31 декабря. Поисковый звездолёт задержался в рейде. Капитан привык отмечать Новый год на Земле, с семьёй, а тут…
— Ещё одна пустая система, — проворчал Габриель, постукивая пальцем по сенсорной панели.
— Что, сканеры свои мегаватты отработали? — Игорь подошёл, с интересом заглянул в монитор, на котором дёргались, точно припадочные, колонки цифр и цветные изломы графиков. — Эй, мы смотрим на одно и то же, Гейб? Тут же от лития до радия — вся таблица… О-опа! Вот и он, мон ами, — лоренций семнадцать! Джек-пот!
— Много? — спросила равнодушно Ливия.
— Порядка двухсот-трёхсот гигатонн.
— Мелочь, — навигатор даже не повернула к пилоту свою белокурую головку, — «Кобольд» за пару лет всё выскребет подчистую.
— Так уж и подчистую, — усомнился Игорь… впрочем, не слишком уверенно усомнился. Всё-таки «Кобольд» — это мощнейший рудокоп планетарного класса, он самые большие астероиды «переваривает» за неделю. Чтобы доставить на место тушу диаметром в двадцать миль уходит уйма энергии, но затраты полностью себя окупают.
— Пустая система, — повторил Габриель Дамье задумчиво и как-то тоскливо. — Мёртвая.
Ливия выразительно хмыкнула, Игорь пожал плечами:
— Что и требовалось доказать. Двойная звезда — какой тут может быть пригодный для жизни мир? И так-то, вон, целых три планеты в наличие — считай, повезло.
— Пустое везение. Толку — чуть.
— Да будет тебе, Гейб. Обычная разведка…
— Именно. Разведка! Не геологическая партия. Я — не геолог! Восьмой рейд подряд — камни. Булыжники. Надоело.
Когда Габриель злился, он начинал рубить фразы. Тюк! Хрясь! Не фразы — поленья. Не речь — штабель дров. Игорь Хлопов летал с ним не первый год, привык, а вот на второго пилота — Светлану Пак — странный гнев капитана всё ещё производил впечатление. Беспочвенный, вроде бы, гнев, и ни на кого конкретно не направленный.
— Ладно, — буркнул Дамье, — сколько нам ещё здесь торчать?
— Около тридцати часов, — отозвался Игорь с преувеличенным энтузиазмом.
— Запускайте программу, — капитан поморщился. — И все в кают-компанию — ужинать.
Он вышел из рубки. Корабль лежит в дрейфе, на триста пятьдесят тысяч километров вокруг — пустота, так что «Змей» вполне может немного побыть без хозяйского присмотра. К тому же в навигационном отсеке остались два опытных астронавта, да и автоматика всегда настороже — ей, в отличие от человека, не нужно отдыхать и питаться…
— Что-то сегодня старик того… резковат, — Игорь криво усмехнулся. — Резче обычного. То ли наш кэп устал, то ли…
— Тридцать первое, — произнесла Ливия тоном ровным и вроде бы невыразительным, но пилот насторожился: ему показалось, будто он уловил в голосе женщины раздражение.
— Что «тридцать первое»?
— Декабря тридцать первое. Сегодня. По универсальному счислению.
— Ну, да, тридцать первое. И… А-а… О! Хочешь сказать — поэтому? Серьёзно?
— Доходит то тебя, как до тигрового питона, Игорёк. И такта в тебе, как в змее.
— Слушай, — тот помотал головой, не скрывая удивления. — Я пятый год с Гейбом летаю, и никогда не думал, что для него столько значат… ну, земные традиции.
— Ты где родился, напомни?
— На Сигме Орбитальной.
— Вот оно и видно, что на орбитальной. Стандартное время, искусственная погода, летосчисление — не более чем формальность, дань вселенской энтропии. Ты — стопроцентный стармен, тебе не понять. Габриель в конце декабря всегда берёт неделю отпуска, летит на Землю, к родным. И сейчас он уже должен делать пересадку на транспортник от Юпитера, а не висеть тут, почти в двух парсеках от Базы.
— Ну, да, рейд затянулся… Стоп! Откуда инфа про Юпитер?
— Иногда, Игорёк, — Ливия повернулась в кресле и посмотрела на пилота с холодной насмешкой, — небесполезно бывает вытаскивать голову из… приборов. И использовать по назначению встроенные в неё глаза.
Минут пять Игорь молчал, обиженно сопя и хмуря брови, потом вздохнул и спросил примирительно:
— Как там его отмечают-то, хоть напомни. Вроде, там дерево должно быть… хвойное?
— Ель. Обычная ёлка, украшенная разноцветными стеклянными шарами и лампами. Ровно в двенадцать ночи на первое января все поздравляют друг друга с новым годом, пьют шампанское, запускают фейерверки, танцуют…
Ливия осеклась, во взгляде её мелькнуло подозрение.
— А тебе это зачем?
— Ну, я тут подумал… о минимизации морального ущерба для капитана.
— Серьёзно?
— Абсолютно. Сутки ожидания впереди, весь процесс автоматизирован, делать почти нечего. Что нам мешает устроить праздник прямо здесь, на «Змее»? Насчёт шампанского не уверен, а вот фейерверк и ёлка… она ведь необязательно должна быть настоящей, верно?
— Необяза… Тьфу! Ты в своём уме, Игорёк?
— А то в чьём же! — пилот широко улыбнулся, он очень походил на человека, осенённого счастливой идеей. — Ель, насколько я понимаю, всего лишь символ, для неё даже цвет не слишком важен, главное — форма. А с формой справится любой кибконструктор.