— Ты чего-то не договариваешь! — неожиданно насторожился Элегор.

— В проницательности тебе не откажешь, — неожиданно одобрительно улыбнулась богиня, — видишь ли, ни Лейм, ни Нрэн временно не способны к общению по-лоулендски.

— Ты их вусмерть затрахала? — фыркнул бог.

— Ага, и закопала трупы в саду на Лельтисе, — кровожадно рыкнула Элия, но все-таки снизошла до пояснения насчет распития чая с розовыми лепестками и замедленного течения времени в мире отдохновения.

— Н-да. Они и правда бесполезны, ни выкрутиться, ни соврать, — согласился герцог. — Значит, собираемся и оправляемся с Кэлбертом. А потом, когда дед нас найдет, что ты предлагаешь делать? Вести с ним душеспасительные беседы? Ладно, если он слушать захочет, а ну как сразу с мечом кинется?

— Не знаю. Возможен любой исход, — пожала плечами принцесса, побарабанив ноготками по подлокотнику, — попробуем поговорить. Если дед хоть немного в себе, предложу ему помощь и лечение. Коль речь идет об отклонениях в структуре души, их я исправить в состоянии, расплеталочка поможет. Но насильно действовать нельзя. Одолеть, а уж тем более убить жнеца в бою ни магией, ни силой оружия в принципе невозможно, его личная сила растет в ответ на угрозу. Потому, кстати, бесполезно дядю Моувэлля звать. Не поможет даже моя сила Пожирательницы. Если дед будет пытаться нас убить и откажется от лечения, нам останется только один выход — заманить его в Межуровнье и спихнуть в Омут Бездны.

— Ох, круто завернула, — взъерошил волосы герцог. — Омут… Может, все-таки договоримся. Он ведь нам дед.

Омут Бездны… Про этот страшный и странный феномен Межуровнья богам рассказывал Злат. Даже он боялся и негласно сторонился этой части своих безграничных владений, этого места, из которого нет возврата. Предмет ли, живое создание, будучи брошено в Омут, исчезало бесследно и из Бездны и из миров. Куда? На этот вопрос ответа не было. Поэтому-то угроза быть брошенным в Омут пугала до дрожи даже демонов-приближенных Дракона Бездны.

— Слушай, а какой он из себя, наш предок? — полюбопытствовал Элегор, катая ногой по ковру пустую бутыль из-под спотыкаловки. Пугаться долго бог не умел, хоть его враги и старались научить этому всю жизнь, но преуспели только в том, что сделали его еще храбрее, сильнее и острее на язык. Если уж герцог чего и боялся, то только гнева (настоящего, не игры в грозного монарха) Лимбера и презрения Элии.

— Ты слышал о его сумасбродстве, странных идеях, о том, что он еще до того, как сгинуть в мирах считался безумцем. Я знаю не многим больше твоего. Странным он был, как и любой из нас. Не дурак выпить, маг великолепный, бабник не хуже Лимбера, только с заклятиями противозачаточными у него получше дело обстояло. Да еще он считался лучшим мечником Лоуленда. Правда, тогда Нрэна не было даже в проекте, поэтому кто из них лучше не скажу, дедушку в бою видеть не пришлось. Таким он был напоказ, но что внутри? Кто знает? А насчет внешности… Портрет в галерее Портретов и Зеркал не лжет. Наш кузен очень похож на деда, куда больше, чем на отца. Представь себе улыбающегося Нрэна Лоулендского с гривой золотистых волос и вертикальными зрачками — получишь портрет своего старшего родственника. Портрет… — машинально повторила Элия и с досадой хлопнула себя по лбу. — Ну конечно! Вот оно!

— Что? — озадачился Элегор.

— Мой пророк, Шилк, кое-что вылепил совсем недавно, мы еще никак не могли понять, почему изображение кажется неуловимо знакомым, — наскоро объяснила богиня, простирая руку перед собой. И вот уже в ладонях Элии оказалась небольшая скульптурка — разбитое зеркало, отражающее искаженные безумием черты.

— Н-да, вспоминая тот портрет из галереи, мне всегда казалось, что дедуля малость не в себе, но сейчас, похоже, он рехнулся окончательно, разлетелся на осколки, так сказать, — вглядевшись в творение скульптора-пророка, с чувством резюмировал герцог, не без профессиональной зависти, отмечая находки-идеи в лепке. Все-таки гениального парня отхватила себе богиня на Симгане!

— Если уж таково мнение «этого сумасшедшего Лиенского», стало быть, делишки у дедушки и впрямь совсем плохи, — с кривой полуулыбкой резюмировала принцесса.

— И мы как наживка на крючке должны болтаться до тех пор, пока безумец не соизволит явиться, — такая авантюра герцогу, обыкновенно сходу одобрявшему любые безумные идеи, почему-то не нравилась.

— Отслеживать и контролировать перемещения Жнецов невозможно. Даже Силы предоставляют им полную свободу действий, — с сожалением заметила Элия.

— А чего-нибудь, перемещающегося вместе с ним? Вот если б мы могли навесить на деда какую-нибудь штуковину вроде электронного жучка из урбо-мира, о которых Лейм рассказывал, магические-то он, небось, сразу бы раскусил, — размечтался герцог.

— Отличная идея, — печально согласилась богиня, — вот только жаль нереализуемая, потому как мы не знаем, где сейчас шляется дед и определить это, не привлекая его внимания, мы не можем — раз, у нас нет под рукой чокнутого смертника, который бы смог отыскать его и отважился подкинуть «жучка» жнецу, даже будь у нас под рукой «жучок» — два и электронные жучки не сработают в большинстве магических миров — три.

— Жаль, — хмыкнул Элегор и подкинул вопрос, — кстати, ты расскажешь Кэлберту о нашей проблеме, или он будет играть вслепую?

— Кое-что расскажу, — ответила женщина. — Настолько, чтобы не привлечь ненужного внимания. Мы не Тени, иммунитета при беседе, увы, не имеем. Но, насколько я знаю брата, он не откажется, скорее напротив. Вы никогда не отступаете из осторожности, не говоря уж о страхе. Даже тогда, когда стоило бы отступить.

— Посмотри в зеркало, — с усмешкой посоветовал Элегор столь же «осторожной» лекторше и, дернув уголком рта, чертыхнулся, взирая на возникшее в левом углу кабинета, как раз рядом с урной для бумаг, чернильное пятно тьмы, которое неумолимо расползалось по периметру кабинета. — Что, уже?