Первая церковь, которую он создал еще до своего пострижения в иноки, была в честь Благовещения Пресвятой Богородицы; вторая, в память Богоявления Господня, была построена уже во время его святительства; третья – во имя святого пророка Илии, четвертая – преподобного Феодора, игумена Студийского; пятая – святых трех отроков: Анании, Азарин, Мисаила и святого пророка Даниила; шестая – святого праведного Лазаря Четверодневного; седьмая была посвящена святому чудотворцу Николаю.

Воздвигая церкви, Илия прославился и своей благочестивою жизнью: он был весьма милостив ко всем, отличался необычайной кротостью и нелицемерной любовью; был он как бы солнцем в Церкви Христовой, разливая свет добрыми своими делами, прогоняя мрак злодеяния и сокрушая главу князя тьмы – диавола, который всегда питает вражду и завидует спасению человеков; имел также святой Илия такую власть над нечистыми духами, что своим словом мог связывать их, о чем свидетельствует следующая дивная повесть.

Однажды святитель, по своему обыкновению, в полночь стоял в своей келии на молитве. Бес, желая устрашить святого, вошел в рукомойник, который висел в его келии и, возмущая воду, стал производить шум. Святитель, поняв, что сие – дело диавола, подошел к сосуду и осенил его крестным знамением, и так запрещением своим связал беса в умывальнике, что тот томился там долгое время, не будучи в состоянии выйти оттуда; наконец, не вынеся более муки, так как сила крестного знамения палила его, бес начал вопить человеческим голосом.

– О, горе мне! Сила креста жжет меня, не могу более терпеть я такого страдания, отпусти меня скорее, святой угодник Божий!

Илия же спросил:

– Кто ты и как вошел сюда?

Диавол отвечал:

– Я лукавый бес и пришел смутить тебя, ибо я думал, что ты, как человек, устрашишься и перестанешь молиться; но ты заключил меня в этом сосуде, и теперь я сильно мучаюсь. Горе мне, что я прельстился и вошел сюда. Пусти меня, раб Божий; отныне никогда не буду я приходить сюда.

Так бес вопил долгое время.

Наконец святитель сказал:

– За твою бесстыдную дерзость повелеваю тебе сею ночью отнести меня в Иерусалим и поставить у храма, где находится Гроб Господень; из Иерусалима тотчас же ты должен обратно перенести меня сюда в мою келию в ту же самую ночь, и тогда я отпущу тебя.

Бес всячески обещался исполнить волю святого, лишь бы только блаженный выпустил его из сосуда. Святитель выпустил его со словами:

– Превратись в оседланного коня и стань перед келией моею.

Подобно тьме вышел бес из сосуда и обратился, по повелению святителя, в коня. Блаженный Илия, выйдя из келии, сел на беса, и в ту же ночь очутился в святом городе Иерусалиме, близ храма Святого Воскресения, где находился Гроб Господень Здесь угодник Божий запретил бесу отходить от того места; и бес стоял, словно прикованный, не имея силы сдвинуться с места, до тех пор, пока Илия не совершил поклонения Гробу Господню и Честному Древу святого Креста. Подойдя к храму, святитель преклонил колени пред дверями и стал молиться; вдруг запертые двери отверзлись сами собою, а у Гроба Господня зажглись свечи и лампады. Архиепископ, вознося Богу благодарственные молитвы и проливая слезы, поклонился Гробу Господню и благоговейно облобызал его; также поклонился он и Животворящему Древу, всем святым иконам и местам. Исполнив свое желание, он вышел из храма и снова двери церковные затворились сами собой; бес же стоял на том месте, где ему было повелено, в виде оседланной лошади; сев на него, Иоанн опять в ту же ночь прибыл в великий Новгород и очутился в своей келии. Уходя от святителя, бес умолял его не говорить никому, как он служил ему, как был связан клятвой, как повиновался он, словно пленник.

– Если же ты расскажешь кому-либо, – прибавил нечистый дух, – как ты ездил на мне, то не перестану я строить против тебя козни и наведу на тебя сильное искушение.

Так грозил бес, а святитель осенил себя крестным знамением, и тотчас исчез от него бес, словно дым.

В одно время святой Иоанн вел духовную беседу с честными мужами: с игуменами, священниками и благочестивыми гражданами; он рассказывал жития святых, говорил много о душеполезных подвигах и, между прочим, сообщил и то, что с ним было, – а именно о своей поездке в Иерусалим; рассказывая же, он не называл самого себя, а как будто говорил о ком-либо другом.

– Я, – сказал он, – знаю такого человека, который в одну ночь из Новгорода достиг до Иерусалима; поклонившись Гробу Господню и Животворящему Древу Креста Господня, он снова в ту же самую ночь вернулся в великий Новгород; во время своего путешествия он ездил на бесе, которого связал своим запрещением, сделав его как бы пленником своим.

Слушатели сильно удивлялись сему рассказу святого, а диавол скрежетал зубами своими на архиепископа, говоря:

– Так как ты рассказал тайну, то наведу на тебя такое искушение, что будешь ты осужден всеми своими гражданами, как блудник.

И с того времени бес, Божиим попущением, начал действительно строить свои коварные козни святителю, стараясь лишить его доброго имени.

Он показывал людям, которые во множестве приходили к Иоанну просить благословения, в келии святого разные видения: то женскую обувь, то ожерелья, то какие-либо женские одежды. Приходящие к архиепископу люди, видя сие, соблазнялись, и стали думать о святом, не держит ли он блудницу в своей келии; сильно смущались они тем и, толкуя между собою о виденном, говорили друг с другом:

– Человеку-блуднику недостойно занимать апостольский престол.

Когда однажды народ собрался и пошел к келии святого, бес превратился в девицу, которая побежала перед народом, как бы удаляясь из келии блаженного. Видевшие сие закричали и погнались было за девицей, чтобы схватить ее, но бес убежал за келию святого и стал невидим. Услышав народный крик и шум, святитель вышел из келии и спросил собравшихся:

– Что такое случилось, дети мои? О чем вы шумите?

Они закричали на него, стали бранить и укорять его, как блудника, схватили его, стали насмехаться над ним и, не зная, как далее поступить с ним, они стали толковать между собой: