— Я знаю, Прим, о ком ты сейчас рассказываешь, — сказала она. — О Вителлии. Верно?

Прим поднял свой кубок, отдавая тем самым должное ее проницательности, и улыбнулся Прометею, который сидел рядом, прислонившись к нему.

— Ты же знаешь, я никогда не разглашаю секреты, — сказал он ей шутливо.

— Можешь называть его как хочешь, но ты так хорошо подражаешь его шепелявой речи, что у меня просто не остается никаких сомнений. Это Вителлий. Толстый, напыщенный и шепелявый Вителлий.

— Он больше не будет мне доверять никаких секретов, — сказал Прим и недовольно поморщился, потому что в триклиний вошла Хадасса с очередным подносом. Прометей слегка напрягся и отодвинулся от Прима, издавшего вздох раздражения. — Поставь поднос вон там и оставь нас, — нервно приказал Прим и взглянул на Юлию. — Скажи ей, Юлия. — Она кивнула Хадассе, и та молча вышла из комнаты. — Не нравится она мне, — сказал Прим, глядя в пустой проем двери.

— Почему? — спросила Юлия, выбирая на столе очередное яство.

— Потому что каждый раз, когда она входит, Прометею становится не по себе. Почему ты не продашь ее?

— Потому что мне с ней хорошо, — ответила Юлия, наливая себе еще вина. — Она поет мне песни и рассказывает разные истории.

— Я слышал некоторые из них, и они мне тоже не нравятся. Если ты не знаешь, то могу тебе сказать, что Калаба от твоей рабыни, естественно, тоже не в восторге.

— Она говорила мне. — Юлия нетерпеливо взглянула на Прима и сделала глоток из кубка. Она понимала, что пьянеет, но это ее не волновало. Это лучше, чем страдать от депрессии. Она уже давно не получала вестей ни от Атрета, ни от Марка, ни от матери. Все ее оставили. Увидев, как Прометей нервно поглядывает в сторону двери, Юлия даже почувствовала злобное удовлетворение.

Вошел слуга.

— Моя госпожа, тебя хочет видеть твой брат.

Юлия привстала, пролив вино из кубка на свой новый зеленый наряд. Торопливо поставив серебряный кубок, она подперла голову руками, — голова уже немного кружилась от выпитого.

— Пусть он войдет, — сказала она и прижала холодные руки к разгоряченному лицу.

— Я хорошо выгляжу? — спросила она Прима.

— Настолько прекрасно, насколько прекрасной может быть Нимфа, восстающая из пены морской.

Когда вошел Марк, показалось, что своим присутствием он заполнил все помещение. Он был так прекрасен, что Юлия невольно гордилась, глядя на него.

— Здравствуй, Марк, — сказала она и протянула к нему руки. Он взял сестру за руки и поцеловал в щеку.

— Здравствуй, дорогая сестрица, — нежно произнес он. Выпрямившись, он повернулся к Приму. — Я хочу поговорить с сестрой наедине.

Прим насмешливо приподнял брови.

— Ты, кажется, забыл, где находишься, Марк. Это моя вилла, а не твоя.

— Оставь нас, Прим, — нетерпеливо сказала Юлия. — Я столько времени не видела Марка.

— И мы знаем, почему, не так ли? — сказал Прим, глядя в глаза Марку и беря Прометея за руку. — Пойдем, Прометей. Оставим эту парочку и не будем им мешать вести разговор о своих разногласиях.

Марк злобно посмотрел ему вслед.

— Не понимаю, Юлия, как ты можешь так спокойно сидеть и смотреть, как он ведет себя с этим юношей.

Пытаясь оправдаться, Юлия ответила:

— Наверное, я более терпимо отношусь ко всему этому. И как ты можешь судить Прима? Я не раз видела тебя с Витией.

— Но это же совсем другое дело.

— Да, действительно. Прим гораздо вернее Прометею, чем ты Аррии, Фаннии или десятку других женщин, которых я могу назвать по именам. Кроме того, — откровенно высказалась Юлия, снова садясь, — я увидела, что Прим чрезвычайно чуткий человек. А груб он был потому, что ты оскорбил его чувства. — Она снова налила вина, чувствуя потребность выпить еще.

— Не сомневаюсь, что он не чинит тебе здесь никаких препятствий. Только вот все расходы оплачиваешь ты, не так ли?

— Ну и что из того? Это мои деньги, и я распоряжаюсь ими так, как мне нравится. Я, кстати, сама выбрала эту виллу. Не правда ли, она прекрасна? И расположена в самом богатом районе города. Обстановку тоже выбрала я. Хоть какое–то дело в своей жизни я сделала, а не занималась пустословием.

Марк понял, что ему следует умерить свой пыл.

— И ты счастлива от такой жизни?

— Да. Я счастлива! Сейчас я счастливее, чем с этим омерзительным стариком, сошедшим с ума от своих исследований, или с тем молодым красавчиком, который был так жесток, что словами не описать. Если бы Кай не умер, он бы промотал все мои деньги на состязаниях. — Тут Юлия осеклась и быстро выпила еще вина. — Прим от меня почти ничего не требует, Марк, — сказала она уже более спокойным голосом. — Он мне не угрожает. Он прислушивается к моим проблемам и не мешает мне делать все то, что доставляет мне радость. Кроме того, мне с ним весело.