— Вижу пять островов!

На верхней палубе к этому времени оказалась вся команда и пассажиры. Громкое «ура!» покатилось над необозримыми океанскими просторами. Невольно взоры моряков обратились к капитану. Глубины показывали более ста сажен.

— Павел Михайлович, — Лазарев повернулся к стоявшему на вахте Швейковскому, — прикажи спустить обе шлюпки. В первой со мной пойдет Семен Яковлевич и штурман, во второй — доктор Шеффер и, — он глянул на пунцового коммерсанта, — ежели пожелает, господин Молво.

Тот радостно закивал головой.

— Штурману взять секстан, пелькомпас, октан, лотлинь, журналы и прочее. Господину Молво рекомендуется захватить разные безделушки, одарить людей тамошних, ежели таковые объявятся.

В шесть часов утра «Суворов» сдрейфовало, до острова оставалось полторы мили. Спускаясь в шлюпку, Лазарев предупредил Швейковского:

— Мы возвернемся не ранее после полудня, посему держитесь не ближе двух миль, под парусами. В случае шквала немедля уходите от берега.

Полчаса спустя шлюпки подошли к коралловой лагуне, окружавшей самый южный остров. Грозно шумел накат океанской волны, пристать было невозможно. Шлюпки перетащили внутрь лагуны, благо начался прилив, и пошли вброд на остров.

Не успели моряки выйти на берег, как их окружили стаи птиц и больших земных раков. Крупные птицы подбегали и брали приманку из рук, те, что поменьше, — садились на плечи, голову, пришлось от них отбиваться. Погладив птицу, Унковский взял ее в руки.

— Видимо, не пуганы человеком.

И в самом деле, острова оказались необитаемыми. Все пять островов соединялись между собой коралловыми отмелями, которые в прилив покрывались водой. Продираясь сквозь кустарники к кокосовой роще, моряки то и дело проваливались в заросшие травой глубокие ямки — гнезда птиц. Куда ни ступали ноги, всюду раздавался писк птенцов. Когда добрались к кокосовым пальмам, солнце поднялось высоко и нещадно пекло. Освежала приятная прохлада в тени пальм. Отдохнув, осмотрелись. Лазарев с Унковским и штурманом тотчас же приступили к астрономическим наблюдениям. Тем временем матросы изловчились, залезли на пальмы и начали сбрасывать оттуда кокосовые орехи. Прохладный сок утолил жажду, после него и есть не хотелось.

Окончив наблюдения и определив координаты острова, Унковский со штурманом подошли к двум самым большим пальмам и кортиками вырезали на стволах: «Год 1814, месяца сентября 27 дня, российский корабль «Суворов». На берегу оставили бутылку с запиской, в которой указали, что русский корабль «Суворов» 27 сентября 1814 года побывал здесь первым, и эти острова являются «новообретенною землею России».

Унковский подсел к отдыхающему в тени пальм Лазареву:

— Михаил Петрович, — впредь он решил только так обращаться на людях к товарищу, — земля-то наша — первое российское открытие в Южном полушарии…

Лазарев вскинул брови, приподнялся.

— А ведь, пожалуй, ты прав, и впрямь до нас таких находок не бывало в южных широтах. Юрий Федорович Лисянский обрел остров к северу от экватора… Сие приятно вдвойне…

Матросы наполнили шлюпку кокосовыми орехами, пойманными птицами, раками. Проверив расчеты штурмана и убедившись, что местоположение самого большого острова, южного, рассчитано точно, Лазарев и Унковский отправились на корабль. Штурмана оставили продолжать астрономические обсервации. Шлюпку еще раз посылали за орехами, птицами и раками, которые пришлись по вкусу матросам. Перед ужином все возвратились и подняли на борт обе шлюпки.

С помощью матросов, неуклюже взбираясь по шторм-трапу, отдуваясь, поднялись доктор и коммерсант. Потные лица их выдавали волнение, одежда висела клочьями.

— Стало быть, пошли мы к яликам по лагуне, в самый раз прилив начался, — рассказывал штурман Российский. — Откуда ни возьмись — прожоры акулы, не менее сажени, выскочили и прямо на господ Молво и Шеффера, открыв пасти. Добро неподалеку матросы с ножами были, подоспели враз… Да и мне пришлось кортиком обороняться от сих чудовищ.

Пряча улыбку, Лазарев сочувственно покачал головой.

После ужина вся команда и промышленники собрались на шкафуте. Из кают-компании в сопровождении офицеров и коммерсанта показался Лазарев.

— По заведенным законам мореплаватели, отыскавшие неведомую землю, ее же и нарекают. Потому нам и надлежит сие произвести. — Лазарев, улыбаясь, оглядел офицеров, матросов, вольнонаемных и промышленников.

Унковский слегка кашлянул и заговорил первым:

— По моему разумению и обычаям, сия земля, по совести, именем капитана нашего, Михаила Петровича Лазарева, наречена быть должна.