— Ну хорошо, — говорила она, — когда у тебя есть свое, можешь у меня ничего не брать, но когда у тебя ничего нету, зачем же голодать?

И Зойка соглашалась с усмешкой. Уж если она будет умирать с голоду, то ладно, она, так и быть, возьмет. И вот теперь эти обеды дразнились, кисли на подоконнике. И когда на нее находил стих, она ела, устраивала себе настоящие пиры и оставляла матери немытую посуду, чтобы она не подумала, что Зоя что-нибудь взяла тайком, и чтобы можно было потом поиздеваться над своей бедностью. Но, если сказать честно, тайком она тоже брала, потому что есть хотелось каждый день, а умная работа все не подворачивалась.

И вот однажды случилось такое событие. Зоя от нечего делать поехала на ВСХВ, Сельскохозяйственную выставку. Зойка бродила от павильона к павильону, поражалась роскоши и вдруг наткнулась на объявление об открытии новой строительной экспозиции. Это уже было интересно, и Зоя решила ее посмотреть. Наконец она увидела огромную вывеску «Строительная выставка», но двери были закрыты и по всему было видно, что павильон еще не работал. Она остановилась в задумчивости, заглядывая за забор, тесно заставленный ящиками, строительными конструкциями, каким-то хламом. И вдруг она увидела, как к запертому подъезду с шиком подкатила новенькая «Победа» и из нее вышел человек, который показался Зое знакомым. Но самое удивительное было в том, что он тоже уставился на Зою, в немом удивлении разводя руками.

— Не может быть, — сказал он наконец, — этого не может быть! — И шагнул к Зое.

Он был среднего роста, плотный, но статный, с седыми, гладко причесанными волосами, в отличном сером костюме. И лицо у него было тоже гладкое, холеное, розовое, с правильными чертами, такие лица видела она в заграничных кинофильмах. Лет ему было сорок пять или пятьдесят, она не могла определить точно, но и старым его назвать было тоже никак нельзя, это она сразу почувствовала. И вот этот шикарный мужик шел к ней, улыбаясь и изумленно подняв красивые брови.

— Хотите, — сказал он, — я сейчас отгадаю, кто вы. Только дайте руку… вот так. — Он закрыл глаза. — Вас зовут Зоя, Зоенька…

— Мне не нравится «Зоенька», — попробовала брыкнуться очарованная Зойка, но он еще сильнее сжал ее руку, погладил и сказал вкрадчиво:

— Хорошо, пусть будет — Зоя. Главное, что я угадал. И фамилию я вашу знаю, как-то там на «к», но это совершенно неважно. Важно то, что мы встретились, и я вас ни за что не отпущу. Вы ведь будущий строитель, правда? Вот и прекрасно. А я директор строительной выставки. Вы будете ко мне приходить, а впрочем, вы ведь сейчас свободны? Значит, будете у меня работать, перегружать я вас не буду, вот увидите, мы подружимся. Боже мой, какая вы красавица! Кстати, меня зовут Виталий Петрович. Ветошкин. Вам эта фамилия ничего не говорит? Вот и прекрасно. Ну, пойдемте?

— Хорошо, я пойду, — сказала Зоя, — но только все-таки вы мне объясните, что все это значит. Я, знаете, не люблю этих шуточек…

Виталий Петрович радостно засмеялся:

— О господи, конечно, объясню! Что за характер! Ну идемте, идемте…

Он отпер дверь своим ключом, щелкнул выключателем, слабая лампочка засветилась где-то сбоку, душно пахло пылью, плесенью, клеем. Он снова взял ее за руку и повел за какими-то дощатыми перегородками в глубь павильона, там открыл еще одну дверь, и они попали в маленькую уютную квадратную комнатку с крашеным полом и желтыми крашеными стенами, у окна стоял маленький школьный письменный столик, на нем груда бумаг, а за окном близко были деревья, и какой-то пышный куст касался стекол, прижимая к ним свою мелкую, темную листву.

— Вот так, — сказал Виталий Петрович, показывая ей на стул, и сам тоже сел, — вот так мы и живем. Нравится?

— Очень нравится, ну и…

— О господи! Неужели вы еще не догадались? Ну на кого вы так невероятно похожи? Честное слово, если бы я не видел Верочку несколько лет назад, я бы поклялся, что вы — это она…

— Ах вот оно что, — сказала Зоя, и улыбка ее сразу поблекла, — значит, я пожинаю плоды маминой славы… Ну, и чему же вы так обрадовались?

— Чему обрадовался… Если бы вам было столько лет, сколько мне, вы бы понимали, что значит встреча с молодостью… Конечно, я понимаю, что вы — это не она, ну и что ж? Так даже еще интереснее…

— Вот как? Ну хорошо, насладились воспоминаниями, можно и прощаться. — Зоя пружинисто встала, она цепко помнила, что речь шла о работе, но скорее дала бы растерзать себя на части, чем заговорить об этом снова самой. Она ждала.

И Виталий Петрович спохватился;

— Ну что вы, что вы! Мы с вами совсем не прощаемся. Лирика лирикой, но надо же поговорить и о деле. Понимаете, для нашей работы нужны вот именно студенты. Правда, экскурсоводов мы уже набрали, и потом — там нужны старшие курсы. Но они и получают гораздо меньше, там считают часы, и получается не больше полставки, а вам я предлагаю должность инженера, в общем-то это постоянная должность, девятьсот десять рублей, но вы поработаете сколько сможете, а потом будет видно…

— Девятьсот десять! Это меня устраивает. И что же я за такие деньги должна делать?

— Что делать? — сказал он, внимательно рассматривая сверкающие носки своих новеньких полуботинок. — Ничего особенного. Вы будете моим личным секретарем.

Они помолчали немного. Зоя упорно смотрела ему в переносицу, пока он не поднял уверенные серые спокойные глаза, и в эти глаза она заглянула насмешливо, дерзко, решительно.

— Хорошо, — сказала она, — я согласна, показывайте, что и как.

— Одну минуту. — Виталий Петрович повернулся и стал торопливо отпирать еще одну дверь, которой Зоя сначала не заметила и которая вела в другую комнату, просторней и больше первой.