Наконец она наткнулась на дорожный сундук с ржавым замком и почерневшими от времени стенками. Замок оказался незапертым. Она откинула крышку и увидела на внутренней стороне надпись тонкими каракулями: «Агнес Холлиуэлл». Почерк был очень похож на тот, каким написано письмо в комнате Фиби, и сердце Пейдж упало.

В сундуке она нашла белую кружевную шаль все еще в прекрасном состоянии, а под ней пару шелковых блузок кремового цвета, завернутых в бумагу, которая была так стара, что рассыпалась у нее в руках. Там лежала еще деревянная коробка, которую Пейдж приняла за шкатулку для драгоценностей. Открыв ее,

она убедилась, что это не так. Внутри она нашла ритуальный кинжал, несколько свечей и пару закупоренных стеклянных банок с пыльными остатками трав, деревянную ступку и пестик, кроме того, несколько завернутых в фетр маленьких хрустальных шариков. Волшебный инвентарь тети Агнес. Несмотря на неприятности, причиной которых стала эта женщина, Пейдж вдруг почувствовала, что прочно связана с ней. Она бережно закрыла коробку и продолжала рыться среди вещей — в основном это была одежда, видавшая лучшие времена. Среди двух поношенных кофт нашелся более интересный предмет — старое ручное зеркало с отличной камеей на обратной стороне, изображавшей пасторальную сцену, а само стекло обрамляли золотистые гребешки. Пейдж не удержалась и посмотрелась в зеркало, которое было ясным и чистым, несмотря на преклонный возраст.

Глядя на себя, она услышала, как вдали зазвонил телефон. Вспомнив, что она больна и должна лежать дома, Пейдж снова вызвала телефон к себе.

— Это Пейдж, — произнесла она, на этот раз стараясь придать голосу соответствующее звучание.

— Пейдж, это Тимоти. Все в порядке?

— Как это у тебя получается? — в который раз удивилась она. — Я только что просмотрела сундук тети Агнес.

— Что ты нашла? Что–нибудь полезное? — поинтересовался он.

— Нет, ничего особенного. Ее старые волшебные инструменты и действительно замечательное зеркало. Вот почти все.

Тимоти молчал некоторое время. Когда он заговорил снова, в его голосе появилась новая тональность, раньше не замеченная ею. В него вкрались беспокойные, даже тревожные нотки.

— Пейдж, мне не хочется об этом говорить, но тебе там, возможно, грозит опасность.

Она рассмеялась:

— Извини, Тимоти, но какая здесь может быть опасность. Думаю, это для меня самое надежное место в мире.

— Ошибаешься. Если бы ты могла доверять сестрам, а они доверяли бы тебе, то так, конечно, и было бы. Но до тех пор, пока ты не убедишь их, что в самом деле их сестра, а не самозванка или мошенница, это место тебе не очень подходит. В случае нападения демона или кого — то подобного они не будут знать, на чьей ты стороне. Они будут избегать тебя. Кто–то может серьезно пострадать, и, боюсь, это окажешься ты.

Разумеется, он умолчал о том, что Пайпер и Фиби сами могут наброситься на нее, если убедятся в истинности содержания письма тети Агнес. Пейдж не верила ни единому его слову, но ей пришлось согласиться, что один и тот же почерк в письме и на крышке сундука говорит в пользу подлинности письма.

— Как ты думаешь, что мне делать? — спросила она.

— Давай встретимся и поговорим, — сказал Тимоти. — Что–нибудь придумаем. Я уверен. А пока обещаю защитить тебя.

Пейдж раздумывала над его словами секунд десять. Неплохо бы снова увидеть Тимоти. Она знала, что он и в самом деле был на ее стороне в течение всего этого испытания. Он ободрял ее, и она чуть ли не поверила, что удастся пережить все это. С его помощью.

— Где ты? — спросила она.

— Приходи в парк Голден Гейт, — ответил он. — К Голландской мельнице. Через полчаса.

— Хорошо, — согласилась она. — Увидимся там.

— Да, Пейдж, — снова заговорил он, прежде чем Пейдж успела положить трубку, — прихвати с собой зеркало тети Агнес.

— Зеркало? — переспросила Пейдж. — Зачем?

— Просто я хочу попытаться кое–что сделать при помощи его, — ответил Тимоти. — Мне кажется, это поможет.

Пейдж пожала плечами.

— Ладно, — снова согласилась она. — Как хочешь. До встречи.

Она положила трубку и вернула телефон на место, затем снова взяла чудесное зеркало.

Она впервые почувствовала себя немного лучше с того момента, когда нашла письмо. По крайней мере, она что–то делает, предпринимает шаги, чтобы найти выход из этой безумной ситуации.

И она знала, что Тимоти будет все время рядом.

«Что ж, могло быть и гораздо хуже», — думала Фиби после собеседования. Задав еще несколько вопросов, Майкл Ленгдон пригласил ее посмотреть склад. Но там было так пыльно, что она начала безудержно чихать. В конце концов Ленгдон отвел ее обратно в кабинет и дал ей коробку с бумажными салфетками и стакан воды, затем взял из шкафа «лизол» и стал опрыскивать каждый предмет, к которому могла притронуться Фиби.

— Понимаете, я не имею права заболеть, — объяснил он свое поведение.

— Я не больна, — сказала она, шмыгая носом. — Это от пыли.

— Все же лучше не рисковать.

После того как она перестала чихать и было израсходовано полбаллона антибактериального спрея, Ленгдон пообещал позвонить ей в течение недели и проводил до двери. Выйдя за дверь, она почти не сомневалась, что никогда не вернется сюда. И была уверена, что сама не желает этого.

Не успела она дойти до джипа, как перед ней возникли Лео и Пайпер.