Жанна: То было бы уже поздно.

Дада: Ужас. Но как вы почувствовали? Это же инсульт!

Макс: Микро. Микроинсульт. Ну, так, просто почувствовал. Интуитивно.

Надежда смотрит на него. Макс на нее — нет.

Макс: Удивительное состояние, эта болезнь. Когда понимаешь, что все… все так относительно.

Макс выдает фразу за фразой.

Макс: В это мгновение ты здесь, а в следующее тебя уже нет. Когда чувствуешь, что только случайность отделает тебя от…

Дада: От смерти?

Макс злится. Он не любит, когда произносят это слово.

Макс: От этого. Я не люблю это слово. Просто понимаешь, что жизнь — это ничто, просто суета… И начинаешь все переосмысливать. Тогда задаешь себе вопрос: а что я действительно сделал в своей жизни? Что после меня останется? Ничего!

Дада: Не говорите так, пожалуйста. Это не так!

Макс: Ничего, уверяю вас. Так, какие-то мелочи. Какие-то маленькие… точки в истории.

Этот человек думает, что он — точка в истории. И это мало?

Макс: Тогда начинаешь смотреть на вещи совсем по-другому. Начинаешь все перебирать в голове и решать, что ты можешь сделать, что действительно имеет смысл. Как только я почувствовал себя лучше, то поделил почти все свои деньги. Перечислил на счет детей-беженцев и на счет двух церквей и дома отдыха в Промайне.

Макс поясняет.

Макс: Это тоже для детей.

Макс пытается осознать силу своего величия.

Макс: Анонимно, конечно.

Макс очень значителен. В собственных глазах. Все удивлены. Более-менее. Молчат. Затем Надежда искренно спрашивает. Без иронии.

Надежда: Как анонимно, если… если вы нам сейчас рассказали?

Жанна: А вы на «вы»? Старый этикет, Макс?

Макс пропускает оба вопроса.

Макс: Во всяком случае я начну работать с этих выходных. В субботу вечером, во время праймтайма.

Дада: Знаете, мы уже не можем дождаться!

Жанна: Да это так. Просто нет больше настоящего телевидения. Все сплошная эстрада.

Надежда: А что такое суета?

Ей опять никто не отвечает. Никто даже и не замечает ее вопроса.

Жанна: Фредди, ты смотришь Макса?

Фредди скучен этот разговор. Он трогает свои губы.

Фредди: Нет.

Все замирают, как будто плохо расслышали. Но Фредди подтверждает.

Фредди: Нет, нет. Не смотрю.

Макс: А, вот как?

Макс улыбается. Он думает, что это просто шутка. Этот человек на столько самоуверен, что даже не может представить, что кто-то может его не смотреть.

Фредди: Я вообще не смотрю телевизор. Только порнушку и Даду.

Дада: Фредди!

Началось. Дада на все или почти на все, что говорит ее брат, отвечает, громко и отчетливо произнося его имя. Надежда иногда тайком смеется.

Надежда: Ой!

Она толкает локтем Макса, который сегодня вечером как будто обложен плиткой, и ничего не ощущает. Дада взглядом останавливает Надежду.

Фредди: Не порнушку, мультушку, то есть мультики! Я ошибся.

Но он не ошибся. И поэтому хихикает.

Дада: Дорогой, перестань…

Фредди: Хотя знаешь, еще не известно, что смешнее: ты, которая не знает, где юг, или когда на ловца и зверь бежит…