Но Софония не ограничился только печальными предсказаниями; его пророческий взор проникал в те благодатные времена, когда должен был явиться Утеха Израилева и Чаяние языков, а с Ним радость и мир для всей земли. Созерцая наступление этих времен, Софония говорил, что не весь Израиль и не вся земля будут уничтожены в великий День Суда Господня.

Пророк Софония. Икона пророческого ряда. Ок. 1497 г. Кирилло-Белозерский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

После грозных наказаний Господь даст оставшимся народам уста чистые, чтобы они призывали имя Его и единодушно служили Ему. А от Израиля останутся только люди кроткие и смиренные, которые будут благоговеть пред Господом. Сей остаток Израиля уже не будет творить неправды и за это успокоится, никем из врагов не тревожимый [84] . Указывая на эти благодатные времена, пророк забывает о предсказанных грозных и близких бедствиях и в восторге восклицает:

– Радуйся, дщерь Сионова, проповедуй дщерь Иерусалима, украшайся и веселись от всего сердца; ибо отъял Господь все неправды твои и избавил тебя от руки врагов твоих; Господь воцарится посреди тебя, и ты не узришь больше зла. В тот день Господь скажет Иерусалиму: дерзай, Сион, и да не ослабеют руки твои, потому что Господь Бог твой в тебе; сильный, – Он спасет тебя и наведет на тебя веселие и обновит тебя в любви Своей [85] .

Святая Церковь видит в этих словах Софонии ясное указание на благодатные мессианские времена вообще, и, в частности, на торжественный вход Господа Иисуса Христа во Иерусалим, когда весь Сион, с вайями в руках, с восторженными криками: «Осанна сыну Давидову!» встречал Его, как Царя, имеющего быть посреди Своего народа. Поэтому в Вербное воскресение и положено читать паремию из книги святого Софонии, именно то место, где пророк говорит о радостном дне, ожидающем Сион.

Так пророчествовал Софония, предсказывая грозные суды Божии, чтобы возбудить грешников к покаянию, и возвещая беспредельные милости Господни – устроение Царства Божия на земле во дни Мессии, дабы надеждою на них утешить и укрепить смиренных.

Он скончался в чаянии всеобщего воскресения и был, по преданию, погребен в своем доме.

Кондак, глас 4:

Явился еси светозарен божественным духом, пророче Софоние, Божие явление возгласив: радуйся зело дщи Сионя, Иерусалимови проповеждь: се Царь твой грядет спасаяй.

Молчаливый [86] , неумолкающих похвал достойный, святой и преподобный отец наш Иоанн родился в Никополе Армянском [87] , от отца Енкратия и матери Евфимии, в четвертый год царствования благочестивого императора Маркиана [88] , в восьмой день января, и был просвещен Святым Крещением. Родители Иоанна были благоверные христиане и по своему богатству и значению славились во всей Армении; отец его был воеводой и имел большую власть у царя, так как пользовался его полным благоволением: сыном столь славного отца был блаженный Иоанн. Сие сказано не для того, чтобы прославлять и похвалять Иоанна за знатность, ибо святые прославляются за добродетели, а не за знатность, но дабы известно было, от какой славы и до какого смирения дошел сей угодник Божий.

Иоанн был воспитан со своими братьями в добрых примерах и вполне усвоил себе Божественные Писания. Он был еще юн, когда родители его отошли к Господу, оставив детям своим много имения. Когда это имение было разделено между братьями, блаженный Иоанн на свою часть построил в городе Никополе церковь во имя Пречистой и Преблагословенной Девы Марии. Отказавшись затем от мира, он, в восемнадцатый год жизни своей, принял иноческий образ и жил при этой церкви с другими десятью иноками, подвизаясь подвигом добрым. В течение всей юности своей он прилагал великое старание, чтобы плоть поработить духу, не быть рабом чрева и не дозволить страстям, особенно гордости, обладать собой. И был он мужем дивным в добродетелях, добрым и искусным наставником и игуменом своим братиям.

Когда Иоанну минуло двадцать восемь лет, скончался епископ города Колонийского [89] . Граждане отправились к митрополиту Севастийскому [90] и просили его о поставлений нового епископа. Во время избрания лица, которое было бы достойно этого сана, у всех на устах было имя Иоанна, игумена Никопольского монастыря, как достойного занять престол Колонийской Церкви. Знавшие великое его смирение полагали, что он не пожелает принять епископский сан; поэтому митрополит послал за ним под предлогом некоего церковного дела, и когда святой пришел, то убедил его быть епископом. Тогда его посвятили и возвели на престол Колонийской Церкви. Приняв церковное правление, Иоанн не изменил своего иноческого правила и подвигов. Так, он никогда не входил в баню и даже не омывал тела своего, из опасения, чтобы не только кто из посторонних не видал наготы тела его, но даже чтобы и самому не видеть себя когда-либо нагим: он помнил наготу Адамову [91] . Благоугождать Богу постом, молитвами, чистотой телесной и душевной, очищать все свои помышления, смирять в себе всякую гордость, противящуюся разуму Божию, и отдавать разум в послушание Христу [92] , – вот в чем заключались все попечения Иоанна. Так добродетельно живя, он был и для других примером доброго жития; взирая на него, и прочие исправлялись и начинали жить добродетельно. В числе таких был Пергамий, брат его по плоти, муж славный и находившийся в большом почете у царя Зенона, также и у Анастасия, царствовавшего после Зенона [93] . Видя, что брат его, блаженный Иоанн, живет свято, Пергамий умилялся душою и прилагал великое старание, чтобы угодить Богу. Также и племяннику Иоанна Феодору, который впоследствии был в великом почете у благочестивого царя Юстиниана [94] , послужило на пользу ангелоподобное житие дяди его. Феодор со всеми домашними своими жил богоугодно, и был так добродетелен, что и сам царь, и бояре дивились честному житию его и разуму, правой вере и милосердию.

Во всем этом Феодор успел, имея пример непорочного житие в блаженном дяде своем Иоанне.

Десятый год уже епископствовал божественный и богоносный отец Иоанн, управляя ко благу Церковью Христовой, когда правителем Армении сделался муж сестры его Марии, по имени Пасиник. По наущению беса он начал смущать вверенную Иоанну Церковь и причинять ей зло, а блаженному огорчение: вмешиваясь в церковные дела, он силою извлекал из храмов тех, кто искал там защиты от наказания [95] , и не дозволял служителям и строителям Церкви заботиться о церковных делах. Много раз блаженный Иоанн со смирением просил его не входить в церковные дела и не причинять Церкви зла и насилия. Но правитель оставался неумолимым и не исправлялся; по отшествии же из мира сестры блаженного, стал поступать еще хуже. Глубоко болея сердцем о причиняемом Церкви зле, святой вынужден был отправиться в Царьград, к царю Зенону, и здесь нашел себе поддержку в Евфимии, архиепископе Цареградском [96] , который своим ходатайством помогал ему у царя.