Юлия засмеялась и, взяв украшение, сжала его в ладони.

— Почему нет? Если он помогал другим людям, почему он не поможет мне? — она взяла камень в обе руки, прижала его к груди и закрыла глаза. — А сейчас мне нужно сосредоточиться. Оставь меня, я потом тебя позову.

Сердолик, видимо, подействовал на Юлию. В течение часа она уже точно знала, как встретится с Атретом. Этой своей идеей она не могла поделиться ни с Хадассой, ни с кем–либо еще в доме. Даже Марк не одобрил бы ее методов, но ей было все равно. Ее глаза блестели от восторга. Да, ей все равно, что о ней подумают. Да и никто не должен знать об этом… Этот секрет будет известен только ей одной — и Атрету.

Хадасса сказала, чтобы Юлия не верила в камни, но ведь этот сердолик подействовал! Юлия знала, что без него она бы никогда не смогла додуматься до такой дерзкой и захватывающей идеи. Завтра же она сделает все необходимые приготовления.

И на следующий день она встретилась с Атретом в храме Артемиды.

Увидев Юлию Валериан среди ароматического дыма в святилище Артемизиона, Атрет вспомнил пророчество матери. Он долго ждал, когда эта женщина войдет в его жизнь, и вот теперь она стояла перед ним, подобно видению, еще более красивая, чем та, какой он ее помнил. Одетая в красный с золотой оторочкой наряд, облегающий ее изящное тело, Юлия шла к нему. Он услышал металлический звон и увидел на ней ножные браслеты.

Наблюдая за ней, Атрет слегка нахмурился. Каким образом эта благородная девушка, которую он видел в римском лудусе, стала храмовой проституткой в Ефесе? Не иначе, это богиня сделала так, чтобы их пути пересеклись. Да и что он знал о Юлии Валериан кроме того, что ему о ней говорили? Он видел ее только однажды, когда она стояла на балконе лудуса. И вот теперь она стояла так близко от него, что он мог видеть, как она слегка покраснела под его пристальным взглядом. И ее глаза, такие темные и жаждущие…

В ней не было холодности притворного желания, характерной для проституток. Ее желание было настоящим, — настолько настоящим, что Атрет почувствовал к ней страсть, какой за всю свою жизнь не испытывал ни к одной женщине. Но что–то заставляло его не торопиться и ничего не говорить.

Стоя под его загадочным взглядом, Юлия сильно разволновалась и растерялась. Она облизывала губы и отчаянно пыталась вспомнить слова, которые заранее приготовила.

Она ждала его в храме уже много часов, отвергнув десятки предложений других мужчин и думая о том, придет ли он вообще. И вот он появился. Тяжело вооруженный, он передал жрецу пожертвования и склонился перед образом Артемиды. Когда же он поднялся, она вышла и встала так, чтобы он мог ее увидеть, чувствуя, как ее охватил жар, когда Атрет повернулся и взглянул на нее.

В этот миг он слегка приподнял голову, его губы скривились, изобразив некоторое удивление. И тут она, преодолевая сильное волнение, заговорила:

— Приди ко мне для празднования, чтобы нам вместе доставить наслаждение самой высокой богине, — она чувствовала, что заикается, поэтому покраснела.

— И за сколько? — спросил он зычным голосом, говоря с сильным акцентом.

— За любую цену, которую ты сможешь заплатить.

Атрет оглядел ее с головы до ног. Она была сказочно красива, но почему–то он испытывал какое–то смутное беспокойство. Та ли это женщина, о которой пророчествовала его мать? Женщина, которая разодета и продает себя как последняя проститутка? Но страсть оказалась сильнее опасений. Он кивнул.

Она повела его, но не в бордель при храме, а в гостиницу, которая была предназначена для богатых иноземцев. Как только они вошли в покои, Юлия тут же бросилась в его объятия.

Когда все закончилось, Атрет испытал какое–то неприятное ощущение от того, что между ними произошло. Он встал и отступил на несколько шагов назад. Встревоженная таким его странным поведением, Юлия вопросительно смотрела на него. Красивые черты божественного лица Атрета сделались холодными и тяжелыми. О чем он думал, когда так смотрел на нее? Юлия пыталась разгадать это по выражению его лица, но не могла.

— Что за игру ты затеяла, Юлия Валериан?

Юлия посмотрела на него круглыми от удивления глазами и покраснела.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Ты как–то была в римском лудусе. С этой римской шлюхой, Октавией. Я спрашивал о тебе. Бато сказал, что ты замужем.

— Мой муж умер, — смущенно сказала она.

Атрет насмешливо приподнял брови.

— И как же дочь одного из самых богатых купцов Римской империи стала храмовой проституткой?

Шатаясь, Юлия встала, решив, что стоя ей легче будет противостоять его насмешливой манере разговора.

— Я не проститутка.

Атрет холодно улыбнулся и протянул руку, чтобы дотронуться до ее волос.

— Нет?

— Нет, — ответила она дрожащим голосом, — просто это был мой единственный шанс встретиться с тобой.

Когда Атрет прикоснулся к ней, его снова охватила страсть.

— И все эти хитрости ради того, чтобы развлечься с гладиатором?

— Нет, — ответила она, задыхаясь и протягивая к нему руки. — Нет. Я хотела быть с тобой. Только с тобой, Атрет. Я хотела быть с тобой с того самого дня, как увидела тебя бегущим по дороге, возле Капуи.