Он застонал, перевернулся на спину и уставился в потолок.

— Нам нужно поговорить, — сказал он с некоторым напряжением. — Я не могу сделать то, о чем ты меня просишь, Холли. Я не могу дать показания против моей сестры.

Ее лицо стало угрожающим.

— Ты сделаешь то, что я тебе сказала, — почти зарычала Холли. — Если ты этого не сделаешь, то в следующий раз будешь трахать уже своего сокамерника в тюрьме Хантсвилль. — Она откинула голову назад и неожиданно рассмеялась. От ее зловещего смеха Марио стало не по себе. — Нет, я, пожалуй, не совсем точно выразилась, — злорадно добавила она. — Это тебя будут трахать в этом заведении, милый мой. И можешь себе представить, какая при этом выстроится очередь.

— Господи, — воскликнул он, переворачиваясь на живот и снова пряча лицо в подушку. — Как только я мог связаться с сукой вроде тебя?

Холли подбежала к кровати и ударила его по заду.

— Ты сказал с сукой, да? — заорала она. — Я не покажусь тебе такой сукой после того, как на твою задницу накинутся крутые завсегдатаи тюремной камеры. Ты будешь там королевой бала, Марио.

— Ты невыносима, — сказал он, вскакивая и хватая брюки со спинки стула. Он быстро надел их и застегнул «молнию». — Тебя волнует только твоя карьера. Ты хочешь сделать себе имя за счет Стеллы. Холли наклонилась к нему.

— А ты, Марио? — с усмешкой процедила она, ухватив пучок волос на его груди и резко потянув его на себя. — Что нужно тебе? Щепотку кокаина, после которой ты взлетаешь на седьмое небо? Как же ты будешь устраиваться в тюремной камере, чтобы достигать этого блаженного состояния?

Марио оттолкнул ее.

— У меня есть возможность все честно рассказать, — пробормотал он, учащенно дыша, и оглядел комнату. — У меня нет уголовного прошлого. Это будет первое дело против меня. Меня задержали один-единственный раз, когда я был подростком, поэтому можно рассчитывать на то, что мне назначат испытательный срок.

— Эй, парень, — шутливо сказала Холли, — если хочешь поиграть в кости, попробуй. Хотя должна тебе сказать, что в Техасе не очень жалуют торговцев наркотиками, — добавила она. — Даю тебе гарантию, что ты окажешься в тюрьме. Кроме того, — продолжила она, — я сделаю все возможное, чтобы ты получил максимальный срок. А я почти всегда добиваюсь того, чего хочу. Надеюсь, ты правильно меня понял.

Марио подхватил рубашку и быстро просунул руки в рукава. Его лицо пылало от гнева и досады. Наконец ему удалось одеться. Не говоря больше ни слова, он быстро выбежал из комнаты, спустился в холл, а оттуда — во двор. Добравшись до своей машины, он мгновенно завел мотор и умчался.

Capa Каталони подошла к дверям и осторожно, всего на какой-нибудь дюйм, приоткрыла ее.

— Что вам нужно? — спросила она.

Бренда Андерсон продемонстрировала ей свой значок.

— Офис Окружного прокурора, — сказала она, надеясь, что женщина не заметит буквы «Д» и «С», которые указывали на принадлежность владелицы знака к аппарату прокуратуры Далласа. — Нам нужна ваша помощь. Можно войти?

— Моего мужа нет дома, — заявила женщина, укрываясь за дверью, как за щитом. Она была небольшого роста, хрупкого телосложения, с изрезанным морщинами лицом и тусклыми каштановыми волосами. Сара Каталони смотрела на гостью с недоверием.

— Но, возможно, вы все-таки поможете нам? — спокойно повторила вопрос Бренда. Ей во что бы то ни стало требовалось пробиться сквозь стену настороженности, которую возвела вокруг себя тетушка Стеллы. — Дело в том, что мы разыскиваем фотографии родителей Стеллы Каталони. Они просто необходимы для судебного процесса.

— Зачем вам их фотографии? — спросила Сара. — Родители Стеллы давно мертвы.

— Вы знаете, — просительно произнесла Бренда, — мы хотим показать присяжным, как они выглядели при жизни, чтобы заседатели представили их реальными людьми. Это особенно важно в нашем случае, когда разбирается такое давнишнее дело.

— Нет у меня никаких фотографий, — сказала Сара и снова попыталась захлопнуть дверь. Бренда не позволила ей это сделать — она успела вставить ногу в щель.

— Клем выбросил их, — вынуждена была продолжить разговор Сара. — Они действовали на него угнетающе.

Ага, запахло жареным, подумала Бренда. Должно быть, этот человек виноват, и сильно, раз ему трудно было лишний раз взглянуть на фотографию брата.

— У вас есть другие родственники, у которых могли сохраниться снимки?

— Думаю, у Марии они есть, — ответила женщина. — Она живет в Сан-Франциско. Это двоюродная сестра моего мужа. Хотите, я дам вам ее адрес?

— Да, если можно. И было бы хорошо, если бы заодно вы написали и номер ее телефона.

Сара Каталони исчезла в недрах дома и через минуту вернулась.

— Не думаю, что Стелла виновата, — заметила она. — А вы знаете, где она сейчас, офицер? Клем сказал, что ее выпустили под залог.

— Конечно, — заметила Бренда. Она старалась говорить ровно и без всяких эмоций, но скрыть радостное возбуждение, охватившее ее, было не так просто. Наконец-то появился важный свидетель, и ей, Бренде, удалось найти его прямо во вражеском лагере. Когда в суде приступят к перекрестному допросу, показаниям Сары Каталони цены не будет. — Вы хотите что-нибудь передать Стелле?