В подобной ситуации оказался когда-то отец Холли. После двадцати пяти лет добросовестной работы на корпорацию «Мобил Ойл» он вынужден был принять участие в конкурсе на замещение вакантной должности управляющего и проиграл. Холли хорошо помнила, с каким угрюмым выражением лица он пришел домой в тот день.

— По их бумагам вышло, что я не очень хорош, дорогая, — сказал он тогда жене. — Руководству просто наплевать на то, что я отлично справляюсь с работой, что у меня самый богатый опыт, по сравнению с остальными претендентами. Их не устраивает только то, что я окончил обычный городской колледж, а не какой-нибудь престижный университет. Я не получил эту должность исключительно из-за того, что у меня нет какой-то паршивой бумажки.

Следующее утро ознаменовалось трагедией в жизни Холли. Тогда она была очень подвижной двенадцатилетней девочкой, любимицей отца. Они не были очень состоятельными, но все же чувствовали себя счастливыми и вели содержательную, интересную жизнь. Ее беззаботное детство внезапно оборвалось в то самое утро, когда она заглянула в гараж, чтобы взять велосипед, на котором обычно ездила в школу. Холли обнаружила там бездыханное тело отца, висевшее на веревке, закрепленной на перекладине у потолка. Его ноги безжизненно свисали, чуть касаясь сиденья ярко-красного велосипеда девочки.

Как только Майнор обратил на нее внимание, Холли села на обитый кожей стул с высокой спинкой и вопросительно посмотрела на хозяина кабинета.

— Джанет сказала, что ты хотел видеть меня, — прервала она тишину. — Что случилось?

— Мне кажется, у нас появилось весьма интересное дело, — взволнованно сказал Майнор. — Показания Рэндалла дают основание вернуться к давно забытой истории и успешно завершить расследование.

— О чем ты говоришь? — удивленно воскликнула Холли. — Неужели ты считаешь, что у нас достаточно улик, чтобы обвинить Рэндалла в убийстве? Я не согласна с тобой, Фрэнк. Должна сказать тебе, что Стелла уже давно уговаривает меня вернуться к этому делу, но я…

— А почему, собственно говоря, мы должны обвинить Рэндалла? — прервал ее Майнор. — Это он только что указал нам на виновницу трагедии. Я разговаривал с ним в холле, и он заверил меня, что готов выступить с показаниями на суде.

— Так ты имеешь в виду Стеллу? — изумленно произнесла Холли. — Ты что, серьезно, Фрэнк?

— Почему бы и нет? — спокойно парировал Майнор. — Если хочешь знать, я думаю, что твоя подруга из Далласа вполне могла совершить убийство.

Холли положила ногу на ногу, нервно передернула плечами, снова резко сменила позу.

— Полагаю, ты прав, — сказала она наконец. — Но ты не можешь не понимать, что пересмотр этого дела будет чрезвычайно сложной задачей. Если мы попытаемся предъявить обвинение такому высокопоставленному лицу, как Стелла Каталони, средства массовой информации будут держать это дело под своим контролем, обсасывая каждую деталь, как конфетку. Если мы решимся на это, то должны отдавать себе отчет в том, на что идем и чем это чревато для нас. Мы должны представить суду неопровержимые доказательства. — Она сделала паузу и пристально посмотрела в его глаза, пытаясь понять, о чем он думает в этот момент. — И нельзя ни в коем случае забывать о деле Пелхама. Присяжные, увидев шрам на ее лице, могут инстинктивно воспринять ее как жертву.

Судя по всему, Фрэнк Майнор не намерен был отступать, он даже не попытался развеять сомнения, высказанные Холли. Более того, он нашел ее возражения конструктивными и даже слегка… возбуждающими. Ему стало казаться, что сама судьба подбросила ему это сенсационное дело в противовес тому громкому успеху, которого добилась Стелла благодаря делу Пелхама. Ведь она стала настоящей знаменитостью, о ней постоянно писали все газеты штата. Если он попробует сразиться с ней, то станет не менее знаменит.

— Риск есть, но с другой стороны, — не спеша начал он, — мы оба можем сделать на этом деле блестящую карьеру. Неужели ты не хочешь испытать судьбу? Дело будет чрезвычайно громким и динамичным, особую пикантность ему придаст тот факт, что ты работала со Стеллой в Далласе. Подумай, кто откажется освещать этот процесс? Две женщины сталкиваются в зале суда — подруги, работавшие вместе, обе — известные обвинители окружной прокуратуры. Одна из них обвиняет другую в совершении убийства и поджога. — Чем больше он думал об этом, тем больше оживлялся. — Речь, пожалуй, идет о последствиях, еще более значительных, чем карьера, Оппенгеймер. Это просто золотая жила: мы можем получить, занявшись ее делом, бешеные деньги: чего стоят права на издание книг со скандальной историей, на создание фильмов и тому подобное!

— Гм, — протянула Холли, накручивая на палец прядь белокурых волос. — Не знаю, Фрэнк. Стелла — все-таки моя подруга. Правда, мы немного отдалились после того, как я уехала из Далласа, но, насколько я знаю, Стелла — порядочная женщина. К тому же она прошла через ужасные испытания. — Холли пожала плечами. — То, как ты представил это дело, не очень понравилось мне. Это жестоко и коварно. Я не уверена в том, что хочу принимать участие в осуществлении твоего плана.

— А что, если Стелла Каталони действительно убила своих родителей? — спросил Майнор, брезгливо скривившись. По всему было видно, что он хочет во что бы то ни стало убедить Холли в своей правоте. — Ты рассказала ей о том, что сообщил нам Рэндалл? Как она реагировала?