– Ты что же, обезьяна, так и думаешь, что стрелял я?

– Кто же еще? Оружие только у тебя! – рыкнула садовница, и я должен был признать, что ее вывод логичен.

– Но ты же видела этот револьвер! – заорал я. – И взял я его по просьбе твоей милой Либби, чтобы вас же защищать! А тот, кто стрелял днем, явился снова и сейчас затаился где-то, это ты можешь понять?

– Я решила, что стрелял ты, – упрямо повторила она.

– Тьфу! – плюнул я и спрятал револьвер.

Она медленно поднялась, вдруг ее глаза замерли, и она вся передернулась.

– А там кто? – вероятно, Фрэнсис заметила чучело.

– Пойдем посмотрим, – процедил я. – Надеюсь, у тебя хватит ума не нападать на меня еще раз?

– Ну конечно, если стрелял не ты… Но ты способен…

– Убить собственную мать? Ты права, моя прелесть, но знай, что эту тайну я доверил тебе единственной.

Она с отвращением отвернулась.

Уже в нескольких шагах от распростертой фигуры я понял, что подхожу к трупу. В первый момент, увидев перед собой мужчину, лежащего на животе, я удивился. Но потом, когда я наклонился и осмотрел мертвого – то удивился еще больше.

Я знал этого человека и, глядя на его труп, думал, что он похож на птичку, убитую жестокосердным чудовищем; стреляли с близкого расстояния, пуля навылет пробила грудь.

– Вы знаете, кто это? – спросил я Фрэнсис.

– Впервые вижу.

– Его звали Натаниэл Нибел. Муж Дорис.

В глазах садовницы появился интерес.

– Я должна сообщить Либби, – сказала она.

– Наверное, об этом и Дорис стоит сообщить, – цинично посоветовал я.

Она впервые взглянула на меня с любопытством.

– Конечно! Но ей пусть скажет Либби.

Садовница направилась к дому.

– Передайте своей хозяйке, что сейчас непременно нужно вызвать полицию! – крикнул я вслед.

Начало светать и я смог обследовать все без помех. Следы Нибела шли от самых ворот, похоже, он бежал. А немного в стороне, тоже недалеко от восточной стены, я нашел место, где, вероятно, поджидал его убийца. Трава там была сильно вытоптана и на одном участке примята так, будто человек долго лежал. Значит, он ждал жертву здесь, и вероятно, ждал именно Нибела. От этого лежбища следы уходили в сосновый лесок и там терялись.

Когда я подошел к дому, в приемной горел свет и слышались возбужденные голоса, которые сразу стихли, как только я постучался.

– Ну, милые дамы, кого вы любите больше всех? – проорал я импровизированный пароль.

Дверь открылась и на террасу выглянула Либби.

– Мы сразу поняли, что это вы, – она усмехнулась и ядовито добавила, что никакой другой нормальный человек не способен быть таким самонадеянным.

– Разве плохо быть любимым? – спросил я с иронией, вошел и закрыл дверь.

– Должно быть, на нас покушается какой-то маньяк, – жалобно пролепетала Дениз.

– Почему вы так думаете? – заинтересовался я.

– Потому что не могу представить, кому еще могла понадобиться смерть такого безобидного человека, как Нибел. – Разве только убийца принял его за охранника, вот и убрал с дороги…

– Хм, – произнесла Либби. – Не думаю, что Нибел мог представлять собой преграду для кого бы то ни было.

– Верно, – согласился я. – Его убили по другой причине. Мне, например, он намекнул, будто знает нечто не очень лестное о вашем обществе. Он, кажется, грозился даже взорвать ваши прелестные владения, мисс Холмс, – улыбнулся я Либби.

Она только презрительно рассмеялась, а затем, твердо глядя мне в глаза, сказала:

– Я разговаривала с ним всего раз, недели три назад, по телефону. Последнее время он часто стал донимать звонками свою бывшую жену. В тот день Дорис попросила меня взять трубку и сказать ему, чтобы он прекратил названивать. Я передала ее просьбу, и вот после этого он забормотал, что мол, разоблачит нас, и дальше в том же духе. Я поняла – человек вне себя от злости, и не обратила внимания на его лепет. Мы уже привыкли к подобным выходкам бывших мужей!

– Странно, – задумчиво проговорил я, – мне его речи не показались бредом супруга, свихнувшегося от горя.

Либби скользнула по мне совершенно равнодушным взглядом и демонстративно отвернулась.

– Кто-нибудь сообщил в полицию? – спросила Линда.

– Да! – Либби раздраженно фыркнула. – Какой-то мужик, мерзкая бестия, бесчинствует в наших владениях, так пусть его и выловят братья по полу! И они же осудят на смерть!

– Вы уверены, что убийство совершено мужчиной? – спокойно спросил я.