Наша стоянка на восточном берегу озера. Восточный берег доступен почти на всем своем протяжении — дорога идет вдоль озера. А противоположном западном берегу тайга — переберешься на лодке через озеро и тут же вокруг тебя настоящие таежные дебри, где на каждом шагу может ждать тебя встреча с любым таежным зверем…

Объезжаю наш восточный берег на своем «Каймане», но не на моторе, а на веслах… У самой воды деревья, под корнями деревьев камни. Камни и у самого берега в воде. Вдоль берега узкая полоска тростника. Если судить по седым отметинам на стеблях тростника, то еще совсем недавно вода в озере выходила на берег куда дальше, и тростник, зашедший сейчас в воду всего лишь «по щиколотку», может быть, всего с месяц назад заглядывал в озеро куда поглубже.

Выходит, еще совсем недавно именно здесь, в прибрежном тростнике, и таились космозерские щуки, поджидая плотвиц и окуньков, что шмыгали взад и вперед по узкому коридору между тростником и стеной рдестов. Этот коридор почти свободен от подводных трав — лишь кое-где из воды выглядывают тут рыхлых листья подводного ореха и оказавшиеся вдруг на мелководье редкие листья и желтые кубышечки кувшинок.

Коридор, где недавно разгуливала самая разная рыбешка, увы, обмелел, тростник почти совсем вышел из воды, и теперь щукам здесь совсем негде укрыться от посторонних глаз, да ничего путного, видимо, и не дождаться здесь на мели — мелкая рыбешка вся в рдестах, и теперь я нахожу ее чаще с внешней стороны подводных джунглей, заглядывающей в глубину.

Туда, где рдесты редеют перед глубиной, я забрасываю свою удочку и почти тут же поплавок мой либо ведёт в сторону плотва, либо топит бойкий окунек. И плотва-сорога и окуньки здесь не очень велики — еще только вчера на Святухе я ловил вот также, возле рдестов, плотвиц-сорог куда посолидней, шириной в ладонь взрослого человека… Ну, да ладно — в рыбе ли дело… Само озеро действительно очень интересно — эдакий канал-коридор.

Откладываю и сторону удочку, в руках спиннинг — облавливаю глубины. Ничего. Облавливаю стену рдестов. Провожу блесну через окна-плешинки в подводных джунглях. В итоге — несколько небольших окуньков соблазняются моим лепестком…

На следующий день с утра пораньше опять разыскиваю щук. Прислушиваюсь: не подадут ли они «голос», не обнаружат ли себя шумной атакой-всплеском… В ответ тишина…

На удочку снова без конца берет окунь и плотва-сорога. Изменяю спуск, поднимаю насадку повыше ото дна. Забрасываю снасть и вдруг поплавок, не успев встать, занять свое сторожевое положение, лежа на боку, быстро несется в сторону. Подсечка — и кто-то шустрый, неукротимый, севший на крючок, рвется в сторону…В голове мысль: хариус!.. Именно он, эта стремительная рыба, точно также бросается в сторону, оказавшись на крючке…

Рыба, соблазнившаяся моим ручейником, у меня в руках… Кто это?.. Нет, это все-таки не хариус… Ряпушка?.. Но позвольте, кто видел, чтобы ряпушка попадалась на крючок — ряпушка исключительно сетевая рыбка… Тут же вспоминаю уклеек, которых полавливал иногда нахлыстом. Такое же резкое несогласие с крючком, как у этой рыбешки, доставшейся мне здесь, на Космозере…

А рыбка уж и не настолько мала, хотя очень прогониста, а оттого и кажется почти невесомой — прикинул: сантиметров двадцать в длину…

Неужели все-таки уклейка? Но уклейка, известная мне, совсем худенькая на вид рыбешка, а у этой подруги довольно-таки округлый животик, как у плотвы-сороги, отяжелевшей на летних харчах… И чешуйки по телу не такие слабенькие, чуть приклеенные к тельцу, как у тех же уклеек, которых полавливал я иногда в речке Устье недалеко от ярославского Борисоглеба… Что же это за рыба?

Вспоминаю все слышанное от уклейке раньше и в конце концов склоняюсь к мысли, что это все-таки уклейка, уклея, которую здесь, на севере, определенно именуют салагой, салагушкой, салажкой… И все-таки моя добыча вроде бы великовата для уклеи-салажки…

Делаю спуск еще меньше, и тут же еще одна похожая на уклейку рыбешка сходу ударяет по крючку и резко кидается в сторону… Ловится эта рыбка весело — после неудачного поиска щук «уклейка» Космозера отводит тебя от грустных мыслей. "Уклейки" много…

Вернувшись к палатке, разыгрываю своих спутников: мол, так и так — готовьте сковороду под уху по-карельски — мол, привез вам космозерскую ряпушку.

Мне, конечно, не верят, но добытую мной «ряпушку» внимательно разглядывают, а затем все-таки готовят знаменитую карельскую уху на сковороде и все в один голос утверждают, что неизвестная пока нам рыбешка, подаренная вдруг Космозером, в ухе по-карельски мало чем уступает самой царице северных вод-ряпушке.

На следующий день все мои спутники, умеющие держать в руках удочку, нацелены только на безымянную рыбку. И она никого не подводит… И опять вечером уха по-карельски из, казалось бы, бросовой рыбки. И опять рассуждения по поводу: откуда, почему именно здесь такая крупная уклея-салажка, если это все-таки она?

Вспоминаем, что та же ряпушка в разных водоемах разная: где-то она так мелка, что ловят ее совсем частыми сетками, а где-то добывают ряпушку теми же сетями, какими добывают и некрупную плотву, Отсюда и самые разные имена у этой рыбки. Есть онежская ряпушка — не очень крупная, но есть и особо крупная ряпушка, обитающая в Мунозере — она так и зовется: мунозерская ряпушка. И отличаются эти рыбки, населяющие разные водоемы, друг от друга по величине, видимо, не только потому, что водятся в озерах с различной кормовой базой, как говорят ихтиологи — просто вот так вот: в одном месте одна ряпушка, в другом — другая.