— Положи зеркало на землю на том открытом месте, — сказал он, указывая рукой. Она поняла, какое место он имеет в виду — крохотное пространство посреди четырех деревьев, где не было подлеска и землю усеяли опавшие листья. — Потом отойди, а я возьму его.

— Тимоти, что с тобой? — удивлялась Пейдж. — Почему бы тебе не взять зеркало из моих рук? — Сейчас она припомнила, что ни разу не прикасалась к нему. Даже когда передавала номер телефона, он ждал, пока она положит бумажку на стол, и только потом взял ее. Вдруг этот факт показался ей значительным, хотя она не догадывалась, что он мог означать. — С тобой что–нибудь случилось? Ты заболел?

— Пейдж, — резко произнес Тимоти, — прошу тебя, положи зеркало и отойди.

Дразня его, она помахала зеркалом.

— Так в чем же тут дело? Тимоти, я хочу это знать. Я хочу, чтобы ты мне сказал.

— Пейдж, я же обещал, что отвечу на все твои вопросы. Пожалуйста, сделай так, как я говорю. Положи зеркало там. Я подойду и возьму его, и все будет в порядке. Я не могу объяснить, не могу сказать, почему пока не хочу подходить к тебе слишком близко. Но после того как ты отдашь мне зеркало, все будет в порядке. Пейдж, мы сможем быть вместе. Так долго, как сами этого захотим, ты и я.

Она вспомнила, что думала примерно так же, по крайней мере, до того, как проявился этот жутковатый Тимоти. Он вначале показался ей пределом мечтаний: красивый, добрый, веселый и не испытывающий неудобства от того, что она ведьма. Другие мужчины, которых она знала, реагировали бы совсем иначе. Конечно, она не знала его достаточно хорошо, чтобы сказать, имеются ли основания для серьезных отношений. Она с удивлением слушала, что он говорит так, будто роман между ними уже состоялся. Это поражало, звучало как–то странно, волновало и было приятно. Ей нравился тип мужчин, берущих на себя ответственность, и тот факт, что Тимоти считал себя привлекательным, ей приходился весьма по душе.

Все же история с этим зеркалом отдавала чем–то странным. Что в этом плохого, верно? Теперь она была ведьмой, а несколько месяцев тому назад ей показалось бы все это уж чересчур странным. Она решила, что не ей судить о других на основе их коэффициентов странности.

Как бы то ни было, она теперь ведьма, с которой приходится считаться. Что бы ни было у него на уме, она не сомневалась, он желает ей только добра. А если окажется, что это не так, то она найдет выход. Не однажды она защищала свою жизнь и сделает это еще раз, если возникнет угроза.

Однако все дело заключалось в том, что она не могла заставить себя усомниться в нем, хотя ей хотелось этого. Складывалось впечатление, что ее механизмом «доверяй–не доверяй» кто — то управлял, не позволяя вдаваться в слишком большие сомнения. Всякий раз, начиная сомневаться в нем, Пейдж ощущала, как ее охватывает душевное волнение. А когда она начинала верить ему, то внутри все успокаивалось. Она всегда считала себя хорошим знатоком характеров, и какой–то голос внутри ее говорил, что Тимоти, несмотря на очевидную странность, хороший парень.

— Ну что ж, — наконец сказала она. — Но повторяю, Тимоти, мы поговорим. Основательно поговорим.

— Вне всяких сомнений, — откликнулся Тимоти. — Как раз так я и собираюсь поступить.

Ей показалось, что он улыбнулся, но при разделявшем их тумане полной уверенности в этом у нее не было.

Она положила зеркало.

— Нам? — спросила Фиби, цепляясь за слово «вам», которым только что воспользовалась Агнес.

Агнес посмотрела на нее своими бледными глазами.

— К сожалению, я не смогу принять участия в предстоящей борьбе, — сказала она. — У меня не осталось сил, которые я могла бы предложить. Ничего похожего на силы, которыми обладают Зачарованные, и никакой дополнительной информации, которая могла бы оказаться полезной. Ну что ж, очень жаль, но я должна вернуться куда положено.

Фиби показалось, что очертания Агнес стали расплываться, словно изображение в кинофильме, чуть потерявшее фокус. Похоже, Агнес это тоже почувствовала. Взгляды Агнес и

Лео встретились, ее глаза расширились, и по лицу призрака промелькнула тень ужаса.

— Ну, Лео, — настойчиво произнесла она.

— Хорошо, — откликнулся Лео. Агнес тут же замерцала и растворилась, оставив после себя едва уловимый запах яблок. Лео пожал плечами.

— Меня удивляет, что она хоть это рассказала. Вряд ли нам следовало ждать от нее большего.

— Ой! — вскрикнула Фиби.

— Что? — спросила Пайпер, приподняв бровь.

— Мы забыли спросить о письме, — ответила Фиби.