– Ах, Голливуд!
– вскричал я с ностальгией в голосе.

– Джорджия Браун сама была звездой телевидения и кино, - продолжал он.
– Она исчезла сразу после самоубийства Меннинга. Больше никто о ней не слышал.

– Вы хотите сказать, что она перешла на радио?

– Я хочу сказать, что она исчезла!
– рявкнул Лейверс.
– Не прекратите ли вы свои дурацкие шуточки, Уилер? Паула Рейд полагает, что нашла ее. Она говорит, что в своей программе в субботу будет интервьюировать Джорджию Браун. Она уверяет, что Джорджия Браун - невинная жертва в скандале с Меннингом и теперь она хочет нарушить свое трехлетнее молчание и рассказать правду... Это я цитирую мисс Рейд.

– Правду о чем?

– О причинах, толкнувших Меннинга на самоубийство, об оргиях и прочем. Со списком имен всех действующих лиц.

– Может быть, надо в субботу вечером вывихнуть мои привычки. Зрелище стоит того.

– Есть основания считать, что жизнь мисс Рейд и мисс Браун в опасности. Ее предупредили, что ее передача в субботу не состоится.

– Она хочет, чтобы ей помогли?

– Нет, она считает, что все это создает ей сногсшибательную рекламу. За каких-нибудь две недели она оккупирует все первые страницы. Разве вы не читаете газет, Уилер?

– Если бы у меня было время читать газеты, я стал бы ученым, возразил я.

Он укоризненно покачал головой.

– Это слишком умственная работа, да?
– поддел он меня и продолжал:

– Короче, реальны ли эти угрозы, или это всего лишь хитрая реклама, но я не хочу рисковать, пока эта штучка находится в Пайн-Сити. Передача в субботу должна состояться!

– Имеется какая-нибудь подспудная комбинация?
– подозрительно уточнил я.

– Никаких комбинаций нет. Эта телепрограмма собирает по всей стране исключительное количество зрителей. Если с одной из этих женщин что-нибудь случится прежде, чем они выйдут в эфир, это немедленно пойдет под крупными заголовками от одного побережья до другого...

– "Храмы Монтесумы на берегах Триполи", - услужливо добавил я.

Лейверс испепелил меня взглядом:

– Я думал, что вы были на секретной армейской службе, а не в ансамбле!

– Правильно, но, ей-богу, один ансамбль собирается поговорить со мной, когда у них будет для этого подходящее настроение.

– Будьте же серьезным, черт возьми!
– сказал он хрипло.
– Телестудия находится в моем секторе, стало быть, я несу ответственность. Я уже вижу заголовки в прессе: "Шериф графства остался глух к отчаянным призывам знаменитой красавицы, которую убили..."

– Шериф, - сказал я, - вы, видимо, читаете романы-фельетоны! Во-первых, я думаю, что этой девчушке Рейд нравится реклама.

– Ей - да, но не ее секретарше, Дженис Юргенс, - перебил он.
– Это она обращается к нам за помощью, неофициально конечно. И она даст вам все необходимые подробности о вышеуказанных угрозах.

– Я вижу, - протянул я разочарованным тоном, - миссия самая что ни на есть простая.., вроде Второй мировой войны.

– Во всяком случае, она падает на вас, - сказал он сухо.
– Я хочу, чтобы эта телепередача состоялась в субботу вечером, не забывайте. Иначе говоря, мисс Рейд и мисс Браун должны быть живы до этого момента. Мне плевать на то, что с ними случится после понедельника, когда мисс Рейд уедет из Пайн-Сити.

– Хорошо, шеф, - покорно сказал я.

Он с наслаждением затянулся табачным дымом:

– Ладно, это все, Уилер. Держите меня в курсе.

– Если я найду трупы, шериф, я вышлю их вам наложенным платежом.

– И постарайтесь не прижиматься к моей секретарше, когда будете выходить, - буркнул он.

– Вы думаете, я помню ее величественные округлости?
– раздраженно сказал я.
– Вы теряете разум, шериф!

Я отбыл и вскоре установил, что мисс Рейд, ее секретарша и прочие члены экипажа остановились в "Старлайт-отеле".

Я пришел туда около половины двенадцатого, спросил у портье о мисс Юргенс, поднялся в лифте на восьмой этаж, прошел по коридору до двери и постучал.

Через десять секунд дверь открылась, и на пороге возникла рыжеволосая. На ней было платье из мерцающего белого шелка с золотыми разводами. Корона огненных локонов окружала ее голову. Голубые глаза смотрели внимательно. Губы ее напомнили мне несыгранную музыку. Ее платье так же скрывало ее пышные формы, как я - свое восхищение, каковое, впрочем, я даже и не пытался скрыть.

– Ну, - сказала она наконец, - если вы кончили глазеть, я пойду принимать душ.

– Если я не буду так смотреть на вас, вы начнете беспокоиться. Меня зовут Уилер. Я пришел от имени шерифа Лейверса.

– А, хорошо! В таком случае входите.

Я последовал за ней в гостиную. В центре красовался стол, заваленный бумагами до такой степени, что пишущая машинка еле-еле отвоевала себе уголок. В апартаментах за сорок долларов в день это выглядело по меньшей мере неуместным.

– Вы принадлежите к службе шерифа, мистер Уилер?
– спросила мисс Юргенс.