Люди вокруг потрясенно вздыхают и о чём-то перешептываются. «Что она делает? Это платье ,должно быть, стоит целое состояние», - говорят они. Во всей этой суматохе, к нам неторопливо подходит охранник. Он стоит неподалеку, но, насколько я знаю, безумным девушкам в аэропорту не запрещено выбрасывать в помойку собственное свадебное платье.

Когда я закончила, юбка была похожа скорее на длинную кривую балетную пачку, нежели на вещь, подходящую для дефиле в церкви. Вера Вонг (*VeraWang - американский модельер свадебных платьев) была бы в ужасе. Перешагнваю лишнюю ткань и откидываю её в сторону сапогом. Какое счастье, что мне хватило здравого смысла надеть их, вместо тех глупых туфель на высоком каблуке, что мама Брена присмотрела для меня.

«Брен», - шёпотом произношу его имя и прикусываю губу. В моих глазах стоит его великолепная ослепительная улыбка. Я жила ради нее.

Каким-то образом, вследствие моего несносного поведения, сотрудница авиакомпании прекращает пудрить мне мозги насчёт второго места и заканчивает с печатью моего билета. Протягивает его мне вместе с кредитной картой и удостоверением личности.

– Ваши ворота на выход B62. И лучше Вам поторопиться.

Глава 3

Он

С раскрасневшимся лицом и отдышкой после бега, она входит в тесный салон самолёта. То есть, я могу только догадываться, что она бежала. Судя по следам высохшей туши на розовых щеках и искромсанному свадебному платью, можно сделать вывод, что она сбежала с важного события в её жизни. Она не смотрит на меня, протискиваясь мимо моего сиденья дальше по проходу. Полностью абстрагировавшись, она, словно зомби, медленно следует за другим пассажиром.

– Бедняжка, - наклонившись, говорит пожилая женщина, сидящая рядом со мной. Кладёт ладонь мне на руку, словно готовясь шёпотом поделиться очередной сплетней.
– Устроила сцену возле стойки регистрации, когда её пытались не пустить на самолёт. Понятное дело, её внешний вид может вызвать беспокойство. Похоже, кто-то её действительно задолбал.

Я смеюсь над словом «задолбал», исходящим из уст этой миниатюрной пожилой дамы.

Она бегло бросает взгляд на моё лицо с кровоподтеками.

– Ваш вид говорит, что Вы могли бы быть женихом!

Шлёпает меня по руке, словно только что разгадала загадку.

– Нет, боюсь, что нет.

Я тру скулу, всё ещё саднящую от Солли Уинтерса, избившего меня на прошлой неделе.

– Если бы мне повезло иметь такую девушку, - киваю я в сторону невесты, - я бы ни за что не позволил ей сбежать из-под венца.

Даже под испорченным макияжем нетрудно заметить, что девушка очень красива. Густые волосы, пухлые персиковые губы и нежный округлый изгиб её тела говорят о том, что она молода, на вид лет двадцать. Не в состоянии отвести взгляд, я смотрю, как она движется в сторону последнего ряда. В итоге она занимает место между двумя крупными мужчинами. Её изящное тело теряется в пространстве между ними, и вдруг девушка делает кое-что неожиданное. Несмотря на свой хреновый день, она одаривает каждого из соседей искренней улыбкой.

Моё тело затрепетало. Мне бы столько оптимизма в ужасные дни. А их было так много. Чистота этого момента вызывает желание взять мой фотоаппарат Canon и запечатлеть эту неподдельную улыбку сбежавшей невесты. Я уже было решился вскочить и достать его с багажной полки сверху, однако, обернувшись, увидел, что момент упущен. Она откинула голову назад и закрыла глаза.

Я уставился перед собой, пытаясь сосредоточиться на вещах, о которых должен сейчас думать: моё предстоящее собеседование. Новая работа в Сан-Франциско может стать новым стартом. И когда я не слишком нервничаю, то постоянно прокручиваю в голове ответы на вопросы, которые мне могут задать. Ничего не могу с собой поделать. Я ещё никогда в жизни так не нуждался в работе, как сейчас. Никогда так сильно не хотелось сбежать. Возможно, у нас с невестой было что-то общее.

После того как самолёт взлетел, дама по соседству уткнулась в кроссворд. Кажется, она ответила только на два вопроса, прежде чем уснуть, опустив голову на моё плечо и тихонько похрапывая мне на ухо в течение всего полета. Я не возражал, так как она напоминала мою умершую бабушку.

Сейчас эта женщина была для меня святой. По крайней мере я знаю, что она простила бы мне то, что не смогли простить родители и сестры. Конечно, она треснула бы меня по голове, заставила читать Аве Марию, пока не отвалится язык, отправила на лечение в реабилитационный центр, пока я полностью не разрушил свою жизнь. Даже испытывая ко мне такую суровую любовь, она никогда бы не отреклась от меня. Несмотря на то, как ужасно всё обернулось, она никогда не возложила на меня ответственность за смерть Бет. Если бы только бабушка была жива, возможно всё было бы по-другому. Если бы только Бет была жива, всё было бы по-другому. Но это не так, и моё сердце разбито. Поэтому я уезжаю, оставив позади всех, кого люблю.

• • •

Спустя пять часов самолёт приземляется. Я прохожу через здание аэропорта, забираю сумку, встаю первым на эскалатор и оказываюсь около офисов проката автомобилей. Продвигаясь в толпе людей, захожу внутрь и встаю в очередь к «Аренде надежных машин» (ReliableCarRental).

В этот момент снова вижу сбежавшую невесту. Она передо мной. Каким-то образом она опередила меня, несмотря на то, что была в хвосте самолета. В голове появляется возможный ответ. У неё нет багажа, за исключением сумочки, перекинутой через плечо. Юбка платья была неравномерной: сзади короче, чем спереди, открывая красивые ноги. Пока я ей любовался, она двинулась вперед, когда её жестом подозвал сотрудник фирмы.