Шрифт:
Зато нужно было видеть, как изменилось лицо Людмилы. Да, она девушка популярная и эффектная, и несколько человек из киногруппы знали, насколько виртуозна она в постели… Но к тридцати пяти годам Людмилу никто не приглашал замуж, к тому же Михаил – богатый человек. И неожиданно для себя Людмила в два движения ладоней стрела ярко-алую помаду и одернула короткий подол платья.
– Я согласна.
– Вот и отлично, – решил режиссер и встал. – Ребята, пора заниматься упаковкой аппаратуры и костюмов. Оленька, ты пока свободна, иди, отлеживайся.
Не просто понимающая, но и чувствующая все Мария Ивановна, попеременно поглядев на любимую внучку и Волка, повернулась к режиссеру:
– Левушка, я сегодня переночую у Михаила в его лесном особняке. – Улыбнувшись Медведю всеми тридцатью зубами, свойственными представителям кошачьих, Мария Ивановна кокетливо спросила: – Не прогоните, милый Михаил?
– Буду рад, – рыкнул Комов.
– И я с тобой в гости съезжу, – решилась Сказительница и кивнула Волку: – Ты, Серый, проводи Красную Шапочку домой. Путь длинный, а у нее еще мозги не встали на место… Что вы на меня уставились? У девочки ведь это… потрясение. Сотрясение то есть.
Глава третья
Впервые в жизни Красной Шапочке было так больно находиться рядом с Волком. Хотелось забыть обо всем и прижаться к любимому, обнять и поцеловать глаза, принявшие сейчас оттенок янтаря с золотой искрой… Но все не так просто.
Вся киногруппа встала со своих стульев, деревенские мужики вызвались помочь и стали складывать пластиковую мебель, а деревенские девушки так и сидели за своим столиком и кокетничали, доедая пирожки и допивая пиво.
– Лев Львович, – громко говорила Плотва. – Мне нужно от вас интервью, не зря же я сюда, на другой конец географии, ехала. А тебе, Оля, я попозже перезвоню.
В этот момент Оля почувствовала, что сегодня произойдет что-то важное в ее жизни. И она, опустив голову и прислушиваясь к внутреннему состоянию, пошла в сторону дороги, ведущей через поле, к дому. Волк направился вслед за нею.
Так они и шли, Красная Шапочка впереди, Волк на два шага позади.
И только когда за изгибом дороги скрылся клуб, а деревню было не видно из-за высоких колосьев, Серов-Залесский сделал решительный шаг и обнял Оленьку за плечи. У той сразу же подкосились ноги, и она замерла.
– Я так ждал этого, – признался он.
– И я тоже, – едва ответила Красная Шапочка.
И тогда Волк стал стаскивать с себя футболку и одновременно целовать Ольгу в волосы, в шею, в губы. Его внешность странно менялась. В лице появилось больше человеческого, а шерсть на голове переросла в волосы.
Он дотронулся до Красной Шапочки, и шерсть его стала шелковой, а лапы-руки нежными… Что-то необычное поднялось в душе Красной Шапочки, в ее Сущностях.
Через минуту футболки и джинсы обоих лежали среди высоких колосьев. Отдельными пятнами краснели шляпка и туфли.
– Как необычно, – прошептала Красная Шапочка, незаметно для себя частично превращаясь из привычного человека в стройную Черную Пантеру. – Люби меня, мой ненаглядный.
Тела влюбленных слились в том вечном движении, что продлевает жизнь и дает ощущение счастья.
Вспотев под жарким солнцем и дыша запахом летнего поля, Серый Волк и Красная Шапочка, голые, блестящие от пота, лежали на своей одежде и смотрели в небо.
Протянув руку, Оленька сорвала колосок.
– Что это? Рожь или овес?
– Я в мясе разбираюсь, а в злаковых не очень, – улыбался Волк. – Только понимаю, что сейчас мы на яровом поле, а там, где перевернулась машина, были озимые и потому скошенные…
И тут ужас пробил сознание Красной Шапочки. Она увидела свою руку… На ней медленно исчезала шерсть зверя. Ее шерсть.
– Володя, что это?
– Тебе хорошо? – Волк поцеловал руку Оленьки…
Смятые джинсы и футболки, полегшая рожь или пшеница, кто ее разберет, показывали, насколько увлеклись любовники. Они лежали посередине поля, смотрели то в небо, то в высокие колосья вокруг них с редкими васильками.
– Такого не бывает, настолько хорошо…
Проведя ладонью по своей руке в короткой темной шерсти, Оленька снова взглянула на Волка.
– Что? – спокойно ответил Волк. – Проявилась твоя настоящая сущность. Вот твоя Эльвира Плотва. И пахнет, как дорогая вкусная рыба, и темперамент у нее такой же. А ты кто?
– Кто? – с ужасом спросила Красная Шапочка. – Я кто?
– Судя по тому, что сейчас было…Ты наполовину пантера в свою Матушку, а местами львица, в папу своего, Льва Львовича.