суматохи и не делал ровным счетом ничего. Интересное сочетание целей и качеств.

– Он сказал, что его уволили, потому что Робин хотела нанять племянника на лето, - продолжала

Дейзи, когда невдалеке показалась пиццерия «Да Винчи», куда мы и направлялись. На плакате,

стоявшем возле нее, была изображена Мона Лиза, поедающая кусок пиццы.

– Но ведь ее племянник уже работает у Робин, - рассеянно заметила я.

– Да?

Тут я осознала свою ошибку и сделала вид, что пристально разглядываю Мону Лизу. Черт!

Но Дейзи провести не удалось, она лишь вздохнула, и, бросив на нее косой взгляд, я поняла:

подруга не повелась на мой театр одного актера. Именно такое выражение лица было у мамы,

когда она говорила о порядком поднадоевшем своими претензиями постояльце.

– Но он же вроде еще подрабатывает у твоего папы?

– М-м-м… Кажется, - невразумительно буркнула я, хотя на самом деле не помнила, чтобы Моррис

появлялся у папы (при этом его долг за ремонт машины все еще висел мертвым грузом). Конечно,

то, что я не видела Морриса, еще не значит, что он не работал. Технически.

Мы вошли в пиццерию, и подошли к стойке раздачи. Там уже выстроилась небольшая очередь, и

мы встали за тремя девушками примерно нашего возраста в купальниках и шортах. Они громко

переговаривались между собой, не обращая внимания на окружающих.

– Поверить не могу, что голова до сих пор раскалывается, - простонала одна из них.

– А я поверить не могу, - передразнила другая, - что ты спуталась с тем парнем вчера вечером. С

каких это пор ты обожаешь парней с волосами на груди?

– Нет у него никаких волос.

Ее подруги расхохотались, явственно ставя этот факт под сомнение.

– Конечно, - отсмеялась, наконец, одна. – Он просто милый… Пушистик.

Они снова начали хихикать, а девушка с головной болью лишь закатила глаза.

– Вы, похоже, забыли всю идею каникул!

– Идею? – переспросила та, что стояла ближе всех к нам.

– Идея каникул, - назидательно заговорила первая, - заключается в том, что все, что произошло,

происходит или произойдет на этой неделе, будет забыто и никаким образом не отразится на

будущем. Пицца на ночь, волосы на груди, странные фотографии – все разрешено.

– Странные фотографии? – скривилась их до сих пор молчавшая подруга. – Ну уж нет. Увольте.

– Следующий! – позвал парень, стоящий у кассы, и они шагнули вперед. Я с улыбкой посмотрела на

Дейзи, которая лишь неодобрительно качала головой.

– Да ладно тебе, - рассмеялась я. – Ты не можешь не признать, что это весело.

– Что? Милые пушистики?

– Нет, мысль о том, чтобы на неделю забыть обо всем.

– Прошу тебя, не начинай опять ныть, что туристам гораздо веселее, чем нам, - предупредила

Дейзи. – Я этого не выдержу.

– Я совсем не об этом, - возразила я. Подруга с сомнением посмотрела на меня. – Я о том, что, ну, мы никогда не позволяем себе просто подурачиться, даже на каникулах. Влюбиться, быть

другими, делать все, что захочется, пойти на пляж и оторваться - а потом забыть об этом. Мы

боимся измениться.

– Эмалин, мы всю жизнь смотрели на океан, - вздохнула Дейзи. – По-моему, оторваться на

каникулах – это нечто отличное от того, чтобы валяться на пляже.

– Вот именно! Когда ты на отдыхе, ты можешь быть другим! – воскликнула я. – Люди на отдыхе

совершенно другие, а мы никогда не позволяем себе меняться.

– Лично я себе и такая нравлюсь, - пожала плечами подруга. – К тому же, не забывай, что все точно

изменится, когда мы разъедемся по колледжам, разве нет?

Я кивнула, но это было не то, о чем я говорила. Колледж – это четыре года, а не неделя. Когда тебе

восемнадцать, четыре года кажутся вечностью, а мне хотелось чего-то совершенно иного, и даже

не обязательно навсегда. Интересно, каково это – быть человеком из совершенно другого мира,

который приехал в Колби и увидел нашу жизнь со стороны? Может быть, однажды и я смогу стать

одной из этих людей?

– Следующий, - позвал парень, и девушки отошли от кассы. – О, громом меня порази! Да это же