скрипучий голос: – Ну, как устроилась, принцесса, не скучала? – Ой! – Алиса бросилась к старому знакомому. – Вы что-нибудь узнали? Шут был одет, как и прежде, только сменил шляпу на высокий с двумя верхушками колпак, увешанный бубенчиками. Шут отрицательно покачал головой, и бубенчики зазвенели тонкими голосами. – В городе я ничего узнать не смог и поспешил во дворец, чтобы опередить маркиза. Когда я примчался к их величеству, они мыли руки. Это новая заморская мода. Если король моет руки, его нельзя отвлекать. – И вам ничего не удалось сказать? – Не только мне, но и маркизу, который сунулся было со своей жалобой. Ему велели подождать до конца обеда. Так что собирайся, и побежали в столовую. Я сказал о твоем приезде королеве-мачехе. Она в принципе порядочная женщина, тоскует здесь. Ей будет о чем с тобой поговорить – общие друзья, родственники… Алисе показалось, что шут смотрит на нее с усмешкой. – А она меня помнит? – спросила Алиса. – Еще бы. Малюткой она тебя качала на коленях. А когда твоя мама сопровождала твоего папу в походах, тебя обычно отдавали на сохранение твоей тетушке Изабелле. Так что я надеюсь на ее помощь. «Плохо дело, – подумала Алиса. – Ну и влипла же я с этой рыцарской страной! Вернусь, неделю с Пашкой разговаривать не буду. Если вернусь…» Вернее всего, эта старуха королева обязательно Алису узнает, и тогда уже не убежишь… Не объяснишь же им, откуда ты в самом деле. Сожгут, как ведьму. – Ну, чего мы ждем? – спросил шут. – Все уже за столом. А ты, Грико, иди на двор, к другим слугам, там тебя чем-нибудь накормят. Увидимся на турнире. – Счастливо, Алиса, – сказал оруженосец. Алиса протянула ему руку, но он не посмел до нее дотронуться, поклонился и убежал. Алиса с шутом долго шли темными коридорами и еле освещенными лестницами, в одном месте дорогу им перебежала крыса, в другом они спугнули сову. Шут нес перед собой керосиновую лампу, и от ее света возникали длинные, подвижные, страшноватые, словно живые, тени. Шут размышлял вслух: – Надо же было твоему дружку отпускать на свободу рабов! Ну ладно бы увел чужую лошадь, избил кого-нибудь, ограбил, наконец. Это у рыцарей небольшой грех. Но отпускать на волю рабов – преступление. Как его выручить, не представляю… – А разве вы на его месте не стали бы освобождать рабов? – спросила Алиса. Она, конечно, догадывалась, что ответит шут. – Это чепуха! – заявил он. – Это война с ветряными мельницами, как у Дон Кихота! – У кого? – удивилась Алиса. Вот уж не думала она, что здесь кто-нибудь слышал об этой книге. – Был такой рыцарь. Хотя, может, его иначе звали. А что? – Ничего. – Чужого раба освободить – все равно что соседу в карман залезть. Никогда бы я не стал чужих рабов освобождать. – Но ведь у Пашки совсем другое воспитание. Нет на Земле рабов, понимаете? Вы бы к нам попали, еще бы не то натворили. Что же вас, на костре жечь? – Меня нельзя – я на королевской службе. Только их величество могут меня сжечь. Ладно, не печалься. Придумаем чего-нибудь. Мир не без добрых людей. Глава 13 Королевский обед – Осторожней, здесь приступочка, – предупредил шут, когда они вошли в высокий, темный, кое-как освещенный дымными факелами и свечами зал. Чуть ли не половину зала занимал стол в виде буквы «П». Он был уставлен яствами, а вдоль него на скамьях без спинок сидело человек сто, не меньше. Во главе стола на троне восседал король, рядом – его приближенные. Вокруг стола бегали слуги с подносами. На подносах лежали гуси и поросята. За слугами носились охотничьи собаки, которые следили, не свалится ли что-нибудь вкусное с подноса. – Ну, держись, принцесса, – сказал шут. – Начинаем представление. Вдруг он встал на руки, так что концы колпака волочились по каменному полу, и пошел к столу, пронзительно вереща: – Я привел с собой принцессу, которая перевернула мне душу и тело! Ай-ай! Я теперь никогда не смогу встать на ноги! Его последние слова заглушил громовой хохот рыцарей и вельмож, которые сидели за столом. Хохот метался под сводами зала, словно заблудившаяся стая ворон. – А если я прикажу тебе на ноги встать, – закричал бородач в золотой короне, – ты встанешь или нет? – Я рад бы! Я рад бы! – ответил шут. – Но не могу. Придется мне руки отрубить. – Ну и чувство юмора! – вздохнула Алиса. – Тогда пускай твоя принцесса идет сюда, – сказал бородач. – У нас для нее найдется свободное место. Он поднял широкую ладонь и стукнул по шее худого старикашку, который сидел рядом. Старикашка свалился со стула. Гости захохотали пуще прежнего. Алиса послушно пошла к столу, хотя ноги у нее подгибались. Она жутко струсила. Главное, не забывать, что ты принцесса и всю жизнь провела в таких вот компаниях. Особенно неприятно было идти мимо вереницы усатых, бородатых, тонких, толстых, лысых, волосатых, молодых, старых физиономий – они даже жевать перестали, глазея на гостью. Король до самых глаз зарос черной бородой, но все равно видно было, что лицо у него приплюснутое, словно кто-то ударил его по голове – от этого глаза выпучились, зубы вылезли вперед, нос задрался кверху. Руки у короля были заняты: он держал баранью ногу. Поэтому здороваться с принцессой он не стал, а только спросил: – Чего пожаловала? Мы тебя вроде не приглашали. – На турнир, ваше величество, – сказала Алиса. – Молодец! Девчонка, а смелая. Ну, тогда садись. Можешь звать меня дядей. Эй, дайте сюда гуся помоложе. Моя племянница проголодалась. Прибежал слуга с золотой тарелкой, на которой лежала гусиная нога. – Жуй, – сказал король. – У нас все попросту. Алиса не знала, с какой стороны взяться за такую ножищу, тем более что есть ей не хотелось. Виночерпий налил Алисе бокал красного вина. – И выпей, – сказал король. – Не обижай наше величество. Все внутри у Алисы сжалось, как от мороза. И тут она услышала тихий мелодичный голос: – Не стесняйся, девочка. Только вина тебе пить, пожалуй, не стоит. Ты сделай вид, что пьешь. Алиса обернулась. Справа от нее сидела молодая женщина изумительной красоты. У нее были пушистые вьющиеся темные волосы, синие глаза в черных ресницах. Она была бледной и грустной. Платье у этой женщины было темно-синим с серебряным шитьем, а на голове горела небольшая корона. – Ты меня не узнаешь, Алиса? – спросила женщина. – Я… наверно, я забыла… – Конечно, ты была совсем маленькая. Я королева Изабелла, твоя внучатая тетка по матери. И еще меня называют вдовствующей королевой-мачехой. – Ой, извините! – сказала Алиса. – А я думала, что королева-мачеха обязательно должна быть старой и злой. Ведь сам король тоже немолодой. – Его отец взял меня в жены четыре года назад, – сказала королева-мачеха. – Я была младше его на тридцать четыре года. А вскоре он умер, на престол взошел его сын, а я стала пленницей в этом дворце. Так мне и придется, видно, провести здесь остаток моих дней, если враги не отравят. Король громко чавкал, пожирая баранью ногу, и запивал вином из кубка размером с ведро. К счастью, он сразу позабыл про Алису. – Как твоя мамочка? – спросила Изабелла. – Спасибо, здорова, – сказала Алиса. Она вообще врать не любила, а врать такой грустной и приятной женщине было втрое противно. – А папа? – Папа тоже здоров. – Он оправился от ран? – Оправился. – Ему, кажется, дракон ногу откусил в битве за волшебную чашу? – спросила Изабелла. – Да, кажется, – сказала Алиса и почувствовала, как краснеет, хорошо еще, что здесь было не очень светло. – А как твой братишка? – продолжала расспросы королева-мачеха. Нет, все-таки правду говорили в сказках, что мачехи в королевском чине – самые коварные люди на свете. И что ей приспичило допрашивать гостью о родственниках? – По-старому, – сказала Алиса. – Как его зовут, я забыла? – упорствовала королева Изабелла. Алиса в отчаянии так вгрызлась в гусиную ногу, что даже зубы застряли. Теперь, если бы Алиса захотела ответить, все равно ей не вытащить зубы из жесткого мяса. А над ухом все журчал голос королевы-мачехи: – Да, конечно, его же зовут Венедиктом. Рыцарем Венедиктом. Или Павлом? Может, Павлом?.. Кажется, я его звала Павликом… Это он победил оборотня в битве у Заупокойного озера? Конечно же, вторая голова оборотня всегда висела в библиотеке твоего папы над письменным столом… Изабелла посмотрела на Алису, подняв брови. Ей ничего не оставалось, как кивнуть головой. Такой ответ Изабеллу вполне удовлетворил. – Правильно, – сказала она, – все сходится. Узнаю в тебе славную дочь бурного рода королей Актианских. В этот момент король отложил баранью ногу, вытер ладони о живот и вспомнил о заграничной принцессе. – Ну, как ты устроилась? Ванна тебе понравилась? – спросил он. – У вас тоже теперь руки перед едой моют? Алиса попыталась освободить зубы из гусиной ноги, но ничего не вышло. Алиса извивалась в борьбе с проклятой ногой – а вдруг король решит, что она притворяется? Но король все понял. Одной рукой он ухватился за кость, а другой крепко взял Алису за волосы и дернул. Слезы брызнули из глаз Алисы, в ушах зазвенело, со страшным всхлипом гусиная нога вырвалась наружу, и король поднял ее вверх, как знамя. – Повара! – закричал он. – Повара ко мне! Изабелла достала кружевной платочек и вытерла Алисе слезы. – Вот видишь, – сказала она, – какие у нас грубые нравы. – Где повар? – вопил король. Все молчали. Вдруг из-под стола показался колпак шута. – Не извольте гневаться, ваше величество, но повара только на той неделе казнили, – сказал он. – А где его помощник? – Он убежал в лодке в открытое море. – Кто же тогда готовил гуся, которым мы чуть не загубили нашу именитую гостью? – Ученики кулинарной школы, ваше величество. – Пусть их всех казнят. – Ой, не надо, ваше величество! – закричала Алиса. – Принцесса права, – сказал шут. – Эти ученики – наша последняя надежда. Если мы их казним, придется переходить на консервы. – Ты так думаешь? – спросил король. – Ненавижу консервы. В последнем походе на мумизматов мы консервными банками из катапульты стреляли. Триста убитых, остальные раненые. Полная победа! Король метнул гусиной ногой в собаку, и она убежала, воя на весь зал. – Подавайте компот! – велел король. – И перейдем к делам. А то до турнира не управимся. Камергер, какие у нас дела? Грузный мужчина с маленькой головой подбежал к трону, вытирая рукавом губы. – Государственных дел на сегодня нет, – сказал он. – А жалобы есть? – Жалобы есть. – От кого и на кого? – От знатных людей, – сказал камергер. – На неизвестного рыцаря. – Ну, начинай. Король взял чашу с компотом и откинулся на троне. Глава 14 Жалобы на рыцаря – У кого жалобы, поднимайте руки! – воскликнул камергер. Над столом поднялось несколько рук. Шут вылез из-под стола и втиснулся между Алисой и королем. – Ты чего? – спросил король. – Буду советы давать. – Так ты ж дурак. – Один дурак от такого отсоветует, чего десять умников насоветуют, – сказал шут. – Ладно, посмотрим. Начинай жаловаться, маркиз Фафифакс. Рыжий толстяк с красным носом встал в дальнем конце стола. – Известный склочник, – сказала королева-мачеха. – Ваше величество, – зашевелил рыжими усами толстяк, – приношу жалобу на ограбление, воровство, обиду и оскорбление. – Кто посмел обидеть моего верного слугу? – Рыцарь Красной стрелы. – В чем его вина? – Он увидел моих рабов, которых вели на продажу, разбил мечом их оковы и избил стражников. – Серьезное преступление, – сказал король. – А куда он увел рабов? – Маркиз думает, как бы получше соврать, – сказал шут. – Рабов-то у него не уводили. Тот рыцарь просто пошутил. Разбил оковы и уехал дальше. А рабов маркиз потом поймал и все равно продал. – Это правда? – спросил король. – Ненавижу, когда меня обманывают по мелочам. Неужели до сих пор не поняли? – Но это же грабеж! – закричал маркиз. – Баловство, а не грабеж. Каждый рыцарь имеет право испытывать свое оружие на неблагородных. А он даже никого не убил. Садись. Следующий. Следующим поднялся мужчина в меховой шапке, которую он даже за столом не снял. – Ваше величество, я приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы. – Что случилось, торговец Пузанелло? – Он украл коня из моего табуна. – Как так? – Он встретил табун моих лошадей, вскочил на одного из коней и оставил пастухам расписку, что конь взят взаймы, потому что рыцарю нельзя появляться без коня на турнире. – Торговец помахал бумажкой. – Ну-ка дай сюда, – приказал король. Бумажку передали по рукам. Король повертел ее в руках и сказал: – Почерк непонятный, неблагородный почерк. Если ты благородный, то пиши квадратными буквами. Я правильно говорю? – Правильно! – закричали рыцари и вельможи. – Разрешите, я прочту, – сказала Алиса. – Я этот почерк разбираю. – Ты? – удивился король. – Видно, у вас в королевстве распустились, принцесс уже начали грамоте учить. Была бы ты моя дочь, я бы тебя выпорол, не посмотрел бы, что голубая кровь. – Не обращай внимания. Это он для вельмож выступает, чтобы своих дочерей не учили, – прошептала королева-мачеха. – А то добьются равноправия – и погибнет рыцарство. На листке, вырванном из блокнота, Пашкиной рукой было написано: «Взят взаймы из табуна 1 конь (один). Верну его вечером со всеми трофеями, которые добуду на турнире. П. Гераскин, рыцарь Красной стрелы». – Ай-ай-ай! – сказал король. – На трофеи рассчитывает. – Ничего преступного, – вмешался шут. – Как же еще благородному рыцарю получить коня, если не взять взаймы? Вы же сами, ваше величество, когда в том году воевали, три миллиона у ростовщика взяли. – А в самом деле! – закричал король. – Ну-ка плесните мне компота! Не может же рыцарь на турнир без коня приехать. – А вдруг не вернет? – упорствовал торговец. – А если не вернет? – спросил король у шута. – Вернет, – сказала Алиса. – Я за него ручаюсь. – А если не вернет, – прищурился шут, – то придется ему сделать с торговцем Пузанелло то же, что вы сделали с ростовщиками, когда они после войны попросили вас вернуть долг. – А что я сделал? – спросил король. – Вы же их всех утопили. Король так расхохотался, что поперхнулся компотом. Пока шут с камергером били его по спине, торговец вскочил из-за стола и исчез. – Ну, есть еще жалобы? – спросил король, откашлявшись. – У меня жалоба, ваше величество, – поднялся со своего места рыцарь в золотых латах. У него был острый нос, острые глаза, острые уши, а изо рта на сантиметр вылезали клыки. На груди у него был нарисован герб – черный клыкастый волк. – Говори, благородный рыцарь Черного волка. – Я приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы. – Опять! – возмутился король. – Чего он еще натворил? – Я стоял на улице и наводил порядок. – Какой же ты порядок наводил? – Я лупил палкой служанку, которая пережарила кашу. – Правильно. И что же дальше? – Мимо проезжал рыцарь Красной стрелы, он вырвал у меня палку и этой палкой меня ударил. Видите ли, женщин бить нельзя. – Молодец, – сказала Алиса. – Как так нельзя? – удивился король. – Ну, может, принцесс еще нельзя, но служанок обязательно надо бить! – Как мудро! Какой государственный ум! – раздались возгласы в зале. – Если каждый будет чужих служанок выручать да чужих рабов освобождать, – сказал камергер, – порядок погибнет. – Разрешите дураку слово сказать! – закричал шут. – Говори! – Думаю, нам с вами, король, в это дело вмешиваться смешно. Если наши рыцари за себя постоять не смогут, кому они такие нужны? Не надо было спину подставлять. – Так я же в одной пижаме был! – сказал рыцарь Черного волка. – А пока за мечом сбегал, его и след простыл. – Все это похоже на склоку, – сказал король. – Сам ищи обидчика. – Что-то мой пасынок сегодня добрый, – сказала Изабелла. – Повезло нам, не будут твоего Пашку наказывать. Обошлось. И только она это произнесла, словно сглазила, – по другую сторону короля поднялся высокий, похожий на ворона человек в черной одежде с золотым поясом и в высокой красной шапке. – Я тоже приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы, – сказал он. – Я надеюсь, что на этот раз никто его не сможет защитить. – Слушай, епископ, мы утомились. Может, отложим на следующий раз? – Нет, ваше величество. Он совершил страшное преступление. – Ну, тогда говори, епископ. – Мы хотели сжечь одну ведьму. Вдруг появился этот рыцарь, разогнал стражу, затоптал костер, освободил ведьму, посадил ее на коня и ускакал! В зале наступило гробовое молчание. Алиса поняла, что этого преступления Пашке не простят. – Он дьявол, – в полной тишине раздался голос камергера. И все зашептали: – Дьявол, дьявол… – На плаху его! – рычал король, отбрасывая жбан с компотом. – На костер! Никакой пощады! Он мое государство хочет загубить. – Плохо дело, – сказал шут. – Разреши, я спрошу, – услышала Алиса тихий голос вдовствующей Изабеллы. – А где же тот рыцарь? Кого вы будете жечь и казнить? – Да, кстати, где он? – спохватился король. – Почему его до сих пор не привели? Почему я его не знаю? И вообще, откуда он к нам явился? – Вот видите, – сказала Изабелла. – У меня возникло подозрение, что это просто-напросто романтически настроенный юноша из другого королевства. Он еще не научился отличать настоящие рыцарские подвиги от баловства. А ведьма его, наверно, околдовала. Вы же знаете, как легко опытной ведьме околдовать юного рыцаря. – Не слушайте, король, – сказал епископ. – Во-первых, это неопытная ведьма. Ей всего три года. А во-вторых, давно пора присмотреться к королеве Изабелле. Она ведь тоже из другого королевства. – Да, надо разобраться… – растерялся король. Но тут на помощь королеве-мачехе пришел шут: – Осторожнее, ваше величество. Сегодня они съедят вашу мачеху, а завтра за вас примутся. – Правильно! – закричал король. – Не сметь обижать мою любимую матушку. И вообще, разбор жалоб окончен. Поймаем рыцаря, тогда и займемся им. Все начали вставать из-за стола. – Созывайте рыцарей! – приказал король. – После третьего гонга чтобы все были на стадионе. Не терплю опозданий. – Ох, отравил бы я вас! – сказал злобно епископ, проходя мимо Изабеллы. – Не удастся, – ответила королева-мачеха с улыбкой. – Я сама себе готовлю. Глава 15 Начинается турнир Изабелла провела Алису через специальный вход «Для знатных лиц», но все равно по дороге у них несколько раз спрашивали, нет ли лишнего билетика. В толпе, стекавшейся к стадиону, мелькали продавцы мороженого и пирожков, звенели кружками торговцы сладкой водой, зазывали покупателей хозяева пивных ларьков. Шум стоял невообразимый. Густая толпа скопилась перед большой доской, на которой лесенкой были нарисованы фигуры рыцарей: выше всех тот, кто больше всех побеждал в прошедших турнирах. Его Алиса узнала – это был обиженный Пашкой рыцарь Черного волка в золотых латах. А где же толстый маркиз Фафифакс? Вот он, в середине таблицы. – Слышал о новом рыцаре? – донеслись до Алисы слова какого-то болельщика. – Кто такой? – Рыцарь Красной стрелы. Выступает вне конкурса. – Иностранец? – Говорят, что приехал из-за границы. – Его не допустят, – сказал торговец в меховой шапке, у которого Пашка занял коня. – Он неблагородный. Даже не рыцарь, а обыкновенный колдун и проходимец. «Ой, Пашка! Ведь обязательно приедет на турнир, – подумала Алиса. – И тут его схватят. Правда, шут побежал его искать, чтобы предупредить, но вдруг они разойдутся? Или Пашка шута не послушается?» – Может, я подежурю у входа? – спросила Алиса. – Нет, – ответила Изабелла. – Тебя узнают и вернут на стадион. Я думаю, что лучше быть поближе к королю. Если что случится, мы сможем на него воздействовать. Лакей в красном камзоле провел их наверх, в ложу, где в креслах уже сидели вельможи и королевские родственники. – Вам сюда, к барьеру, – сказал лакей. – Знаю, – ответила Изабелла. – Не первый раз на турнире. Они сели у самого барьера. Кресла по обе стороны пустовали. Слева – кресло для короля, справа – для епископа. Зрители на трибунах узнали Изабеллу, и раздались аплодисменты. – Меня любят в народе, – сказала вдовствующая королева-мачеха. – Во-первых, за красоту, во-вторых, за доброту, а в-третьих, потому, что меня епископ не любит. Королевская ложа нависала козырьком над трибунами и даже над полем. Поле было ограждено деревянной стенкой. Оно было похоже на футбольное, только ворота на нем были деревянные и закрытые. Трибуны шумели и волновались. – Может, он уже вернулся домой, а я тут сижу, – подумала Алиса. Нечаянно мысль прозвучала вслух, и королева-мачеха ответила: – Не похоже. Если у человека такой характер, он обязательно прискачет на стадион, чего бы это ему ни стоило. – Но он на лошади плохо ездит. – Неважно. Здесь же все – любители. Кроме того, пожилые. Да ты не расстраивайся. Выручим мы твоего Пашку. Вернешься с ним обратно. – Вы не верите, что я принцесса? – спросила Алиса. Вдовствующая мачеха убрала пышную прядь волос под корону и ответила без улыбки: – Как же верить, если ты врать не умеешь? Я тебя за обедом спрашивала о родственниках, и ты призналась, что у твоего отца ноги нет, а брат с оборотнем дрался. Алиса опустила голову. – Так вот, отец принцессы, за которую ты себя выдаешь, самый миролюбивый король на нашей планете, уже десять лет не ездил на войну. Оборотней не бывает – это каждому разумному человеку известно. Да и как я могла тебя спутать с моей племянницей, если она курчавая и черноглазая, а ты – блондинка? – А почему вы меня не выдали? – Кому? Этим вельможам? За кого ты меня принимаешь? Мне шут обо всем рассказал. Мы с ним друзья. Встань, король идет. Изабелла поднялась со своего кресла. Алиса тоже. Вошел король. Камергер с епископом шли по бокам и что-то нашептывали ему в оба уха. Король был мрачен. – Объелся, теперь спать хочет, – шепнула Изабелла. Весь стадион поднялся на ноги, оркестр заиграл гимн. Зрители и придворные запели. Король тоже подпевал, шевеля черной бородой. На середине второго куплета он махнул рукой, сел и смежил веки. Оркестр умолк, стадион снова загудел. – Король всегда так, – сказала Изабелла. – В первом куплете поется, какой он славный и великий. А во втором про его папу. Это ему не так интересно. Из-под трибуны бежали судьи. Они были в черно-белых полосатых камзолах, черных чулках и круглых черных шляпах с черными и белыми страусовыми перьями. Главный судья держал в руках медный гонг и колотушку, а его помощники – крючья. – Зачем это? – спросила Алиса. – А как же растаскивать рыцарей, когда они перепутаются? Судьи остановились в центре поля. – Ваше величество, – подсказал камергер, – давайте сигнал. Величество перестал храпеть, протер глаза и махнул рукой, словно отгонял комара. Судья поклонился и ударил в гонг. Тут же боковые ворота широко растворились, и на поле выехали десятка два рыцарей. Зрелище было великолепное. Латы сверкали, перья раскачивались, плащи колыхались – и вообще-то рыцари были немного похожи на украшенные новогодние елки. Даже король проснулся, извлек из кармана очки в золотой оправе и напялил их на нос. Он подмигнул Алисе и сказал: – Что, не видала? Это называется – очки. Новинка цивилизации. – Представляем участников турнира! – закричал главный судья таким пронзительным голосом, что его, наверно, было слышно в открытом космосе. – Номер один – рыцарь Черного волка. Латы золотые, герб черный, выступает на жеребце Парашюль от Парасковьи и Шюльца. Раздались аплодисменты и свист болельщиков. Рыцарь выехал вперед, поднял копье и поклонился королю и зрителям. – Маркиз Фафифакс! – закричал судья. – Латы серебряные. Герб розовый, изображающий заднюю половину свиньи. Выступает на кобыле Бругунде от Бруска и Ундины. Аплодисменты на этот раз были пожиже, а свиста больше. Судья начал представлять других рыцарей, а тем временем в ложе появился шут. – Ты где пропадал, Фу-фу? – спросил король. – Мне же скучно. – Я осла искал, – ответил шут. – Я тоже хочу сражаться. – Да кто же на осле сражается? – захохотал король. – Ну, ты у нас дурак! Тебя же любой победит. – А какая разница? – спросил шут. – Я буду дурак на осле, а они – ослы на конях! – Ну, ты даешь! – хохотал король. – Ну, ты рискуешь! Это же благородное рыцарство, опора моего трона. – Такие шутки могут стоить головы, – сказал епископ. – На эту голову не замахивайся, – ответил король. – Мне без шута нельзя. Кто мне будет правду говорить? Не ты же?.. – Я никогда не лгу, ваше величество, – быстро ответил епископ и отвернулся к камергеру. – Поединок первый. Рыцарь Черного волка и рыцарь Трехльвиного трилистника! – объявил главный судья. – Первый раунд. Все рыцари, кроме двух, уехали с поля. Участники поединка разъехались в разные стороны. Барабаны забили дробь. Стадион умолк. По сигналу судьи рыцари пришпорили коней и помчались навстречу друг другу. Слышался только топот и барабанный бой. Казалось, что два танка вот-вот столкнутся лбами. Но рыцари промахнулись и помчались дальше, придерживая коней. – Второй раунд! – закричал судья, пока рыцари разворачивались у борта. Снова забили барабаны. На этот раз кони пронеслись близко друг от друга, копья ударились в щиты и сломались с таким треском, словно какой-то великан сломал о колено вековой дуб. Черный волк удержался в седле, а вот рыцарь Трехльвиного трилистника вылетел из седла и грохнулся о землю. Раздались бурные аплодисменты. Король топал ногами от восторга. Пока уносили побежденного рыцаря, победитель, откинув забрало, проехал мимо трибун, и девушки бросали в него цветами. – Алиса, – раздался рядом тихий голос. Это был шут. Он подошел сзади и наклонился, чтобы его никто не слышал. – Что? Вы нашли Пашку? – Нашел. И все погубил. – Ну, что случилось? Говорите скорей! – Тише. Я его нашел. Я знал, где искать. Его спрятали у себя дома родители ведьмы, которую он спас от костра. – И вы его видели? – Видел. Я сказал ему, что ты его ищешь и просишь скорей возвращаться. – И он?.. – Он совсем уж было согласился, но дернул меня черт за язык рассказать, как мы его защищали на обеде от маркиза и Черного волка. – И что же? – Он как закричит: «Ах, они хотят со мной сразиться! Так они свое получат. Не могу я бежать от них, словно заяц. Это, – говорит, – юному биологу не к лицу». – Так и сказал? – Так и сказал. А кто такие биологи? – Трудно объяснить. В общем, мы занимаемся животными и цветами. – Садовники? Кучера? Ах нет… вы же благородные, – усмехнулся шут, – если не притворяетесь… – Ты же знаешь, что притворяются, – сказала королева-мачеха, у которой был замечательный слух. – Кто притворяется? – спросил король, который услышал только последние слова. – Я, ваше величество, – ответил шут. – Я всю жизнь притворяюсь, чтобы кто-нибудь не счел себя глупее, чем ваш любимый дурак. На поле уже появилась другая пара рыцарей, и снова застучали барабаны и подковы. – И что же теперь будет? – спросила Алиса. – Он велел тебе передать, что, как только победит этих рыцарей, тут же возвратится с тобой в джунгли. – Не нравится мне это, – сказала Алиса. – Они его в порошок сотрут. – Не исключено, – сказал шут Фу-фу. – Хотя помни, что многое здесь только кажется страшным. – Мне это и Фуукс говорил, – сказала Алиса. – Вот видишь… А кто такой Фуукс? – Он далеко живет. Вы с ним незнакомы. – Если далеко, то конечно… Третий поединок закончился вничью. Рыцари раз пять съезжались, но все промахивались. Пришлось их под свист трибун снимать с соревнований. В перерывах играл оркестр, зрители ели мороженое и пирожки, один рыцарь выехал с плакатом, на котором было написано: «Защищаю честь прекрасной дамы Вероники». Все стали спрашивать, кто такая Вероника. Даже король заинтересовался и спросил у камергера: – Почему я с ней незнаком? Тут судья объявил, что Вероника – бабушка рыцаря. Все успокоились. Пашки все не было. Как бы не перехватили его по дороге! Когда кончила бой последняя, десятая пара, на поле снова выехал рыцарь Черного волка. Изабелла сказала: – Вот теперь начинается самое интересное! Пронзительный голос судьи возвестил: – Рыцарь Черного волка вызывает на роковой поединок до первой крови любого рыцаря королевства! Из оркестра поднялся музыкант и трижды протрубил в рог. Наступила тишина. Никто не отозвался. Музыкант снова поднялся и снова протрубил в рог. Никто не явился. В третий раз музыкант поднес рог к губам, но протрубить не успел, потому что дальние ворота со скрежетом растворились и из них выехал рыцарь. Алиса привстала. Неужели Пашка? Нет, для Пашки он слишком толст. – Я, маркиз Фафифакс, готов сражаться с тобой, рыцарь Черного волка, до полной победы или первой крови! – воскликнул рыцарь. – Победитель получает оружие, обмундирование и коня проигравшего, – заявил судья. – Знаем! Знаем! – кричали на трибунах. – Пускай начинают. Рыцари бок о бок подъехали к королевской ложе. Король обернулся к епископу. – Надеюсь, кровь ненастоящая? Я этого не выношу. – Не беспокойтесь, ваше величество. Им выдано по пузырьку с красными чернилами. Черный волк победит маркиза в третьем заходе с небольшим преимуществом. – Разрешаю вам поединок, мои дорогие смельчаки! – воскликнул король, поднимаясь со своего места. – Подавай сюда кубок, – обернулся он к камергеру, – все вам приходится напоминать. Камергер раскрыл сундучок, стоявший у его ног, и вынул оттуда высокий хрустальный кубок. Король поднял кубок в руке и произнес: – Победитель получает этот приз! Вручит его наша гостья – заграничная принцесса Алиса. Зрители захлопали, многие начали вставать, чтобы разглядеть неизвестную принцессу. «Где же Пашка? – волновалась она между тем. – Куда он запропастился? Сидишь здесь, тратишь время понапрасну, а вдруг его уже на костер ведут?» – Приготовились! – крикнул судья. Рыцари только опустили забрала, как ворота справа от Алисы распахнулись от сильного удара и на поле выехал третий рыцарь. Он был в серебряных латах, на его щите была нарисована красная стрела. Глава 16 Роковой поединок Алиса чуть было не крикнула ему: «Пашка, скорей обратно!» Но осеклась. Пашка ее не услышит, а если услышит, не послушается. Да и королю с епископом этого слышать не надо. – Это он! – сказал епископ. – Это он! – сказал камергер. – Это он? – спросил король, роняя на колени мороженое. Рыцари на стадионе оторопели от такой наглости. Они стояли и ждали. Доспехи Пашке были велики – правда, этого никто, кроме Алисы, не заметил, потому что остальные Пашку без доспехов не видели. Наверно, подумала Алиса, он себя чувствует, как зернышко в просторной ореховой скорлупе. Но даже в больших латах Пашка был раза в два меньше любого из своих врагов. – Эй! – закричал он, не поднимая забрала. – Кто тут вызывал на поединок? Я готов к бою. – Опоздал! – воспротивился главный судья. – Вызов уже принят. Это не по правилам. – Да я его без правил на куски разорву! – завопил маркиз. – Он рабов освобождает! И, тяжело развернувшись, он пустил своего коня навстречу Пашке. – Нет! – крикнул Черный волк, цепляя копьем маркизова коня за попону. – Он моя жертва. Я первый его вызвал! Я ему покажу, как защищать моих служанок! Помощникам судьи пришлось захватить взбесившихся рыцарей крючьями и тащиться за ними по земле, как якоря за кораблем в бурю. Король разозлился и стукнул кулаком по барьеру. – Всех разгоню! – закричал он, перекрывая веселый гул стадиона. – Прекратите безобразие! По знаку камергера из ворот выбежали стражники и окружили рыцарей. Минут через пять удалось установить на стадионе порядок. А вот в королевской ложе порядка не было. Епископ наскакивал на короля, вот-вот заклюет: – Не разрешайте ему драться, ваше величество, отдайте его мне. Я его на костре сожгу! – Он рыцарь! – возражал шут. – Он не хуже наших чугунных болванов! – Никакой он не рыцарь! – возмущался камергер. – У него документы фальшивые. – Самый настоящий рыцарь! – спорила королева-мачеха. – Я с его родителями знакома. У них замок в живописной местности с прудом и лебедями. Стражники подхватили под уздцы рыцарских коней и подвели их к королевской ложе. – Я его знаю! – вмешалась в спор Алиса. – Он благородный рыцарь, но еще совсем мальчик. Его надо отпустить домой. – Возраст не помеха, – отвечал епископ. – Мы и новорожденного сжечь можем. – Всё ясно! – рявкнул король, когда ему надоело слушать эту перепалку. – Выношу свое решение. Он встал во весь рост, поправил корону, стряхнул с колен лужу мороженого и заявил: – Мы тут посоветовались с приближенными и решили… Стадион замолк. Всем, разумеется, хотелось посмотреть бой, ведь за билеты деньги заплачены. Кроме того, у Пашки оказалось много болельщиков: слухи о его подвигах уже распространились по всему городу. – Мы решили, – продолжал король, – дозволить бой. – Уррра! – закричали на стадионе. – Я протестую, – зашипел епископ. – Я буду жаловаться. Но его никто не слушал. – Золотой рыцарь Черного волка, – продолжал король, – будет биться с победителем пары маркиз – рыцарь Красной стрелы. Это справедливо. Кубок достанется окончательному победителю. Под бурю аплодисментов король уселся в кресло. – Я справедливый человек, – сказал он. – Притом мудрый. – Правильно, – улыбнулся камергер. – Вы самый справедливый и мудрый. А этот мальчишка никогда не одолеет маркиза, не говоря уж о моем племяннике. – Это я и имел в виду, – сказал король. – Кто-нибудь его обязательно ухлопает. Алиса почувствовала, как слезы навертываются у нее на глаза. Изабелла протянула ей свой платочек и сказала: – Видишь, как опасно приукрашивать древнюю романтику. Рыцарь Черного волка и судьи освободили середину поля. Стражники выстроились вдоль ограды. Забили барабаны в оркестре. Пашка и маркиз разъехались к воротам. Конь у Пашки был небольшой, худенький – видно, подобран по росту. А когда соперники поскакали навстречу друг другу, казалось, что маркиз раздавит Пашку, как слон зайца. Но этого не произошло. Копья противников со всего размаху врезались в щиты, и от этого удара Пашка, как более легкий, вылетел из седла, взвился высоко в воздухе и приземлился метрах в двадцати. Тут бы поединок и кончился в пользу толстого маркиза. Но помогло чудо: подпруга седла у маркиза лопнула, и он вместе с седлом свалился с коня, шмякнулся оземь и замер. От неожиданности стадион онемел. Алиса схватилась за барьер, чтобы перепрыгнуть через него и бежать к Пашке на помощь. Изабелла вцепилась в нее. Алиса попыталась вырваться, но увидела, что Пашка медленно поднимается на ноги. Он пошатывался – видно, как следует ему досталось. Он поднял забрало и приложил к шишке на лбу железную перчатку, поморщился, соображая, что делать дальше, а потом под приветственные крики зрителей подошел к лежащему на земле маркизу, достал меч и приставил его к горлу своего противника. «И где же он успел выучить правила?» – изумилась Алиса, у которой после всех волнений руки и ноги отнялись. Постояв, Пашка спросил судью: – А что мне делать дальше? Судья растерялся: он не рассчитывал, что мальчишка победит могучего маркиза, и боялся присудить Пашке победу. У маркиза были влиятельные друзья, и судье могло не поздоровиться. Спас положение шут. Он громко сказал королю: – Из одного чугунного болвана вылетел дух. Чего же мы с вами ждем? Пускай второй попробует! Король был не очень доволен, но согласился: – Пускай начинает поединок с Черным волком. По его знаку стражники подхватили бесчувственного маркиза и поволокли к воротам. К стражникам подбежал оруженосец Грико, чтобы им помочь. Алиса встретилась с ним взглядом, Грико подмигнул ей, и она тут подумала, что подпруга у маркиза лопнула не случайно. Стражники взяли под уздцы маркизова коня, чтобы его увести, но Пашка закричал: – Это не по правилам! Конь и доспехи достаются мне. – Этого еще не хватало, – озлился камергер. – Он еще будет нас учить рыцарским правилам! – И я, – продолжал Пашка, – прошу отдать трофейного коня и сбрую тому торговцу, у которого я брал взаймы мою лошадь. – Этого не будет! – закричал камергер. – Это по правилам, – возразил шут. – Так надо. Если король разрешит разок нарушить правило на турнире, в следующий раз нашего любимого короля прирежут в постели. – Ты с ума сошел! – возмутился король. – Ты чему их учишь? – Так каково ваше решение? – спросил шут как ни в чем не бывало. – Конь и доспехи маркиза принадлежат рыцарю Красной стрелы, – объявил король. – Мы строго следим за правилами. Тут же на поле выскочил торговец, подхватил коня и был таков. Рыцарь Черного волка уже ждал своего соперника. Золотые латы сверкали, над шлемом покачивались алые перья. Он проверил подпругу и дал своему коню кусок сахара. Пашка отыскал глазами Алису на трибуне и помахал ей. – Вы все-таки знакомы? – спросил король. – Не нравится нам это. – Я этого не скрывала. Пашка поднял руку, чтобы опустить забрало. Рыцарь Черного волка уже потянул поводья, посылая коня вперед. – Обходи его, Пашка! – крикнула Алиса изо всех сил. – Вспомни, как в хоккее защитника обходил! Хорошо бы Пашка услышал. Второй раз на землю грохнуться – недолго и ногу сломать. – Подсказывать нельзя, – сказал камергер. – И тем более колдовские слова. – Почему колдовские? – спросила Алиса. – Хоккей – никому не известное слово. Наверно, колдовское. И вообще нам следует присмотреться к принцессе. – Это не слово, – сказала Алиса. – Это имя одного рыцаря. – Правильно, – пришла на выручку Изабелла, – я с ним знакома. Алиса отыскала руку Изабеллы и пожала ее. Изабелла чуть улыбнулась холодной и гордой улыбкой королевы-мачехи. Пашка услышал подсказку. Он не спешил навстречу, а поджидал врага недалеко от своей стены, хотя зрители начали свистеть, решив, что рыцарь Красной стрелы струсил. А когда рыцарь Черного волка приблизился, Пашка сумел ловко отклониться в сторону, и соперник пролетел мимо, как неуправляемая ракета, не успев придержать коня. И когда конь в последний момент отвернул от стены, он вылетел из седла и со всего хода врезался в стену головой. – О-ох! – стонал стадион, потому что все видели, как голова Черного волка ушла глубоко в плечи. – Дьявол! – воскликнул епископ. – Он от меня не уйдет. Все ждали: встанет рыцарь или нет. Лишь король не беспокоился. – Сейчас встанет, – сказал он. – У него только кости помялись, пустяки. Со мной так уже было – и ничего, царствую. Алиса взглянула на короля и только теперь поняла, почему у него такое сплющенное лицо. И в самом деле, не прошло и минуты, как Черный волк приподнялся на руках, потом встал на колени и принялся выволакивать из ножен длинный меч. Пашка соскочил с коня и осторожно приближался к сопернику. Когда он был шагах в десяти, рыцарь Черного волка уже встал на ноги, обнажил меч и снова был готов к бою. Он надвигался на Пашку, как бульдозер. Зрелище было внушительное, особенно потому, что над широкими плечами выдавались только макушка шлема и остатки красных перьев. – Ну вот теперь твоему парню не поздоровится, – не без удовольствия сказал король. – Не надо было сердить моего рыцаря. Пашка с трудом поднял обеими руками тяжелый меч, но Черный волк со страшным рычанием взмахнул своим и выбил меч из Пашкиных рук. Добро бы только выбил, но и перерубил его. Пашка остался обезоруженным. – Беги! – крикнула Алиса. Она обернулась к Изабелле, чтобы та помогла спасти Пашку, но ее кресло пустовало. Надо же! В самый нужный момент королева куда-то ушла! Черный волк снова занес меч, наверно, чтобы разрубить Пашку пополам, но Пашка увернулся и извлек из кармана свой знаменитый перочинный ножик, который был по сравнению с оружием его врага не больше чем булавкой. Следующий удар Черного волка был так ужасен, что меч, просвистев по пустому воздуху, вонзился на полметра в землю. Рыцарь страшно закряхтел, вытаскивая оружие из земли, а за это время Пашка успел, пользуясь свободной секундой, раскрыть свой перочинный ножик. Рыцарь развернулся, снова рассек воздух мечом. На этот раз меч ушел в землю по самую рукоять. – Нечестно! – кричали вельможи. – Убегать нельзя! – Убей его! – вопил камергер. – Держись, Красная стрела! – кричали с трибун. Черный волк тужился, стараясь вытащить меч из земли. Судья подбежал к нему и стал помогать. Они тянули меч вдвоем, а Пашка тем временем спокойно подошел к рыцарю и прошелся перочинным ножом по его латам. Рыцарь бросил меч и, подняв громадный железный кулак, обернулся к Пашке. И вот тогда все зрители на стадионе буквально легли от хохота. Как известно, рыцарские доспехи скреплены кожаными завязками. Эти-то завязки Пашка и перерезал своим знаменитым самозатачивающимся перочинным ножом. И когда Черный волк поднял железный кулак, чтобы пригвоздить Пашку к земле, железные штаны упали вниз и стреножили его, как буйного коня. Черный волк рванулся к Пашке, но потерял равновесие и, запутавшись в доспехах, рухнул на землю. Теперь уж окончательно. Пашка не спеша подошел к поверженному врагу и поставил ему ногу на грудь. Стадион буквально раскалывался от рукоплесканий. – Добей его! – кричали зрители. – Он известный мерзавец и угнетатель. Не жалей! Но уже подбежали судьи, а король взмахнул платком, измазанным в мороженом. Стражники схватили Пашку и заломили ему руки назад. – Немедленно прикажите казнить его! – требовал камергер. – Он нанес нам оскорбление, победив лучших рыцарей. Кто же теперь будет нас бояться? – Сжечь его! – настаивал епископ. – Он победил дьявольской хитростью! Но в это время все зрители на стадионе, заглушая угрозы вельмож, скандировали: – Мо-ло-дец! И еще: – Ку-бок по-бе-ди-те-лю! Над дальней трибуной взвился плакат: Вот какие молодцы Побеждают в Жанглецы! – Всё правильно, – сказал король, которому нельзя было отказать в сообразительности. Он встал и взял в руки кубок. – Приведите ко мне победителя. Судьи увидели жест короля и бросились поднимать рыцаря Черного волка. – Ну и дурачье! – поморщился король. – Этак они накликают целое восстание. Ведите другого. Торговец между тем выскочил на поле и увел оттуда обоих коней. Никто, кроме Алисы, этого не заметил. Пашка под охраной стражников и судей поднялся по боковой лестнице к королевской ложе. Под рукоплескания стадиона и кислые улыбки вельмож король вручил ему хрустальный кубок и пожал руку. Глава 17 Победитель не уйдет от наказания – Ну, обошлось, – сказала Алиса с облегчением и отправилась было к Пашке, чтобы увести его домой. – Не обольщайся, – услышала она голос шута. Алиса удивилась, какой у него печальный вид. – Вы что, Фу-фу? – спросила она. – Не верь улыбкам королей, – сказал шут. – Иначе быстренько без головы останешься. – А что они могут сделать? Краем глаза она наблюдала за Пашкой. Он снял шлем и не без удовольствия принимал поздравления от вельмож. Вельможи пожимали ему по очереди руку, вежливо осведомлялись: «Где вы учились рыцарскому искусству?», глаза у них были злые, а рыцарь Красной стрелы принимал все это за чистую монету. – Что они могут сделать? – повторил шут в задумчивости, как будто они могли сделать столько гадостей, что трудно решить, какую выбрать. – Главное – сбежать пораньше, – сказал он наконец. – За ужином они Пашку обязательно отравят. Даю слово. – Но мы же сейчас уйдем. Хватит. – Уйдешь, как бы не так. – Вот и отлично, – сказал король, глядя на Пашку с нежностью. – Теперь попрошу на ужин. Мы славно повеселимся. Надеюсь, мы все останемся друзьями? Последние слова относились к маркизу и рыцарю Черного волка, которые стояли сзади, мрачные, как снеговые тучи. Рыцарь Черного волка стал до удивления похож на короля: глаза и губы выпучились, подбородок и нос высунулись вперед, а щеки ушли вглубь. – Простите, – сказал Пашка, который все еще улыбался, – но мне надо срочно возвращаться домой. Король взял его под руку. – Слушай, рыцарь, – сказал он. – Нехорошо получается. Даже нечестно. Кубки ты получаешь, богатырей моих побеждаешь, а принять королевское гостеприимство не желаешь. Зазнался, что ли? – Нет, что вы, – сказал Пашка. – Я не хотел вас обидеть. – Вот и отлично, – сказал король. – Перерыв двадцать минут. Чтобы через полчаса все были в зале. Вот только руки вымою, и начнем. Король пошел к выходу, остальные – за ним. Только тут Алисе удалось пробиться к Пашке. Пашка шествовал, как индюк, обняв одной рукой шлем с перьями, другой – хрустальный кубок. – Тоже мне, рыцарь, – прошептала Алиса. – Спасай тебя теперь. – Это меня спасать? – удивился Пашка. – Да я всех рыцарей одной рукой могу побороть. – Что-то я этого не видела, – сказала Алиса. – Первый вылетел из седла, потому что ему кто-то подпругу подрезал, и я даже почти знаю, кто это сделал. А второго ты победил, потому что хитрее и хоккеем занимался. А по части силы ты им не соперник. – Хотя бы и так, – ответил Пашка. – Но кубок-то я получил, и король меня поздравлял. А ты – спасать… – Погоди ты, – перебила его Алиса, – хвалиться будешь в кружке биологов. В средневековой жизни я лучше тебя разбираюсь. Главное – удрать до ужина. – Почему? Поужинаем и поедем. Я жутко голодный. Эти поединки совершенно выматывают. – На ужине тебя обязательно отравят, – сказала Алиса. – Или как-нибудь еще укокошат. – Ты с ума сошла! За что? – А мало ты им здесь крови попортил? – Чепуха! Несмотря на отсталость, они все-таки рыцари. – Тогда оглянись, рыцарь, – раздался голос шута, который, оказывается, бесшумно шел рядом. В двух шагах сзади, почти наступая им на пятки, вышагивали два стражника с обнаженными мечами. – Ты думаешь, это почетный караул? – спросил шут ехидно. – А вы не вмешивайтесь в чужие разговоры, – грубо ответил шуту рыцарь Пашка. – Довольно того, что вы пытались меня отговорить от турнира, словно последнего труса. – Ты зазнался, – заметила Алиса. – Это очень опасно. У тебя здесь мало друзей. – Слишком мало, – согласился шут. – И убежать будет нелегко. На улице их обогнали маркиз с Черным волком. Маркиз нарочно толкнул Пашку локтем так, что тот чуть не упал и уронил шлем. Черный волк поддал шлем ногой, и оба рыцаря захохотали. – Да я вам… – начал Пашка. Но его противников и след простыл. Шут наклонился к уху Алисы: – Попытаемся убежать, когда дойдем до дверей. Там темно, ты знаешь. По моему знаку побежите. Грико уже запряг карету королевы Изабеллы, они нас ждут. Алиса кивнула. – А пока уговори своего рыцаря слушаться тебя. Пока они шли ко дворцу, болельщики узнавали Пашку, махали ему и кричали: – Поздравляем, Красная стрела! Ждем на следующем турнире! Пашка улыбался, а потом сказал почти серьезно: – Странно, что никто автографа не попросил. – Да они же здесь поголовно неграмотные! – сказала Алиса. – Пашка, опомнись и постарайся меня слушаться. Если еще чего-нибудь выкинешь, считай, что на биологическую станцию вход тебе запрещен. Ни в какие джунгли ты с нами не поедешь. – А я, может, вообще решил здесь остаться, – ответил Пашка. – Буду защищать бедных и слабых. А если станут меня притеснять, уйду в разбойники, буду совершать набеги на баронов, как Робин Гуд. – Прелестная мысль, – заметил сзади шут. – Ты еще и из лука умеешь стрелять, как Робин Гуд? – Научусь, – не смутился Пашка. Алиса поняла, что придется прибегнуть к последнему средству. – Кроме того, – сказала она, – обо всем станет известно твоей маме. Я даю тебе честное слово. – Ну уж… – Рыцарь Красной стрелы рухнул с высот на землю. – Можно обойтись и без таких угроз. Они миновали двор и вошли в заднюю дверь дворца. – Как скажу, побежишь, – шепнула Алиса и протянула руку, чтобы не потерять Пашку в темноте. Они вошли в переднюю, за ней начиналась темная лестница наверх. Но достичь темноты они не успели. Глава 18 Суд во дворце Через всю комнату в ряд стояли стражники, а впереди них – камергер. Алиса почуяла неладное, дернула Пашку в сторону, а он со своими шлемом и кубком был неповоротлив как бегемот. Из боковых дверей тоже вышли стражники. – Именем короля, – сказал камергер, – рыцарь Красной стрелы, колдун и самозванец, арестован. – Не было такого королевского приказа! – сказал шут. – Это ты сводишь счеты. – А мы его прямо к королю отведем. И там разберемся, кто из нас врет, а кто и клевещет, – ответил камергер. Алису отшвырнули от Пашки. Ему заломили руки назад, кубок и шлем грохнулись на пол. Клубок стражников с Пашкой в середине покатился вверх по лестнице. До Алисы донесся Пашкин слабый крик: – Вы не имеете права, я вам не подчиняюсь! – Право, право… – вздохнул шут, подбирая брошенный кубок. – Говорил я ему. – Скорей, надо освободить Пашку! – умоляла шута Алиса. – Ох, уж эти дети! Как ты его освободишь? Пошли к королю. Может, все-таки это недоразумение. В обеденном зале было пусто. Только слуги суетились у столов, расставляя тарелки. – Кто-нибудь видел короля? – спросил шут. – Они в тронный зал побежали, – сказал слуга. – Очень спешили. Даже рук не помыли. – Ну и ну! – покачал головой шут, и все бубенчики на колпаке запели. – Чтобы ужин отложить – такого даже не помню. Король был в тронном зале. Там пахло пылью и между колонн, куда не доставали уборщики, висела занавесями паутина. Вдоль колонн толпились вельможи и рыцари – когда только успели сбежаться? Алиса с шутом вошли через боковую дверь как раз в тот момент, когда король устраивался поудобнее на троне, говоря склонившемуся к нему епископу: – Только попрошу поскорее. Я еще рук не мыл. Не могу же я садиться за обеденный стол с грязными руками. – Ваша воля, король, – заметил епископ. – Но ваши отец и дед никогда не мыли рук. Это не мешало им быть великими правителями. – Мой отец был великий обжора, – возразил король. – А дед – великий пьяница. А ты, епископ, враг прогресса. Введите обвиняемого. В зале появился рой стражников. Они разошлись веером, и оказалось, что между ними стоит мальчишка в порванной грязной одежде. Пашка сильно уменьшился без лат и щита, и гонора у него поубавилось. – На колени! – заявил камергер. – И не подумаю, – огрызнулся Пашка. В зале захихикали. Пашка не был опасен никому. – Давай обвиняй. – Мы обвиняем этого молодого человека, – епископ сделал шаг вперед, – в том, что он с помощью колдовской силы нарушил покой нашего государства. Он ограбил уважаемых людей, обманом победил наших лучших рыцарей и вытащил из огня ведьму. За это он заслуживает смерти. – Смерть! – закричали вельможи. – Смерть! – А сами кубок вручали, руку жали, – сказал с горечью Пашка. – Ай-ай-ай! Ведь я в самом деле ему кубок вручал, – согласился король. – Что же получается, меня обманули? – Разумеется, – сказал епископ. – А вот это неправда. Меня никто обмануть не может. Иначе бы я не был королем. Я с самого начала обо всем догадался. Но не мог же я казнить его на стадионе. Это бы не понравилось народу, который не выносит моих драгоценных рыцарей и лично тебя, дорогой епископ. И наверно, за дело, потому что такого жестокого охотника за ведьмами в нашем королевстве еще не было. Но все равно для порядка мы должны примерно наказать смутьяна. Епископу было противно слушать эту речь. Даже его клюв почернел от негодования. Но он взял себя в руки и как ни в чем не бывало продолжал: – Свидетели, подойдите сюда! Камергер подтолкнул маркиза Фафифакса и Черного волка. Рыцари поклонились королю. – В честном ли бою победил вас этот мальчишка? – спросил епископ. – Обманом! – прошипел Черный волк приплюснутыми губами. – Колдовством! – сказал маркиз и плюнул в Пашкину сторону. – Больше свидетелей нет? – спросил епископ. – Вот видите… Алиса выбежала из-за колонны. – Я свидетель, – сказала она. – Вы иностранка! – сказал епископ. – Пускай говорит, – усмехнулся король. – Мы же все равно решим, как нам будет удобнее. – Да здравствует король! – закричали придворные. – Все это нечестно, – сказала Алиса, стараясь не заплакать от злости. – На стадионе никакого колдовства не было. Все видели…