Заглянув на кухне в холодильник, Саня обнаружил початую бутылку водки. Хлебнул прямо из горла. Холодная жидкость тут же проложила огненную тропу вниз к желудку. Сразу стало теплее и веселее. Саня подошел к двери тещиной спальни. Постоял немного, потом плюнул прямо на ручку и пошел к выходу.

В гараже его ждала машина. Любимая новенькая «Ауди», его собственная, личная. Вот она – его жена и любовница. Терпеливая и молчаливая, надежная и родная.

Саня любовно похлопал «Юльку» (у него была привычка называть машину именем последней из любовниц, она у него была уже и «Иркой», и «Олькой», и «Танькой») по серебристому гладкому боку, открыл дверь, сел в салон и через минуту выехал из гаража. Машина, послушная его рукам, даже нетрезвым и дрожащим, плавно вырулила со двора.

Саня включил на всю громкость радио и вслед за Шнуром заорал:

– Заведу себе змею, лучше черепаху, но тебя я не люблю, ехай, ехай на х…й…

Саня пил уже третью неделю. Он едва помнил, что делал все это время и где был. Да он себя едва помнил. Дребезжали в памяти кое какие воспоминания: вот он заходит на работу (Саня был владельцем небольшой фотостудии), сотрудники с немым недоумением взирают на него, не смея произнести ни слова. Они прекрасно знали, что с пьяным шефом лучше не связываться. Вот в студию заходит Ромчик – друг, товарищ и собутыльник, приглашает его проехаться на «рандеву» вместе с ребятами из охранной фирмы, которые подвязались также блюсти правопорядок и в поселке. Саня вспомнил, как он гонялся с огнетушителем, изъятым из собственной студии за каким то мужиком, угрожая утопить его в пене. Ромчик с ребятами угорали от смеха, наблюдая эту картину. Вспомнил, как пили на автозаправке, принадлежащей еще одному товарищу и собутыльнику, которого в поселке на английский манер прозывали Крамером, вроде бы его какой то пра-пра-пра-прадед и вправду был англичанином. На заправке вместе с ними пила и Юлька, последняя Санина любовь. Хотя какая там, на хрен, любовь. Шалава она и есть шалава. Юлька была красивой девкой, и даже очень, но пила не хуже любого мужика и вообще, покутить была не прочь. В общем, огонь-девка, но б…дь. С такой можно погудеть, но в качестве боевой подруги, извините, не годится. Саня это понимал, даже будучи мертвецки пьяным, поэтому когда Юлька начала обжиматься с Крамером у него на глазах, а потом они куда то вдвоем отчалили, не особо возражал, хотя от природы был ревнивцем и собственником.

– Валите, – милостиво махнул он рукой вслед удаляющейся парочке, – в комнате будет больше места и воздуха.

В себя Саня пришел на работе. Очнулся он возле собственного компьютера. Прямо в глаза ему ударила бирюза расплескавшегося на мониторе моря. Саня невольно зажмурился. Вдруг он узрел поднимающийся прямо перед его носом легкий дымок:

– Горим! – заорал он благим матом и хотел было подняться, но чья то мягкая, но сильная рука усадила его на место.

– Это чай, – произнес мелодичный, тихий женский голос у него за спиной, который почему то показался Сане громче колокольного звона. Он невольно приложил руки к раскалывающейся от боли голове.